Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

"Точное изложение православной веры", которое опиралось на решения соборов и следовало учению виднейших отцов Церкви, прежде всего Григория Богослова, написано Иоанном в конце жизни. Это произведение явилось последним словом восточной христианской мысли древнего периода. С тех пор развитие богословской мысли на Востоке приостановилось; напротив, на Западе богословие начинает бурно развиваться. Являясь крупнейшим мыслителем этого переходного периода, Дамаскин оказал огромное влияние не только на будущие поколения восточных, но и западных богословов, в частности Фомы Аквината. До сих пор сочинение Иоанна Дамаскина является основным источником основ христианского вероучения для православной Церкви.
Свою жизнь монаха и церковного писателя Иоанн провел в борьбе с христианскими ересями и нехристианскими религиями. Помимо "Книги о ересях", его перу принадлежат труды, посвященные полемике с мусульманами, манихеями, несторианами, монофизитами. Но наиболее выдающийся вклад Иоанн внес в борьбу против иконоборчества - новой ереси, потрясшей Церковь в VIII веке.

Иконоборческая ересь.

В 717 году, когда ислам завоевывал Азию и угрожал Европе, на пошатнувшийся византийский престол взошел Лев III Исаврянин (675-741). Этот талантливый и отважный император приложил максимальные усилия для возрождения мощи империи. Арабы, стоявшие уже под Константинополем, были отброшены его войсками, и внешнеполитическое положение Византии значительно окрепло.
Не теряя времени, Лев Исаврянин решительно взялся за внутренние реформы и, в частности, обратил пристальное внимание на Церковь. При этом он столкнулся с очень характерным явлением церковной жизни: почитание реликвий (останков святых и священных предметов) и икон приняло небывалые размеры, превратившись, по существу, в суеверие.
Священным изображениям, иконам, призванным помочь человеку проникнуться молитвенным духом и приблизиться к Богу, воздавались порой такие почести, что подлинный смысл христианского искусства стал подменяться языческим идолопоклонством.
Неудивительно, что культ икон в своем извращенном виде стал прекрасной мишенью для насмешек мусульман, придерживавшихся строгого монотеизма. Для Льва, очевидно, было чрезвычайно важно опровергнуть обвинения  в идолопоклонстве, возводимые против христиан. Взгляды императора были вполне православными, и он мог бы внести заметный вклад в остаивание христианских истин, если бы к его борьбе с идолопоклонством не примешивались и иные, политические мотивы.
Церковные историки полагают, что борьба Льва Исаврянина против чрезмерного почитания икон явилась только частью его обширных замыслов по реорганизации всей государственно-церковной системы Византийской империи. В частности, Лев стремился ограничить в правах и влиянии высшее духовенство, занимавшее ведущие государственные должности. Духовенство же зачастую ловко использовало суеверия и языческие привычки паствы в целях своего обогащения и усиления влияния. В результате одной из форм соперничества светских правителей Византии с духовенством и стала борьба против "иконопочитания". Впрочем, не исключено также, что Льва Исаврянина подвигло на это событие, которому он придал мистическое значение. Летом 726 года произошло вулканическое извержение на Средиземном море, которое император принял за знак свыше, усмотрев в нем гнев Божий за почитание икон.
Таким образом, по сути верная идея, направленная на пресечение идолопоклонства, выродилась в беспощадную и неправомерную борьбу с почитанием икон как таковых, в борьбу за уничтожение священных изображений.
В том же 726 году император обнародовал указ, в котором запрещалось воздавать поклонение иконам как божественным изображениям и давалось указание вешать их в храмах на значительной высоте. Эта мера, своевременно проведенная самой Церковью, могла оказать только положительное влияние. Однако часть духовенства, искавшая выгоду в сохранении суеверий, сумела нейтрализовать императорский указ, и на практике он не исполнялся. Более того, императора стали обвинять в оскорблении христианских святынь. Взаимное противоборство сторон накалялось и привело к иконоборческой ереси - император вообще наложил запрет на церковные изображения. Солдаты и полиция стали разбивать иконы, вследствие чего по всей стране вспыхнули мятежи. Лев и сменивший его на престоле Константин Копроним жестоко подавляли народные волнения. Гонения на монастыри и иконы приняли повсеместный характер. В 754 году Константин Копроним созвал в Константинополе Собор, на котором иконопочитание было отвергнуто.
Христианские мыслители поняли всю опасность новой ереси. Вопрос, по сути дела, заключался не в самих иконах. Отрицая божественные изображения, иконоборцы тем самым отрицали возможность воплощения Духа и одухотворения материи, что противоречило основам православного учения. Поэтому крупнейшие деятели Церкви повели решительную борьбу против иконоборчества. Папа Григорий II, а за ним и папа Григорий III решительно осудили эту ересь. Григорий III приказал прекратить сбор подати в Византию, дав понять, что отныне он не считает себя подданным византийского императора. Выступление Григория III поддержала вся Италия.
Часть самых стойких греческих христиан была солидарна с папой.  Византию охватили пожары междоусобиц. Правительство ответило новыми взрывами преследований. Как это всегда бывает, наиболее суеверная и темная часть толпы, которая недавно сама превращала иконы в идолов, теперь участвовала в разгромах церквей и монастырей. Спасая иконы, многие христиане рисковали жизнью. Константинопольский Патриарх Герман, известный церковный поэт, был репрессирован. По преданию, художник-иконописец Лазарь был страшно изувечен и брошен в тюрьму, где, несмотря ни на что продолжал заниматься живописью. Многие кончали жизнь на плахе, других растерзала толпа.
Однако Церковь не сдавалась. Лучшие ее представители самоотверженно отстаивали истины Православия. Огромное значение для преодоления ереси иконоборчества имело творчество Иоанна Дамаскина, который стремился догматически и философски обосновать значимость и необходимость икон в христианской жизни и в богослужении. Дамаскин рассматривал религиозную живопись двояко: как объективный процесс, запечатлевающий реальность мира, и как субъективный, раскрывающий внутренний мир художника. Живопись для него, подобно Евангелиям, передает религиозные истины, воспринятые через веру художника. "Бог, -- писал Дамаскин, -- для нашего спасения истинно сделался человеком; не явился только в человеческом образе, как являлся Аврааму и пророкам, но по существу и истинно стал человеком, жил на земле, общался с людьми, творил чудеса, страдал, был распят, воскрес и вознесся на небо -- и все это происходило реально, было видимо людьми и описано в память и поучение нам, не жившим тогда". Евангелия отразили жизнь Христа на земле. А так как, продолжает Иоанн, не все умеют читать, то иконы "служат нам братским напоминанием". Часто случается, пишет Дамаскин, "что мы и не думаем о страданиях Господа, но как только увидим икону Распятия, вспоминаем о спасительном Его страдании, и преклоняемся не перед веществом, а перед Тем, Кто изображен".
Иоанн Дамаскин четко сформулировал христианское понимание иконы, и его концепция впоследствии утвердилась в Церкви. Однако иконоборцы были настроены решительно. Стараниями византийского двора Дамаскин лишился доверия халифа и вынужден был оставить общественную деятельность. Тем временем гонения усиливались. Происходили повальные аресты. Преследуемые монахи массами уходили в Испанию, где папа уже стоял на пороге своей политической независимости; те же монахи, которые остались в Византии, составили вместе с верными православию христианами большую антиправительственную партию, стремившуюся добиться самостоятельности Церкви. Эту партию возглавил игумен Студийского монастыря Феодор Студит (759--826), один из наиболее выдающихся деятелей в истории восточного христианства.


Вселенский Собор (787 г.). Окончательная победа Православия

К концу VIII века движение иконоборцев идет на убыль. Регентша византийского престола Ирина, женщина красивая, властная и коварная, была ревностной почитательницей икон. Кроме того, чтобы добиться трона, она нуждалась в поддержке влиятельных церковных деятелей. В это время на константинопольскую кафедру был возведен патриарх Тарасий, который согласился занять ее при условии, что иконопочитание будет утверждено на Вселенском Соборе. Ирина, уже ставшая императрицей, созвала Собор, который открылся в 786 году в Константинополе, под председательством патриарха Тарасия. На Соборе присутствовали легаты папы Адриана I. Однако между сторонниками и противниками иконоборчества произошли столкновения, Собор был сорван и открылся вновь только через год. Епископы-иконоборцы получили на Соборе прощение, а на последних заседаниях было составлено определение о почитании икон, где говорилось: "Мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, утвержденные письменно и неписьменно. Одно из них заповедает делать живописные церковные изображения, так как это согласно с историей евангельской проповеди, служит подтверждением того, что Бог-слово истинно, а не призрачно вочеловечился, и служит на пользу нам". Иконы были признаны "напоминательными начертаниями" - почести им разрешалось воздавать только как образам. Тем самым Собор, отвергнув ересь иконоборчества, вместе с тем преодолел крайности иконопочитания, когда иконы рассматривались чуть ли не в качестве идолов.
Ирина вернула из ссылки Феодора Студита. Прекращение иконоборческих гонений принесло ей большую популярность в народе. Положение Ирины настолько укрепилось, что даже франкский король Карл, который тогда был близок к зениту своей славы, искал ее руки. Однако политическая ситуация быстро изменилась. Запад усиливался, арабы в период правления халифа Гарун-аль-Рашида процветали, а Византия продолжала слабеть. В 802 году Ирина была свергнута и отправлена в ссылку. На византийский трон взошел бывший министр финансов Никифор, которого вскоре сменил Лев Армянин и начал новые гонения на иконопочитателей. В конце 814 году солдаты подвергли поруганию икону Спасителя над воротами дворца. Император велел убрать ее. Патриарх Никифор отказался это сделать и ночью созвал собор из 70 епископов, завершившийся молитвой в храме св.Софии о предотвращении грядущих бедствий. После этого патриарх Никифор был лишен кафедры и сослан, несмотря на протесты епископов и обличительную речь Феодора Студита.
Предчувствия не обманули патриарха. В 815 году новый патриарх Феодот торжественно провозгласил в соборе св. Софии законность иконоборческих эдиктов. Началась жестокая реакция. Закрывались монастыри, конфисковывались их земли, монахов ссылали или казнили. Арестовали и Феодора Студита, который мужественно обратился к императору: "Оставь церковь пастырям". Монастырь Студита, настоятелем которого он являлся много лет, где он создал школу и больницы, был разгромлен. Феодора долго держали в застенках, пытали. Он не умолкал. В результате его выслали. Вернулся в Византию он через много лет и вскоре, в 826 году, умер.
Однако гонения постепенно стихали. Жена императора Феофила, пришедшего к власти в 829 году, была иконопочитательницей. Она способствовала возведению в 843 г. на константинопольскую кафедру монаха Мефодия, который собрал собор и подтвердил решения VII Вселенского собора об иконопочитании.
На этом закончилась история ересей в Восточной Церкви. Пройдя долгий путь борьбы поочередно с арианством, несторианством, монофизитством, монофелитством, иконоборчеством и другими ересями, Православие в Церкви окончательно победило. 11 марта 843 года Церковь впервые праздновала торжество Православия. С тех пор это событие ежегодно отмечается в течение первой недели Великого Поста, которая носит название "недели Торжества Православия".
Но, помимо положительных итогов развития византийского христианства, выявились и его крайне отрицательные черты. Сам факт, что императоры остались решающими судьями в жизни Церкви и что именно от их воли зависела судьба Православия, свидетельствует о победе цезарепапизма в Византии. С IX века христианство Византии все более удаляется от мира - на гору Афон, в пустыни и за крепкие каменные стены монастырей. Одновременно исчезает из жизни Церкви и религиозная активность мирян, выгодно отличавшая Византию от варварских народов Европы VIII века. Резко снижается уровень богословия, уменьшается грамотность населения, которая раньше была почти всеобщей. Когда-то христианство принесло в Византийскую империю приюты, богадельни, бесплатные школы, дома для нищих - все это постепенно приходит в упадок и исчезает. Духовная жизнь Востока начинает замирать. Наследие греков, Византии, перейдет к славянам - отныне им и народам Западной Европы предстоит определять будущее Церкви.


