Невидимые
враги радуются и нашему
смущению. Прп. Силуан Афонский Некоторые отчаиваются, думая, что Господь не простит им грехов. Такие мысли от врага. Прп. Силуан Афонский Без исповеди духовнику невозможно избавиться от прелести. Прельщенные всегда бывают непослушны и обижаются, если их научают. Прп. Силуан Афонский Помышляй, что в духовнике живет Св. Дух и он тебе скажет, что должно. Но если ты подумаешь, что духовник живет нерадиво и как может жить в нем Св. Дух, то за такую мысль ты сильно пострадаешь, и Господь смирит тебя, и ты непременно впадешь в прелесть. Прп. Силуан Афонский Некоторые говорят, что от молитвы приходит прелесть. Это ошибка. Прелесть приходит от самочиния, а не от молитвы. Прп. Силуан Афонский Опытные из подвижников не раз замечали, что страшно боится враг Псалтири: это меч для него обоюдоострый, стрела ядовитая, от коей трудно укрыться ему в глубинах ада. Иногда враг внушает посетить другую сестру в час молитвы под тем или другим предлогом; другой — вместо молитвы заняться делом, которое можно сделать бы или до или после молитвы и прочее. Такие случаи никогда не извинят нас пред Богом. Смотри же, чадо, как говорится, в оба, да не преткнутся стопы твои о камень претыкания вражеских соблазнов. Архимандрит Герасим Астраханский Во время страхования читай: “Да воскреснет Бог” или “Живый в помощи Вышнего”. Архимандрит Герасим Астраханский Строго проверяй всякую, и духовную, любовь к кому-либо. Правильная любовь не должна волновать человеку кровь, а наоборот, успокаивать и возвышать душу, пробуждая в ней высокие духовные чувства, и проявится она во всяком терпении, участии, самоотвержении, но не в ласке, не в поцелуях: это только принизило бы духовную любовь, лишило бы ее небесного света; и вскоре Ангела заменила бы демоном, то есть из духовной перешла бы в плотскую. Главные погрешности надо говорить на исповеди, даже погрешности в чувствах и помыслах, если враг часто искушает. Здесь все открываемое скорее и легче излечивается. Неоткровенный — сам себе враг, и бес боится как смирения, так и откровения, также и терпения. Помни главные свои страсти, которыми борет тебя враг, и не потворствуй им, а наоборот, возращай в душе противоположную каждой страсти добродетель, чем победишь демона. Так, против холодности возлюби участие к ближним и т. д. Враг спасения чужие дела хулит, чтобы мы осуждали своих ближних, а наши дела хвалит, чтобы мы ими тщеславились, гордились и таким образом уничтожили должную награду на небеси. Иногда враг подступает к нам с другой стороны: хвалит чужое и хулит наше. Здесь у него иная цель: неудачами в делах привести нас к нерадению, нетерпению и полному расстройству и еще — к зависти успеху своих ближних. Всякую дружбу по пристрастию следует расторгнуть. Общение с молодыми не только взрослых, но и старцев ввергло в падение: если не делом, то мыслями они растлевали свой храм, делая его вместилищем сатанинским. Ничего не решайся сделать без совета со старцем и не делай самовольно того, что уже решил сделать. В противном случае непременно будет падение. По своей воле труды бесполезны. Самоволием враг держит нас в страстях. Оставь самоволие и при помощи старческих наставлений споспешествующею благодатию Божию победишь страсти. Если хочешь вычитанное из книги ввести в собственную жизнь, то не делай этого самовольно, но непременно посоветуйся со старцем, иначе легко можешь попасть в хитро расставленные сети врага-обольстителя. Враг на каждом шагу ставит нам препоны и беспокоит дурными помыслами и пожеланиями. И ты на каждом шагу отражай его, гони его и бей молитвою, слезами, укорением, духовным бодрствованием. Спрошен был о. Иоанн Кронштадтский о том, как предохранять себя от самомнения и тщеславия, и он на ответ взял Св. Библию, раскрытую на 14-й главе пророка Исаии, в которой говорится о низвержении денницы, первого ангела, с неба за гордость; прочитал и сказал: “Часто я прибегаю к чтению сей речи пророка и поражаюсь, как легко пасть с высоты духовной до ада преисподнего, и этим чтением предохраняю себя от самомнения”. И действительно, лист Библии был крайне изношен за частым его чтением. Табаком враг старается выкуривать благодать Божию, в них как в