Блажeнный Аврелий Августин

1. Читателю нашихъ разсужденій о Троицѣ надлежитъ знать, что мы неусыпно боремся съ клеветниками, которые презираютъ начало вѣры и обманываются незрѣлой и извращенной любовью къ разуму. Нѣкоторые изъ нихъ переносятъ на міръ духовный и безтѣлесный то, что съ помощью тѣлесныхъ чувствъ они узнали о мірѣ тѣлесномъ или съ чемъ ознакомились благодаря живости человѣческой натуры и съ помощью ученія. Они и хотятъ приложить мѣрку тѣлеснаго къ безтѣлесному. Нѣкоторые думаютъ о Богѣ (если вообще думаютъ), сообразуясь съ собственной душой и ея страстями, и это заблужденіе дѣлаетъ ихъ мысли о Богѣ путаными и ложными. Есть другой родъ людей: они пытаются оторваться отъ твари, которая, конечно, подвержена измѣненію, и устремляютъ свое вниманіе на Бога, Который не знаетъ перемѣны, но, отягченные бременемъ смертности, желая показаться знающими то, чего не знаютъ, они оказываются неспособными познать и то, къ чему стремятся; дерзко настаивая на своихъ предвзятыхъ мнѣніяхъ, они сами закрываютъ себѣ путь къ пониманію, предпочитая не исправлять ошибку, а настаивать на ней. У всѣхъ людей троякаго вида, мной упомянутыхъ, общая ошибка: одни мыслятъ о Богѣ въ соотвѣтствіи съ тѣломъ; другіе — въ соотвѣтствіи съ духовнымъ твореніемъ, какимъ является душа; третьи не представляютъ Его ни тѣломъ, ни духовной сущностью, и, однако, тѣмъ болѣе далеки отъ истины, что то, что имъ думается, не найдется ни въ тѣлѣ, ни въ тварномъ духѣ, ни въ Самомъ Создателѣ. Тотъ, кто представляетъ Бога, скажемъ, для примѣра, бѣлымъ или краснымъ, ошибается, хотя эти свойства въ тѣлахъ обнаруживаются. И тотъ, кто представляетъ Бога что-то забывшимъ, что-то вспоминавшимъ, ошибается ничуть не меньше, хотя эти обѣ способности найдутся въ душѣ. И кто думаетъ, что Богъ могъ Самъ породить Себя, еще больше ошибается, ибо не только Богъ не таковъ, но не таковы и духовныя и тѣлесныя существа: ничто не можетъ родить себя для существованія.

2. Чтобы очистить человѣческую душу отъ этой лжи, Священное Писаніе, приспособляясь къ дѣтямъ, не отбросило никакихъ словъ, но съ ихъ помощью постепенно поднимало нашъ умъ, словно питая его, къ пониманію высокаго и Божественнаго. Говоря о Богѣ, оно пользовалось словами и сравненіями съ тѣлесными предметами, напримѣръ: Въ тѣни крылъ Твоихъ укрой меня (Псал. 16, 8). Многое Священное Писаніе перенесло изъ міра духовнаго для обозначенія того, о чемъ требовалось сказать именно такъ, хотя по существу было иначе: Я Богъ ревнитель (Исх. 20, 5); Каюсь, что создалъ человѣка (Быт. 6, 7). О томъ, чего вообще нѣтъ, оно не тратитъ словъ, не расцвѣчиваетъ рѣченій и не умножаетъ загадокъ. Поэтому особенно опасно пустословіе людей, отрѣзавшихъ отъ себя истину заблужденіемъ третьяго вида — допущеніемъ въ Богѣ того, что невозможно найти ни въ Немъ, ни въ любой твари. О качествахъ твари Писаніе говоритъ, словно забавляя малыхъ дѣтей и приспособляясь къ слабымъ шагамъ тѣхъ, кому надлежитъ искать горнее и покинуть земное. О томъ, что присуще только Богу и чего нѣтъ въ твари, Писаніе упоминаетъ рѣдко; сказано, напримѣръ, Моисею: Я есмь Сущій; Сущій послалъ меня къ вамъ (Исх. 3, 14). А такъ какъ «быть» (esse) употребляется въ рѣчи и о тѣлѣ и о душѣ, то Онъ желалъ, чтобы слова были поняты иначе, чѣмъ ихъ обычно понимаютъ. Въ томъ же смыслѣ сказано и у апостола: Единый имѣющій безсмертіе (1 Тим. 6, 16). Такъ какъ и душа въ какомъ-то смыслѣ правильно именуется безсмертной, то онъ не сказалъ бы Единый имѣетъ, если бы истинное безсмертіе не было и неизмѣняемостью; неизмѣняемой тварь не можетъ быть, неизмѣняемость присуща единому Творцу. Это говоритъ и Іаковъ: Всякое даяніе доброе и всякій даръ совершенный нисходитъ свыше, отъ Отца свѣтовъ, у Котораго нѣтъ измѣненія и ни тѣни перемѣны (Іак. 1, 17). То же и у Давида: Ты перемѣнишь ихъ, — и измѣнятся, но Ты Тотъ же (Псал. 101, 27-28).

3. Поэтому трудно вполнѣ познать сущность Божію (substantiam Dei), неизмѣнную и творящую измѣняемое, создающую временное безъ всякаго собственнаго движенія во времени; необходимо очистить нашъ умъ, чтобы онъ смогъ увидѣть несказанное несказанно. Нашъ умъ пока не таковъ, и мы питаемся вѣрой и, кое-что упуская, прокладываемъ дорогу и пріобрѣтаемъ способность пониманія. Апостолъ вѣдь сказалъ, что во Христѣ сокрыты всѣ сокровища премудрости и вѣдѣнія (Кол. 2, 3). Намъ, младенцамъ Христовымъ, возрожденнымъ Его благодатью, но до сихъ поръ плотскимъ и душевнымъ, онъ сообщилъ о Христѣ не въ Божественной силѣ, въ которой Онъ равенъ Отцу, но въ человѣческой слабости, въ которой Онъ былъ распятъ. Апостолъ вѣдь сказалъ: Ибо я разсудилъ быть у васъ незнающимъ ничего, кромѣ Іисуса Христа, и притомъ распятаго. И еще: И былъ у васъ въ немощи и въ страхѣ и въ великомъ трепетѣ (1 Кор. 2, 2-3). И ниже: И я не могъ говорить съ вами, братья, какъ съ духовными, но какъ съ плотскими, какъ съ младенцами во Христе. Я питалъ васъ молокомъ, а не твердою пищею: ибо вы были еще не въ силахъ, да и теперь не въ силахъ (1 Кор. 3, 1-2). Если это сказать нѣкоторымъ людямъ, они возмутятся, скажутъ, что ихъ оскорбили, и чаще всего предпочтутъ, чѣмъ признаться въ своей неспособности вмѣстить сказанное, считать, что сказавшимъ эти слова вообще нечего было сказать. Иногда мы объясняемъ въ отвѣтъ на ихъ разспросы о Богѣ, что и они не въ силахъ усвоить, да, пожалуй, и мы ни понять, ни объяснить. Какъ показать имъ, что они совершенно не могутъ усвоить то, знакомства съ чемъ требуютъ? И такъ какъ они слышатъ не то, что хотѣли бы услышать, они думаютъ, что мы хитримъ и скрываемъ собственное невѣжество или злобно завидуемъ ихъ освѣдомленности; негодующіе и смущенные, они отходятъ отъ насъ.

4. Съ помощью Господа Бога нашего постараемся, по силамъ нашимъ, показать, что Господь истинный и единый есть Троица: и что правильно говорить, вѣрить и думать, что Отецъ, Сынъ и Духъ Святый обладаютъ одной и той же сущностью (substantiae vei essentiae); мы не говоримъ о Ней словно мимоходомъ; Она познается на дѣлѣ какъ высшее Добро умами, вполнѣ очистившимися. Созерцать и понимать Ее, полагаясь только на свои силы, нельзя; человѣческій умъ слабъ и можетъ вперять свой взоръ въ тотъ дивный Свѣтъ, только окрѣпнувъ въ праведности вѣры и ею напитавшись. Слѣдуя авторитету Священнаго Писанія, покажемъ, во-первыхъ, свойства вѣры, а затѣмъ, если Богу угодно, съ Его помощью мы вразумимъ и этихъ суесловныхъ мудрецовъ, скорѣе надменныхъ, чѣмъ способныхъ понять, и поэтому страдающихъ опасной болѣзнью; они найдутъ нѣчто, въ чемъ нельзя сомнѣваться, и скорѣе имъ придется сѣтовать не на истину или на наши разсужденія, но на свою неспособность понять. И если въ нихъ еще что-то осталось отъ любви къ Богу и отъ страха Божія, они вернутся къ вѣрѣ, къ ея стройнымъ догматамъ и поймутъ, какъ спасительно лѣченіе, предлагаемое Церковью вѣрнымъ. Понять неизменяющуюся Истину слабому уму поможетъ благочестіе, исцѣляющее эту слабость: оно не допуститъ ринуться въ нестройныя, дерзкія и лживыя разсужденія. Мнѣ отрадно будетъ спрашивать, словно человѣку колеблющемуся, и я не устыжусь учиться, словно человѣкъ, ищущій дорогу.

5. Пусть же читатель, одинаково увѣренный, идетъ со мной дальше; одинаково колеблющійся — спрашиваетъ вмѣстѣ со мной: замѣтившій свою ошибку — возвращается ко мнѣ; замѣтившій мою — отзываетъ меня. Пойдемъ же вмѣстѣ дорогой любви, стремясь къ Тому, о Комъ сказано: Ищите лица Его всегда (Псал. 104, 4). Этому благочестивому и угодному Господу Богу нашему указанію я слѣдовалъ со всѣми, кто читаетъ то, что я пишу, во всѣхъ писаніяхъ моихъ, особенно же въ этихъ книгахъ, въ которыхъ изслѣдуется единство Троицы — Отца, Сына и Святаго Духа. Ибо нѣтъ ошибки опаснѣе, труда тяжелѣе, находки плодотворнѣе, чѣмъ въ такомъ изслѣдованіи. И если кто-либо, читая, скажетъ: «Это плохо сказано, я не понимаю», то онъ упрекнетъ меня за мой языкъ, но не за мою вѣру; вѣроятно, можно было высказаться яснѣе; ни одинъ человѣкъ не говорилъ такъ, чтобы всѣмъ и все было понятно. И если кому-то въ моей рѣчи что-то не нравится, пусть испытаетъ, понимаетъ ли онъ другихъ людей, освѣдомленныхъ въ этихъ вопросахъ, когда не понимаетъ меня, и, если такъ, пусть отложитъ мою книгу и даже, если хочетъ, отброситъ ее и потратитъ и трудъ и время на то, что ему понятно, но пусть не думаетъ, что я обязанъ молчать изъ-за того, что не говорю такъ просто и ясно, какъ тѣ, кого онъ понимаетъ. Не все, что всѣ пишутъ, попадаетъ въ руки всѣхъ, и можетъ случиться, что люди, которые въ силахъ понять эти мои труды, не найдутъ книгъ болѣе ясныхъ, а на эти какъ разъ натолкнутся. Полезно, чтобы многіе писали, разнствуя въ стилѣ, но не въ вѣрѣ, и объ этихъ вопросахъ, дабы самый предметъ достигъ до большинства тѣмъ или инымъ путемъ. Жалующійся, что онъ этого не понялъ, никогда не могъ понять основательныхъ и остроумныхъ соображеній о столь важныхъ предметахъ; пусть же молится и учится, дабы поумнѣть, а не заставляетъ меня жалобами и бранью замолчать. А если читающій мой трудъ скажетъ: «Я понимаю, что сказано, но сказано это невѣрно», то пусть защищаетъ свою мысль, если ему хочется, и опровергаетъ меня, если сможетъ. Если онъ съ любовью и стремленіемъ къ истинѣ постарается ознакомить меня со своими возраженіями, то я (если буду живъ) получу великую пользу отъ этого моего труда. Если не я, то кто-то другой (съ любовью и охотой на это соглашаюсь). Я же размышляю о законѣ Господнемъ, если не день и ночь (Псал. 1, 2), то въ краткія свободныя минуты и, чтобы мои размышленія не были забыты, не исчезли, довѣряю ихъ перу. Надѣюсь на милосердіе Божіе, которое укрѣпитъ меня во всемъ, что я считаю истиной. Если же я о чемъ иначе мыслю, то Онъ явитъ и это мнѣ откроетъ (Флп. 3, 15), или въ тайныхъ внушеніяхъ и наставленіяхъ, или явно въ словахъ Своихъ, или въ братскихъ увѣщаніяхъ. И прошу (это тайное желаніе мое) сохранить то, что Онъ далъ мнѣ, и воздать, что обѣщалъ.