Папское государство и религиозная жизнь Запада в VIII-IX веках

Церковная жизнь Византии отличалась крайне противоречивым характером. Укрепление православной веры, преодоление ересей сопровождались отрывом Церкви от мира, замыканием христианской духовности в стенах монастырей - все это приводило к нравственному упадку в обществе. А что происходило на Западе с Римской Церковью?
Византия, находясь в упадке, тем не менее мечтала покончить с самостоятельностью римского престола и занять, наконец, ведущее положение в жизни Вселенской церкви. Арабы лелеяли замыслы о захвате новых европейских земель. Вторгшееся в Италию еще в конце VI века германское племя лангобардов мечтало о римских сокровищах; опасность их вторжения, как дамоклов меч, постоянно висела над городом. Другие германские племена, франки, были непредсказуемы: в любой момент они могли оказаться и союзниками, и врагами папы.
Когда папа Григорий III мужественно противостоял иконоборческой ереси, усиленно навязываемой Львом Исаврянином, он обратил свои взоры на франков. Франки, посчитал Григорий III, могли бы стать единственными защитниками римского престола от Византии и, главное, от натиска лангобардов. Он послал письмо франкскому полководцу Карлу Мартеллу с просьбой оказать ему помощь, указывая на величие и святость своей кафедры.
Однако на этот раз дело обошлось без вмешательства франков. Флот, посланный Львом Исаврянином против непокорного Рима, был рассеян бурей, а с лангобардами удалось достичь соглашения. Вскоре и папу, и Льва Исаврянина, и Карла Мартелла настигла смерть. В 741 году на римской кафедре оказался папа Захарий I. Видя возрастающее могущество франкских королей и по-прежнему опасаясь происков Византии, папа Захарий включился в активную деятельность по усилению церковной власти среди франков. Он направил к ним епископа Бонифация (680--754), которого впоследствии Церковь причислит к лику святых. Бонифаций всю жизнь мечтал быть миссионером среди язычников и готов был отдать жизнь за проповедь Слова Христова. Но у дальновидного и искушенного в политике папы были иные планы: не столько отвращать крещеных франков от языческого образа жизни, который они фактически вели, сколько распространять и укреплять свое влияние.
Однако Бонифация недаром называют апостолом германцев. Проводя политику объединения под эгидой престола св. Петра, он прежде всего стремился вернуть франков на путь истинного христианства. С этой целью он созвал собор духовенства, на котором запретил священникам ношение оружия, участие в войнах, охотах, а также ввел безбрачие для духовенства.
Тем временем Захарий I, вполне удовлетворенный тем, что франкская Церковь присягнула ему в верности, пошел на еще большее сближение с королем. Теперь престарелый Бонифаций был ему не нужен, и он отпустил его проповедовать язычникам во Фризию, где тот и погиб. Однако плодами трудов Бонифация с успехом воспользовался как сам папа, так и сын Мартелла, Пипин Короткий. Последний, опираясь на возросший авторитет папы, решил добиться трона, свергнув правящую династию Меровингов. Захарий I еще в 752 году официально помазал Пипина на царство руками св. Бонифация, но решительный момент наступил при следующем папе, Стефане II (752--757), когда лангобарды двинулись на Рим. Город св. Петра находился на краю гибели, и Стефан срочно отправился во Францию к Пипину. Здесь произошла их историческая встреча: представители двух в будущем враждебных миров -- Германской империи и папства -- пали на колена друг перед другом, Стефан вторично помазал Пипина и узаконил его династию.
Вслед за этим Пипин появился в Италии, и лангобарды вынуждены были отступить и подписать договор. Но лишь только Пипин удалился, они вновь осадили Рим. Где было искать спасения? В Византии в этот момент царил разгул иконоборцев. Оставался Пипин; папа Стефан посылал ему одно отчаянное письмо за другим, говоря, что король обязан своим коронованием апостолу Петру, но письма оставались без ответа. Тогда хитроумный папа написал послание, которое оказалось действеннее всех предыдущих. Послание начиналось словами:
"Петр, призванный к апостольству Иисусом Христом, Сыном Бога Живаго, трем сиятельным князьям... Мне, Петру, недостойному служителю Бога... Он дал мне моих франков, как мой народ по преимуществу, как моих приемных детей... Не судите иначе, дорогие мои дети, и будьте уверены, что я так же предстою перед вами, как если бы вы видели меня телесными очами, живым и действующим во плоти... Поручаю вам город Рим, овец Христовых, населяющих его, и Святую Церковь, которую Господь предоставил моим попечениям. Спешите, не теряйте ни минуты, летите, чтобы отнять его от неистовства лангобардов".
Это удивительное послание заставило дрогнуть сердца простодушных франков. Войска Пипина двинулись в Италию и разгромили лангобардов. Рим был спасен. Но кроме этого Пипин в благодарность за свое коронование подарил папе те области, которые принадлежали византийскому императору (Равенна, Анкона и 12 других городов). Так, в 756 году образовалось папское государство. Папа стал не только верховным духовным пастырем, но и светским государем. Рим окончательно отделился от Востока.
В 768 году Пипина Короткого, которому папа даровал сан патриция, покровителя Рима, сменил на престоле его сын — умный и решительный Карл Великий (742-814), сразу же обративший на себя внимание всего христианского мира. В Византии образовалась партия, стремившаяся заключить с ним тесный союз. Могучий халиф Гарун-аль-Рашид искал с ним дружбы. Отношения же пап к Карлу было двойственным: он мог стать надежным защитником веры и Церкви, однако успешная завоевательная политика и растущее могущество Карла делали его одновременно опасным противником папства. Тогда хитроумный папа Стефан II вспомнил о "Константиновом даре".

“Дар Константина”

Трудно сказать, когда именно родилась легенда о "Константиновом даре". Ученые до сих пор не пришли к единому мнению в этом вопросе. В этой легенде идет речь о чудесном избавлении императора Константина Великого от проказы по молитвам римского епископа Сильвестра (314-335). В благодарность за исцеление Константин Великий якобы своей грамотой предоставляет кафедре наместников Петра "власть и почести императорские", а также "первенство" в отношении всех церквей. Кроме того, в грамоте говорится: "Мы предоставляем и оставляем блаженнейшему первосвященнику Сильвестру, вселенскому папе, все провинции, Италии и западных областей, страны и государства, и всем божественным нашим и государственным постановлением определяем, чтобы они были в его ведении и в ведении его преемников и обещали навсегда пребывать под властью римской церкви". Отдав, таким образом, римскому престолу все западные земли, Константин Великий, согласно легенде, "удалился на восток".
Первые упоминания о грамоте Константина восходят к началу IX века, и с тех пор она играла важную роль в формировании отношений Западной Церкви и государства. Тем не менее с самого начала документ резко критиковался. На первых порах критики признали недействительным содержание грамоты, не оспаривая ее подлинности; при этом они ссылались на то, что Константин не отказывался от власти над Римом, что он крестился в пору преобладания арианства и т.д. Лишь с XV века подлинность документа подверглась сомнению, а в XIX веке католические богословы окончательно согласились, что документ подложный.
По мнению многих ученых, происхождение грамоты относится ко времени папы Стефана II. Такая грамота могла бы помочь папе подтвердить свое право на земли и власть ввиду возрастающей мощи Карла Великого. Она лишала франкских королей возможности вернуть когда-то "подаренные" земли, а также пресекала притязания византийских императоров на Италию. В переговорах с Карлом Стефан II постоянно упирал на то, что он добивается только восстановления утраченного, дабы "утвердить и поддержать справедливость", - с этой целью он и мог предъявить "грамоту Константина".