христианах обитающую через Св. Таинства. Архимандрит Арсений Чудовский Чтобы избежать духовной прелести, надо твердо помнить, что только покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим, созидает в нас здоровье, духовное настроение, спасает нас. Архимандрит Арсений Чудовский Ты не должна смущаться о тебе пустою болтовнёю людей праздных и злоречивых, отдавших дар слова на служение не Богу, а сатане. Вместо того, чтобы порадоваться за понесенное бесчестие, ты плачешь и сокрушаешься, и этим радуешь беса, и показываешь, что в тебе много гордости и тщеславия. Затворник Иоанн Сеэеновский Велик грех, когда монашествующие начнут поносить пред миром св. обитель, которая, как мать, приняла их под свой кров, начнут выставлять миру на посмешище немощи своих сестер, пришедших в монастырь, как во врачебницу, для исцеления душевных язв. Этим доказывается, что они свели дружбу с врагом человечества. Страшись впасть в столь великое беззаконие. Старец Василий Раздражает ли тебя диавол на гнев, не говори ничего — и ты одержишь победу над страстью. Опять возбуждает ли тебя враг на зависть, не клевещи — и ты победишь лукавого, ибо плод зависти есть оклеветание. Если разжжет тебя обольститель на блуд, не отверзай уст своих для беседы с женщинами. Св. Нифонт Цареградский Если же человек обвиняет диавола как виновника своих грехов, то он обвиняет самого себя. Ибо не диавол, но сам человек есть виновник своих преступлений. Ему надлежало бы сопротивляться своим пожеланиям, влекущим ко злу. Когда же враг человеческий наводил на болезненного старца разного рода смущения, тогда старец в подобных случаях просил келейника своего читать молитву “Да воскреснет Бог...” до конца, а потом всю келию кропить св. водою — и сила молитвы, и действия освященной воды избавляли его от силы вражией. Высшим наказанием от Бога Лонгин считал жену злую, которая, делаясь орудием врага спасения человеческого, и себя губит, и мужа с собою влечет к погибели. На вопрос, что одна бесноватая на нашу девку выкликает (обвиняет, что спортила), старец Адриан Югский ответил: “Не верьте; часто злые духи устами больных оклеветывают иных”. Нет греха более нечистого, как прелюбодеяние и гнусный грех содомлян. Если же вращающийся в этих грехах захочет раскаяться, то его Бог принимает благосклоннее всяких грешников, потому что из свободы происходит страсть, диавол же поспешает к нему с щекотанием. А если кто; пытается умертвить страсти эти бдением и воздержанием, то Бог угашает их. Прп. Макарий Великий Цель беса одна: дабы ни один человек не прошел жизненного пути благополучно. Прелесть — это извращенное, неправильное внутреннее наше настроение, якобы высокое, духовное, но на самом деле фальшивое, обманчивое, поддельное, показное — это то внутреннее наше состояние сердца, которое основывается на духовной гордости человека. Подвижника Харитона бесы не переставали озлоблять: то они (во время молитвы) выкрадывали память молитвенную, в чтении закрывали глаза, в стоянии расслабляли силы, то устрашали и смущали пустыми привидениями. Лжепророчество — это такое ужасное преступление, в котором посягают на имя Божие и даже на вдохновение божественное в делах и словах одной лжи и обмана; это самый губительный и нетерпимый вид духовного святотатства. О св. Симеоне-юродивом говорили (клеветали), что он знает будущее не от Бога, а от беса и что предсказывает в состоянии безумия. Правда ли, что некоторые от молитвы Иисусовой расстраивали свой ум и впадали в духовную прелесть? — По свидетельству св. Отцов и как говорит жизненный опыт, возможно и это. Всякое Духовное делание может иметь неправильный ход и развитие. То же нужно сказать и относительно молитвы Иисусовой. Так, когда ты займешься молитвою, можешь приобрести навык к ней и у тебя прекратятся дурные мысли и желания. И вот тут-то является опасность возомнить о себе как о делателе молитвы Иисусовой, как о чистом, безгрешном человеке. Чтобы этого не случилось, нужно всегда иметь в виду, что не приобретение навыка молитвы Иисусовой и не прекращение внутреннего борения должно быть целью, а достижение от молитвы Иисусовой совершенных результатов, каковыми можно назвать тихое умилительное соединение нашего сердца