6. Полагаю, что найдутся неразумные люди, которые рѣшатъ по нѣкоторымъ мѣстамъ моихъ книгъ, что я думаю то, чего я на самомъ дѣлѣ никогда не думалъ, и не думаю то, что на самомъ дѣлѣ всегда думалъ. Кто не знаетъ, что мнѣ нельзя приписывать совращенія ко лжи въ слѣдованіи за мной? Я вѣдь вынужденъ идти черезъ густую и темную чащу, но тѣмъ болѣе кто же припишетъ святому авторитету Божественнаго Писанія многочисленныя и разнообразныя ошибки еретиковъ? А они вѣдь пытаются защищать свои ложные, обманчивые мнѣнія Писаніемъ. Законъ Христовъ, который есть законъ любви, кротко убѣждаетъ меня: если въ книгахъ моихъ люди обнаружатъ ложь, мною не замѣченную, и эта ложь одному понравится, а другому не понравится, то я обязанъ предпочесть укоры хулителя, хулящаго ложь, похваламъ хвалящаго ее. Первый правъ, порицая меня за мою ошибку, а второй неправъ, хваля за мысль, которую порицаетъ истина. Итакъ, во имя Божіе, приступимъ къ задуманному труду.

7. Всѣ писатели-каѳолики, кого я могъ прочесть, толковавшіе Ветхій и Новый Завѣтъ и писавшіе до меня о Троицѣ, Которая есть Богъ, согласно Писанію внушаютъ, что Отецъ, Сынъ и Духъ Святый, обладая единой сущностью (substantia), нераздѣльно равны въ Божественномъ единствѣ; это не три бога, а Единый Богъ: хотя Отецъ родилъ Сына, и Сынъ, слѣдовательно, не то же, что Отецъ; Сынъ рожденъ отъ Отца, и Отецъ, слѣдовательно, не то же, что Сынъ; Духъ Святой не есть Отецъ или Сынъ, а только Духъ Отца и Сына; Онъ Самъ равенъ Отцу и Сыну и составляетъ съ Ними Единую Троицу. Но не Сія Троица рождена отъ Дѣвы Маріи, распята при Понтіи Пилатѣ, погребена, воскресла въ третій день и вознеслась на небо, а только Сынъ. Не Сія Троица спустилась въ видѣ голубя на крестившагося Іисуса; или въ день Пятидесятницы, послѣ Вознесенія Господня, когда внезапно сдѣлался шумъ съ неба, какъ бы отъ несущагося сильнаго вихря, и раздѣляющіяся языки, какъ бы огненные, почили по одному на каждомъ изъ апостоловъ, то это была не Сія Троица, а только Духъ Святый (Дѣян. 2, 2-4). Не Сія Троица возгласила съ неба: Ты Сынъ Мой (Марк. 1, 11), когда Онъ крестился у Іоанна, или когда на горѣ съ Нимъ было трое учениковъ (Матѳ. 17, 5), или когда прозвучалъ голосъ: И прославилъ и еще прославлю (Іоан. 12, 28), но голосъ принадлежалъ только Отцу, обращавшемуся къ Сыну; и, однако, Отецъ, и Сынъ, и Духъ Святой какъ нераздѣльны суть, такъ нераздѣльно и дѣйствуютъ. Въ этомъ моя вѣра, и это вѣра каѳолическая.

8. Нѣкоторые смущаются, слыша: Богъ Отецъ, и Богъ Сынъ, и Богъ Духъ Святый, и, однако, эта Троица — не три бога, а одинъ Богъ, и спрашиваютъ, какъ имъ это понимать, особенно когда говорится, что Троица нераздѣльно дѣйствуетъ во всемъ, въ чемъ дѣйствуетъ Богъ; но вѣдь прозвучавшій голосъ Бога не былъ голосомъ Сына; воплотился, пострадалъ, воскресъ и вознесся на небо только Сынъ; въ образѣ голубя сошелъ только Духъ Святой. Они хотятъ понять, какимъ образомъ голосъ, принадлежавшій только одному Отцу, былъ голосомъ Троицы, плоть, въ которой родился отъ Дѣвы только Сынъ, создала Та же Троица, а подъ видомъ голубя, въ которомъ явился только Духъ Святой, дѣйствовала Эта Самая Троица. Иногда Троица дѣйствуетъ раздѣльно (non inseparabiliter): одно дѣлаетъ Отецъ, другое — Сынъ, третье — Духъ Святой; если Они дѣлаютъ что-то вмѣстѣ, а что-то поочередно, то Троица не есть нераздѣльна. Смущаетъ также, какимъ образомъ есть въ Троицѣ Духъ Святой, Котораго не родили ни Отецъ, ни Сынъ, ни Оба, хотя Онъ Духъ и Отца, и Сына (cum sit Spiritus et Patris et Filii). Вотъ о чемъ спрашиваютъ люди и докучаютъ намъ. И если кому Господь даровалъ бы понять безсиліе наше, то я, какъ могъ, объяснилъ бы ему и не отправился бы вмѣстѣ съ истаевающимъ отъ зависти (Прем. 6, 25). Если я скажу, что не имѣю обыкновенія думать о такомъ, я солгу, а если признаюсь, что эти мысли живутъ во мнѣ, ибо охваченъ я горячимъ желаніемъ выявить истину, то по праву любви отъ меня потребуютъ, чтобы я разсказалъ имъ, до чего я додумался — и не потому чтобы я уже достигъ или усовершился (Я неизмѣримо ниже апостола Павла, а и онъ не все постигъ), но въ мѣру мою, если я забываю заднее и простираюсь впередъ, и стремлюсь къ цѣли, къ почести вышняго званія (Флп. 3, 13-14). Какая-то часть дороги пройдена, куда-то я пришелъ, и остается идти отсюда до конца, чтобы открыть то, что желаютъ отъ меня узнать; этимъ желающимъ я служу съ охотой и любовью.

Богъ дастъ, предлагая эту книгу читателю, я и самъ преуспѣю и, желая отвѣтить спрашивающимъ, самъ найду то, чтó искалъ. Я взялся за эту работу по велѣнію Господа Бога нашего и съ Его помощью; я не буду авторитетно разсуждать объ извѣстномъ, но буду благоговѣйно разсуждать и познавать.

9. Тѣхъ, кто скажетъ, что Господь нашъ Іисусъ Христосъ не есть Богъ или не есть истинный Богъ, что Онъ съ Отцомъ не единый истинный Богъ, что Онъ не безсмертенъ, ибо подверженъ перемѣнѣ, — этихъ людей опровергнетъ ясное Божественное свидѣтельство и созвучный ему гласъ: Въ началѣ было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Богъ. Мы понимаемъ, что Слово Божіе есть единственный Сынъ Божій, о которомъ позже сказано: И Слово стало плотью, и обитало съ нами, ибо Сынъ Божій воплотился и родился отъ Дѣвы во времени (propter nativitatem incarnationis ejus, quae facta est in tempore ex Virgine). И тамъ же объявлено, что Онъ не только Богъ, но и обладаетъ той же сущностью (substantiae), что и Отецъ. Сказано вѣдь: И Слово было Богъ. Оно было въ началѣ у Бога. Все черезъ Него начало быть, и безъ Него ничего не начало быть (Іоан. 1, 1. 14. 23). Не сказано просто все, а все, что есть, то есть вся тварь. И отсюда явствуетъ: Тотъ, Кѣмъ сотворено все, Самъ не сотворенъ. А если Онъ не сотворенъ, то Онъ не есть тварь, а если Онъ не тварь, то сущность Его (substantia) та же, что у Отца. Всякое существо, которое не есть Богъ, тварно, а то, что не тварно, есть Богъ. Если Сынъ не обладаетъ той же сущностью (ejusdem substantiae), что и Отецъ, то, значитъ, сущность Его тварна; если сущность (substantia) тварна, то не все Имъ сотворено; но все Имъ сотворено, слѣдовательно, у Него та же сущность, что у Отца (ejusdem que cum Patre substantiae est). Онъ поэтому не только Богъ, но Богъ истинный. Іоаннъ въ своемъ Посланіи открыто говоритъ объ этомъ: Мы знаемъ, что Сынъ Божій пришелъ и далъ намъ свѣтъ и разумъ, да познаемъ Бога истиннаго и да будемъ въ истинномъ Сынѣ Его Іисусѣ Христѣ. Сей есть истинный Богъ и жизнь вѣчная (1 Іоан. 5, 20).

10. Изъ этого слѣдуетъ, что и апостолъ Павелъ, сказавъ: Единый имѣющій безсмертіе (1 Тим. 6, 16), имѣлъ въ виду не только Отца, но Единаго Бога, Который есть Троица. Сама жизнь вѣчная не подвержена смерти въ силу какой-либо измѣнчивости, и поэтому, когда о Сынѣ Божіемъ, Который есть Жизнь вѣчная, говорится какъ о Единомъ имѣющемъ безсмертіе, то вмѣстѣ съ Нимъ разумѣется и Отецъ.

Причастниками этой жизни безсмертной сдѣлались и мы и въ мѣру нашу становимся безсмертны. Но одно — жизнь вѣчная, причастниками которой мы стали, и другое — мы, которые, въ силу этой причастности, будемъ жить вѣчно. Если Онъ сказалъ, что въ нужное время Отецъ явитъ, что Онъ блаженъ и всемогущъ, что Онъ Царь царствующихъ и Господь господствующихъ и Единый имѣющій безсмертіе, то не слѣдуетъ думать о Сынѣ отдѣльно отъ Отца. И такъ какъ Сынъ Самъ сказалъ однажды, что Онъ говоритъ голосомъ премудрости (Самъ Онъ есть Божія Премудрость (1 Кор. 1, 24), которая обошла кругъ небесный), и не отдѣлилъ Себя отъ Отца, то тѣмъ болѣе нельзя думать, что только объ Отцѣ, а не о Немъ вмѣстѣ съ Сыномъ сказано: Единый имѣющій безсмертіе. Сказано также: Соблюди заповѣдь чисто и неукоризненно даже до явленія Господа нашего Іисуса Христа, которое въ свое время откроетъ блаженный и единый сильный Царь царствующихъ и Господь господствующихъ, Единый имѣющій безсмертіе, Который обитаетъ въ неприступномъ свѣтѣ, Котораго никто изъ человѣковъ не видѣлъ и видѣть не можетъ. Ему честь и слава во вѣки вѣковъ. Аминь (1 Тим. 6, 14-16). Не названы ни Отецъ, ни Сынъ, ни Духъ Святый, но блаженный, единый сильный Царь царствующихъ и Господь господствующихъ — одинъ, единый и истинный Богъ, Сама Троица.