Религиозная жизнь в империи Карла Великого
 
Карл Великий благоволил к Церкви, сравнивая ее с душой, а государство - с телом человека. В лице императора франков римская Церковь, и соответственно папское государство, получила надежного защитника земельных владений. Император узаконил церковную десятину, которой стало облагаться все население. Теперь Церковь концентрировала в своих руках огромные денежные средства.
Тем не менее попытка римского престола утвердиться во власти, даже с помощью легенды о "Даре Константина", практически не удалась.
Приняв на себя миссию "защитника Церкви", Карл быстро подчинил ее себе. Для военного укрепления и политического процветания своей державы он использовал  проповедь христианства. Под этим флагом Карл начал опустошительные войны, стремясь покорить всю Европу. Придворный ученый и богослов Карла Алкуин (ок.735--804) возлагал на его походы большие надежды как на средство распространения христианства, и не напрасно: победоносная война с саксами закончилась тем, что саксы приняли христианскую веру и соединились с франками в один народ. Карл Великий подчинил себе всю Италию до Рима, большую часть Германии и всю территорию современной Франции. В "Песне о Роланде" с гордостью говорится, что после похода Карла "язычников там больше не осталось. Все крещены, кто от меча не пал". Такая же судьба ждала и другие народы, покоренные Карлом Великим.
Во внутренней политике Карл показал себя столь же выдающимся государственным деятелем, как и полководцем. Значительно увеличив территорию империи, он стал проводить в жизнь решительные социально-религиозные реформы.
Несмотря на то, что Бонифаций и Пипин ранее всячески стремились поднять нравственный уровень духовенства, ко времени царствования Карла мало что изменилось. Клирики продолжали вести фактически светский образ жизни, увлекались охотой, участвовали в войнах. Распущенность нравов, царившая в обществе, почти в полной мере была присуща и духовенству. Поэтому, будучи решительно настроен продолжить дело Бонифация, Карл не мог опираться во внутренних реформах на клириков. Более того, он совершенно игнорировал авторитет и власть духовенства. Непрестанно читая "Град Божий" блж.Августина, ставший его настольной книгой, Карл мечтал о государственном устройстве, где сосуществовали бы две власти - светская и духовная - но при непременном господстве власти светской. Вместе с тем нельзя недооценивать, что Карл Великий воздвигал государство на религиозном фундаменте; для него было очевидным, что государственное устройство должно подчиняться  христианским принципам. Тот факт, что Карл хотел принять мператорскую корону от папы, говорит о многом.
Карла Великого, несомненно, можно назвать одним из выдающихся христианских правителей в истории. Человек острого ума, широких взглядов, обладавший многочисленными талантами, он, казалось, был призван осуществить закладку фундамента для Града Божьего на земле, построения "христианской империи". Несмотря на то, что Карл христианизировал народы Европы с помощью меча, он вместе с тем приложил огромные усилия к духовному исправлению общества и Церкви. Карл всячески способствовал повышению уровня пастырской проповеди, которая должна была стать доступной простому человеку и служить ему руководством в жизни. Он категорически запретил духовенству принимать участие в светских делах: торговле, войнах, а также посещать харчевни и кабаки. Симония, то есть продажа церковных должностей, строго наказывалась. Карл поощрял благотворительность, заботу о бедных. Образ идеального Града Христова стоял перед его мысленным взором.
Особое внимание Карл уделял развитию культуры. В то время Византия имела безусловное превосходство над Западом в области просвещения, науки и искусства. Когда в Восточной Империи был воздвигнут храм св. Софии, звучали гимны Дамаскина, работали такие выдающиеся богословы, как Максим Исповедник, Феодор Студит, Псевдо-Дионисий Ареопагит, на Западе франки, по их собственному признанию, пребывали во тьме невежества. Карла такое положение никак не устраивало, и он приложил максимальные усилия к развитию религиозной и светской культуры. За 14 лет его правления культура Запада пережила невиданный подъем, получивший название "Каролингского возрождения". Во главе его стоял обладавший энциклопедическими познаниями английский ученый и богослов Алкуин, специально приглашенный Карлом из Йорка вместе с другими известными учеными. Следуя призыву Карла не только не пренебрегать научными занятиями, но со всею кротостью и благими намерениями перед Богом "предаваться им полезно", Алкуин основал дворцовую школу в Ахене, где дети королевской семьи и высших придворных могли получить достойное образование.
Однако просветительская деятельность Алкуина не ограничивалась кругом знати. Опираясь на систему римского образования, Алкуин заложил основы будущих средневековых школ и университетов. Он же ввел начальное образование для народа, основой просвещения которого стала Библия. Именно в этот период Новый Завет начинают переводить на народный язык с непонятной латыни, осуществляется унификация канонического текста Библии, проводится реформа литургии, устанавливается богослужение по единому римскому образцу. По совету Алкуина Карл Великий призвал пап учреждать монастырские школы, чтобы толкователи Священного Писания были образованными людьми.

Преддверие схоластики. Иоанн Скотт Эриугена (ок.810-ок.877)

Усилия Карла Великого и Алкуина по развитию западной культуры дали мощный толчок развитию философии и богословия. В этот период стали закладываться основы схоластики, богословской системы, которая в течение нескольких веков будет безраздельно господствовать в западной мысли. Крупнейшим представителем предсхоластики - так ученые называют период с 800 по 1050 год - стал Иоанн Скотт Эриугена.
Иоанн Скотт Эриугена родился в Ирландии. О жизни его известно не много, зато после него остались многочисленные труды, дающие представление об этом выдающемся мыслителе. Он известен как переводчик на латинский язык Григория Нисского и псевдо-Дионисия. К произведениям последнего он составил комментарии. Известны также комментарии Иоанна Скотта на Евангелие от Иоанна и произведения философа Боэция. Эриугена также написал трактат о свободных искусствах.
В своей работе "О Божественном предопределении", завершенной в 851 году, Эриугена доказывает, что предопределение существует только к добру, но не ко злу. Благодаря дарованной ему свободе воли, человек может грешить - но зло, не являясь физической реальностью, не предопределяется Богом.
Основным трудом самого Иоанна Скотта является "О разделении природы". Написанная между 862 и 866 годами, книга представляет диалог между учителем и учеником и отмечена сильным влиянием латинских и греческих авторов-платоников: блж.Августина, Псевдо-Дионисия, Максима Исповедника. В ней пять частей: в первой автор размышляет о Боге, о Его непознаваемости и о возможностях человеческого языка описать Божество; во второй обсуждаются различные вопросы бытия, сотворенного и несотворимого; третья посвящена проявлениям Бога в мире, а четвертая и пятая связаны с судьбой человека - его изначально безгрешным состоянием, грехопадением и возвращением к Богу во Христе.
Веру Иоанн Скотт считает предпосылкой к знанию, хотя познание Бога невозможно вне Его проявлений. Бог есть "сверх-бытие", "сверх-разум", "сверх-жизнь". Бог присутствует во всем творении, но не сливается с ним: "Он творит все, не переставая в то же время быть выше всего. Таким образом, производит Он все из ничего из своей сверх-сущности". Обладая рационалистическим складом ума, преклоняясь перед разумом, Иоанн Скотт в то же время стоит на пороге, отделяющем рациональное познание от мистического озарения. Разум сам по себе ничто, и только в свете Божественного Слова он может быть принят в качестве руководящего начала. Но что есть Божественное Слово? Прежде всего, это боговдохновенное Священное Писание. С другой стороны, в соответствии с представлениями Церкви того времени, Божественное Слово было неотделимо от авторитета Церкви и ее учителей. Однако разум каждого человека Эриугена рассматривает как первичный по природе, отдавая ему предпочтение перед наследием отцов Церкви. Таким образом, Эриугена выстраивает иерархию постижения смысла: самое высшее - это Священное Писание, затем идут разум и авторитет отцов.
Труды Эриугены ожидала трудная судьба. Работа "О Божественном предопределении" была осуждена поместными соборами IX века. Представления философа о  всеприсутствии Бога в мире вызвали обвинения в пантеизме: главная книга Эриугены "О разделении природы" была осуждена поместными соборами XIII века, приговорена к сожжению. Впервые напечатанная в Оксфорде в 1681 году, она она была тут же помещена в "Индекс запрещенных книг". Хотя элементы пантеизма действительно сильны в произведениях Эриугены, и через них проникли не только в средневековую, но в ренессансную и даже современную мысль, его синтез теологии и неоплатонических идей явился важной вехой в развитии западноевропейской философии.

Конец империи Карла Великого

При всех видимых достижениях Карла его замыслы по созданию просвещенной и счастливой христианской империи не удались, более того, привели к довольно печальным результатам. Когда император распространил свою власть на Италию, римский престол, избежав таким образом византийского диктата, попал под диктат германский. Отводя папе римскому почетное место, Карл гораздо выше ставил самого себя. Подобно византийским императорам, он полагал возможным давать Церкви указания по догматическим вопросам. Когда же в 800 году папа Лев III возложил на него, тогда еще  короля, императорскую корону, Карл фактически стал диктатором в создаваемом им "Граде Божием", а папы — лишь игрушками в замыслах императора. Объявляя христианство государственным законом, Карл ввел наказание за его нарушение. Вследствие этого западное христианство, подобно византийскому, стало чисто внешним, легко управляемым атрибутом государственной власти.
Неудивительно, что подобное христианство не стало внутренним религиозным стержнем империи. После смерти Карла Великого она стала приходить в упадок. Уже в 817 году сын Карла Великого, Людовик Благочестивый, разделил империю между тремя сыновьями, оставив за собой лишь верховную власть. Междоусобные распри внуков Карла Великого привели к новому разделу империи в 843 году (так наз. Верденский договор). На образовавшихся территориях начали складываться будущие крупнейшие европейские государства - Франция, Италия и Германия.

Западная Церковь на рубеже II тысячелетия

С распадом империи Карла Великого папское государство в начале получило некоторые преимущества. Обладая к тому времени определенным влиянием, а также избавившись от диктата всесильного императора, оно стало самостоятельной политической единицей на международной арене. На какой-то период Рим сам начал диктовать военно-политические решения европейским правителям. Однако такое положение продлилось недолго.
Развал империи Каролингов вверг Европу в состояние феодального раздробления и упадка. Появились десятки независимых королевств, которые все более обособлялись и вели между собой непрерывные войны. Вдобавок, Европа непрерывно подвергалась нападениям норманнов, что мешало наладить торгово-экономическую жизнь.
На Риме, который мыслил себя силой политической, такая ситуация отразилась крайне болезненно. Если раньше Карл диктовал свою волю папе, но одновременно и обеспечивал римскому престолу защиту, считая его важным инструментом своей политики, то теперь папское государство оказалось предоставленным самому себе. Священный престол стал местом столкновения интересов феодалов в борьбе за власть и влияние. Это привело к резкому падению нравов высшего духовенства, усилению коррупции.  О нравах, царящих в Риме, рассказывали самые чудовищные истории. Епископы, архиепископы, аббаты, подражая светским феодалам, командовали войсками, охотились, жили в роскоши и разврате. Опять широко распространилась симония: стала возможной покупка не только кардинальского, но и папского сана. За 150 лет на престоле св.Петра перебывало 50 наместников.
Еще в 60-х годах X века папа Иоанн XII попытался сохранить раздираемое феодалами папское государство и свою власть. Пользуясь среди клира поддержкой партии реформистов, которая стремилась пресечь злоупотребления на римском престоле, Иоанн XII стал умолять о помощи германского короля Оттона I. Оттон I в это время предпринимал попытки восстановить Римскую империю и продолжить тем самым объединительную политику Карла Великого. Германский король уже захватил Нормандию, разбил сильное венгерское войско; значительные европейские территории попали под его контроль. Зная о глубокой религиозности Оттона I, реформисты в Риме надеялись, что приход короля восстановит авторитет папства. В итоге Оттон I двинулся в Италию и, разгромив войска феодалов, в 962 году был коронован Иоанном XII императорской короной. В том же году было провозглашено создание Священной римской империи во главе с германским королем. Перед этим по специальному договору Оттон I признал притязания папы на светские владения в Италии, но верховным сеньором этих владений провозглашался император. Вводилась обязательная присяга папы императору, что и являлось выражением подчинения папства империи. Светская власть, по существу, присвоила себе право "инвеституры" - назначения и утверждения в сане иерархов Церкви. Во время соответствующей церемонии епископ должен был преклонить колени перед светским государем и получить от него кольцо и посох в знак своей власти. Таким образом, Церковь на Западе попала в полную зависимость от государства.