с Господом, при глубоком, покаянном, смиренном о себе мнении. Всегда надо бояться духовной гордости, ибо она приводит в ничто наши подвиги. Не жалей себя для сердечной молитвы даже тогда, когда ты весь день провел в трудах. Взялся: за гуж — не говори, что не дюж... Какое молитвенное правило взялся исполнять (если длинное правило молитвенное, то исполняй хорошо все правило; если короткое — тоже), исполни его со всею добросовестностию, и не исполняй дела Божия сердцем раздвоенным, так, чтобы одна половина принадлежала Богу, а другая — плоти своей. Ревность Господа Бога не потерпит лукавства, твоего самосожаления. Предаст Он тебя диаволу, и диавол не даст покоя сердцу твоему за пренебрежение к Тому, Кто есть истинный покои сердца... Поторопишься на молитве для покоя телесного, чтобы отдохнуть скорее, а потеряешь и телесный покой, и душевный. Св. праведный Иоанн Кронштадтский Ах! Как часто сатана входит после недостойного причащения Св. Таин, и он-то всячески старается поселить в нашем сердце свою ложь, то есть неверие, потому что неверие все равно что ложь. Человекоубийца искони, он всячески старается и ныне убить человека своею ложью и разными помыслами и, прокравшись в сердце в виде неверия или какой-либо страсти, после показывает достойным себя образом, больше нетерпением и злобою. И видишь, что он в тебе, да не вдруг-то часто избавишься от него, потому что обыкновенно старается запереть в сердце все пути к выходу из него — неверием, ожесточением и другими порождениями своими. “Всуе ты трудишься во мне, падший архистратиг. Я раб Господа моего Иисуса Христа. Ты, вознесенная гордыня, унижаешь себя, так усиленно борясь со мною слабым”. Так мысленно говори злому духу, лежащему тяжким бременем на сердце твоем и нудящему тебя ко злу разного рода. Гордому духу, как бич огненный, эти слова, и он, посрамленный твоею твердостию и мудростью духовною, убежит от тебя. Ты это сейчас увидишь, осяжешь и удивишься чудной в тебе перемене... Ты осязательно убедишься, что есть духи злобы поднебесные, ищущие постоянно погибели нашей. Ведущие духовную жизнь видят сердечными очами, как кознодействует диавол, как руководят Ангелы, как Господь державно попускает искушения и как утешает. Когда диавол в нашем сердце, тогда необыкновенная убивающая тяжесть и огонь в груди и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается, все ее раздражает; ко всякому доброму делу чувствует отвращение; слова и поступки других в отношении к себе криво толкует и видит в них злоумышление против себя, против своей чести и потому чувствует к ним глубокую, убийственную ненависть, ярится и порывается к мщению. От плод его познаете его. Бывают дни, когда злой дух меня тревожит. Не испытаешь на себе действий злых козней духа злого, не узнаешь и не почтишь как должно благодеяний, даруемых тебе Духом благим; не узнавши духа убивающего, не узнаешь и Духа животворящего. О Иисусе, Ты есть утешение, радость, жизнь, покой и простор наших сердец! Слава Богу, премудрому и всеблагому, что Он попускает духу злобы и смерти искушать и мучить нас! Иначе, как бы мы стали ценить утешения благодати, утешения Духа утешительного, животворящего! Обиды, причиненные нам другими, диавол всегда увеличивает в сто раз и представляет их в ложном виде; и опять и здесь прикрывается нашим самолюбием, как бы ревнуя о нашем благосостоянии, которое другие будто бы думают разрушить своими обидами. Не унывай, борясь с врагом бесплотным, но прославляй в самой скорби и тесноте Господа, удостоившего тебя за Него терпеть борьбу с коварным змием и за Него уязвляться на всякий час; ибо если бы ты не стал благочестиво жить и усиливаться* соединиться с Богом, то враг и не нападал бы на тебя, и не мучил бы тебя. Мы замечаем в себе борьбу с неверием, доброй силы со злою, а в свете — духа церковности с духом мира. Там по духу различите вы явно две противоположные стороны — сторону света и сторону тьмы, добра и зла, церковности, религиозности и светскости, безверия. Знаете, отчего это? От борьбы двух противоположных сил — силы Божией и силы диавольской. Господь действует в покорных Себе сынах, а диавол — в сынах противления. И я чувствую в себе нередко борьбу двух противоположных