11. Можетъ быть, умъ смутятъ слова: Котораго никто изъ человѣковъ не видѣлъ и видѣть не можетъ. Понятно, что эти слова относятся къ Божеству Христа, Которое не видѣли іудеи; они видѣли только плоть и ее распяли. Увидѣть Божество человѣческимъ зрѣніемъ невозможно; видящіе Его уже не люди, они больше, чѣмъ люди. Правильно понимать Бога въ Троицѣ (Deus Trinitatis) какъ блаженнаго, единаго сильнаго; какъ Того, Кто откроетъ явленіе Господа нашего Іисуса Христа въ свое время. Сказано вѣдь такъ: Единый имѣющій безсмертіе, какъ сказано и слѣдующее: Единый творящій чудеса. (Псал. 71, 18). Хотѣлъ бы я знать, какъ понимаютъ сказанное: если только объ Отцѣ, то какимъ образомъ правильны слова, сказанныя Сыномъ: Что творитъ Отецъ, то и Сынъ творитъ также. А среди чудесъ есть ли чудо большее, чѣмъ воскрешать и оживлять мертвыхъ? И опять же Сынъ говоритъ: Какъ Отецъ воскрешаетъ мертвыхъ и оживляетъ, такъ и Сынъ оживляетъ, кого хочетъ (Іоан. 5, 19. 21). Какимъ же образомъ одинъ Отецъ творитъ чудеса, если подъ этими словами разумѣются не только Отецъ и не только Сынъ, но Единый истинный Богъ, то есть Отецъ, и Сынъ, и Духъ Святый?

12. И когда апостолъ говоритъ то же самое: У насъ одинъ Богъ Отецъ, изъ Котораго все, и мы для Него, и одинъ Господь Іисусъ Христосъ, Которымъ все, и мы Имъ (1 Кор. 8, 6), кто усомнится, что онъ говоритъ обо всемъ, чтó сотворено, такъ же какъ и Іоаннъ: Все черезъ Него начало быть? Спрашиваю: о комъ говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ: Ибо все изъ Него, Имъ и къ Нему. Ему слава во вѣки вѣковъ. Аминь. Говоритъ онъ объ Отцѣ, и Сынѣ, и Духѣ Святомъ, дабы отдать каждому Лицу только Ему присущее (ut singulis pensonis singula tribuantur): изъ Него, то есть изъ Отца, Имъ, то есть Сыномъ, къ Нему, то есть къ Духу Святому. Ясно, что Отецъ, и Сынъ, и Духъ Святой — единый Богъ, и Апостолъ особенно подчеркиваетъ: Ему слава во вѣки вѣковъ. Аминь. И онъ не говоритъ: О, бездна богатства и премудрости и вѣдѣнія Отца, или Сына, или Духа Святаго, но премудрости и вѣдѣнія Божія! Какъ непостижимы судьбы Его и неизслѣдимы пути Его! Ибо кто позналъ умъ Господень? Или кто былъ совѣтникомъ Ему? Или кто далъ Ему напередъ, чтобы Онъ долженъ былъ воздать (Ис. 40, 13-14). Ибо все изъ Него, Имъ и къ Нему. Ему слава во вѣки вѣковъ. Аминь (Рим. 11, 33-36). Если это говорится только объ Отцѣ, то какимъ образомъ все Отцомъ, когда сказано здѣсь: Все Сыномъ, какъ сказано коринѳянамъ: И одинъ Господь Іисусъ Христосъ, Которымъ все, какъ и въ Евангеліи отъ Іоанна: Все черезъ Него начало быть. Если одно Отцомъ, а другое Сыномъ, значитъ, не все Отцомъ и не все Сыномъ. Если же все Отцомъ и все Сыномъ, то значитъ, Отцомъ то же самое, что и Сыномъ. Слѣдовательно, равенъ Сынъ Отцу и нераздѣльно дѣйствуютъ Отецъ и Сынъ. Ибо если Отецъ сотворилъ Сына, Котораго не сотворилъ Самъ Сынъ, то не все сотворено Сыномъ (Quia si vel Filium fecit Pater quern non fecit ipse Filius, non oipia per Filium facta sunt); если же все сотворено Сыномъ, то, слѣдовательно, Онъ не сотворенъ и вмѣстѣ съ Отцомъ творилъ все, что сотворено. И о Самомъ Словѣ не умолчалъ Апостолъ, а совершенно ясно сказалъ: Онъ, будучи образомъ Божіимъ, не почиталъ хищеніемъ быть равнымъ Богу (Флп. 2, 6): здѣсь онъ называетъ Богомъ Отца, какъ и въ другомъ мѣстѣ: Христу глава — Богъ (1 Кор. 11, 3).

13. Равнымъ образомъ собраны свидѣтельства и о Духѣ Святомъ; ими широко пользовались тѣ, кто до насъ разсуждалъ о Немъ. Онъ есть Богъ, а не тварь, а если Онъ не тварь, то Онъ не просто Богъ (и люди названы богами — Псал. 81, 6), но Богъ истинный. Онъ, слѣдовательно, равенъ Отцу и Сыну и обладаетъ, какъ Лицо Единой Троицы, такой же сущностью и такой же вѣчностью, какъ Отецъ и Сынъ (in Trinitatis unitate consubstantialis et coaeternus). Что Духъ Святый не есть тварь, вполнѣ ясно изъ словъ Апостола: намъ велѣно служить не твари, а Творцу (Рим. 1, 25), но не такъ, какъ велѣно, въ силу любви, служить другъ другу — по-гречески это будетъ δουλευειν, но такъ, какъ служатъ только Богу — по-гречески это будетъ λατρευειν. Поэтому служащіе не Богу, Которому они должны служить, а идоламъ называются идолослужителями. О служеніи же Богу сказано: Господу, Богу твоему, поклоняйся и Ему одному служи (Втор. 6, 13). Это очень точно выражено въ Писаніи греческимъ словомъ λατρευδεις. И намъ запрещено такъ служить твари, ибо сказано: Господу, Богу твоему, поклоняйся и Ему одному служи. И Апостолъ свидѣтельствуетъ о людяхъ, которые чтили тварь и служили ей, а не Творцу.

Духъ Святой, слѣдовательно, не есть тварь; всѣ святые служили Ему, по словамъ Апостола (Флп. 3, 3): Ибо обрѣзаніе — мы, служащіе Духу Божію, по-гречески λατρευοτες. Поэтому и въ большинствѣ латинскихъ кодексовъ написано: Мы, служащіе Духу Божію, какъ и во всѣхъ или почти во всѣхъ греческихъ кодексахъ. Въ нѣкоторыхъ же латинскихъ спискахъ (exemplaribus) мы нашли не: служащіе Духу Божію, а: «служащіе духомъ Богу». А тѣ, которые здѣсь ошибаются и не хотятъ уступить болѣе крупному авторитету, развѣ не найдутъ они въ кодексахъ и другія разночтенія, напримѣръ: Не знаете ли, что тѣла ваши суть храмъ Святаго Духа, Котораго имѣете вы отъ Бога? Что безумнѣе и кощунственнѣе, чѣмъ осмѣлиться сказать, что члены Христовы — храмъ твари, меньшей, по ихъ же словамъ, чемъ Христосъ? Въ другомъ мѣстѣ онъ говоритъ: Тѣла ваши суть члены Христовы. И если члены Христовы суть храмъ Духа Святаго, то Духъ Святой не есть тварь. Тому, для кого тѣло наше является храмомъ, обязаны мы служить такъ, какъ надлежитъ служить только Богу; служеніе это — по-гречески λατρεια. И въ подтвержденіе онъ говоритъ: Прославляйте Бога въ тѣлахъ вашихъ (1 Кор. 6, 20).

14. Этимъ и подобными свидѣтельствами Божественнаго Писанія широко пользовались, какъ я и сказалъ, наши предшественники, опровергая клеветническія заблужденія еретиковъ и внушая намъ вѣру въ единство и равенство Троицы. Въ святыхъ Книгахъ многое сказано по поводу воплощенія Слова Божія, совершившагося ради спасенія нашего: «да станетъ человѣкъ Христосъ Іисусъ посредникомъ между Богомъ и человѣками» (1 Тим. 2, 5). Что слова эти означаютъ и даже прямо указываютъ, будто Отецъ больше Сына, эта мысль — заблужденіе людей, не изслѣдовавшихъ все Писаніе въ цѣломъ и не размышлявшихъ надъ нимъ; то, что сказано о Христѣ человѣкѣ, они пытаются перенести на Его сущность (substantia), которая была вѣчной до Его воплощенія и есть вѣчная. Ошибаются и тѣ, кто говорятъ, что Сынъ меньше Отца, на основаніи того, что Самъ Господь сказалъ: Отецъ больше Меня (Іоан. 14, 28). Истина же указуетъ, что Сынъ Самъ уничижилъ Себя. Развѣ не уничижилъ Себя Тотъ, Кто истощилъ Себя Самого, принявъ образъ раба? Но принялъ Онъ образъ раба не такъ, чтобы утратить образъ Божій, въ каковомъ былъ равенъ Отцу. Ибо если такъ былъ принятъ образъ раба, что и образъ Божій не былъ утраченъ, то и въ образѣ раба и въ образѣ Бога Онъ является единороднымъ Сыномъ Бога Отца; въ образѣ Божіемъ — равный Отцу, въ образѣ раба — посредникъ между Богомъ и человѣками человѣкъ Христосъ Іисусъ. Кто же не понимаетъ, что въ образѣ Божіемъ Онъ Самъ больше Себя Самого (какъ человѣка), а въ образѣ раба меньше Себя Самого (какъ Бога). Не зря Писаніе говоритъ двояко, что Сынъ равенъ Отцу и что Отецъ больше Сына. Первое сказано объ образѣ Божіемъ, второе — объ образѣ раба: не надо здѣсь смѣшивать. И вотъ намъ правило для разрѣшенія этого вопроса съ помощью Священнаго Писанія; оно извлечено изъ одной главы въ Посланіи апостола Павла, гдѣ отчетливо рекомендуется объ этомъ различіи помнить: Онъ, будучи образомъ Божіимъ, не почиталъ хищеніемъ быть равнымъ Богу, но уничижилъ Себя Самого, принявъ образъ раба, сдѣлавшись подобнымъ человѣкамъ и по виду ставъ какъ человѣкъ (Флп. 2, 6-7). Итакъ, Сынъ равенъ природою (natura) Богу Отцу, а по положенію меньше Его. Въ образѣ раба, который Онъ принялъ, Онъ меньше Отца, въ образѣ Божіемъ, въ которомъ пребывалъ прежде, чѣмъ принять образъ раба, равенъ Отцу. Въ образѣ Божіемъ Онъ — Слово, Которымъ все начало быть (Іоан. 1, 3); въ образѣ же раба родился отъ жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконныхъ (Гал. 4, 4-5). Въ образѣ Божіемъ Онъ сотворилъ человѣка, въ образѣ раба сдѣлался человѣкомъ. И если бы Отецъ одинъ, безъ Сына, сотворилъ человѣка, не было бы написано: Сотворимъ человѣка по образу Нашему и подобію Нашему (Быт. 1, 26). И такъ какъ образъ Божій принялъ образъ раба. Сынъ оставался въ томъ и другомъ и Богомъ и человѣкомъ: Богомъ — въ силу воспринимающаго Бога, человѣкомъ — въ силу воспринятаго человѣка, — то это воспріятіе не означаетъ превращенія одного въ другого и измѣненія: Божество не измѣнилось въ тварь и не перестало быть Божествомъ, и тварь не измѣнилась въ Божество, дабы перестать быть тварью.