Клюнийская реформа и новая социальная политика Церкви

В условиях, казалось бы, полнейшего церковного упадка, на рубеже X и XI веков в Западной Церкви началось реформаторское движение за ее оздоровление. Центром такой борьбы стал монастырь Клюни во французской Бургундии.
Клюнийская реформа должна была укрепить церковную организацию, привести в порядок ее материальную базу, строго регламентировать отношения Церкви со светской властью. Церковь, полагали реформаторы, должна выйти из-под контроля государства, стать, как когда-то при папе Николае I, могущественной силой. Поэтому папа как наместник Бога на земле провозглашался высшим арбитром в светских и мирских делах.
Монастыри изымались из собственности светских лиц и даже епископов, что способствовало централизации церковного управления.
Помимо укрепления правового и хозяйственного статуса Церкви, клюнийцы требовали коренного изменения ее внутренней, духовной жизни. Они выступали за строжайшее соблюдение церковных обетов, сурово осуждали продажу церковных должностей, обличали нравы духовенства и требовали для него введения безбрачия. В эпоху реформаторского движения началась сначала осторожная, скрытая, а потом и явная борьба с двумя наиболее распространенными и позорными явлениями в средневековой Церкви: ордалиями (судами Божиими) и бесчинствами феодалов.
"Суды Божии" заключались в проверке невиновности подсудимого огнем, водой, раскаленным железом и другими варварскими способами. Вера в правомерность таких методов испытания была чрезвычайно сильна, и Церкви стоило большого труда приостановить ордалии: ненависть к ведьмам и еретикам, проистекавшая из языческих суеверий темного, необразованного народа, была повсеместной. Так, по сообщению одного из средневековых монахов, в XI веке "по приказанию короля и определению народа" было сожжено несколько вольнодумцев (через несколько веков практика сожжения еретиков станет обычным делом).
Надежды клюнийцев в значительной степени были окрашены в мистические тона: к 1000 году ожидалось наступление конца света. В народе возрастало ожидание второго пришествия Христа и установления Его тысячелетнего Царства (такие настроения получили названия хилиастических милленаристских). Усилились аскетические настроения, тяга к чистой жизни, искуплению грехов.
Аскетический идеал многим христианам казался единственным путем спасения, особенно на фоне той бездны одичания, в которую погрузились феодалы и духовенство. Нищенствующие монашеские общины росли с небывалой быстротой. Христиане страстно предались подвигам самоотречения и аскезы, как когда-то, на заре монашества. По всей Европе бродили странствующие проповедники, которые призывали к покаянию и обличали власть имущих; религиозно-мистические чаяния смыкались со стихийными требованиями социальной справедливости. Так началось мощное народное религиозное движение, завершившееся лишь в XIII веке.
Церковь под влиянием клюнийцев не осталась в стороне от зова времени и пыталась преодолеть или хотя бы ослабить нравы, царившие среди феодалов по отношению друг к другу и особенно к бесправным беднякам. В 1024 году поместный собор запретил войну и военные действия, по меньшей мере в течение одного дня в неделю, и провозгласил "анафему тому, кто грабит имущество бедных". Собор 1041 года подробно разработал систему периодических перемирий, так называемого "божьего мира". Событие это имело немаловажное значение в феодальном обществе, где непрерывно велись войны "всех против всех". Уделяли большое внимание клюнийские монахи и образованию клира, для чего при монастырях были организованы школы подготовки духовенства, отличавшиеся строгой дисциплиной.
Представление о необходимости существования мира в лоне христианской Церкви, с одной стороны, и уверенность в первенстве кафедры св. Петра, с другой, привели к возрождению среди клюнийцев прежней идеи о построении Града Божьего. Человечество, полагала Церковь, должно жить единым союзом под знаменем Боговластия, теократии. Однако под Градом Божиим понималась видимая Церковь, церковная организация, - отсюда вытекала необходимость достижения политической свободы и независимости Церкви. Осуществить столь грандиозные планы можно было только под руководством необычайно сильной личности, которая соединяла бы в себе твердость и дальновидность политика с приверженностью лучшим культурным и религиозным традициям. Такую личность Церковь обрела в лице клюнийского монаха  Гильдебранда, будущего папы Григория VII.

Григорий VII (ок.1020-1085)

Будущий папа родился в бедной итальянской семье, в городе Тоскане. Подобно апостолу Павлу и Иоанну Златоусту, он был маленького роста и довольно невзрачен на вид. Образование  получил в монастыре св.Марии в Риме и был посвящен в монахи бенедиктинского ордена.
На горячую и впечатлительную натуру юного монаха (недаром он выбрал для себя имя Гильдебранд, что означает яркое пламя) глубокое впечатление произвели реформаторские начинания клюнийцев. С тех пор он вынашивал грандиозные планы по реформированию Церкви. Благодаря выдающимся способностям и известности, Гильдебранд в 1046 году стал помощником папы Григория VI и остался при нем во время изгнания его в Германию. После смерти Григория VI он поселился в одном из клюнийских монастырей, где получил нравственную закалку и стал еще более бескомпромиссным: так, когда император поставил папой клюнийца Льва IX, Гильдебранд, по-видимому, настоял на том, чтобы новоизбранный папа спросил согласия народа. Лев IX явился в Рим в сопровождении Гильдебранда, в одежде кающегося, и объявил, что не займет престола, пока народное собрание не снимет с него вины поставления светским лицом. С этих пор Гильдебранд стал самой влиятельной фигурой, во многом определявшей реформаторскую политику нескольких пап. Отказавшись претендовать на святой престол, он, будучи архидиаконом и занимая должность папского казначея, фактически осуществлял контроль над выборами очередного папы.
После смерти Льва IX  в 1054 году в атмосфере внутренних смут, междоусобиц и анархии он развернул кипучую деятельность. Полагая  реформирование Церкви слишком важным для судеб мира, Гильдебранд в своей борьбе широко использовал все возможности, в том числе и достаточно сомнительные. Так, чтобы подорвать зависимость св.престола от итальянских феодалов, архидиакон щедрыми денежными подачками настроил население Рима против папы Бенедикта X, поставленного баронами. Гильдебранд принес его в жертву своему делу. Папа был низложен и умер нищим в приюте для бедных, а феодалам отныне было запрещено выбирать папу. В результате традиция симонии Гильденбрандом была успешно преодолена.
В другом случае кардинал Гумберт (это имя мы еще упомянем, когда речь пойдет об окончательном разделении церквей), сторонник целибата, посоветовал Гильдебранду запретить мирянам посещать службы женатых священников и всячески их унижать. С этой целью были задействованы шайки потаров (оборванцев), занимавшихся грабежами по всей Италии. Идея Гумберта привела к успеху - медленно, но верно целибат закреплялся в церковной практике.
После смерти папы Александра II в 1073 году Гильдебранд наконец сам согласился занять папский престол под именем папы Григория VII. С этого момента началась его активнейшая церковно-политическая деятельность, во многом определившая судьбы Церкви, да и Европы в целом.
Первым этапом его деятельности в качестве папы было окончательное запрещение браков среди духовенства. Он считал необходимым оcвободить священнослужителя от семьи, которая отвлекала его от духовных дел. Стремление  повысить нравственность клира вылилось в массовую борьбу с женатым духовенством. Это были самые мрачные страницы деятельности Григория: имели место грабежи, поджоги, убийства женатых священнослужителей. Тщетно сыпались на папу проклятия и пророчества; но он оставался верен себе: "цель оправдывает средства".
Теперь Григорию оставалось реализовать последний, самый трудный пункт своей программы - возвысить римский престол на прежнюю высоту. Неуклонно проводя политику подчинения светского государства св.престолу, папа развил активнейшую внешнеполитическую деятельность. Он вел переговоры с Византией и даже наладил контакты с князьями Руси. Испанцев он уверял, что их Церковь основана Петром и Павлом, и поэтому неизбежно входит в юрисдикцию Рима. В польском королевстве, где влияние Рима значительно усилилось, Григорий отлучил от Церкви и низложил короля Болеслава Смелого, давая понять, что папа есть царь царей, а римская Церковь —  мать церквей.
Однако мечта о всемирной власти первосвященника, объединившего в своих руках оба меча, духовный и светский, неизбежно должна была столкнуть интересы Григория VII с Германской империей, которую не устраивало подобное положение вещей. Началась борьба не на жизнь, а на смерть.
Император Генрих IV не только не согласился прекратить практику продажи духовных должностей, но и, созвав в 1076 году Собор в Вормсе, отверг папскую власть. В ответ папа отлучил его от Церкви, сняв со всех немецких феодалов обязательство в верности Генриху. "Папа скорее пожертвует жизнью, чем оставит королевский венец на главе нераскаянного грешника", -- заявил Григорий. Генриха покинуло большинство вассалов, и его положение стало безвыходным. Чувствуя, что с папой бороться трудно, он сам отправился в Италию и прибыл к замку Матильды в Каноссе. Григорий VII укрепился там, ожидая нападения императора, но Генрих, "сняв все королевские украшения, без всякой пышности, с босыми ногами стоял в ожидании приговора римского епископа, постясь с утра и до вечера". Это было кульминацией унижения империи перед папством. После некоторого колебания Гильдебранд простил Генриха.
Однако смирение Генриха оказалось показным. Как только политические обстоятельства изменились в его пользу, конфликт вспыхнул с новой силой. На этот раз успех был на стороне исператора. В Риме начались беспорядки, и папе пришлось обратиться за помощью к норманнам, которые, идя к нему на помощь, попутно грабили целые области. В конечном итоге Григорию VII пришлось бежать с немногими друзьями; смерть застала его в то время, когда на римском престоле уже сидел новый папа.
Несмотря на поражение Григория VII, его идея освобождения Церкви от государственной зависимости уже обрела плоть и кровь и получила окончательное утверждение на I Латеранском Соборе 1123 года. Реформы, которые отстаивали Григорий VII и клюнийцы, оказали важнейшее влияние не только на положение Церкви по отношению к светской власти, но и привели к глубоким положительным изменениям во внутренней жизни Церкви, ее духовном и культурном облике.