сил. Когда я стану на молитву, то иногда злая сила давит мучительно и погружает мое сердце, чтобы не могло оно возноситься к Богу. Когда во время молитвы овладеет твоим сердцем уныние и тоскливость, знай, что это приходит от диавола, всячески старающегося запнуть тебя в молитве. Крепись, мужайся и памятию о Боге прогоняй убийственные ощущения. Замечайте: если не в мыслях, то в сердце враг часто усиливается хулить имя Вседержавного Бога. В чем сердечная хула на Бога? Сомнение, неверие, уныние, нетерпение Божиих наказаний и ропот — все страсти. Людей покрывает тьма неведения о Боге, о себе и о врагах своего спасения, которые потому легко обкрадывают мысленный дом души нашей, его мысленное богатство. Как несомненно, что в сердце нашем гнездится часто диавол и всякий грех, так несомненно же, что в сердца наши вселяется Христос Жизнодавец, святыня наша. Болий есть Господь наш диавола; если же диавол живет и действует в, наших сердцах через разные привязанности наши к предметам земным, то как не входить в сердце наше Христу через веру и покаяние, когда оно создано Им быть храмом Божиим; как не входить в сердца наши Христу именно в плоти и крови Своей?! Когда ощутишь в сердце своем томительные капризы сердца или неверие касательно какого- нибудь предмета веры, тогда знай, что враг в сердце твоем — и он посмеивается над твоим невежеством, твоею слабостию и непостоянством в вере; сейчас же искренне осуди свое безрассудство, свою слепоту, свое греховное непостоянство в вере и свою неблагодарность к Богу за прежний свет сердца и за прежние благодеяния, полученные от веры в тот предмет (например, мощи святыя), который ныне сердце твое по слепому упрямству отвергает или в который не верует так, как прежде веровало; и помилует тебя Владыка — пройдет томление, и станет легко. О враг! Он хочет, чтобы и в вере все было по его лжи. Враг сильно воюет на сердце через сытый желудок. Не дыши злобою, мщением, убийством даже на животных, чтобы твою собственную душу не предал смерти духовный враг, дышущий в тебе злобою даже на бессловесных тварей, и чтобы тебе не привыкнуть дышать злобою и мщением и на людей. Помни, что и животные призваны к жизни благостию Господа, для того чтобы они вкусили, сколько могут, в короткий срок жизни радостей бытия. Благ Господь всяческим. Не бей их, если они, неразумные, что-либо и напроказят или пострадает от них какая-либо из твоей собственности. Блажен, иже и скоты милует. Иногда враг коварствует над нами тем, что когда мы видим какой-либо грех или порок в брате или в обществе, то он поражает наше сердце безразличием или холодностью, неохотою или, скорее, постыдною трусостию сказать твердое, обличительное слово неправде, сломить рог грешника. Христе Царю! Даруй мне апостольскую ревность и огонь Св. Духа в сердце мое, да дерзновенно всегда восстану против наглого, особенно же заразившего многих порока... И да не пощажу никого ради их же спасения и прочих людей Твоих, чтобы не соблазнились они, видя разлитие порока, и не пали сами. С пресыщением и пьянством враг бесплотный входит в сердце человека — это каждый внимательный может ощущать... Враг входит оттого, что люди предаются плотскому образу жизни, чревоугодливости и не молятся; естественно, что и выйти он из них может от противоположных причин — поста и молитвы. Враг действует убийственно на сердца человеческие, между прочим, через природу внешнюю, как на Иова: ветрами, водою и огнем; по козням вражеским сгорают иногда дома; суда и дома потопляет вода; ветры обрушивают здания; или враг в сырую погоду, под прикрытием влажности и газов, коварствует в наших внутренностях, отягощая, стесняя, поражая бесчувственным холодом ко всему истинному и святому. О, как многоразличны козни князя власти воздушные и как трудно иногда распознать их! Многоразличны тесноты пути узкого: хочешь молиться — теснит враг духовно и физически, хочешь писать проповедь по долгу — теснит леностию; везде тесноты. Дым адский усиливается затмить и стеснить даже тогда, когда пред тобою предлежит святая и страшная Жертва, когда причащаешься ее, — и при совершении всех Таинств. Чем важнее священнодействие, тем сильнее и яростнее нападает враг. Пред наступлением великих праздников надо быть особенно внимательным к себе. Враг заранее старается охладить сердце к предмету празднуемого события, чтобы христианин не мог сердечно почитать его сердечным размышлением о сущности его. Тут он действует на нас или через атмосферу, или через принятую внутрь пищу и питие, или через свои разжженные стрелы, с избытком бросаемые в сердце и сильно палящие всего человека; при этом чувствуются лукавые, скверные и хульные помышления и сердечное отвращение к предмету торжества. Надо преодолевать врага понуждением себя на богомыслие и молитву. Грех, страсть, диавол в мгновение изменяют лицо человека — из светлого в мрачное, из доброго в злое. Когда молишься, говори в сердце своем против разных вражиих помыслов и разжжений: Господь — все для меня. Так и во всей жизни при нападении страстей и при всех налогах вражиих, в болезнях, в скорбях, в бедах и напастях, говори: все для меня Господь; я сам не могу ничего сделать, ничего стерпеть, превозмочь, победить: Он сила моя. Иже постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейном и грешном и Сын человеческий постыдится его. О презренный стыд! О диавольский стыд! О из кладезя бездны исходящий смрад сатанинский! Как многие недугуют тобою! Как многие стыдятся ходить в церковь, соблюдать посты, говорить о Боге и спасении души, держать в переднем углу иконы, носить крест на шее, креститься, показать себя верующим! Диавол с лукавством побуждает нас: вместо того, чтобы раздражаться на него самого, внушает нам замечать грехи ближнего, чтобы нас озлобить, раздражить против человека, возбудить презрение к нему, — и таким образом держит нас во вражде с ближними и с Самим Господом Богом. Потому надо презирать самые грехи, погрешности, а не ближнего, делающего их по наущению диавола, по немощи, привычке; ближнего же жалеть, с кротостью, с любовью вразумлять его как забывающегося или как больного, как пленника, невольника своего греха. А злоба, презорство наше к ближнему согрешающему только увеличивает его болезнь, забвение, духовный плен его, а не уменьшает, да и нас делает как умопомешанными, больными, пленниками собственных страстей и диавола — их виновника. Если бы Ангелы Хранители не охраняли нас от козней демонов, о, как часто бы тогда мы падали из греха в грех, как бы мучили нас тогда бесы, услаждающиеся мучением людей, что и бывает, когда Господь попускает на время отступить от нас Ангелу Хранителю и кознодействовать над нами бесам. Да, Ангелы мира, верные наставники, хранители душ и телес наших, всегда с нами, если мы добровольно не отгоняем их от себя мерзостию плотоугодия, гордости, сомнения, неверия. Как бы чувствуешь, что они покрывают тебя крылами невещественныя своея славы, и только не видишь их. Мысли, расположения, слова и дела добрые — от них. Диавол поражает сердца священников леностию, сухостию и бесплодием, чтобы они не проповедовали истин Евангелия людям Божиим, не сказывали им всей воли Божией; он же во время молитвы иногда действует в сердце и поражает бесчувственностью, чтобы молитва была не искренняя, а только привычная; он же не Дает сердцу созерцать на молитве величия всех совершенств Божиих, величия Богоматери, св. Ангелов и св. Божиих человеков. Диавол это такая злая спица, которая во всякое время и всюду лезет в твои очи сердечные, затмевая и подавляя их; это такая ядовитая пыль, которая постоянно носится в мысленной атмосфере нашей и садится едко на сердце, изъедая и сверля его. То же он делает с иными законоучителями, заражая их сердца сухостию, бесплодием и теснотою, чтобы они не могли с сочувствием преподавать младым отраслями винограда Христа истин Божиих, напоять их живоносными струями Евангелия. Когда врагу не удастся занять христианина на пути скорбями и теснотами, бедностию и разными другими лишениями, болезнями и разными напастями, он бросается в другую крайность: он борет его самым здоровьем, покоем, негою, расслаблением сердечным, душевным нечувствием благ духовных или богатством жизни внешней. О, как опасна то последнее состояние! Оно опаснее первого состояния, состояния скорби и тесноты, состояния болезни и проч. Тут легко мы забываем Бога, перестаем чувствовать Его милости, дремлем и спим духовно. А в скорбях мы невольно постоянно обращаемся к Богу за спасением, постоянно чувствуем, что Бог есть Бог спасений наших. Бог спасати... Таким образом, христианину лучше жить в каких-либо скорбях. Читаешь светский журнал или газету — легко и приятно читается, легко всему верится. Но возьмешь читать духовный журнал или книгу, особенно церковную, или начнешь читать молитвы иногда — станет тяжело на сердце и сомнение тебя будет мучить, и неверие, и какое-то омрачение и отвращение. Многие в этом признаются. Отчего это бывает? Не от свойства, конечно, самих книг, а от свойства читающих, от качества их сердец, и — главное — от диавола, врага человеческого, врага всего священного: он вземлет слово от сердца их. Когда читаем светские сочинения, мы не трогаем его, и он нас не трогает. А как примемся за Священные Книги, начнем мыслить о своем исправлении и спасении, тогда мы идем против него, мучим его злобу, и вот он нападает на нас и взаимно мучит нас — что же делать? Не бросать же доброго дела, душеполезного чтения, молитвы, а надо терпеть и в терпении спасать свою душу. “В терпении вашем стяжите души ваша”, — говорит Господь. Это же применить надо к театрам и церкви, к сцене и к богослужению. В театре многим приятно чувствуется, а в церкви тяжело, скучно — отчего? Оттого, что в театре все прекрасно подлажено чувственному человеку, и диавола мы там не трогаем, а тешим его, и он нам делает Удовольствие — не трогает нас: веселитесь себе, Друзья мои, думает, только смейтесь да Бога не помните. О Царствии Небесном и муках вечных не вспоминайте. В церкви же все приспособлено к возбуждению веры и страха Божия, благочестивых чувств, чувства нашей греховности, растленности; и диавол всевает в наше сердце сомнения, уныние, тоску, лукавые, скверные и хульные помыслы — и вот сам себе не рад человек и стоять не может, час трудно простоять. И бежит скорее вон. Театр и церковь — противоположности. То — храм мира, а это — храм Божий; то — капище диавола, а это — храм Господа. Диавол, как дух, как простое существо, может запнуть и уязвить душу одним мгновенным движением помысла лукавства, сомнения, хулы, нетерпения, раздражения, злобы, мгновенным движением пристрастия сердца к чему-либо земному, движением лицезрения, любодеяния и прочими страстями может искру греха раздуть, со свойственною ему хитростию и злобою, в пламя, свирепеющее с адскою силою во внутренностях человека. Надо держаться и всеми силами крепиться в истине Божией, отвергая ложь, мечты и злобу диавольские в самом их начале. Одно из самых сильных коварств диавольских есть расслабление леностию сердца, а с ним и всех сил духовных и телесных: в сердце иссякает вера, надежда и любовь, делаешься безвером, унылым, бесчувственным к Богу и к людям солью обуявшею. Всякая скорбь и теснота происходит от маловерия или от какой-либо страсти, кроющейся внутри, или от другой какой-нибудь нечистоты, зримой Всевидящим, и, значит, оттого, что в сердце диавол, а Христа нет в сердце. Христос — покой, свобода души и свет неизреченный. Царство жизни и царство смерти идут рядом; говорю: идут, потому что они духовны. Начальник первого, то есть царства жизни, есть Иисус Христос, и кто со Христом, тот, несомненно, в области жизни; начальник второго, то есть царства смерти, есть князь власти воздушной — диавол с подчиненными ему духами злобы, которых так много, что далеко превышают число всех людей, живущих на земле. Эти чада смерти — подданные князя воздушного — в постоянной упорной войне с сынами жизни, то есть с верными христианами, и всеми мерами хитрости стараются склонить их на свою сторону — через похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую, потому что грех, преступление — их стихия и через грехи, если мы в них не раскаиваемся, переходим на их сторону; тех же, для коих грехи составляют какую ежедневную потребность, кои пьют беззаконие, как воду, они не беспокоят, потому что они — их собственность, пока они живут беспечно касательно своей души, но обратись только они к Богу, сознай свои грехи вольные и невольные, — и война запылает, полчища сатанинские поднимутся и поведут непрерывную брань. Отсюда видите, как необходимо искать Христа как начальника жизни, Победителя ада и смерти. Диавол, отец лжи, вопреки учению Спасителя, учит нас прилепляться к земным благам и насильно пригвождает к ним сердце сластолюбивое. Сердце ищет, естественно, блаженства; диавол дает ложное направление этому стремлению и прельщает его блаженством земным; богатством, почестями, блеском одежды, мебели, посуды, экипажа, садов, увеселений разных. Не должно ни у кого спрашивать, нужно ли распространять славу Божию пишущею рукою, или словесно, или добрыми делами. Это мы обязаны делать по мере сил своих и возможности. Таланты надо употреблять в дело. Коли будешь задумываться об этом простом деле, то диавол, пожалуй, внушит тебе нелепость, что тебе надо иметь только внутреннее делание. Скупость — от диавола; щедрость — от Бога: Он Отец щедрот. Всякое пристрастие к вещественному есть диавол; пренебрежение, презрение вещественного, равнодушие к нему ради любви к Богу — от Бога. Иной как будто молится Господу, а сам работает диаволу, гнездящемуся в сердце, потому что молится устами только, а сердце его холодно, не чувствует и не желает того, чего уста просят и что говорят, и далече отстоит от Господа. Так же есть много причастников, которые причащаются Тела и Крови Христовой не искренне, не с великою любовию, а только устами и чревом — с маловерием, холодностью, с сердцем, пристрастным к пище и питию, к деньгам или склонным к гордости, злобе, зависти, лености; и сердцем далече отстоят от Того, Кто весь есть любовь, святыня, совершенство, премудрость и доброта неизреченная. Таковым нужно глубже входить в себя, глубже каяться и глубокомысленнее размышлять о том, что есть молитва и что причащение. Хладность сердца к Богу, к молитве — от диавола; он есть хлад тартара, а мы, как чада Божии возлюбим Господа горячейшею любовию. Даруй, Господи, ибо без Тебя не можем творити ничесоже. Ведь Ты — все для нас, а мы — ничто. Ты из небытия в бытие привел нас и всем снабдил. В злобе своей на нас, в коварстве против нас и в оскорблениях, наносимых нам различным образом, люди достойны особенного сожаления и любви нашей, как больные и погибающие, сделавшиеся орудием всезлобного врага нашего — диавола, который учит нас всякому злу, который ищет через подобных нам сделать какое-либо огорчение и беду. Но эти огорчения и беды бывают для нас же очень, очень полезны, открывая наши язвы, которых мы не видели и не чувствовали. Пристрастие к земному и плотскому до забвения Бога, души — от диавола, который делает сердце наше через пристрастие к земному плотским, земным, срамным сосудом страстей, тогда как оно должно горняя мудрствовать, быть духовным и храмом Духа Святаго. Всем многоразличным козням врага одно имя — диавол; убедись в этом, сердце мое, и не малодушествуй, не унывай при вражеских обстояниях, при вражеских бурях. Твоя держава, то есть Ты всех и все содержишь в Своей власти и силе, и злых духов; Твое есть царство: Ты Царь над всеми, и над духами злыми; Твоя сила — Ты содержишь всех силою Своею — и слава: ибо Ты все создал для славы Своей. Хула на святыню или помыслы плотской нечистоты есть диавол. Когда этот смрад из адской бездны будет беспокоить и душить тебя, тогда убедись, только верь сердечно, что это — диавольское дело, и от тебя отстанет эта грязь. Господь да просветит и утвердит! О двояком состоянии от здешнего жития исходящих: когда исходит от тела душа человеческая, великое некое тогда содевается таинство. Ибо ежели она будет повинна греху, приступают к ней полчища демонов, и ангелы сопротивные, и силы темные и похищают душу оную в область свою. И не должно сему, как бы необычайному, удивляться. Ибо если человек, живя еще в сем веце, им покорился, и повинулся, и соделался им рабом; тем более когда исходит от мира, пленен и порабощен от них бывает. Так же, напротив, и в рассуждении лучшего состояния разуметь подлежит. Ибо святым Божиим рабам и ныне предстоят Ангелы и св. духи окружают их и сохраняют. Но когда из тела выйдут, лики Ангельские, восприяв их души, во свою сторону относят, во век непорочный, и тако приводят их ко Господу. Прп. Макарий Великий Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца Серафима Саровского, что от души воскликнул: — Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами! Батюшка Серафим испуганно перебил его: — Что вы, что вы, ваше Боголюбие! Вы не знаете, что вы говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть землю, так не вызывались бы на борьбу с ними. — А разве, батюшка, у бесов есть когти? — Эх, ваше Боголюбие, и чему только вас в университете учат! Не знаете, что у бесов когтей нет? Изображают их с копытами, когтями, рогами, хвостами, что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное их отпадение от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из ангелов света, какими они были до отпадения, сделало их ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно, — вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и с свойствами ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного необоримым могуществом, что самый малейший из них, как и сказал я вам, может своим когтем перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятого Духа, даруемая нам, православным христианам, за Божественные заслуги Богочеловека, Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожными все козни и злоухищрения вражий. Жутко стало тогда Мотовилову. Тогда под защитой Преподобного он мог не бояться злобы сатанинской. Но легкомысленно дерзкий вызов, по попущению Божию, не остался без последствия, — он был принят... Рассматривавшему однажды свои рукописи Мотовилову. попалась записка об исцелении бесноватой девицы из дворян Еропкиной у мощей св. Митрофана Воронежского. “Я задумался, — пишет Мотовилов, — как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого не может быть! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Св. Причащения”. В это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста. Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия. Руки его были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения: застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительно ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений... Через 50 лет во время открытия мощей святителя Тихона Задонского Мотовилов получил исцеление. Из рассказов Н. А. Мотовилова, “служки Серафимова” Злоба диавольская через людей попущением Божиим: Однажды по приходе моем к прп. Серафиму — рассказывал его ученик — я нашел его прискорбным. Он, по обычаю благословивши меня весьма милостиво, со скорбью сказал, что в его пустынной келии разломали печь, и приказал сходить туда самому, чтобы удостовериться в этом. Приняв благословение, я отправился в его ближнюю пустыньку и действительно нашел, что какой-то недоброжелатель пробил у печки один бок. Возвратившись, я рассказал об этом старцу, и тогда он сам поспешил посмотреть на эту дерзость и злобу диавольскую, которая избирает себе орудием людей, потерянных совестью и не внимающих своему спасению. Осмотревши все, он сказал: “Этот человек получит воздаяние по делам своим, но нам, — продолжал он, — нужно перенести все с благодарностью, и это вменится нам в мученичество”. Об ударе, полученном преподобным от злобного духа: однажды о. Серафим рассказал мне, что одна совершенно несчастная, потерянная душа была как бы в когтях у самого сатаны (но чем она согрешила, старец не сказал), и, когда он простер за нее моление к Спасителю и Божией Матери, видели ее потом, по милости Божией, летящую из когтей сатаны уже совершенно чистою голубицею, и как наконец полчище сатанинское, не стерпя потери своей, излило на него всю свою злобу. При этом старец, как бы в удостоверение, расстегнул свою свитку и, взявши мою руку, дал мне осязать нанесенную ему язву, уже, по его словам, исцеленную. Я осязал и видел: она была на спине старца между лопатками, совершенно мягкая и походила на отвислый кусок мяса величиною с гусиное яйцо. С этою язвою его и похоронили. Давши мне видеть и осязать ее, старец еще прибавил, что боль от этой проказы так жестока, как бывает больно пальцу, когда его положишь на горящую свечу, и притом если бы он горел, но не сгорел. “И если бы Господь и Царица Небесная, — говорил старец, — не исцелили меня, то никто не мог бы уже исцелить”. Нам нет дороги хромать, смущаться, и малодушествовать, и слушать тех, которые научены духом злобы. Прп. Серафим Саровский |