15. Вотъ что говоритъ Апостолъ: Когда же все покорится Ему, тогда и Самъ Сынъ покорится Покорившему все Ему. Нельзя думать, что Христосъ, принявшій видъ тварнаго человѣка, превратился затѣмъ въ нѣчто Божественное (in ipsam divinitatem) или, точнѣе сказать, въ Божество, Которое не есть тварь, но Единая Троица, безтѣлесная, неизмѣнная, единосущная (consubstantialis) и вѣчная. Если кто-то возразитъ (нѣкоторые такъ понимаютъ слова: И Самъ Сынъ покорится Покорившему все Ему), что это сказано въ томъ смыслѣ, будто покореніе, измѣненіе и превращеніе твари будетъ и пріобрѣтеніемъ сущности (substantiam vel essentiam) Творца, то есть то, что было сущностью твари (substantia creaturae), станетъ сущностью (substantia) Творца, то онъ долженъ согласиться съ тѣмъ, въ чемъ невозможно сомнѣваться: не о такой сотворенной твари шла рѣчь, когда Господь сказалъ: Отецъ больше Меня. Онъ сказалъ это не только раньше, чѣмъ вознесся на небо, но и раньше, чѣмъ пострадалъ и воскресъ изъ мертвыхъ. Тѣ, кто думаютъ, что человѣческая природа въ Немъ (humanam in eo naturam) измѣнилась и превратилась въ Божественную сущность (in deitatis substantiam) и слова: Тогда и Самъ Сынъ покорится Покорившему все Ему значатъ, что и Самъ Сынъ Человѣческій, и человѣческая природа, воспринятая Словомъ Божіимъ, измѣнятся въ природу Того, Кто покорилъ Ему все, полагаютъ, что тогда будетъ это, когда послѣ дня Суда Онъ передастъ Царство Богу и Отцу. И потому, согласно этому мнѣнію, Отецъ больше Того, Кто принялъ отъ Дѣвы образъ раба.

Утверждаютъ также, что человѣкъ Христосъ Іисусъ измѣнился, приобрѣтя Божественную сущность (in Dei substantiam mutatus homo Christus Jesus). Но не могутъ они отрицать и того, что Онъ пребывалъ человѣкомъ (natura hominis), когда передъ Страстями говорилъ: Ибо Отецъ больше Меня; незамедлительно слѣдуетъ понять эти слова въ слѣдующемъ смыслѣ: Отецъ больше Сына, когда Сынъ въ образѣ раба, Сынъ равенъ Отцу, когда Онъ въ образѣ Божіемъ. И говоря: Когда же сказано, что все Ему покорено, то ясно, что кромѣ Того, Кто покорилъ Ему все (1 Кор. 15, 27), Апостолъ считаетъ, что объ Отцѣ слѣдуетъ думать такъ: Онъ покорилъ все Сыну, но не полагаетъ, что Сынъ Самъ все покорилъ Себѣ. На это указываетъ Апостолъ и въ Посланіи къ Филиппійцамъ: Наше же жительство — на небесахъ, откуда мы ожидаемъ и Спасителя, Господа нашего Іисуса Христа, Который уничиженное тѣло наше преобразитъ такъ, что оно будетъ сообразно славному тѣлу Его, силою, которою Онъ дѣйствуетъ и покоряетъ Себѣ все (Флп. 3, 20-21). Ибо нераздѣлима сила Отца и Сына: не Самъ Отецъ покоритъ Себѣ все, но Сынъ покоритъ Тому, Кто передастъ Ему Царство и передъ Кѣмъ всякая власть, и могущество, и сила — ничто; О Сынѣ же сказано: Передастъ Царство Богу и Отцу, когда упразднитъ всякое начальство и всякую власть и силу. Вѣдь покоряетъ Тотъ, Кто упраздняетъ.

16. Не слѣдуетъ думать, что Христосъ передастъ Царство Богу и Отцу, отнявъ его отъ Себя, какъ думаютъ нѣкоторые пустословы. Слова передастъ Царство Богу и Отцу не подразумѣваютъ раздѣленія: Сынъ вмѣстѣ съ Отцомъ — Единый Богъ. Тѣхъ, кто невнимательно читаетъ Священное Писаніе и охотно затѣваетъ споры, смущаетъ слово доколѣ. Дальше слѣдуетъ: Ему надлежитъ царствовать, доколѣ не низложитъ всѣхъ враговъ Своихъ подъ ноги Свои (1 Кор. 15, 24-25); это не значитъ, что, низложивъ, Онъ уже не будетъ царствовать. Они не понимаютъ ни этихъ словъ, ни слѣдующихъ: Утверждено сердце его; онъ не убоится, когда посмотритъ на враговъ своихъ (Псал. 111, 8). Это вѣдь не значитъ, что не боится, пока не видитъ. А слова когда передастъ Царство Богу и Отцу — словно Богъ и Отецъ не имѣетъ Царства? Но во всѣхъ праведныхъ, живущихъ по вѣрѣ, нынѣ царствуетъ Посредникъ между людьми и Богомъ — человѣкъ Христосъ Іисусъ; Онъ приведетъ ихъ къ созерцанію лицомъ къ лицу, какъ говоритъ Апостолъ (1 Кор. 13, 12); и вотъ смыслъ словъ когда передастъ Царство Богу и Отцу: Онъ приведетъ вѣрующихъ къ созерцанію Бога и Отца. Поэтому Онъ и говоритъ: Все передано Мнѣ Отцомъ Моимъ, и никто не знаетъ Сына, кромѣ Отца, и Отца не знаетъ никто, кромѣ Сына, и кому Сынъ хочетъ открыть (Матѳ. 11, 27). И тогда откроетъ Отца Сынъ, когда упразднитъ всякое начальство и всякую власть и силу, т. е. отпадетъ нужда въ уподобленіяхъ посредствомъ ангельскихъ господствъ, властей и силъ. Отъ нихъ умѣстно мысленно перейти къ невѣстѣ въ «Пѣсни пѣсней»: Золотыя подвѣски мы сдѣлаемъ тебѣ съ серебряными блестками (Пѣсн. 1, 10), то есть доколѣ Христосъ скрытъ въ тайнѣ Своей, ибо жизнь ваша сокрыта со Христомъ въ Богѣ; Когда же явится Христосъ, жизнь ваша, тогда и вы явитесь съ Нимъ во славѣ (Кол. 3, 3-4). Прежде, чѣмъ этому быть, мы видимъ какъ бы сквозь стекло, гадательно, т. е. въ подобіяхъ, тогда же лицомъ къ лицу (1 Кор. 13, 12).

17. Это созерцаніе обѣщано и намъ — это завершеніе всякой дѣятельности и радость совершенная и вѣчная. Мы вѣдь дѣти Божій, но еще не открылось, что будемъ. Знаемъ только, что, когда откроется, будемъ подобны Ему, потому что увидимъ Его, какъ Онъ есть (1 Іоан. 3, 2). Это же сказалъ Онъ слугѣ Своему Моисею: Я есмь Сущій. Такъ скажи сынамъ Израилевымъ: Сущій послалъ меня къ вамъ (Исх. 3, 14). Это будемъ созерцать мы, когда будемъ жить въ вѣчности. Онъ вѣдь говоритъ: Сія же есть жизнь вѣчная, да знаютъ Тебя, единаго истиннаго Бога и посланнаго Тобою Іисуса Христа (Іоан. 17, 3). Это случится, когда придетъ Господь и освѣтитъ скрытое во мракѣ (1 Кор. 4, 5), когда прейдетъ мракъ смерти и гибели. Тогда настанетъ утро наше, о которомъ сказано въ псалмѣ: Рано предстану предъ Тобою и буду ожидать (Псал. 5, 4). Думаю, что объ этомъ созерцаніи говорится: Когда передастъ Царство Богу и Отцу, то есть когда Посредникъ между Богомъ и людьми, человѣкъ Христосъ Іисусъ, Который нынѣ царствуетъ среди праведныхъ, живущихъ по вѣрѣ, приведетъ ихъ къ созерцанію Бога и Отца. Если я здѣсь сказалъ глупо, пусть поправитъ меня болѣе разумный, но мнѣ думается, что будетъ именно такъ. Мы вѣдь ищемъ только того, чтобы созерцать Его, но сейчасъ это созерцаніе невозможно; мы пока только надѣемся, что будетъ намъ радость. Надежда же, которая видитъ, не есть надежда, ибо если кто видитъ, то чего ему надѣяться? Но когда надѣемся того, чего не видимъ, тогда ожидаемъ въ терпѣніи (Рим. 8, 24-25), доколѣ царь не возсѣдаетъ за столомъ. Тогда исполнится написанное: Исполнишь меня радости передъ лицомъ Твоимъ (Псал. 15, 11). Большаго, чѣмъ эта радость, искать нечего, ибо не будетъ ничего большаго, чего стоило бы искать. Отецъ явитъ Себя, и будетъ намъ этого довольно. Это хорошо понялъ Филиппъ, сказавъ Господу: Покажи намъ Отца, и довольно для насъ. Но онъ еще не понималъ, что о томъ же самомъ могъ онъ сказать: Господи, покажи намъ Себя, и довольно для насъ. И чтобы вразумить его, Господь отвѣчаетъ: Столько времени Я съ вами, и вы не знаете Меня? Филиппъ, видѣвшій Меня, видѣлъ Отца. И такъ какъ Онъ хотѣлъ, чтобы Филиппъ жилъ вѣрой, доколѣ не сможетъ видѣть, то сказалъ: Развѣ Ты не вѣришь, что Я въ Отцѣ и Отецъ во Мнѣ? (Іоан. 14, 8-10). Пока мы въ тѣлѣ, мы устранены отъ Господа, ибо ходимъ вѣрою, а не видѣніемъ (2 Кор. 5, 6-7). Созерцаніе — награда за вѣру; чтобы получить ее, вѣрою очищаютъ сердца, какъ и написано: Вѣрою очистивъ сердца ихъ (Дѣян. 15, 9). То, что они для созерцанія очищаютъ сердца, это очень одобрено: Блаженны чистые сердцемъ, ибо они Бога узрятъ (Матѳ. 5, 8). А о томъ, что это есть жизнь вѣчная, Богъ говоритъ въ псалмѣ: Долготою дней насыщу его и явлю ему спасеніе Мое (Псал. 90, 16). Слѣдовательно, услышимъ ли мы: «Покажи намъ Сына», услышимъ ли: «Покажи намъ Отца» — смыслъ одинаковъ; нельзя показать только Одного — Оба едины, какъ Сынъ и говоритъ: Я и Отецъ — одно (Іоан. 10, 30). И въ силу этой нераздѣльности достаточно назвать иногда только Отца, иногда только Сына, Который исполнитъ насъ радости видѣніемъ лица Своего.

18. Неотдѣлимъ отъ Обоихъ и Духъ, Духъ Отца и Сына. Собственно о Духѣ Святомъ сказано: «Духъ истины, Котораго міръ не можетъ принять» (Іоан. 14, 17). Это и будетъ полнота нашей радости — большей быть не можетъ — пребывать съ Троицей Богомъ (frui Trinitate Deo), по образу Котораго мы сотворены. Иногда о Духѣ Святомъ говорится какъ о Томъ, Кого довольно для нашего блаженства, довольно потому, что Его нельзя отдѣлить отъ Отца и Сына; довольно вѣдь и одного Отца, ибо нельзя отдѣлить Его отъ Сына и Духа Святаго; довольно и Сына, ибо нельзя отдѣлить Его отъ Отца и Святаго Духа. А что означаютъ слова: Если любите Меня, соблюдите Мои заповѣди. И Я умолю Отца, и дастъ вамъ другаго Утѣшителя, да пребудетъ съ вами вовѣкъ, Духа истины, Котораго міръ не можетъ принять (Іоан. 14, 15-17), то есть любящіе міръ? Душевный человѣкъ не принимаетъ того, что отъ Духа Божія (1 Кор. 2, 14). Можетъ показаться, будто слова И Я умолю Отца, и дастъ вамъ другаго Утѣшителя сказаны потому, что не довольно одного Сына. Тамъ же сказано такъ, будто вообще довольно Его одного: Когда же придетъ Онъ, Духъ истины, то наставитъ васъ на всякую истину (Іоан. 16, 13). Ужели Сынъ отдѣленъ, словно Онъ Самъ не можетъ научить всякой истинѣ? И сдѣлаетъ это Духъ Святой, потому что Сынъ не можетъ такъ научить? Пусть, если угодно, скажутъ, что больше Сына Духъ Святой, Котораго они обычно считаютъ меньшимъ Сына. Почему не сказано: «Онъ Самъ одинъ», или: «Никто, кромѣ Него, не научитъ васъ этой истинѣ»? Позволено думать, что вмѣстѣ съ Нимъ учитъ и Сынъ. Итакъ, Апостолъ отдѣлилъ Сына отъ знанія того, что Божіе: Такъ и Божьяго никто не знаетъ, кромѣ Духа Божія (1 Кор. 2, 11); такъ что люди съ извращеннымъ умомъ могли бы сказать, исходя изъ этихъ словъ, что и Сына научитъ Божьему только Духъ Святой, какъ учитъ большій меньшаго. Сынъ предоставилъ Самъ это дѣло Духу: Но отъ того, что Я сказалъ вамъ это, печалью исполнилось сердце ваше. Но Я истину говорю вамъ: лучше для васъ, чтобы Я пошелъ; ибо, если Я не пойду, Утѣшитель не придетъ къ вамъ (Іоан. 16, 6-7).