Развитие философии и богословия на Западе. Ансельм Кентерберийский

Никакие реформы не дали бы результатов, если бы Западная Церковь не осознала, что необходимо поднимать религиозную культуру народа и способствовать просвещению суеверных и неграмотных масс. Помимо организации школ для духовенства, в монашеских кругах начали изучать античную философию, читать произведения еврейских и арабских мыслителей. В просветительской деятельности поддержку монахам оказывали и некоторые папы, особенно Сильвестр II, занимавший римский престол c 999 по 1003 год, а позже и Григорий VII.
После периода упадка в монастырях и церковных школах реформированный клир ревностно занялся науками. Тип епископа-солдата уходил в прошлое. Уже к концу XI века в Западной Церкви появилось больше выдающихся философов, богословов, историков и поэтов, чем за несколько предшествующих веков.
Духовное и культурное наследие Церкви подготавливалось в тиши монастырских школ и библиотек. Особенно прославилась монастырская школа в Санкт-Галлене, на территории нынешней Швейцарии. В ней велась основная работа по переписке книг. Монахи-переписчики пользовались особым уважением: для их работы всегда был готов отдельный зал, а над столом висели изречения, подобные следующему: "Чудесное занятие -- писать книги, и пишущего ждет верная награда". Переписчики были окружены ореолом благочестивых легенд. Так, про одного монаха рассказывали, что когда у него догорела свеча, пальцы его засияли таинственным светом. Монастырские библиотеки хранили огромные коллекции сокровищ мировой культуры; помимо христианской, здесь были представлены произведения античной и арабской литературы. Книжным делом занимались не только монахи, но и монахини.
В монастырских школах вырабатывались новые педагогические принципы обучения. Если раньше успех воспитания видели в суровости учителя, то теперь влиятельные мыслители, в частности, знаменитый философ и педагог Ансельм Кентерберийский (речь о нем пойдет чуть ниже) восстал против мнения, что основа воспитания -- плетка; он особенно настаивал на предоставлении ученикам свободы в развитии. Искусственные и суровые условия, по его словам, калечат души.
В сфере богословия ученые искали ответы на наиболее волнующие проблемы нравственно-религиозной жизни, на хилиастические настроения и аскетические движения, возникшие в ответ на упадок предыдущих веков.
Новые задачи, которые поставили перед Церковью клюнийцы и папа Григорий VII, требовали большой теоретической, умственной работы. Философские споры уже начали вновь волновать умы и требовали разрешения. Переводы греческих писателей, особенно Иоанна Дамаскина, давали Западу неисчерпаемый источник новых идей и размышлений. Бурный рост арабской философии требовал достойного христианского ответа. Философы искали новые формы выражения богословских понятий, прежде всего задаваясь вопросом о границах познания, о соотношении разума и веры.
Свое наиболее полное выражение философско-религиозные искания эпохи нашли в системе выдающегося философа и богослова Ансельма, епископа Кентерберийского (ок.1033--1109).
Ансельм прожил долгую и богатую событиями жизнь. Он был видным церковным деятелем и мыслителем, проводником идей Григория VII в Англии. В 1099 году он предпринял попытку соединения церквей, а незадолго до своей смерти стал свидетелем первого потока крестоносцев, двинувшихся в Палестину.
Ансельм снова в полной мере ввел в богословие идеи блж.Августина. Отдавая дань зарождавшемуся увлечению рационализмом, Ансельм стремился доказать Бытие Божие простым рассуждением. Сначала Ансельм считал свое желание искушением, но в конце концов изложил в книге "Прослогион" рациональные доказательства Бытия Божия так, как он их видел.
Первое доказательство Ансельма сводилось к понятию абсолютного, совершенного Добра и Блага. Благо проявляется в самых различных фактах бытия. Но оно должно существовать и само по себе, как независимое благое существо. Это Существо и есть Бог.
Второе доказательство связано с причинностью вещей в природе. Всякая вещь в мире имеет причину. Мир же, как сумма вещей, тоже должен иметь причину, но такую, которая сама была бы уже беспричинна и обладала творческой мощью, то есть сама была бы способна стать причиной. Эта безусловная конечная первопричина и есть Бог.
Третье доказательство заключается в понятии и различении степеней совершенства. Один предмет совершеннее другого, а раз есть сравнительное совершенство, то должно быть и несравненное совершенство, которое есть Бог.
Наконец, четвертое доказательство Ансельм излагает следующим образом: "Даже безумец должен признать, что в его уме есть идея о существе, выше которого нельзя представить себе ничего... И, несомненно, что этот объект, выше которого нельзя представить ничего, пребывает не в одном только уме, потому что если бы он пребывал только в уме, то можно было бы, по крайней мере, предположить, что он пребывает также и в действительности. И такое условие делает существо высшим, чем существо, пребывающее только в мышлении...Поэтому-то наверняка существует такое существо, выше которого ничего нельзя представить ни в мышлении, ни действии".
Стремление Ансельма облечь вероучительные положения в рациональную систему приближало средневековую богословскую мысль к святоотеческому наследию. При этом Ансельм вовсе не переоценивал возможности разума. Безусловный сторонник догматического авторитета, Ансельм считал, что его доказательства совершенно не обязательны для христианской веры. Действительно, мученики шли на костры отнюдь не во имя "конечной причины" и "необходимого следствия". Только тогда, когда вера становится живым опытом, она начинает обращаться к разумным, логическим предпосылкам - и вероучение, таким образом, есть лишь теоретическое обобщение, осмысление веры. Уже имея веру, нужно, по словам Ансельма, "познавать то, во что веришь".
Помимо вопросов логического обоснования Бытия Божьего, проявлений Бога в мире, Ансельму Кентерберийскому принадлежат детально разработанные концепции о первородном грехе и Искуплении - концепции, во многом определившие пути развития схоластики.
Своеобразным было понимание Ансельмом сущности зла и свободы воли человека. Если свобода до сих пор традиционно рассматривалась, как свобода выбора между добром и злом, то Ансельм исходил из учений апостола Павла и блж.Августина: все добро исходит от Бога, свобода же - это свобода сохранения добра. Тайна св.Троицы также была предметом размышлений для Ансельма - в Божественном Логосе ему виделись вечное самопознание и самолюбовь Бога.
Если Иоанн Скотт Эриугена только приближался к основным методам и идеям схоластического богословия, то Ансельма Кентерберийского часто называют отцом схоластики. Признанный крупнейшим западным богословом в период между блж.Августином и Фомой Аквинским, Ансельм Кентерберийский оказал значительное влияние на многих выдающихся теологов и философов, в том числе и современных.

Восточная Церковь на рубеже II тысячелетия

Византия в это время переживала свой последний культурный расцвет. Наступила пора, когда она должна была стать наставницей больших и малых народов, вручая им свое духовное наследие. Византийские миссионеры несли христианскую весть по всему миру, отправляясь в далекие земли  - к арабам, евреям и славянам. Со всех стран света шли паломники и в саму Византию. Пораженные величием и красотой древней империи, многие из них обращались в христианство. Византия, этот "Париж средневековья", как ее потом называли, с честью выполнила свою миссию.
Со времен патриарха Фотия империя практически восстановила прежнее величие. Границы были хорошо защищены, государственный аппарат усилился, а власть Вазилевса (царя) достигла своего апогея. При дворе вошли в моду классические традиции, давшие этой эпохе название "византийского ренессанса". Столица поражала своей почти сказочной роскошью и великолепием. Полная парадного блеска, роскошных храмов, драгоценных украшений, сверкающих дворцов, она производила неотразимое впечатление на гостей.
В неменьшей степени пробудилась умственная и духовная жизнь Восточной империи. Ученые, богословы, философы, поэты, историки и ораторы создавали шедевры литературы и искусства. Император Константин VII Багрянородный, занимавший византийский трон с 913 по 959 год, сам занялся титаническим трудом, приводя в порядок всю сумму знаний своей эпохи. Обладая недюжинным литературным талантом, он написал ряд медицинских, исторических и сельскохозяйственных трактатов. Он одним из первых стал относиться к истории не как к отвлеченной науке, а как к конкретному знанию, необходимому для практической жизни. Он собрал воедино множество жизнеописаний святых, подобно знаменитому поэту Симеону Метафрасту -- автору огромной агиографической поэмы, основанной на народных преданиях и фольклоре. В эту же эпоху писал выдающийся хронист и историк Лев Диакон, а архиепископ Кесарийский Арефа собирал сочинения греческих мыслителей.
Влияние Церкви на общественную жизнь в этот период значительно усилилось. Союз Церкви с государством отличался особой прочностью, хотя Церковь и занимала подчиненное положение по отношению к светской власти. Выборы патриарха зависели от императора, епископы не имели личных владений. Доходы Церкви определялись опять же милостью императора - эти обстоятельства не давали духовенству возможности уподобиться феодалам, как на Западе.
Монашество в Византии было несравненно более многочисленным, чем на Западе. Каждый император, видный сановник, полководец возводил свои монастыри, наделяя их богатыми владениями. Крупнейшие монастыри вмешивались в политику, светские же лица в борьбе за власть искали поддержки монашества.
Как и на Западе, в Византии усилились мистические настроения, особенно среди обездоленных масс. Множество крестьян в ожидании конца света предаются духовному созерцанию, принимают монашеские обеты. Центром духовной, мистической жизни Византии, а потом и всего Востока становится Афон.

Афон

Происхождение этой своеобразной монашеской республики в Греции, на берегу Эгейского моря, уходит корнями в далекое прошлое. Заселение святой горы, Афона, отшельниками началось очень рано, возможно с IV века. Монашество здесь прошло через все фазы развития: отшельничество, затем создание лавры и, наконец, монастырей со строгим уставом. Основателем уставного монашества на Афоне считается св.Афанасий Афонский, при котором возникает знаменитая Лавра, названная в 960 году его именем. В XII веке Афон уже становится общепризнанным центром византийского монашества, духовно-мистической жизни Востока.
Основание Лавры связано со следующей легендой: отличавшийся строгостью жизни, любовью к молитве и уединению византийский полководец Никифор Фока и монах Афанасий, с которым сурового воина связывала крепкая дружба, решили провести остаток дней в каком-нибудь из монастырей. С этой целью Афанасий выбрал гору Афон, которая вдавалась в море и казалась оторванной от всего мира. Но жизнь Никифора сложилась иначе: ему пришлось возглавить византийскую империю; к тому же страстная любовь привела его к женитьбе. Афанасий очень скорбел об "отступничестве" своего друга. Но Никифор Фока и на престоле продолжал вести скромный образ жизни, был воздержан, спал на звериной шкуре и не позволял себе никакой расточительности. Желая загладить вину, он всячески одаривал маленькую обитель на Афоне. В 963 году там возникли и другие монастыри, но Никифор издал указ, в котором запрещал строительство новых обителей.
Афону принадлежало великое будущее в деле сохранения и приумножения восточного духовного наследия. Пережив века вражеских нападений, пожаров, монастырь, вернее, большая группа православных монастырей, существует и сейчас, привлекая большое количество паломников. По словам историка, "из года в год -- на всем христианском Востоке стремление к затвору привлекало на Афон все новые и новые толпы, склоняло наиболее гордые головы под суровый устав Афанасия и оказывало непобедимое очарование даже на души царей".
Особенно важная роль Афону выпала после падения в XV веке Византийской империи, когда вся духовная жизнь греческого Востока сконцентрировалась в стенах монастырей на этой святой горе.
Но только усилий афонских монахов было бы недостаточно, чтобы восточное христианство сохранилось и приумножило свои духовные богатства. Эту задачу в период угасания и окончательной гибели Византийской империи приняли на себя славянские народы.

Христианизация славян. Свв.Кирилл и Мефодий

Словно в преддверии упадка и последующей гибели Византийской империи восточное христианство стало распространяться и укрепляться среди юных народов, только еще обретающих свою государственность и религиозно-национальную идентичность. Речь идет, прежде всего, о распространении христианства среди славян. Эта миссия неразрывно связана с именами двух братьев, будущих святых Кирилла (ок.826--869) и Мефодия (ок.815--885).
Братья родились в греческом городе Солуни (Салоники), в семье видного военачальника, близкого к императорскому двору. Мефодий, старший брат, служил в славянском гарнизоне, где изучил местный язык. В разгар борьбы с иконоборческой ересью он стал монахом, удалившись в малоазийский монастырь Олимп.
Константин, младший брат, с ранней юности стал проявлять необыкновенную даровитость, прекрасную память и любознательность. Еще мальчиком он полюбил творения Григория Богослова, постоянно читал их и знал многое наизусть. Как одаренного ученика Константина отправили в византийскую Академию, организованную Вардой при имераторском дворе. Там он вместе с юным престолонаследником Михаилом III учился у лучших наставников (в том числе у будущего патриарха Фотия) и, как говорит житие, "вскоре был обучен всей мирской мудрости: грамматике и гомеровской поэзии, риторике и философии, арифметике и астрономии, музыке и всей эллинской науке и был на удивление учителям своим из-за такой быстроты ума своего прозван впоследствии Философом, т.к. преуспел в философии более других. Но не только же в эллинском языке был премудр, но и в других языках: римские писания изучил хорошо и сирийские диалоги,и другие иностранные изучил языки".
Видя блестящие дарования Константина, императорский сановник Феоктист хотел женить его на своей родственнице и способствовать его карьере при дворе. Однако у Константина были совсем другие намерения. Он тайно отправился на берег моря в один из монастырей и принял иночество с именем Кирилла, под которым и стал известен в истории христианства. Но юного философа убедили, что с его знаниями и дарованиями он может принести огромную пользу Церкви, не удаляясь в монастырь. Кирилл вернулся в Константинополь и получил место преподавателя философии и библиотекаря храма св. Софии. Огромная эрудиция и проповеднический талант позволили молодому ученому одержать несколько ярких побед в диспутах и сделали его имя широко известным. Когда в 851 году один мусульманский эмир обратился к императору с просьбой прислать к нему опытного наставника-христианина, выбор пал на Кирилла.
По возвращении Кирилл провел несколько лет в монастыре Олимп, где настоятелем был его брат Мефодий. В 860 году по инициативе патриарха Игнатия и поручению императора, братья отправились к хазарам, которые просили прислать миссионеров. Миссия была успешной: братья не только обратили в христианство много хазар, но и способствовали возвращению в Константинополь пленных греков.
В 863 году, в период патриаршества Фотия, братья отправились с миссией в славянские земли. С этого момента начинается самая славная страница их жизни. Проработав три года сначала в Моравии, а потом в Паннонии, братья обращали язычников, утверждали в вере и нравственности новообращенных. Но главная их заслуга состояла в том, что братья на основе греческого алфавита изобрели славянскую азбуку, фактически став создателями славянского языка и письменности. Они перевели на славянский язык части Священного Писания, использовавшиеся в богослужении и основные церковные службы. Кирилл создал школы для молодежи, где преподавание велось на славянском наречии.
Однако усилившееся именно в этот период противостояние Восточной и Западной церквей чрезвычайно усложнило просветительскую деятельность братьев. Латинизированное немецкое духовенство, которое имело свои виды на славянские земли и опасаясь византийского влияния, обвинило Кирилла и Мефодия в ереси. Предлогом для обвинений было введение славянского языка в богослужение; по утверждению немецкого духовенства, воздавать хвалу Господу можно только на трех языках - еврейском, греческом и латинском - тех, на которых была сделана надпись на Кресте Господнем.
В 868 году братья отправились за поддержкой к папе Адриану II в Рим. Папа поддержал миссионерскую деятельность Кирилла и Мефодия, подтвердил право служить по-славянски, освятил славянские книги. В Риме слабый здоровьем Кирилл заболел и скончался, перед смертью взяв с Мефодия обещание продолжить начатое в Моравии дело.
Мефодий, возведеннывй в сан архиепископа Паннонии, все более расширял миссионерскую деятельность. Тем временем политические и церковные распри разгорались. По обвинению в нарушении иерархических прав на Паннонию и Моравию, в 870 году Мефодий был вызван на собор немецких епископов в Баварию, где подвергся побоям и провел около трех лет в темнице. Лишь в 873 году новый папа Иоанн VIII заставил баварский епископат освободить Мефодия. В последующие шесть лет при активном участии Мефодия славянская Церковь значительно расширилась, охватывая территории Чехии и Польши. Одновременно прямой и принципиальный Мефодий боролся с распущенностью светских правителей, чем вызвал их недовольство. По-прежнему плело против него интриги  немецкое духовенство, продолжая обвинять его в ереси. Но главным противником Мефодия стал его собственный помощник - рукоположенный папой в епископы немец Вихинг. Вынужденный защищаться от постоянных обвинений, Мефодий тем не менее активно занимался церковной и просветительской деятельностью. В 883 году он приступил к переводу на славянский язык полного текста Священного Писания, отдельных произведений святоотеческой литературы. Так, в трудах и борьбе, он и встретил смерть, настигшую его в 885 году.
Со смертью Мефодия его ученики подверглись гонениям, как и неокрепшая еще славянская Церковь. В итоге на западно-славянских землях византийское христианство не утвердилось: западные славяне примкнули к германско-романскому миру. Однако деятельность солунских братьев получила дальнейшее развитие у южных славян, куда отправились многие ученики Кирилла и Мефодия - у сербов, болгар, а потом и у русских, соединивших в недалеком будущем свои судьбы с византийской Церковью. Для русской православной Церкви, всех восточных церквей - как, впрочем, и для всего христианского мира, - свв. Кирилл и Мефодий являются одними из самых любимых и почитаемых святых.

Великий церковный раскол

К эпохе Карла Великого ясно обозначилось отчуждение между западным и восточным христианством, хотя сам процесс отчуждения начался многими веками ранее.
Когда Константин Великий в 330 году перенес столицу Римской империи в Константинополь, он тем самым заложил основу политического, а затем и церковного разделения империи на Восток и Запад. Император Феодосий в 395 году ввел раздельное управление западной и восточной частями империи. С вторжением варваров и падением западной Римской империи в конце V века политическое разделение стало полным и окончательным. Церковь формально оставалась единой (что выражалось в созыве Вселенских соборов), но фактически в своем управлении она тоже раскололась на восточную и западную. Как мы уже знаем, на Востоке процветал цезарепапизм, когда императоры,  по существу, управляли восточной Церковью, становясь "папами". На Западе же папы все больше сосредоточивали в своих руках финансовую, военную и политическую власть, превращаясь в светских государей (такое положение некоторые историки определяют как "папоцезаризм"). В итоге на Востоке Церковь стала важным придатком и инструментом светской власти, а на Западе, наоборот, - государство рассматривалось как инструмент церковной власти.
Неудивительно, что подобное различие во взглядах провоцировало непрекращающиеся конфликты.
Другой важной причиной раскола была внутрицерковная борьба за первенство кафедр, за влияние во Вселенской Церкви. Из нескольких крупнейших церковных кафедр, существовавших в первые века, быстро выделились две, представлявшие столицы империй, римская и константинопольская, и повели многовековую борьбу.
Важной, но не решающей причиной, были богословские разногласия, которые издавна существовали между Востоком и Западом. Греческое сознание, в значительно большей степени склонное к теоретическому осмыслению христианского учения, занималось детализацией и формулированием сложных богословских доктрин. По этой причине большинство ересей, раздиравших Церковь, рождалось именно на Востоке. Запад же больше решал вопросы практической церковной жизни. В результате развитие Восточной и Западной церквей имело характерные отличия как в постановке религиозно-богословских проблем, так и в их решении.
Разделение Церквей в немалой мере вызвано причинами культурно-исторического и этнографического характера. Каждая поместная Церковь в определенной мере усваивала традиции, обряды, способ мышления местного населения. Эти традиции не совпадали между собой у разных народов и в разных регионах, что привело к целому ряду обрядово-догматических несоответствий. Хотя подавляющее большинство этих несоответствий являлось лишь выражением церковно-политической борьбы, нельзя не учитывать их собственно религиозный аспект.

Обрядово-догматические различия Западной и Восточной Церквей в период Великого раскола.

К X веку исторически сложились и закрепились в обрядово-догматической жизни Западной и Восточной церквей следующие различия:
1. Различия в Символе веры: Западная Церковь начиная с VI века стала вводить в формулировку Символа веры добавление: "и от Сына" (филиокве), говоря об исхождении Св.Духа. К XI веку эта редакция Символа веры окончательно закрепилась на Западе.
2. Уже к середине II века возникла проблема даты празднования Пасхи. Различные даты празднования Пасхи - главного христианского праздника - на Востоке и Западе, и соответственно несовпадение церковного года препятствовали развитию нормальных отношений между церквами.
3. На Западе в качестве общецерковного рано утвердился латинский язык, на Востоке же общецерковным языком продолжал оставаться греческий. "Разделение языков" вело к богословскому размежеванию.
4. Противостояние Западной Церкви иконоборческой ереси косвенным образом привело к ее вмешательству в дела Восточной Церкви, что в свою очередь усилило напряженность в отношениях между ними.
5. На Западе рано утвердился обычай совершать литургию на пресном хлебе (облатках), в то время как на Востоке она совершалась на квасном хлебе.
6. На Востоке был разрешен брак белого духовенства, т.е. священников, не принявших монашества. На Западе для всего духовенства был установлен обет безбрачия (целибат).
7. Существовали, казалось, и совсем незначительные расхождения, например, правильно ли на Западе соблюдают пост в субботу или можно ли брить бороды священникам: на Востоке духовенство обязано было носить бороду, на Западе же священники могли бриться. И тем не менее даже такие расхождения порой вызывали яростные споры и приводили к крупным конфликтам.
Все вышеперечисленные причины неминуемо вели к формальному расколу Церкви. Трагическая история раскола, завершившая накопленные годами противоречия, состоит из двух этапов. Первый имел место в IX веке и связан с именами папы Николая I и константинопольского патриарха Фотия.