Однако Онъ сказалъ это не потому, что Слово Божіе и Духъ Святой неравны между Собой: можно бы подумать, что пребываніе Сына Человѣческаго среди нихъ препятствовало приходу Того, Кто не умалился, ибо не уничижилъ Себя Самого, принявъ образъ раба, какъ Сынъ (Флп. 2, 7). Надлежало исчезнуть съ глазъ ихъ образу раба, глядя на который, они думали, что Христосъ — это только то, что они видятъ. Поэтому Онъ и сказалъ: Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я иду къ Отцу, ибо Отецъ больше Меня (Іоан. 14, 28), то есть «Мнѣ затѣмъ надо пойти къ Отцу, что вы судите по Моему образу, и думаете, что Я меньше Отца; вы видите только тварный образъ, который Я на Себя принялъ, и не разумѣете Моего равенства съ Отцомъ». Потому и сказано: Не прикасайся ко Мнѣ, ибо Я еще не восшелъ къ Отцу Моему (Іоан. 20, 17); прикосновеніе какъ бы удостовѣряетъ вѣрность увидѣннаго. Онъ же не хотѣлъ, чтобы сердце, стремившееся къ Нему, знало только то, что увидѣло. Восхожденіе къ Отцу надо понимать въ смыслѣ равенства съ Отцомъ — чтобы въ этомъ было предѣльное видѣніе, достаточное для насъ. Иногда объ одномъ Сынѣ говорится, что достаточно Его, а въ томъ, чтобы узрѣть Его, намъ обѣщана полная награда за нашу любовь и стремленіе къ Нему. Онъ вѣдь говоритъ: Кто имѣетъ заповѣди Мои и соблюдаетъ ихъ, тотъ любитъ Меня; а кто любитъ Меня, тотъ возлюбленъ будетъ Отцомъ Моимъ; и Я возлюблю его и явлюсь ему Самъ. И если Онъ не сказалъ: «Явлю ему и Отца», то это не значитъ, что Онъ отдѣлилъ Себя отъ Отца. Истинно вѣдь: Я и Отецъ — одно; когда явленъ Отецъ, явленъ и Сынъ, въ Немъ сущій; и когда явленъ Сынъ, явленъ и Отецъ, въ Немъ сущій. Когда, слѣдовательно, Онъ говоритъ: И Я явлюсь ему Самъ, то подразумѣвается, что явитъ и Отца, а изъ Его словъ: Когда передастъ Царство Богу и Отцу, ясно, что Себя Онъ не отдѣляетъ. И когда Онъ доведетъ вѣрующихъ до созерцанія Бога и Отца, то, конечно, доведетъ и до созерцанія Себя, ибо сказалъ: И явлюсь ему Самъ. И въ согласіи съ этимъ отвѣтилъ Онъ на вопросъ Іуды: Господи, что это, что Ты хочешь явить Себя намъ, а не этому міру? — Если кто любитъ Меня, соблюдетъ слово Мое и Отецъ Мой возлюбитъ его, и Мы придемъ къ нему и обитель у него сотворимъ, т. е. Онъ не только Самъ явится тому, кто Его возлюбилъ, но придетъ къ нему вмѣстѣ съ Отцомъ и сотворитъ обитель у него.

19. Можетъ быть, кто-то подумаетъ, что въ обитель, устроенную Отцомъ и Сыномъ у возлюбившаго Ихъ, не будетъ допущенъ Духъ Святой (exclusus esse ab hac mansione Spiritus Sanctus)? А почему же сказано выше о Духѣ Святомъ: Котораго міръ не можетъ принять, потому что не видитъ Его; вы же знаете Его, ибо Онъ съ вами пребываетъ и есть въ васъ? Онъ допущенъ, слѣдовательно, въ эту обитель, Онъ, о Комъ сказано: Съ вами пребываетъ и есть въ васъ. Можетъ быть, найдется безтолковый человѣкъ, который подумаетъ, что, когда Отецъ и Сынъ придутъ въ обитель возлюбившаго Ихъ, то Духъ Святой уйдетъ оттуда, словно уступая мѣсто большимъ. Этому плотскому разумѣнію противостоитъ Писаніе; немного выше сказано: И Я умолю Отца, и дастъ вамъ другаго Утѣшителя, да пребудетъ съ вами вовѣкъ (Іоан. 14, 16). Слѣдовательно, когда Отецъ и Сынъ придутъ, то Духъ не уйдетъ, но вмѣстѣ съ Ними вовѣкъ пребудетъ въ этой обители. Ни Онъ не приходитъ безъ Нихъ, ни Они не приходятъ безъ Него. Отдѣльныя Лица Троицы имѣютъ каждое свое особое имя, но особо не мыслятся, въ силу единства Троицы и единой Божественной сущности Отца, Сына и Духа Святаго.

20. Итакъ, Господь нашъ Іисусъ Христосъ передастъ Царство Богу и Отцу, не раздѣляя Себя ни съ Нимъ, ни съ Духомъ Святымъ, когда Онъ приведетъ вѣрующихъ къ созерцанію Бога; здѣсь конецъ всякой доброй дѣятельности, покой вѣчный и радость, которая никогда не отымется отъ насъ. Таковъ смыслъ словъ: Я увижу васъ опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отниметъ у васъ (Іоан. 16, 22). Подобіе этой радости предзнаменовала собою Марія, сидѣвшая у ногъ Господа и внимавшая Его словамъ; отрѣшившись отъ всякихъ дѣлъ, она внимала истинѣ въ той мѣрѣ, въ которой можетъ внять ей эта жизнь, являющаяся прообразомъ будущей, вѣчной. Марѳа, сестра ея, занята была необходимыми дѣлами, пусть добрыми и полезными, которыя, однако, прекратятся, когда наступитъ покой и сама она успокоится въ словѣ Господнемъ. И поэтому Господь на жалобы Марѳы, что сестра ей не помогаетъ, отвѣтилъ: Марія избрала благую часть, которая не отнимется у нея (Лук. 10, 39-42). Онъ не назвалъ дѣло Марѳы плохой частью, а только сказалъ, что самая лучшая та, которая не отнимется. Часть, которая удовлетворяетъ нужду, исчезнетъ, когда исчезнетъ нужда. Награда доброму дѣлу преходящему — покой пребывающій. Въ этомъ же созерцаніи Богъ будетъ все во всемъ: ничего не надо больше искать; довольно получимъ отъ Него Самого свѣта и радости. Всѣ тѣ, за кого Духъ, ходатайствуютъ воздыханіями неизреченными (Рим. 8, 26). Одного просилъ я у Господа, того только ищу, чтобы жить въ домѣ Господнемъ во всѣ дни жизни моей и созерцать красоту Господню (Псал. 26, 4). Будемъ и мы созерцать Бога Отца и Сына и Духа Святаго, когда Посредникъ между Богомъ и людьми — человѣкъ Христосъ Іисусъ — передастъ Царство Богу и Отцу, дабы Онъ, Посредникъ и Первосвященникъ нашъ, Сынъ Божій и Сынъ Человѣческій, больше не ходатайствовалъ за насъ, ибо Онъ Самъ въ качествѣ Первосвященника, принявшаго ради насъ образъ раба, покорится Тому, Кто покорилъ Ему все и Кому Онъ покорилъ все; такъ что въ качествѣ Бога Онъ съ Отцомъ покоритъ насъ Себѣ, а въ качествѣ Первосвященника вмѣстѣ съ нами покорится Отцу (1 Кор. 15, 24-28). Сынъ есть и Богъ и человѣкъ, но человѣческая сущность въ Сынѣ иная, чѣмъ сущность Его, когда Онъ въ Отцѣ, подобно тому, какъ плоть души моей иной сущности, чѣмъ моя душа, хотя онѣ одинъ человѣкъ, но различны моя душа и душа другого человѣка.

21. Слѣдовательно, когда Онъ передастъ Царство Богу и Отцу, то есть когда вѣрующихъ и живущихъ вѣрой, за которыхъ теперь ходатайствуетъ Посредникъ, приведетъ Онъ, наконецъ, къ созерцанію, о которомъ вздыхаемъ и тоскуемъ, и когда пройдутъ трудъ и стенанія, Онъ не будетъ уже ходатайствовать за насъ, ибо Царство будетъ передано Богу и Отцу. Объ этомъ Онъ и говоритъ: Я говорилъ съ вами объ этомъ въ притчахъ; наступитъ время, когда уже не буду говорить вамъ въ притчахъ, но прямо возвѣщу вамъ объ Отцѣ, то есть уже не будетъ притчей, когда совершится видѣніе лицомъ къ лицу. Это и обозначаютъ слова: Прямо возвѣщу вамъ объ Отцѣ, то есть «прямо явлю вамъ Отца». Говоритъ: Возвѣщу, ибо Онъ есть Слово Отца. Затѣмъ Онъ продолжаетъ: Въ тотъ день будете просить во имя Мое, и не говорю вамъ, что Я буду просить Отца, ибо Самъ Отецъ любитъ васъ, потому что вы Меня возлюбили и увѣровали, что Я исшелъ отъ Бога. Я исшелъ отъ Отца и пришелъ въ міръ, и опять оставляю міръ и иду къ Отцу (Іоан. 16, 25-28). Что значитъ: Я исшелъ отъ Отца? Это значитъ: «не въ томъ образѣ, въ которомъ Я равенъ Отцу, а въ иномъ — въ умаленномъ, тварномъ». А что значитъ: Я пришелъ въ міръ? Это значитъ: «Я явился глазамъ грѣшниковъ, любящихъ этотъ міръ, въ образѣ раба, въ которомъ Я истощилъ Себя». А что значитъ: Опять оставляю міръ, какъ не то, что «Я изыму отъ любящихъ міръ видѣнное ими»? А что значитъ: Я иду къ Отцу? Это значитъ: «Я наставляю Своихъ вѣрныхъ, какъ должно понимать Мое равенство Отцу». Вѣрующіе должны прійти отъ вѣры къ реальности, то есть къ видѣнію Того, о пришествіи Котораго сказано, что Онъ передастъ Царство Богу и Отцу. Вѣрные, которыхъ Онъ искупилъ кровью Своей, именуются Его Царствомъ, за нихъ Онъ нынѣ и ходатайствуетъ; тогда же тамъ, гдѣ Онъ равенъ Отцу, Онъ не будетъ просить Отца за нихъ, прилѣпившихся къ Нему, ибо, — говоритъ Онъ, — Отецъ Самъ любитъ васъ. Проситъ же Онъ потому, что меньше Отца, какъ истинно равный Онъ внимаетъ вмѣстѣ съ Отцомъ. Словами: Ибо Отецъ Самъ любитъ васъ Онъ не раздѣляетъ Себя съ Нимъ, но даетъ понять то, о чемъ я упоминалъ выше и на чемъ настаивалъ: каждое Лицо въ Троицѣ обычно именуется такъ, что подъ этимъ именемъ разумѣются и другіе лица. Такъ, если говорится: Ибо Отецъ Самъ любитъ васъ, то слѣдуетъ здѣсь разумѣть и Сына, и Духа Святаго. Любитъ насъ не только Тотъ, Который Сына Своего не пощадилъ, но предалъ Его за всѣхъ насъ (Рим. 8, 32); однако любитъ Богъ такихъ насъ, какими мы будемъ, а не такихъ, какіе мы сейчасъ. Какихъ же любитъ Онъ, такихъ и хранитъ вовѣки; тогда Тотъ, Кто нынѣ ходатайствуетъ за насъ, передастъ Царство Богу и Отцу и уже не будетъ просить Отца, ибо Отецъ Самъ любитъ насъ. За что? Только за вѣру, за то, что мы повѣрили прежде чѣмъ увидимъ обѣщанное. И Онъ полюбилъ насъ такими, какіе мы есть, а не возненавидѣлъ, и настоятельно увѣщеваетъ насъ измѣниться.

22. Усвоимъ, какъ правильно понимать Писанія о Сынѣ Божіемъ и различать, что въ Немъ соотвѣтствуетъ образу Божію, въ которомъ Онъ равенъ Отцу, и что въ Немъ отъ образа раба, который Онъ принялъ и въ которомъ Онъ меньше Отца; не будемъ путать и противопоставлять мысли святыхъ Книгъ, какъ будто они противорѣчивы. Въ образѣ Божіемъ (secundum formam Dei) равны Отцу и Сынъ и Духъ Святой, ибо ни одинъ изъ Нихъ не есть тварь, какъ мы и показали, но въ образѣ раба Онъ меньше Отца, какъ сказалъ Самъ: Отецъ больше Меня (Іоан. 14, 28); Онъ меньше Себя Самого, ибо о Немъ сказано: Онъ уничтожилъ Себя Самого (Флп. 2, 7); Онъ меньше Духа Святаго, ибо сказалъ Самъ: Кто скажетъ хулу на Сына Человѣческаго, простится ему; если же кто скажетъ на Духа Святаго, не простится ему (Матѳ. 12, 32). И Имъ совершалъ Онъ великія дѣла, говоря: Если Я Духомъ Божіимъ изгоняю бѣсовъ, то, конечно, достигло до васъ Царство Божіе (Лук. 11, 20). Вотъ слова Исаіи, которыя Онъ Самъ прочиталъ въ синагогѣ и дополнилъ ихъ, разумѣя, несомнѣнно, Себя: Духъ Господень на Мнѣ, ибо Онъ помазалъ Меня и послалъ благовѣствовать нищимъ, проповѣдовать узникамъ освобожденіе (Ис. 61, 1; Лук. 4, 18); Онъ говоритъ, что посланъ дѣлать это, ибо Духъ Господень на Немъ. Какъ Богъ (secundum formam Dei), Онъ сотворилъ все (Іоан. 1, 3), какъ рабъ, Онъ родился отъ жены, подчинился закону (Гал. 4, 4). Какъ Богъ, Онъ и Отецъ — одно (Іоан. 10, 30); какъ рабъ, Онъ пришелъ исполнить не Свою волю, а волю Пославшаго Его (Іоан. 6, 38). Въ образѣ Божіемъ — какъ Отецъ имѣетъ жизнь въ Самомъ Себѣ, такъ и Сыну далъ имѣть жизнь въ Самомъ Себѣ; въ образѣ какъ раба — душа Его скорбитъ смертельно, и Онъ говоритъ: Отче, если возможно, да минуетъ Меня чаша сія (Матѳ. 26, 38-39). Какъ Богъ, Онъ есть истинный Богъ и жизнь вѣчная (1 Іоан. 5, 20); какъ рабъ, былъ послушенъ даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 8).

23. Какъ Богу, Ему принадлежитъ все, что имѣетъ Отецъ (Іоан. 16, 15), и: все Мое Твое, и Твое Мое (Іоан. 17, 10). Въ образѣ раба — Его ученіе есть не Его, но Пославшаго Его (Іоан. 7, 16).

О днѣ и часѣ никто не знаетъ, ни Ангелы небесные, ни Сынъ, но только Отецъ (Марк. 13, 32). Но Онъ не знаетъ это, почему и сдѣлалъ ихъ незнающими, то есть Онъ не зналъ тогда, когда говорилъ ученикамъ — такъ вѣдь сказано и Аврааму: Теперь Я знаю, что боишься ты Бога (Быт. 22, 12), то есть «теперь Я сдѣлалъ, чтобы ты узналъ», ибо и самъ провѣренный понялъ себя въ этомъ испытаніи. И ученикамъ Онъ скажетъ въ удобное время, говоря о будущемъ, словно о прошедшемъ: Я уже не называю васъ рабами, но друзьями, ибо рабъ не знаетъ воли господина своего, но Я назвалъ васъ друзьями, потому что сказалъ вамъ все, что слышалъ отъ Отца Моего (Іоан. 15, 15) — Онъ еще не сдѣлалъ этого, но, конечно, сдѣлаетъ, хотя и говоритъ, какъ будто уже сдѣлалъ. Онъ говоритъ имъ: Еще многое имѣю сказать вамъ, но вы теперь не можете вмѣстить (Іоан. 16, 12). Подъ этимъ слѣдуетъ разумѣть и слова о днѣ и часѣ. Такъ и Апостолъ говоритъ: Ибо я разсудилъ быть у васъ незнающимъ ничего, кромѣ Іисуса Христа, и притомъ распятаго (1 Кор. 2, 2). Онъ вѣдь говорилъ тѣмъ, которые не могли постичь болѣе глубокихъ истинъ о Божествѣ Христа. Нѣсколько дальше онъ говоритъ: Я не могъ говорить съ вами, какъ съ духовными, но какъ съ плотскими (1 Кор. 3, 1). Значитъ, онъ не зналъ, и среди нихъ того, чего они не могли понять даже и съ его помощью, и говорилъ имъ, что знаетъ только то, что имъ слѣдовало отъ него узнать. Среди совершенныхъ онъ зналъ то, чего не зналъ среди младенцевъ: онъ говоритъ: Мудрость же мы проповѣдуемъ между совершенными (1 Кор. 2, 6). Кто-либо скажетъ, что такой характеръ рѣчи прикрываетъ незнаніе говорящаго; это какъ бы незамѣтная, прикрытая канава. Писаніе, однако, говоритъ такой рѣчью, которая въ обыкновеніи людскомъ не встрѣчается, и все же говоритъ оно именно съ людьми.

24. Соотвѣтственно образу Божію сказано: Раньше всѣхъ холмовъ родилъ Онъ Меня (Прит. 8, 24), то есть раньше всѣхъ прочихъ тварей; Прежде денницы родилъ Я Тебя (Псал. 109, 3), то есть раньше всякаго времени и всего временнаго. Соотвѣтственно образу раба сказано: Господь создалъ меня въ началѣ путей Своихъ (Прит. 8, 22). Соотвѣтственно образу Божію сказано: Я есмь Истина, а соотвѣтственно образу раба: Я есмь путь (Іоан. 14, 6).

И Онъ же, какъ первенецъ изъ мертвыхъ (Откр. 1, 5), проложилъ дорогу Церкви Своей къ Царству Божію, къ жизни вѣчной, завершеніе которой въ безсмертіи также и тѣла, поэтому и сотворенъ Онъ въ началѣ путей Божіихъ, для дѣлъ Его (ideo creatus est in principio viarum Dei in opera ejus). Соотвѣтственно образу Божію, Онъ отъ начала Сущій, какъ и сказано намъ (Іоан. 8, 25); въ томъ началѣ Богъ сотворилъ небо и землю (Быт. 1, 1); соотвѣтственно же образу раба, Онъ выходитъ, какъ женихъ изъ брачнаго чертога Своего (Псал. 18, 6). Въ образѣ Божіемъ Онъ рожденъ прежде всякой твари, и Самъ есть прежде всего, и все Имъ стоитъ; въ образѣ раба Онъ есть глава тѣла Церкви (Кол. 1, 15. 17-18). Въ образѣ Божіемъ Онъ есть Господь славы (1 Кор. 2, 8). Отсюда ясно, что Онъ прославитъ святыхъ Своихъ, ибо кого Онъ предопредѣлилъ, тѣхъ и призвалъ, а кого призвалъ, тѣхъ и оправдалъ, а кого оправдалъ, тѣхъ и прославилъ (Рим. 8, 30). О Немъ же сказано, что Онъ оправдаетъ и нечестиваго (Рим. 4, 5), и о Немъ же говорится, что Онъ явится праведнымъ и оправдывающимъ (Рим. 3, 26). А кого Онъ оправдалъ, тѣхъ и прославилъ; ибо, какъ оправдывающій и прославляющій. Онъ есть Господь славы, какъ я и сказалъ. А въ образѣ раба Онъ отвѣтилъ ученикамъ Своимъ, спорившимъ о прославленіи: Дать сѣсть у Меня по правую сторону и по лѣвую — не отъ Меня зависитъ, но кому уготовано Отцомъ Моимъ (Матѳ. 20, 23).

25. А что утоговано Отцомъ, то уготовано и Сыномъ, ибо Онъ и Отецъ — одно (Іоан. 10, 30). Я уже указывалъ, что обозначеніе отдѣльныхъ Лицъ Троицы относится одинаково и ко всѣмъ Лицамъ Троицы вмѣстѣ, и къ Каждому Ея Лицу въ отдѣльности, ибо нераздѣльна дѣятельность Ее и едина сущность. Потому и о Духѣ Святомъ Онъ говоритъ: Если Я пойду, то пошлю Его къ вамъ (Іоан. 16, 7). Не сказалъ: «Мы пошлемъ», но такъ, словно пошлетъ только одинъ Сынъ, а не Отецъ вмѣстѣ съ Нимъ; въ другомъ мѣстѣ Онъ говоритъ: Сіе сказалъ Я вамъ, находясь съ вами. Утѣшитель же, Духъ Святый, Котораго пошлетъ Отецъ во имя Мое, научитъ васъ всему (Іоан. 14, 25-26). Это сказано такимъ образомъ, будто не Сынъ Его пошлетъ, а одинъ только Отецъ. Слѣдовательно, и этими словами, и раньше сказанными — кому уготовано Отцомъ Моимъ — Онъ желалъ, чтобы поняли: приготовятъ почетныя мѣста, кому захотятъ, Онъ и Отецъ вмѣстѣ. Кто-нибудь возразитъ: когда тамъ сказано о Святомъ Духѣ, Онъ говоритъ, что пошлетъ Его Онъ, но не отрицаетъ, что Его пошлетъ и Отецъ, а въ другомъ мѣстѣ говоритъ, что пошлетъ Отецъ, но не отрицаетъ, что пошлетъ и Онъ; это ясно изъ Его Слова, Онъ же ясно говоритъ: не отъ Меня зависитъ, какъ и далѣе сказанное, что мѣста уготованы Отцомъ. Но согласно нашему разсужденію, это сказано согласно образу раба: поймемъ же смыслъ этихъ словъ: не въ человѣческой власти дать ихъ, а во власти Того, Кто, будучи Богомъ, равенъ Отцу. Не въ Моей власти, то есть Я даю ихъ не властью человѣка, но какъ уготованныя Отцомъ Моимъ, и ты, наконецъ, пойми, если все, что имѣетъ Отецъ, есть Мое (Іоан. 16, 15), то и это, конечно, Мое, и Я уготовалъ эти мѣста съ Отцомъ вмѣстѣ.

26. Спрашиваю я и о смыслѣ этихъ словъ: если кто не слушаетъ словъ Моихъ, не Я буду судить его. Можетъ быть, Онъ сказалъ не Я буду судить его въ томъ же смыслѣ, въ какомъ «не отъ Меня зависитъ»? Что же слѣдуетъ затѣмъ? Я пришелъ не судить міръ, но спасти міръ и добавляетъ: Отвергающій Меня и не принимающій словъ Моихъ имѣетъ судью себѣ: мы бы сочли, что Онъ говоритъ объ Отцѣ, но Онъ добавляетъ: слово, которое Я говорилъ, оно будетъ судить его въ послѣдній день. Что же? Ни Сынъ не будетъ судить — Онъ вѣдь сказалъ: Я не буду судить его, ни Отецъ, но слово, которое сказалъ Сынъ? Послушай, однако, дальше: Я говорилъ не отъ Себя; но пославшій Меня Отецъ, Онъ далъ Мнѣ заповѣдь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповѣдь Его есть жизнь вѣчная. Итакъ, что Я говорю, говорю, какъ сказалъ Мнѣ Отецъ (Іоан. 12, 47-50). Итакъ, если судитъ не Сынъ, но слово, сказанное Сыномъ, ибо Сынъ говорилъ не отъ Себя: Отецъ, пославшій Его, далъ Ему заповѣдь, что сказать и что говорить; судитъ Отецъ, слово Котораго сказалъ Сынъ, и это Слово Отца и есть Его Сынъ. Заповѣдь Отца не есть одно, а Слово Отца другое; Онъ назвалъ это и словомъ, и заповѣдью. Подумаемъ, сказавъ: Я говорю не отъ Себя, не хотѣлъ ли онъ, чтобы поняли: «Я не рожденъ отъ Себя». Если говоритъ Слово Отца, Онъ говоритъ о Себѣ (se ipsum loguitur), ибо Онъ есть Слово Отца. Онъ обычно говоритъ: Далъ Мнѣ Отецъ: даетъ понять, что Его родилъ Отецъ и не то, что далъ Ему нѣчто, уже существующему и чего-то не имѣющему, но родилъ Его, такъ что Онъ есть и имѣетъ. Сынъ Божій до воплощенія, до воспріятія твари, Единородный, черезъ Котораго все сотворено, не такъ, какъ тварь, есть одно, а имѣетъ другое; но одно и то же то, что Онъ есть и то, что Онъ имѣетъ. Это сказано яснѣе (если кто способенъ понять): какъ Отецъ имѣетъ жизнь въ Самомъ Себѣ, такъ и Сыну далъ имѣть жизнь въ Самомъ Себѣ (Іоан. 5, 26). Онъ далъ имѣть жизнь въ Самомъ Себѣ Тому, Кто уже жилъ и существовалъ, ибо Онъ есть жизнь. Итакъ, «далъ Сыну имѣть жизнь въ Самомъ Себѣ», то есть родилъ Сына, Жизнь, не знающую перемѣны, — это жизнь вѣчная. Слово Божіе есть Сынъ Божій, и Сынъ Божій есть истинный Богъ и жизнь вѣчная, какъ говоритъ Іоаннъ въ своемъ Посланіи (1 Іоан. 5, 20); знаемъ также слова Господни: слово, которое Я говорилъ, оно будетъ судить его въ послѣдній день; слово Онъ называетъ словомъ Отца и заповѣдью Отца, а заповѣдь эту жизнью вѣчной. И знаю, что заповѣдь Его есть жизнь Вѣчная.

27. Спрашиваю, какъ намъ понимать: Я не буду судить, слово, которое я говорилъ, оно будетъ судить? Изъ слѣдующаго выясняется ихъ смыслъ: Я не буду судить; но будетъ судить слово Отца, но Слово Отца есть Сынъ Божій. Какъ же понимать: Я не буду судить, но Я буду судить? Только такъ: Я не буду судить властью человѣка, ибо Я Сынъ Человѣческій, но буду судить властью Слова, ибо Я Сынъ Божій. И если противорѣчивыми покажутся слова: Я не буду судить и буду судить, то что скажемъ, услышавъ: Мое ученіе — не Мое? Какимъ образомъ «Мое и одновременно не Мое», Онъ не сказалъ: «Это ученіе — не Мое», но Мое ученіе — не Мое, назвалъ его Своимъ и его же назвалъ не Своимъ. Своимъ назвалъ въ одномъ смыслѣ, не Своимъ — въ другомъ: Свое, какъ у Бога, Не Свое, какъ у раба. Сказавъ: не Мое, но Пославшаго Меня (Іоан. 7, 16), Онъ заставляетъ насъ обратиться къ Самому Слову. Ученіе Отца есть Слово Отца, Его единственный Сынъ. Не тотъ ли смыслъ и въ словахъ: Вѣрующій въ Меня, не въ Меня вѣруетъ (Іоан. 12, 44). Какъ же такъ: и въ Него и не въ Него? Вѣрующій въ Меня, не въ Меня вѣруетъ, но въ Пославшаго Меня. Только такъ, кто въ Меня вѣруетъ, вѣруетъ не въ то, что видитъ — будемъ возлагать надежду не на тварное, но на Того, Кто принялъ тварный обликъ, дабы явиться людскимъ сердцамъ и очистить вѣрой сердца — да созерцаютъ Его, какъ равнаго Отцу. Поэтому Онъ обращаетъ вниманіе вѣрующихъ къ Отцу, говоря: Не въ Меня вѣруетъ, но въ Пославшаго Меня, но никакъ не раздѣляетъ Себя съ Отцомъ, то есть съ Тѣмъ, Кто послалъ Его; въ Него слѣдуетъ вѣровать, какъ въ равнаго Отцу. Ясно сказалъ Онъ это: Вѣруйте въ Бога и въ Меня вѣруйте (Іоан. 14, 1), то есть: «Какъ вѣруете въ Бога, такъ вѣруйте и въ Меня, ибо Я и Отецъ — одинъ Богъ». Онъ словно переноситъ людскую вѣру съ Себя на Отца, говоря: Не въ Меня вѣруетъ, но въ Пославшаго Меня, но Себя никакъ съ Нимъ не раздѣляетъ. Тотъ же смыслъ и въ словахъ: Не отъ Меня зависитъ, но кому приготовлено Отцомъ Моимъ, думаю, понятно, почему пріемлемо и то и другое. Такъ же и слова: Я не буду судить, хотя Онъ будетъ судить живыхъ и мертвыхъ (2 Тим. 4, 1), но не властью человѣка: Онъ напоминаетъ о Своей Божественности, дабы устремить ввысь сердца людей: Онъ и спустился на землю, чтобы поднять ихъ надъ землей.

28. Если бы Сынъ Человѣческій, принявшій обликъ раба, не былъ Сыномъ Божіимъ по облику Бога, въ каковомъ пребываетъ, апостолъ Павелъ не сказалъ бы о князьяхъ этого міра: Если бы познали, никогда бы не распяли Господа Славы (1 Кор. 2, 8). Его распяли въ образѣ раба, но распятъ былъ Царь Славы. Ибо таково было это воспріятіе, которое сдѣлало Бога человѣкомъ и человѣка Богомъ. Что ради чего и что согласно чему понимаетъ, съ Божьей помощью, разумный, прилежный и благочестивый читатель. И мы говоримъ: потому что Онъ Богъ, Онъ прославляетъ Своихъ, прославляетъ потому, что Онъ Царь Славы, и, однако, Царь Славы былъ распятъ (правильно сказано: «Богъ распятый»), но распятъ не въ силѣ Божіей, но въ немощи человѣческой (2 Кор. 13, 4). Онъ, Богъ, судитъ, то есть судитъ властью Божеской, а не человѣческой, и тѣмъ не менѣе Самъ человѣкъ будетъ судить — вѣдь и Царь Славы былъ распятъ. Открыто сказалъ Онъ: Когда же придетъ Сынъ Человѣческій во славѣ Своей и всѣ ангелы съ Нимъ, тогда соберутся предъ Нимъ всѣ народы (Матѳ. 25, 31-32); въ этихъ стихахъ предсказано и остальное до послѣдняго приговора включительно. И іудеи, закоснѣвшіе во злѣ, будутъ наказаны на этомъ Судѣ, какъ и сказано: увидятъ, Котораго пронзили (Зах. 12, 10). И такъ какъ и добрые и злые увидятъ Судью живыхъ и мертвыхъ, то, несомнѣнно, злые смогутъ увидѣть Его только въ обликѣ Сына Человѣческаго, но теперь прославленнаго Судію, а не уничиженнаго подсудимаго. Несомнѣнно, однако, что нечестивые не увидятъ оный Божій образъ, въ которомъ Онъ равенъ Отцу: они не чисты сердцемъ: Блаженны чистые сердцемъ, ибо они Бога узрятъ (Матѳ. 5, 8), въ видѣніе лицомъ къ лицу (1 Кор. 13, 12), которое, какъ высшая награда, обѣщано праведнымъ; это будетъ, когда Онъ передастъ Царство Богу и Отцу; Онъ подразумѣваетъ, что увидятъ и Его, подчинившаго Богу всю тварь и ставшаго (а Онъ Сынъ Божій) въ тварномъ обликѣ Сыномъ Человѣческимъ. Тогда и Самъ Сынъ покорится Покорившему все Ему, да будетъ Богъ все во всемъ (1 Кор. 15, 24-28). И если Сынъ Божій въ томъ образѣ, въ коемъ Онъ равенъ Отцу, явится также и нечестивымъ, когда придетъ судить, что обѣщаетъ Онъ много Его возлюбившему: И Я возлюблю Его и явлюсь Ему Самъ (Іоан. 14, 21). Поэтому Сынъ Человѣческій будетъ судить не властью человѣка, но властью Сына Божія, и опять же Сынъ Божій будетъ судить, явясь не въ томъ образѣ, въ коемъ Онъ — Богъ, равный Отцу, но въ образѣ Сына Человѣческаго.

29. Можно употребить оба выраженія: судить будетъ Сынъ человѣческій и не Сынъ человѣческій будетъ судить, ибо судить будетъ Сынъ человѣческій: Онъ вѣдь сказалъ: Когда же придетъ Сынъ Человѣческій, тогда соберутся предъ Нимъ всѣ народы (Матѳ. 25, 31-32), но судить ихъ будетъ не Сынъ человѣческій; истинны вѣдь слова Его: Я не буду судить (Іоан. 12, 47) и Я не ищу Моей славы: есть Ищущій и Судящій (Іоан. 8, 50). Если Онъ предстанетъ на Судѣ не въ обликѣ Бога, но въ обликѣ Сына человѣческаго, то судить будетъ не Самъ Отецъ; сказано вѣдь: Отецъ не будетъ судить никого, но весь судъ отдалъ Сыну. Каковъ же двойной смыслъ выраженія, нами выше упомянутаго, Сыну далъ жизнь имѣть въ Самомъ Себѣ (Іоан. 5, 26). Значитъ ли это, что Онъ родилъ Сына? Или разговоръ идетъ о томъ, о чемъ говоритъ Апостолъ: Потому и Богъ превознесъ Его и далъ Ему имя, выше всякаго имени. Это сказано о Сынѣ человѣческомъ, въ которомъ Сынъ Божій воскресъ изъ мертвыхъ. Въ обликѣ Божіемъ Онъ равенъ Отцу, но уничижилъ Себя, принявъ обликъ раба, въ этомъ обликѣ раба и дѣйствовалъ, и страдалъ, и получилъ то, о чемъ дальше сообщаетъ Апостолъ: Уничижилъ себя, бывъ послушнымъ даже до смерти, и смерти крестной; поэтому Богъ и превознесъ Его и далъ Ему имя выше всякаго имени, чтобы предъ именемъ Іисуса преклонилось всякое колѣно небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ, и всякій языкъ исповѣдалъ, что Господь Іисусъ Христосъ въ славу Бога Отца (Флп. 2, 7-11). Сказано ли весь судъ отдалъ Сыну согласно тому рѣченію или этому, явствуетъ изъ того, что если это сказано согласно рѣченію далъ Сыну имѣть жизнь въ Себѣ Самомъ, то тогда никакъ не было бы сказано Отецъ не судитъ никого, такъ какъ Онъ родилъ Сына, равнаго Себѣ, то Онъ судитъ вмѣстѣ съ Нимъ, и Сынъ явится на Судѣ не въ обликѣ Бога, а въ обликѣ Сына Человѣческаго. Онъ не будетъ судить не потому, что отдалъ весь Судъ Сыну, — вѣдь о Немъ говоритъ Сынъ: Есть Ищущій и Судящій, — слова Отецъ не судитъ никого, но весь Судъ отдалъ Сыну значатъ: Отца не увидитъ на Судѣ никто изъ живыхъ и умершихъ, но всѣ увидятъ Сына: Онъ есть Сынъ человѣческій, такъ что Его могутъ видѣть и нечестивые, и они увидятъ, Кого они убили.

30. Что это не только наши догадки, приведемъ слова Самого Господа: покажемъ, почему Онъ сказалъ: Отецъ не судитъ никого, но весь Судъ отдалъ Сыну, ибо Судья явится въ образѣ Сына Человѣческаго — этотъ образъ не Отца, но только Сына (и это не образъ Сына, въ которомъ Онъ равенъ Отцу, но только въ которомъ Онъ меньше Отца), — Онъ предстанетъ въ такомъ образѣ, чтобы Судью могли увидѣть и добрые и злые. Немного ниже Онъ говоритъ: Истинно говорю вамъ: слушающій слово Мое и вѣрующій въ Пославшаго Меня, имѣетъ жизнь вѣчную и на судъ не приходитъ, но переходитъ отъ смерти къ жизни. Эта вѣчная жизнь есть то видѣніе, котораго нѣтъ для злыхъ. Далѣе слѣдуетъ: Истинно, истинно говорю вамъ, наступаетъ время и настало уже, когда мертвые услышатъ гласъ Сына Божія, и услышавъ оживутъ. Это участь благочестивыхъ, которые, услышавъ о воплощеніи Его, вѣрятъ, что Онъ — Сынъ Божій, и что Онъ ради нихъ сталъ меньше Отца и принялъ образъ раба и вѣрятъ, что, какъ Богъ, Онъ равенъ Отцу. Изъ этого слѣдуетъ и Его объясненіе: И какъ Отецъ имѣетъ Жизнь въ Самомъ Себѣ, такъ и Сыну далъ имѣть жизнь въ Самомъ Себѣ. И затѣмъ Онъ переходитъ къ видѣнію Своей Славы, въ которой придетъ какъ Судья. Славу эту увидятъ и нечестивцы и праведные. Дальше слѣдуетъ: И далъ Ему власть производить Судъ потому что Онъ есть Сынъ человѣческій. Сказать яснѣе, по-моему, нельзя. Такъ какъ Онъ — Сынъ Божій, равный Отцу, то эту власть судить Онъ не получаетъ, но имѣетъ ее сокровенно съ Отцомъ; принимаетъ же ее, чтобы злые и добрые видѣли Его судящимъ, ибо Онъ Сынъ Человѣческій. Узрѣть Сына Человѣческаго предоставлено будетъ и злымъ; узрятъ Его въ образѣ Божіемъ только чистые сердцемъ: они именно увидятъ Бога: только благочестивымъ и любящимъ Его обѣщаетъ Онъ явить Себя. Погляди же что дальше: Не дивитесь сему — запрещаетъ намъ удивляться тому, чему удивляется, конечно, каждый, кто не понимаетъ словъ Отца, Который далъ Сыну власть творить Судъ потому, что Онъ — Сынъ человѣческій. Скорѣе можно было бы ожидать, что будетъ сказано: «потому что Онъ — Сынъ Божій». Но Сына Божія въ Божественномъ образѣ, въ коемъ Онъ равенъ Отцу, грѣшники увидѣть не смогутъ. Надлежитъ, чтобы Судью живыхъ и мертвыхъ увидѣли, представъ передъ Нимъ, и праведные и грѣшные. Не дивитесь сему, ибо наступитъ время, въ которое всѣ находящіеся въ гробахъ услышатъ голосъ Его и изыдутъ творившіе добро въ воскресеніе жизни, а дѣлавшіе зло въ воскресеніе осужденія (Іоан. 5, 22-29). Надлежало Ему получить эту власть, какъ Сыну человѣческому, дабы всѣ воскресшіе могли увидѣть Его въ томъ образѣ, въ которомъ увидѣть могли всѣ, и осужденные и идущіе въ жизнь вѣчную. А что такое жизнь вѣчная, какъ не то видѣніе, въ которомъ отказано нечестивымъ? Да знаютъ Тебя, единаго истиннаго Бога и посланнаго Тобою Іисуса Христа (Іоан. 17, 3). Какъ познаютъ Іисуса Христа? Только какъ единаго истиннаго Бога, какимъ Онъ имъ явитъ Себя, не въ обликѣ Сына человѣческаго, въ которомъ явится и тѣмъ, кто подлежитъ наказанію.

31. Въ томъ видѣніи, въ коемъ предстанетъ Онъ людямъ съ чистымъ сердцемъ, узрятъ Его благимъ: Какъ благъ Богъ Израиля къ чистымъ сердцемъ (Псал. 72, 1), но когда взглянутъ на Судью дурные, Онъ не покажется имъ благимъ, и не возрадуются сердцемъ, но возрыдаютъ предъ Нимъ всѣ племена земные (Откр. 1, 7), — во всякомъ случаѣ всѣ дурные и невѣрные. Поэтому Онъ и отвѣтилъ спросившему Его, какъ унаслѣдовать жизнь вѣчную и назвавшаго Его учителемъ благимъ: Что ты называешь Меня благимъ? Никто не благъ, какъ только одинъ Богъ (Матѳ. 19, 17). Въ другомъ мѣстѣ, однако, Господь Самъ говоритъ о добромъ человѣкѣ: Добрый человѣкъ изъ добраго сокровища сердца своего выноситъ доброе, а злой человѣкъ изъ злаго сокровища сердца своего выноситъ злое (Матѳ. 12, 35). Тотъ юноша искалъ вѣчной жизни, жизнь же вѣчная состоитъ въ созерцаніи Бога не карающаго, но дарующаго радость вѣчную. Юноша не понималъ, съ Кѣмъ онъ говоритъ, считая, что передъ нимъ только Сынъ человѣческій. Что ты называешь Меня благимъ? то есть: зачѣмъ называешь благимъ этотъ образъ, который ты видишь и обращаешься къ Тому, Кого видишь: учитель Благій? Это образъ Сына человѣческаго, этотъ образъ воспринятъ, въ этомъ образѣ предстанетъ Онъ на Судѣ не только праведнымъ, но и нечестивымъ, и въ этомъ образѣ не благимъ увидятъ Его творящіе зло. Можно увидѣть образъ Мой, въ которомъ хотя Я и былъ, но не считалъ хищеніемъ быть равнымъ Богу, и Я Самъ уничижилъ Себя (Флп. 2, 6-7), чтобы принять этотъ образъ. Итакъ, это единый Богъ, Отецъ, Сынъ и Духъ Святой, Который предстанетъ радовать праведныхъ, и радость эта не отнимется у нихъ, радость, о которой воздыхаетъ говорящій: Одного просилъ я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мнѣ въ домѣ Господнемъ во всѣ дни жизни моей, чтобы созерцать красоту Господню (Псал. 26, 4); только Самъ Богъ благъ: никто не видитъ отъ него скорби и стенаній, но спасеніе и радость истинную. Если ты видишь Меня въ томъ образѣ, то Я благъ, если только въ этомъ, зачѣмъ спрашиваешь о благѣ? Если ты среди тѣхъ, которые увидятъ, Кого пронзили (Зах. 12, 10), то зрѣлище это будетъ для нихъ тяжкимъ: оно несетъ въ себѣ наказаніе. Господь такъ и думалъ, говоря: Что ты называешь Меня благимъ? Никто не благъ, какъ только одинъ Богъ; эти слова подтверждаютъ сказанное мной: мы будемъ созерцать не вѣдающую перемѣны и человѣческимъ глазамъ невидимую сущность Бога, узрѣть которую лицемъ къ лицу обѣщано, по словамъ апостола Павла (1 Кор. 13, 12) только святымъ. О ней же [т. е. о Сущности Бога] говоритъ и апостолъ Іоаннъ: Мы будемъ подобны Ему, потому что увидимъ Его, какъ Онъ есть (1 Іоан. 3, 2), и о ней говорится: Одного просилъ я у Господа: созерцать красоту Господню, и о ней говоритъ Самъ Господь: И Я возлюблю Его и явлюсь ему Самъ (Іоан. 14, 21); ради нее одной очистимъ сердца наши вѣрой: блаженны чистые сердцемъ, ибо они Бога узрятъ (Матѳ. 5, 8); изрѣченія объ этомъ видѣніи изобильнейше разсѣяны по всему Священному Писанію: ихъ находитъ всякій, кто устремляется окомъ любви къ исканію этого видѣнія. Въ этомъ видѣніи — наше высшее благо, и ради стяжанія его мы наставлены усердствовать во всякомъ правомъ дѣлѣ. Видѣніе же Сына человѣческаго, которое намъ предвозвѣщено, когда соберутся передъ Нимъ всѣ племена и скажутъ Ему: Господи, когда мы видѣли Тебя алчущимъ и жаждущимъ… (и далѣе), не будетъ ни благостнымъ для нечестивыхъ, посылаемыхъ въ огонь вѣчный, ни высшимъ благомъ для праведныхъ. Ибо Онъ продолжаетъ звать ихъ въ царство, уготованное имъ отъ созданія міра. Онъ и скажетъ однимъ: Идите въ огонь вѣчный, и другимъ: Придите, благословенные Отца Моего, наслѣдуйте царство уготованное вамъ (Матѳ. 25, 33-46). И пойдутъ нечестивые въ огонь вѣчный, а праведники въ жизнь вѣчную. А что такое жизнь вѣчная, какъ не то, что опредѣлено въ словахъ да знаютъ Тебя, единаго истиннаго Бога и посланнаго Тобою Іисуса Христа? — Но уже и въ той славѣ, о которой Онъ говоритъ Отцу: которую Я имѣлъ у Тебя прежде бытія міра (Іоан. 17, 3-5). Тогда Онъ передастъ Царство Богу и Отцу (1 Кор. 15, 24): да войдетъ добрый рабъ въ радость Господина своего (Матѳ. 25, 23) и укроетъ тѣхъ, кѣмъ Онъ владѣетъ, подъ покровомъ Лика Своего отъ возмущенія людей, которые возмутятся, услышавъ изрѣченіе: праведникъ не убоится худой молвы (Псал. 111, 7), если укрытъ онъ въ кущѣ, то есть въ правой вѣрѣ каѳолической Церкви отъ мятежей людскихъ (Псал. 30, 21), то есть, отъ еретическихъ оклеветаній. Можно ли слова Господа Что ты называешь Меня благимъ? Никто не благъ, какъ только одинъ Богъ, — понять какъ-то иначе? Нельзя думать, что Отецъ обладаетъ большей благостью, чѣмъ Сынъ въ своей сущности, въ сущности Слова, Которымъ все начало быть. Тутъ нѣтъ отклоненій отъ праваго ученія: будемъ увѣренно пользоваться не однимъ доказательствомъ, а всѣми, какія найдутся. Еретиковъ изобличаютъ тѣмъ сильнѣе, чѣмъ больше открывается ходовъ для избѣжанія ихъ ловушекъ. Соображенія по этому поводу выскажемъ въ другой разъ.

Примѣчаніе:
[1] Переводъ съ изданія: J. Migne. Patrologiae cursus completus. Series Latina, t. 42.

Печатается по изданію: Блаженный Августинъ. О Троицѣ (Книга первая). // «Богословскіе труды», – М.: Изданіе Московской Патріархіи. – 1989 г. – Сборникъ 29. – с. 260-279.