Усиление папской власти на Западе

Замысел построения Града Божия в монархии Каролингов оказался несостоятельным, и империя развалилась. Но народы ее инстинктивно жаждали единства, оно воплощалось для них в лице Церкви, которую представлял римский престол.
Первым, кто стал решительно придавать папству государственно-имперские функции, был папа Николай I, занимавший папский престол с 858 года до своей смерти в 867. Это был человек внушительной наружности, несокрушимой энергии и твердой веры во вселенско-монархическое значение папства. Приняв сан римского первосвященника, он первый из пап венчался трехъярусной короной (тиарой) в знак своего царского достоинства. Раздробленная Европа была бессильна перед умным и волевым "атлетом Божиим", как его называет летописец. Николай I заставил считаться с собой мятежных епископов, баронов и королей. Ссылаясь на примеры Пипина и Карла Великого, он утверждал, что только папа дарует власть императорам. По мнению папы, как Бог господствует над миром, так и папа, его наместник, должен стоять во главе земных царств: все должны припадать к стопам римского архиепископа, как к престолу Божию. Ради этого Николай I, по словам летописца, "повелевал королям и тиранам и покорял их своей власти".
Папа считал своим долгом пресечь епископское своеволие в национальных церквах. Если кого-нибудь отставляли от духовной должности без его ведома, он, невзирая ни на что, заставлял восстановить отлученного, и, наоборот, отлучал неповиновавшихся.
Юридическим обоснованием неограниченной власти пап явился сборник документов, который увидел свет при Николае I и получил название "Лже-исидоровы декреталии". Этот сборник включал в себя уже известную нам грамоту о "Константиновом даре", папские документы и грамоты со времен Климента Римского, отдельные постановления церковных соборов; составление его связывалось с именем Исидора из Севильи - главы испанской Церкви VI века. Документы (в массе своей подложные) провозглашали власть папы над всеми церковными руководителями и давали право любому епископу непосредственно обращаться к папе. Одновременно декреталии провозглашали свободу Церкви от светского контроля, более того, объявляли о подчиненном положении светской власти по отношению к церковной. И в представлении папы, его церковная власть распространялась повсюду. "Атлет Божий" напряженно следил за ходом церковной жизни во всем мире, и, когда до него доходили слухи об успехах или неустройствах Восточной Церкви в далекой Византии или в славянских странах, он считал своим правом и долгом принять в событиях непосредственное участие и направить их в нужное для римского престола русло.


Борьба за константинопольскую кафедру

В Восточной Церкви к концу IX века назревала острая борьба партий. Еще в период VII Вселенского Собора против слишком либерального патриарха Тарасия была настроена вся братия Студитского монастыря -- центра оппозиции правительству. Склонность византийских императоров к иконоборчеству заставляла студитов резко осуждать лояльность патриархов по отношению к властям и обращать свои взоры на Запад. Папы того времени с большим уважением относились к греческому православию и оказывали ему поддержку в тяжелые моменты - не случайно Феодор Студит называл папу "божественным пастыреначальником". Но положение изменилось, когда в 847 году на константинопольской кафедре оказался  патриарх Игнатий.
По отзыву современника, Игнатий был "отличный монах, но не блестящий патриарх". Он был необразован и не видел особого смысла в образовании, считая, что христианину достаточно вести  аскетический образ жизни и постоянно пребывать в молитве. Основной своей целью он полагал укрепление монастырей, что часто делалось за счет других сфер государственной жизни; к тому же в своих оценках и решениях Игнатий бывал резок и несправедлив. В конце концов, его деятельность стала вызывать широкое недовольство в светских кругах.
В это время власть формально принадлежала Феодоре, матери юного императора Михаила III. Последний же находился под влиянием своего дяди Варды, человека порочного и не гнушавшегося никакими средствами для достижения власти. Патриарх Игнатий резко обличал развратное поведение Варды, а однажды не допустил до причастия. Когда же Михаил III отнял у матери власть, потребовав от Игнатия насильно постричь ее в монахини, тот не согласился. Враги ему этого не простили: в 858 году Игнатий был низложен и отправлен в ссылку, а на место патриарха был поставлен государственный секретарь Фотий (ок.820-891).
Талантливый и высокообразованный Фотий понимал, что у Игнатия огромное число приверженцев, особенно среди монашества, и потому обещал почитать его как своего отца. Однако надежды на мирный характер смены церковной власти не оправдались. Игнатий не согласился на добровольное отречение. Его сторонники предали Фотия анафеме. В ответ Фотий собрал Собор, где в свою очередь предал анафеме Игнатия. После чего приверженцы патриарха Игнатия подверглись притеснениям и гонениям со стороны Варды, несмотря на заступничество самого Фотия.
Вступив на патриаршую кафедру, Фотий уведомил об этом лишь восточных патриархов.
Прошло три года, прежде чем в Риме получили какие-либо официальные сведения о происшедших на Востоке переменах, когда отчаявшийся Игнатий апеллировал к папе Николаю I. Величая его "патриархом всех кафедр, наследником князя-апостола", он жаловался на незаконное смещение его с престола. Письмо к папе послал и Фотий, оправдывая свое патриаршество вынужденными обстоятельствами и подчеркивая, что престол он занял против воли.
Папа Николай I отправил в Константинополь двух легатов разобраться с ситуацией на месте. В 861 году состоялся Собор с их участием, на котором патриаршество Фотия было признано законным. Игнатий опять послал в Рим апелляцию; папе написали также император и Фотий. Николай I на этот раз заявил, что он не давал своим легатам полномочий решать дело, и не согласился с соборным решением. В 863 году он осудил Фотия, низложил его и признал законным патриаршество Игнатия. Фотий, естественно, с решением Рима не согласился.
В это время происходили и другие церковно-политические события, еще более осложнившие отношения Рима с Константинополем. Папа принял под церковно-административное управление Болгарию, что привело Фотия в крайнее негодование: он посчитал, что папа посягает на исконно восточные земли. В 867 году Фотий отправил послание восточным епископам, где жаловался на "латинян", затаптывающих истинную христианскую веру. Он вспомнил о многочисленных теологических расхождениях между Востоком и Западом, объявив западное вероучение ложным и смертельным для христианства. Именно в этом послании богословские противоречия двух церквей впервые сформулировали в явном виде и им придали такое значение (любопытно, что ранее, в 861 году, письмо Фотия к папе, напротив, отличалось либеральностью в подходе к обрядово-догматическим вопросам). Тогда же Фотий созвал Собор, на котором папа Николай  I был предан анафеме.
Далее события развивались с калейдоскопической быстротой. На константинопольском престоле сменилось несколько императоров, а на римской кафедре - несколько пап. За долгие годы церковно-политической борьбы Фотий был смещен, потом опять восстановлен в сане патриарха и, наконец, в 886 году смещен окончательно. После этого борьба Рима с Константинополем несколько затихла - с тем, чтобы через полтора столетия разгореться вновь и закончиться самым печальным образом.

Разделение Церквей в 1054 году

Второй этап борьбы крупнейших церковных кафедр и окончательное разделение церквей связано с именами еще двух выдающихся представителей Рима и Константинополя - папы Льва IX  и патриарха Михаила Керуллария.
Благодаря клюнийскому реформаторскому движению и поддержке немецких королей папство к середине XI века значительно окрепло. Особый авторитет римский престол обрел при понтификате папы Льва IX, занимавшего его с 1048 по 1054 год.
До своего избрания папой Лев был немецким епископом и долго отказывался от возведения на папский престол. Лишь по настоянию императора Генриха III он согласился стать папой. Способный руководитель, последовательный сторонник клюнийских реформ, он открыто стал бороться с симонией и браками духовенства - его дело впоследствии успешно завершил Григорий VII. Римская кафедра стала постепенно выходить из печального состояния, в котором долго пребывала. Однако постоянную угрозу Италии и Риму составляли норманны, а Генрих III отказался поддерживать папу. Поэтому папа, нуждаясь в политическом союзе с Византией, не мог не желать мира с константинопольским патриархом. Лев IX не хотел быть с ним "на равных" и лишаться церковного и политического первенства Рима, в котором был глубоко убежден. Такое положение никак не устраивало его оппонента - константинопольского патриарха Михаила Керуллария.
Михаил Керулларий происходил из знатной семьи. С юных лет он отличался серьезностью и проявлял склонность к государственной деятельности. Его даже прочили в императоры во время очередного дворцового заговора, участником которого он был. Однако заговор оказался неудачным, и летом 1040 года Михаил Керулларий был лишен имущества и пострижен в монахи. В 1043 году на престол взошел Константин IX Мономах, который приблизил к себе Михаила и сделал ближайшим советником; вскоре Михаил занял и патриаршую кафедру. Отдавшись служению Церкви, Михаил Керулларий сохранил черты властного и государственно мыслящего человека, но был столь честолюбив, что не терпел даже малейшего умаления своего авторитета и авторитета константинопольской кафедры.
Византия, в противоположность Риму, после короткого периода расцвета в X веке стала приходить в глубокий экономический и политический упадок. Положение усугублялось появлением на Востоке нового врага - сельджукских турок, против которых  ослабевшая изнутри Византия уже не в состоянии была выстоять. Неудивительно, что ей необходимо было союзничество Запада.
Казалось, в таких обстоятельствах, когда Восток и Запад, объединенные общей христианской верой, нуждались друг в друге, естественен был их союз. Действительно, начался долгий процесс переговоров, который закончился не только неудачно, но и полным разрывом двух ветвей Вселенской Церкви - Западной и Восточной.
Император Константин Мономах попытался заключить договор с папой о совместной защите Италии от норманнов, за что обешал Льву IX вернуть южно-италийские провинции, находящиеся под юрисдикцей Константинополя. Договор собирались скрыть от честолюбивого Михаила Керуллария, так как константинопольский патриарх мог не согласиться на потерю своих владений. Однако Керулларий узнал о готовящемся договоре и решил доказать императору свою независимость и принципиальность. В 1053 году Михаил Керулларий закрыл в Константинополе латинские церкви и монастыри, через которые папа, пользуясь политической ситуацией, стремился распространять латинский обряд. Кроме того по поручению патриарха один из византийских иерархов, Лев Охридский, написал сочинение против латинских обрядов (употребление опресноков, пост в субботу и т.д.) - при том, что разговоры о богословско-догматических различиях между церквами за прошедшие десятилетия, со времени патриарха Фотия, практически не возникали. В ответ папа направил патриарху послание, где указывалось, что в Церкви должны царить мир и согласие: "Различие в обычаях, согласно с местом и временем, не вредит спасению, лишь бы мы были соединены верою и взаимной любовью, которая делает нас достойными перед Богом". Однако папа не преминул указать на грехи прежних константинопольских иерархов, отметил склонность последних к еретическим взглядам и даже привел чисто мифические сведения о том, что когда-то на константинопольскую кафедру была поставлена женщина. По сути, в своем письме папа предлагал константинопольской Церкви почитать римскую Церковь как мать. Политическая ситация была очень острой - и Керулларий, несмотря на обидный тон письма, склонялся к примирению и даже некоторым уступкам. Однако в одном вопросе его позиция оставалась непримиримой: он требовал признать права константинопольского патриарха равными с правами папы. Папа на это пойти никак не мог: он упрекает Михаила Керуллария за употребление титула “вселенский патриарх”, который, по мнению Льва IX, надлежит носить только папе.
Конфликт начал разгораться. По поручению патриарха, монах Никита Стифат составляет новое обличение против Западной Церкви. В начале 1054 года в Константинополь прибывает посольство из Рима, полномочное обсуждать вопрос  о союзе с Византией против норманнов. В состав посольства входил кардинал Гумберт, который заблаговременно составил опровержение на обличение Стифата. В ходе диспута Стифат признал свою неправоту и его трактат был торжественно сожжен. Однако Гумберт, человек высокообразованный, не проявил достаточно мудрости и такта, чтобы поладить с патриархом и отнестись к нему с подобающим почтением. На созванном вскоре Соборе разгневанный Михаил Керулларий выделил папским легатам места позади греческих архиереев. Папские легаты сочли это унижением и отказались их занять; тогда патриарх прервал с ними всякие отношения.
У императора, озабоченного судьбой договора с Римом, и паских легатов возникла мысль созвать Собор и осудить патриарха. Хотя в один из этих дней папа Лев IX умирает, его послы не идут на компромиссы. 15 июля 1054 года во время богослужения в Софийском соборе, при огромном стечении народа легаты прошли к алтарю и обратились к византийцам с проповедью, жалуясь на упорство их патриарха, после чего положили на св.престол буллу, в которой патриарх и его приверженцы обвинялись в ересях и анафематствовались. Однако население Константинополя поддержало патриарха; начались волнения, чуть не стоившие жизни римским послам и самому императору. Михаил Керулларий созвал Собор, и 20 июля 1054 года на нем была произнесена анафема на всех, "кто трудился над изготовлением буллы", а сама булла сожжена.
Так, взаимным анафематствованием ознаменовался великий раскол Вселенской Церкви на Восточную и Западную. О причинах и характере раскола написаны сотни книг, виновниками объявляются и одна, и другая сторона. Историки до сих пор спорят о событиях тех лет и выясняют, чьей вины было больше - Рима или Константинополя, Западной Церкви или Восточной. По-видимому, вина в равной степени лежала на обеих сторонах, точнее говоря, на Церкви в целом, - в том, что ее историческое развитие очень часто не имело ничего общего с евангельскими призывами. В любом случае, к концу IX века идеологические и церковно-политические предпосылки скорого раскола церквей уже окончательно сложились, а в середине XI века реализовались окончательно.
Образовавшиеся независимые ветви Церкви получили название Католической и Православной, под которыми и известны на протяжении последних десяти веков. Но если Западную Церковь по-прежнему олицетворяет и возглавляет римская кафедра и ее предстоятель - папа римский, то Византия перестала быть оплотом восточного христианства. За несколько веков ее упадка, а затем гибели в XV веке под ударами турок, центр православия переместился на север - в русские земли. Новым оплотом православия стала русская Православная Церковь.
 
О христианском единстве

Безусловно, разделение церквей - событие глубоко трагичное для сознания всякого христианина, ибо в нем нарушается основной принцип жизни Церкви - ее единство. Многочисленные попытки преодолеть раскол носили по большей части искусственный характер и приводили не к лучшим результатам. Тем не менее задача достижения христианского единства по-прежнему стоит перед христианами Востока и Запада, которые обрели на своем индивидуальном пути бесценный опыт. Эту мысль прекрасно выразил русский философ Н.Бердяев: "Для таинственных целей Промысла религиозная жизнь человечества распалась на два опыта, на два пути. Оба опыта имеют свою миссию и восполняют друг друга, но мы должны понять различие этих опытов и победить вражду на разных путях, мы можем и должны". Воссоединение христиан должно идти по пути взаимопонимания и взаимопознания. Духовный опыт Запада должен стать в той же мере достоянием Востока, как богопознание Востока должно принадлежать Западу. Когда отчуждение исчезнет, падут и вероисповедные перегородки. Только тогда будет и едино стадо -- Вселенская церковь, и един пастырь -- Христос!

Христианство на Руси

Крещение Руси

Христианство стало проникать на Русь задолго до ее крещения. Существуют неоспоримые исторические сведения, что часть русов была крещена еще в IX веке при Аскольде (ум. в 882). Более того, само крещение Руси носило официальный характер, а константинопольским патриархом Фотием был послан на Русь архиепископ для создания здесь церковной структуры. Однако в этот период на Руси, по-видимому, шла напряженная борьба между христианской и языческой партиями, и окончательно христианство утвердилось более чем через сто лет. Тем не менее, по свидетельству летописей, среди дружинников князя Игоря (ум. в 945) имелось немало христиан, а в Киеве действовала христианская Церковь, где совершались богослужения и приносилась присяга, "ибо многие варяги и хозары" были христианами. В 957 году приехавшая в Византию киевская княгиня Ольга уже была христианкой. У ее внука, князя Владимира (ум. в 1015), еще до крещения четыре из пяти жен были христианками. Много христиан проживало до крещения Руси и в Новгороде, где действовала церковь Преображения Господня.
Русь в IX-X веках была традиционно связана с блистательным Константинополем - Царьградом и со славянами в центральной Европе и на Балканском полуострове. Эти связи в значительной степени определили ориентацию Киевской Руси на восточно-христианский мир. При этом у киевских князей была возможность выбора между различными религиями, так как их исповедующие государства были заинтересованы в контроле над богатыми русскими землями. Именно о подобном соперничестве между крупнейшими монотеистическими религиями рассказывает эпизод из памятника древнерусской литературы "Повесть временных лет". Согласно этому эпизоду (подлинность событий, изложенных в нем, многими учеными отрицается), получившему название "Сказание о Владимировом крещении", в Киев в 986 году пришли представляющие восточное христианство посланцы из Константинополя, миссионеры из Рима, а также представители иудаизма и ислама. Согласно легенде, князю Владимиру больше всего понравилась речь греческого проповедника, однако он еще не торопился принять христианство восточного обряда. На следующий год князь отправил в разные страны посольства, чтобы они на месте могли ознакомиться с каждой из религий. Летопись рассказывает, что латинские и мусульманские обряды не произвели на послов особого впечатления, Константинополь же и греческие церковные службы привели послов в восторг, и они усиленно стали склонять Владимира к принятию христианства восточного обряда. Однако окончательное принятие христианства Владимиром оказалось связанным с военно-политическими обстоятельствами - походом на Корсунь и женитьбой на греческой царевне; условием женитьбы было крещение Владимира. Вернувшись в Киев в 988 году, Владимир разрушил языческие капища и крестил в Днепре народ, после чего начал "строить в городах церкви и назначать попов".
Даже из вышесказанного ясно, что крещение Руси Владимиром не было столь простым и быстрым делом, как его часто представляют. Прежде всего, летописи рисуют нам яркую и противоречивую фигуру князя, который до крещения мало походил на христианского святого. Язычник по натуре и верованиям, он содержал гарем, устраивал оргии, даже приносил в жертвы христиан. Опыт полководца и мудрость политика сочетались в нем с яростью и необузданной жестокостью.
Процессу крещения предшествовали попытки Владимира реформировать языческий культ и даже ввести ислам, о чем есть недвусмысленные упоминания в исторических источниках.
Тем не менее не вызывает сомнений, что, крестившись, князь Владимир перестал быть язычником и стал ревностным христианином. Изменились ли его убеждения в силу данного ему Откровения, пережитого духовного опыта или политических обстоятельств не совсем ясно. Однако он решительным образом отверг язычество и утвердил новую религию. Естественно, люди не могли легко отказаться от прежних многовековых верований - поэтому процесс крещения народа был осуществлен в приказном порядке. По свидетельству митрополита Илариона, "крестились если не по собственной воле, то из страха перед приказавшим". В некоторых местах, в частности, Новгороде, замена традиционного языческого культа новым встречала открытое сопротивление. Но все же Русь оказалась готовой к принятию новой веры.
Впоследствии Владимир активно содействовал укреплению и распространению христианства, а официальной датой крещения Руси традиционно стали  считать 988 год.

Начало Церкви на Руси

Славянская Русь представляла собой совершенно своеобразную среду и поэтому вере Христовой здесь суждено было приобрести особую окраску и новый облик. Свет истины, преломившись через призму русского народного характера, вылился в одно из самых ярких и значительных явлений христианства -- русское православие. Оно выработалось в процессе роста национального самосознания и исторического развития Руси. Киевский период (до нашествия монголов) стоит в этом отношении как бы особняком от последующей истории, но уже в нем начинает складываться образ святой Руси, ставшей центром восточно-христианского богопознания и жизни.
Как и у варваров, на Руси до принятия христианства жизнь человека была тесно связана с природой. Крестьяне, обрабатывавшие "мать-сыру землю", целиком зависели от нее. Жизнь крестьян была во власти стихий, и отказаться от языческих богов, управлявших ими, - значило поставить под удар самое свое существование. Вместе с тем древнеславянская религия была довольно примитивна и не оказывала большого влияния на народ. Поэтому, когда Перуна в народном сознании в конце концов заменил пророк Илья, переход совершился безболезненно, но одновременно и не слишком осознанно. К тому же пышность византийского православия, усвоенная Русью, способствовала выдвижению на первый план скорее обрядов, а не содержательной стороны христианства. Не случайно, все благочестие героев былин заключается нередко в том, что они "крест кладут по писаному и поклоны ведут по ученому".
Но стихийная природа дохристианских народных верований имела и положительный аспект. Она дала возможность развиться тому чувству близости Бога, близости Христа, Господа-Батюшки, который присутствует не где-то в заоблачных высях, а здесь, на земле, с людьми. Христос помогает и сострадает им. Это чувство естественной и непосредственной близости Христа стало основой русской святости, в целом лишенной страсти и порыва, свойственных западному христианству.
Киевский период был самым воинственным в истории Руси: дружины князей штурмовали Византию; воины-язычники пили из черепов поверженных врагов. В этот момент на Русь пришло христианство, и Русь откликнулась на этическую сторону евангельского учения. В отличие от германцев, она восприняла Христа не как вождя, а как "Милостивца".
Конечно, отнюдь не всегда христианские нравственные законы работали в полную силу, языческое прошлое все время давало о себе знать в народном сознании (что привело к существованию понятия двоеверия применительно к Руси - сочетания христианской веры и языческих верований), и проявляется оно вплоть до наших дней. Столкновение  жестокого и воинственного язычества со светлым и исполненным любви духом христианства привело к борьбе, первыми героями и мучениками которой народ справедливо почитает князей Бориса и Глеба — сыновей Владимира.

Свв. Борис и Глеб (оба ум. в 1015)

Когда должен был решиться вопрос, кто будет наследовать Владимиру, один из его сыновей -- Святополк -- решил захватить великокняжеский престол, насильственно устранив своих братьев Бориса и Глеба. Борис на предложение дружины начать борьбу ответил: "Не подниму я руку на брата старейшего, он мне вместо отца". Это было первое истинно христианское слово, прозвучавшее на Руси. Дружина покинула князя, считая его слова проявлением слабости. Когда убийцы пришли к Борису, слуги, как рассказывает житие, плакали и говорили: "Милый наш господин, дорогой! Ты не хотел противиться брату любви ради Христовой!" Борис был убит, такая же участь постигла и юного Глеба. Русь оценила их смерть как мученичество за веру и причислила братьев к лику святых. Христианская кротость и смирение князей-страстотерпцев помогали русскому народу в течение веков сохранять терпение и мудрость в самые трудные исторические моменты.

Просветительская деятельность Ярослава Мудрого
Семинарская и святоотеческая библиотеки

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая
Полезная информация: