ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО

ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA XVII

И услышаста глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни (Быт. III, 8).

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}

     1. Довольно, кажется, изъяснялись мы недавно, по мере сил своих, о дереве, показав вашей любви причину, по которой божественное Писание назвало его деревом познания добра и зла. Поэтому сегодня хочу обратиться к последующему, чтобы вы познали несказанное человеколюбие Божие и то, какое Он показал снисхождение вследствие попечения о нашем роде. Подлинно, Он сделал и направил все так, чтобы созданное Им разумное животное пользовалось всею честью и ни в чем не уступало по жизни ангелам, но и в теле приобрело бы их безстрастие. А когда увидел, что оба они (прародители), по безличности, нарушили Его заповедь, не смотря на то, что Он предварил и обезопасил их угрозою, то и после этого не прекратил Своего человеколюбия, но (остался) верен Своей благости. Как чадолюбивый отец, видя, что сын его, по безпечности, ведет себя недостойно своего благородства и с высоты чести ниспал в крайнее унижение, по чувству горячей родительской любви, не оставляет его и в этом положении, но снова исполняет свой (долг), стараясь мало по малу освободить его из этого унижения и возвести в прежнюю честь, точно так и всеблагий Бог, сжалившись над человеком, по причине злаго умысла, которому он подвергся, соблазненный женою и принявши чрез змея совет диавола, тотчас приходит к нему, как врач к больному и страждущему, который лежит и нуждается в многоразличном лечении и помощи врача.

     Но чтобы вам познать несказанное снисхождение Божие и из самых слов (Писания), надобно выслушать то, что было прочитано. И услышаста, сказано, глас [1] Господа Бога, ходяща в раи по полудни, и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа посреде древа райского (Быт. III, 8). Не пройдем, возлюбленные, без взимания сказаннаго божественным Писанием, и не будем останавливаться на словах, но подумаем, что столь простыя слова употребляются ради нашей немощи, и все совершается благоприлично для нашего спасения. Ведь, скажи мне, если захотим принимать слова в буквальном значении, а не будем понимать сообщаемаго богоприлично, то не покажется ли многое странным? Вот посмотрим на самое начало нынешняго чтения. И услышаста, сказано, глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни, и убоястася. Что говоришь? Бог ходит? Неужели и ноги припишем Ему? И не будем под этим разуметь ничего высшаго? Нет, не ходит Бог, - да не будет! Как, в самом деле, ужели Тот, Кто везде есть и все заполняет, чей престол небо, а земля подножие ног, ходит по раю? Какой разумный человек скажет это? Что же значит: услышаста глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни? Он восхотел возбудить в них такое чувство (близости Божией), чтобы повергнуть их в безпокойство, что и было на самом деле: они почувствовали это, попытались скрыться от приближавшагося (к ним) Бога. Привзошел грех - и преступление, и напал на них стыд.

     Нелицеприятный судия, то есть совесть, возстав, взывала громким голосом, упрекала их, показывала и как бы выставляла пред глазами тяжесть преступления. Для того человеколюбивый Владыка, созидая вначале человека, и вложил в него совесть, как неумолкающаго обличителя, который не может быть обманут или обольщен. Хотя бы учинивший грех и совершивший беззаконное дело успел укрыться от всех людей, - от этого судии он скрыться не может, напротив, всегда носит внутри себя этого обличителя, который безпокоит его, мучит, карает, никогда не утихает, но нападает на него и дома, и на площади, и в собраниях, и за столом, и во время сна, и при пробуждении, требует отчета в проступках, и поставляет на вид и тяжесть грехов, и угрожающее ему наказание, и, как усердный врач, не перестает прилагать свои врачества, хотя и видит, что ея не послушают, не отступает, но продолжает постоянно заботиться.

     2. Именно в том ея и дело, чтобы непрерывно напоминать (о грехе) и не давать ему (грешнику) дойти когда-либо до забвения о проступках его, но выставлять их. на вид ему, чтобы хотя чрез это сделать нас не столь склонными к повторению прежних грехов. Если многие из нас не преодолевают безпечности и при таком содействии и помощи совести, имея в себе такого сильнаго обличителя и карателя - совесть, которая терзает сердце и поражает сильнее всякаго палача, то без этой помощи мы не тотчас ли бы погибли? Потому теперь и первозданный, ощутив в себе это чувство и возъимев мысль о присутствии Божием, в ту же минуту скрывается. Отчего (это), скажи мне? Оттого, что увидел он, что на него возстал сильный обличитель, т. е. совесть. Не было у него другого обличителя и свидетеля греха, кроме того, котораго он носил внутри себя. А с другой стороны, вместе с обличением совести, и потеря славы, доселе облекавшей их подобно светлой одежде, давала им, чрез (ощущение) наготы, понять тяжесть сделаннаго греха. Когда поэтому они после тяжкаго того греха покрылись стыдом, то и пытались скрыться. Услышаста, сказано, глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни, и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа Бога [2] посреде древа райскаго.

     Нет ничего, возлюбленный, хуже греха: пришедши, он не только покрывает нас стыдом, но и делает безумными тех, которые прежде были разумны и исполнены великой мудрости. Подумай, до какого безумия дошел наконец тот, который перед этим обладал такою мудростью, который на деле показал нам дарованную ему премудрость, кто произнес такое пророчество. Услышав, как сказано, глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни, он, вместе с женою, скрылся ото лица Господа Бога посреде древа райского. Какое безумие - хотеть скрыться от Бога, вездесущаго, от Творца, призвавшаго все из небытия к бытию, знающаго сокровенное, создавшаго в отдельности сердца людей, ведающаго все дела их, испытующаго сердца и утробы и видящаго самыя движения сердца нашего? Но не удивляйся, возлюбленный! Таков обычай у грешников: они хотя и не могут укрыться, однако стараются укрыться. Что они сделали это, не перенося стыда, которым покрылись они после греха, лишившись той нетленной славы, подумай о том, где они скрываются? Посреде рая. Как негодные и неблагодарные слуги, не имея возможности скрыться от своего господина, бросаются из одного угла дома в другой, потому что страх смущает их душу, так точно и эти (прародители), не находя никакого убежища, укрываются в самом доме, то есть в раю. Не без намерения обозначается и время (пришествия Божия); услышаста глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни, а для того, чтобы ты познал человеколюбие Владыки, как Он нимало не замедлил, но лишь только увидел случившееся и тяжесть раны, тотчас поспешил врачеванием, дабы рана, воспалившись не сделалась неисцельною. Поэтому Он спешит предупредить и тотчас останавливает увеличение раны, и, следуя влечению Своей благости, ни на минуту не оставил ея без попечения. Враг нашего спасения, всегда завидующий нашему блаженству, показал такую злобу, что в самом начале устроил козни и чрез гибельный совет свой лишил их того чуднаго состояния. Но премудрый Бог, устрояющий нашу (жизнь) по Своей мудрости, видя и злобу диавола, и безпечность человека, по которой он, будучи обольщен вместе с женою, поверг себя в такой стыд, является и, как кроткий и человеколюбивый судия, открывает суд полный страха и трепета, производит точное изследование, внушая нам чрез это производить суд о ближних не прежде, как сделавши точное изследование.

     3. Итак послушаем, если угодно, о чем спрашивает Судия, что отвечают подсудимые, какое наказание им определяется, и какому осуждению подвергается тот, кто устроил им такой навет. Но напрягите, прошу, ум ваш и внимайте тому, что говорится, с великим страхом, потому что, если мы, видя земного судью, сидящаго на возвышенном месте и выводящаго на средину подсудимых, бьющаго и наказывающаго их, стоим с немалым страхом, желая услышать, что говорит судья, и что отвечает виновный, то тем более должны поступить так теперь, когда видим Творца природы, производящаго суд над своими созданиями. Но если будете слушать внимательно, то увидите, какая разность между человеколюбием Божиим и жестокостию людей в отношении к ближним. И призва Господь Бог Адама, и рече ему: Адаме, где еси (ст. 9)? Самый вопрос уже заставляет подивиться безмерному человеколюбию Божию, не в том только отношении, что Он позвал, но и в том, что Он позвал Сам, чего не делают люди в отношении к другим себе подобным, имеющим одну с ними природу. Вы знаете что, когда судьи, сев на высокое седалище, производят суд над преступниками, то не удостоивают их (личнаго) своего ответа, показывая им и через это, какому безчестию они подвергли себя совершением худых дел; судья хотя и отвечает, его ответы передает подсудимому и потом слова подсудимаго сообщает судье кто-либо другой, стоя между ними. Таков, как всякий знает, обычай у судей везде. Но Бог (поступил) не так, - как же? Он Сам зовет. И призва, сказано, Господь Бог Адама, и рече ему: Адаме, где еси? Смотри, какая сила заключается в этом кратком речении. Позвать виновнаго - это самое уже есть дело великаго и несказаннаго человеколюбия; покрытому стыдом и не смеющему открыть уста и двинуть языком дать - вопросом - повод (к оправданию), есть дело великой благости. Но слова: где еси? имеют большое значение и кроме (указания на) человеколюбие. Бог как бы так говорил Адаму: что это случилось? Иным Я тебя оставил, и иным нахожу ныне; оставив облеченным славою, теперь нахожу тебя в наготе. Где еси? Как это случилось с тобою? Кто довел тебя до такой перемены? Какой разбойник и тать, похитив так внезапно все богатство, оставил тебя в такой нищете? Откуда явилось у тебя чувство наготы? Кто виновник того, что ты лишился той чудной одежды, которою был облечен? Что за внезапная перемена? Какая буря так скоро потопила весь твой груз? Что такое случилось, что ты пытаешься скрыться от Того, Кто столько облагодетельствовал тебя и возвел в такую честь? Боясь кого, ты стараешься теперь скрыться? Разве явился обвинитель? Разве выступили свидетели? Откуда появились в тебе такая робость и страх? Глас Твой [3] услышах ходяща в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся. Откуда у тебя сознание наготы? Скажи Мне, что это за новость и странность? Кто мог бы когда-либо сказать тебе это, если бы ты сам себе не причинил такого стыда, если бы не вкусил от того одного дерева, от котораго Я заповедал тебе не вкушать? Обрати внимание на человеколюбие и крайнее незлобие Господа. Он мог тотчас, даже не удостоив ответом сделавшаго такой грех, подвергнуть его наказанию, которое Он наперед уже определил за преступление, однако долго терпит, медлит, вопрошает и выслушивает ответ, и опять спрашивает, как бы вызывая виновнаго к оправданию, чтобы, при открывшемся случае, показать ему Свое человеколюбие и после такого преступления. Чрез это Он внушает нам, чтобы мы, судя виновных, не обращались с ними грубо и не выказывали в отношении к ним зверской жестокости; но проявляли бы свое великодушие и снисходительность, как бы производя суд над своими членами, и памятуя, что они одной с нами природы, растворяли бы наказание человеколюбием. Не без намерения божественное Писание употребило такую снисходительность (в словах); грубостью речи оно учит нас человеколюбию Божию и возбуждает, ревность к тому, чтобы подражать благости Господа по мере сил человеческих. И рече ему: кто возвести тебе, яко наг еси, аще не бы от древа, егоже заповедах тебе сего единаго не ясти, от него ял еси (ст. 11)? Откуда бы ты, говорит, мог узнать это и покрыться таким стыдом, если бы не предался крайней невоздержности и не пренебрег Моею заповедью?

     4. Обрати, возлюбленный, внимание на преизбыток благости Божией: Он ведет с ним (Адамом) речь, как друг с другом, и упрекает его за нарушение Своей заповеди. Кто возвести тебе, яко наг сей, аще не бы от древа, егоже заповедах тебе сего единаго не ясти, от него ял еси? Не мало силы заключается и в словах: сего единаго. Разве, говорит, Я стеснил тебя в наслаждении (удовольствиями райскими)? Разве не дал Я тебе полной свободы и не отдал во власть всего, что есть в раю, заповедав воздерживаться от одного только дерева, чтобы ты видел, что находишься под Владыкою и должен оказывать некоторое послушание? Что же за безпечность такая, что ты, имея столько наслаждений, не мог воздержаться от одного этого (дерева), но так скоро нарушил данную Мною заповедь и подверг себя стольким бедствиям? Какую получил ты пользу? Не говорил ли Я об этом наперед? Не удерживал ли и не предохранял ли страхом наказания? Не сказал ли, что произойдет с вами? Не для того ли запретил вам вкушать (от древа), чтобы вы не подверглись этим (бедствиям)? Кто даст тебе прощение, когда ты после стольких предостережений оказался столь невнимательным? Не заповедал ли Я обо всем, как отец возлюбленному чаду, и не внушил ли - от других дерев вкушать, а от того удерживаться, дабы не потерять тебе всех своих благ? Но ты признал конечно совет другого добрым и даже более достойным доверия, чем Мою заповедь, и сделал это, надеясь достигнуть большаго; презрев Мои повеления, дерзнул вкусить от дерева. Вот ты собственным опытом познал, как пагубен этот совет. Видите человеколюбие Судии? Видите несказанную .Его кротость и незлобие? Видите снисхождение, превосходящее всякое слово и мысль? Видите, как вопросом и словами: Кто возвести тебе, яко наг сей, аще не бы от древа, егоже заповедах тебе сего единаго не ясти, от него ял еси? - (Бог) хочет открыть ему двери к оправданию, чтобы явить такому грешнику Свое человеколюбие. Послушаем же виновнаго, что он отвечает на это? И рече, сказано, Адам: жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох (ст. 12). Несчастныя слова, возбуждающия великую жалость и способныя подвигнуть к человеколюбию Господа, столь кроткаго и благостию побеждающаго наши беззакония. Так как (Бог) великим Своим долготерпением потряс его душу и показал ему тяжесть греха его, то Адам, в свое оправдание говорит Ему: жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох. Признаю себя, говорит, грешником; но жена, юже дал еси со мною, о которой сам Ты сказал: сотворим ему помощника по нему, - она была виною моей погибели. Жена, юже дал еси со мною. Мог ли я ожидать, что подвергнет меня такому стыду та, которая для того и создана, чтобы доставлять мне собою утешение? Ты дал ее мне; Ты привел ее ко мне. Она-то, не знаю по какому побуждению, даде ми от древа, и ядох. Это имеет некоторый вид оправдания, но оно не приносит прощения. Какого в самом деле прощения, говорит (Бог Адаму), можешь ты заслуживать, забывший Мои заповеди, и предпочевший данное женою Моим словам? Пусть и жена дала, но довольно было Моей заповеди и страха наказания, чтобы заставить тебя бежать от вкушения. Разве ты не знал? Разве не ведал? Заботясь о вас, Я для того и сказал наперед, чтобы вы не подверглись этому. Итак, хотя и жена подала тебе повод к преступлению заповеди, ты от этого не будешь безвинным. Тебе надлежало бы показать к Моей заповеди более доверия, и не только самому удержаться от вкушения, но и жене показать важность греха. Ты - глава жены; она для тебя создана; а ты извратил порядок, и не только не исправил ее, но и сам увлекся; тело должно повиноваться голове, а вышло наоборот: голова последовала за телом и высшее сделалось низшим. Так как ты извратил весь порядок, то и находишься теперь в таком состоянии, ты, который доселе был облечен такою славою. Кто достойно оплачет тебя за потерю стольких благ? И во всем том, что с тобою произошло, не вини никого другого, кроме самого себя и своей безпечности. Если бы ты не захотел, жена не могла бы довести тебя до этой погибели. Она тебя не упрашивала, не уговаривала, не соблазняла. Она только подала, и ты тотчас с такою легкостью решился вкусить, нисколько не вспомнив о Моей заповеди, но подумав, будто Я обманул тебя и не позволил вкушать для того, чтобы ты не приобрел больших благ. И с какою целью ты мог быть обманут Мною, Который излил на тебя столько благодеяний? И то самое, что Я предварил вас и заповедал воздержание, чтобы вы не подверглись настоящему бедствию, и это какое было благодеяние! Но ты, вменив все это ни во что, вот на опыте узнал тяжесть своего греха. Итак, не приписывай вины одной жене, но - и своей безпечности.

     5. После того, как всеблагий Господь довольно побеседовал с Адамом и тот сделал признание во грехе, сложив, как он думал, вину на жену, - смотри, какое опять употребляет (Господь) снисхождение, как удостоивает и жену ответа пред Собою. Рече, сказано, Бог [4] жене: что сие сотворила еси (ст. 13)? Ты слышала, говорит, что муж слагает вину на тебя и все приписывает тебе, которая дана ему в помощь и для того создана, чтобы доставлять ему утешение, какое только можешь, как подобная ему и имеющая общую с ним природу. Зачем же ты это сделала, жена? Для чего стала и для себя и для мужа виновницею такого стыда? Какая вышла тебе польза от такого невоздержания? Какая тебе прибыль от обольщения, которому ты поддалась добровольно и в котором сделала участником и мужа? Что же жена? Змий прельсти мя, отвечала она, и ядох. Смотри, и она объята великим страхом и оправдывается в совершенном грехе. Как муж думал сложить вину на свою жену, говоря: жена принесла и дала мне, и я ел, - так и она, не находя никакого убежища, признается в сделанном и говорит: змий прельсти мя, и ядох. Это злое, говорит, животное причинило нам такую погибель; его пагубный совет поверг нас в такой стыд, оно обольстило меня, и я ела. Не пройдем, возлюбленные, этих слов без внимания, но разсмотрим тщательно, чтобы получить нам отсюда великую пользу. Суд здесь страшный и полный ужаса, и надобно выслушать внимательно все, что ни говорится, собрать из этого великое сокровище для ума. Смотри, и муж говорит: жена, юже дал еси со мною, та ми даде, и ядох. Нет никакого принуждения, никакого насилия, видно произволение и решимость: только даде, не принудила, не заставила насильно. И жена опять в свое оправдание не сказала: змий принудил меня, и ядох, - но что? Змий прельсти мя; а уступить или не уступить обольщению было в ея власти. Змий, говорит, прельсти мя. И точно, враг нашего спасения, действовавший и давший совет посредством этого лукаваго животнаго, обольстил (жену), т. е. не принудил и не заставил насильно, но привел в дело обман свой чрез гибельный совет, так как нашел, что жена легко может принять обман, не заслуживающий никакого извинения. Змий прельсти мя, и ядох. Смотри же, как всеблагий Господь довольствуется их словами и ничего более не принуждает их говорить. Ведь и об этом Он спрашивал не потому, чтобы не знал: Он знал, и совершенно знал, но для того, чтобы показать Свое человеколюбие, Он снисходит к их немощи и призывает их к исповеданию греха. Поэтому Он больше ни о чем и не спрашивает. Надлежало знать и вид (to_ ei/~doj) обмана; но чтобы нам показать, что вопрос (жене и мужу) сделан не по незнанию, Бог удовлетворяется тем, что сказано ими. Сказав: змий прельсти мя, и ядох, жена этим указала на то гибельное внушение, которое она приняла от диавола чрез змия, т. е. что после вкушения будете яко бози. Видели вы, с какою тщательностью был вопрошаем Адам? С каким снисхождением введена в судилище и жена? Как оба они оправдывались? Посмотрите теперь и на преизбыток несказаннаго человеколюбия Судии. Когда жена сказала: змий прельсти мя, и ядох, то (Бог) уже не удостоивает змия и ответа, не дозволяет ему оправдываться и не спрашивает его, как (спрашивал) мужа и жену; но, приняв от них оправдание, устремляется на него, как на виновника всех зол. И поелику Он, как Бог, ведущий и сокровенное, знал, что змий служил орудием козней и злобы диавола против человека, то чтобы ты познал Его благость к людям, по которой Он, хотя и знал это, говорил однако одному: где еси? кто возвести тебе, яко наг еси? - другой: что сие сотворила еси? - не так поступает в отношении к лукавому этому зверю, но как? И рече Господь Бог змию: яко сотворил еси сие. Видишь различие? Жене сказал: что сие сотворила еси? - а змию: яко сотворил еси сие. Так как ты, говорит, сделал это зло, подал этот гибельный совет, послужил орудием столь великой злобы, до того изострил (жало) зависти против созданного Мною, то проклят ты от всех скотов и от всех зверей земных; на персех [5] и чреве ходити будеши и землю снеси вся дни живота твоего. И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем тоя. Той твою блюсти будет главу, и ты блюсти будешь его пяту (ст. 14; 15).

     6. Обрати здесь внимание на порядок и последовательность, вполне обнаруживающия человеколюбие (Господа). Делая допрос, Он начал с мужа, потом перешел к жене. И когда она указала на виновника, Он, приступив к змию и не потребовав уже от него ответа, налагает (на него) наказание и притом такое, которое бы продолжалось всегда и, будучи на виду, постоянно учило все последующие (роды) - не принимать подобнаго гибельнаго совета и не обольщаться его хитростями. Но, может быть, скажет кто: если совет дал диавол, употребив змия в орудие, то за что же это животное подверглось такому наказанию? И это было делом неизреченнаго человеколюбия Божия. Как чадолюбивый отец, наказывая убийцу своего сына, ломает и нож и меч, которым тот совершил убийство, и разбивает их на мелкия части, - подобным образом и всеблагий Бога, когда это животное, как меч какой, послужило орудием злобы диавола, подвергает его постоянному наказанию, чтобы мы из этого чувственнаго и видимаго явления заключали, в каком находится он безчестии. Если послуживший орудием подвергся такому гневу, то какое наказание должен понести тот? Это особенно показал нам Христос, говоря в божественном Евангелии к стоящим ошуюю: отыдите от мене прокляти во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Матф. XXV, 41). Ему уготован издревле, его ожидает тот неугасимый огнь. Что же может быть несчастнее тех людей, которые, по небрежению о своем спасении, делают себя повинными той же казни, которая уготована диаволу? Что нам, если захотим творить добродетель и исполнять постановленные Иисусом Христом законы, уготовано царство, - об этом послушай, что Он (Христос) говорит: приидите, благословении Отца моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (ст. 34). Видишь, тому уготован неугасающий огнь, а нам, если не будем безпечны, царство? Помышляя об этом, позаботимся о жизни, будем избегать зла и никогда не будем обольщаться хитростями диавола. Если хотите и не чувствуете себя утомленными, еще подвергнем разсмотрению наказание, наложенное на змея, чтобы таким образом, мало-по-малу обозревши суд до конца, мы могли видеть величие человеколюбия Божия. Если люди часто проводят по целому дню, смотря на судью, сидящаго на всенародном судилище и произносящаго приговор над подсудимыми, и не уходят, доколе не увидят, что судья встал, тем с большим усердием следует нам теперь взирать на всеблагаго Бога, - как Он, с одной стороны, определяет змею тяжкое наказание, чтобы наказанием этого чувствами постигаемаго животнаго, которым, как орудием, воспользовался лукавый демон, дать нам понятие о том наказании, какое его постигнет, и как, с другой стороны, милостиво возлагает и на жену и на мужа соразмерное наказание, служащее больше к исправлению, чем к мучению, чтобы мы, внимательно разсмотрев все это, подивились попечению человеколюбиваго Бога, какое Он показал в отношении к нашему роду. Что же Он говорит? И рече Господь Бог змию: яко сотворил еси сие, проклят ты от всех скотов и от всех зверей земных. На персех и чреве ходити будеши, и землю снеси вся дни живота твоего. И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем тоя. Той твою блюсти будет главу, и ты блюсти будеши его пяту.

     7. Велик и силен гнев, потому что чрезмерно велик и обман, который лукавый диавол сделал чрез змия. И рече Господь Бог змию: яке сотворил еси сие. Так как ты, говорит, послужил орудием такой злобе и таким образом привел в исполнение обман, подавши гибельный совет и растворив для (прародителей) смертоносную чашу; так как ты сделал это и захотел лишить Моего благоволения тех, которые созданы Мною, послужив орудием воле лукаваго демона, спадшаго, по злобе и безмерной гордости, с неба на землю, - то за это, что он употребил тебя в орудие, Я налагаю на тебя всегдашнюю казнь, чтобы из совершившагося с тобою и он мог знать, какое наказание постигнет его, и последующие люди научились не увлекаться внушениями его и не внимать его обольщению, дабы не подвергнуться тому же: за это проклят ты от всех зверей, так как своею мудростию воспользовался не по надлежащему; напротив, преимущество, какое имел ты пред всеми животными, сделалось для тебя причиною всех зол. Змий, сказано, бе мудрейший всех скотов и зверей земных [6]. За это ты будешь проклят от всех скотов и зверей земных. Но так как предмет проклятия не подлежал чувствам и не был видим для глаз, поэтому-то (Бог) налагает на него и чувственное наказание, чтобы мы могли постоянно иметь перед глазами следы его казни. На персех и чреве ходити будеши и землю снеси вся дни живота твоего, - за то, говорит, что ты воспользовался (своим) устройством не по надлежащему, но дерзнул вступить в беседу с созданным Мною разумным животным. Как действовавший чрез тебя и употребивший тебя в орудие диавол за то, что возмечтал (о себе) выше своего достоинства, низвергнут с неба, таким же образом и тебе повелеваю принять другой образ устройства - пресмыкаться по земле и ею питаться, так что тебе уже невозможно будет смотреть вверх, но постоянно должно находиться в таком положении и одному между всеми зверями питаться землею. И не это только, но и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим, и между семенем тоя. Не удовольствуюсь и этим, чтобы ты ползал по земле, но сделаю еще и жену непримиримым врагом тебе; да и не ее одну, но и семя ея сделаю также постоянно враждебным твоему семени. Той твою блюсти будет главу, ты же блюсти будеши его пяту. Я дам ему (семени жены) такую силу, что оно всегда будет наступать на твою голову, а ты будешь под его ногами. Смотри, возлюбленный, как и в наказании этого животнаго Бог показывает нам Свою попечительность о роде человеческом! И это относится только к чувственному змию; но желающий может после вникнуть в смысл написаннаго и понять, что, если это сказано о чувственном (змие), то еще более нужно прилагать сказанное к мысленному змию. И его, уничтожив, поверг под наши ноги Бог и дал нам власть наступать на его голову. Не на это ли Он указывает, когда говорит: наступайте на змию и на скорпия (Лук. X, 19)? Чтобы мы не подумали, будто это сказано о чувственных животных, Он прибавил: и на всю силу вражию. Видели вы безмерное человеколюбие Божие и из наказания, наложеннаго на орудие диавола? Перейдем, если угодно, опять к жене. Так как он (змей) ввел в обман, то первый и получил наказание; итак как он первую соблазнил жену, и потом она уже увлекла и мужа, то ее первую и подвергает (Бог) наказанию, которое впрочем имело целию исправление. И жене рече: умножая умножу, печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада: и к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (ст. 16). Смотри на благость Господа, какую показывает Он кротость после такого преступления. Умножая умножу печали твоя и воздыхания твоя. Я, говорит, хотел, чтобы ты проводила безпечальную безболезненную жизнь, свободную от всякой скорби и горести и исполненную всякаго удовольствия, (хотел, чтобы ты), будучи облечена телом, не чувствовала ничего телеснаго. Но как ты не воспользовалась по надлежащему таким счастием, но избыток благ довел тебя до столь великой неблагодарности, то чтобы ты не предалась еще большему своеволию, Я налагаю на тебя узду, и осуждаю тебя на печали и воздыхания. Умножая умножу печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада. Я, говорит, сделаю, что у тебя рождение детей - источник великаго утешения - будет начинаться печалию, чтобы ты сама в повседневных скорбях и печалях при деторождении имела постоянное напоминание о том, как велик этот грех и преслушание, чтобы с течением времени не предала ты забвению случившагося теперь, но знала бы, что причиною этого был для тебя обман. Поэтому умножая умножу печали твоя и воздыхания твоя: в болезнех родиши чада. Здесь разумеются болезни рождения и тот великий труд, какой должна терпеть (жена), нося плод, как бремя, в продолжение стольких месяцев, - также некоторыя особенныя, происходящия отсюда, боли, растяжение членов и те нестерпимыя страдания, которыя знают только те (жены), которыя испытали (их).

     8. Однако человеколюбивый Бог даровал, вместе с скорбями, и столь великое утешение, что радость о рождении младенца равняется тем болезням, которыя, в продолжение стольких месяцев, терзают утробу матери. Переносящия такой труд, столько терзаемыя болезнями и, так сказать, отчаивающияся в самой жизни, после того как родят и насладятся радостью за (свои) страдания, опять, как бы забывши все, что было, предаются деторождению: так устроил Бог для непрерывнаго сохранения людей! Надежда будущих благ всегда облегчает перенесение настоящих скорбей. Это всякий может видеть на предприимчивых купцах которые переплывают обширныя моря, переносят кораблекрушения и (нападения) морских разбойников и часто, после многих таких опасностей, обманываются в своих надеждах, и не смотря на это, не останавливаются, но снова принимаются за тоже. Это же можно сказать и о земледельцах: и они, после того, как прорежут глубокия борозды, употребят на обработку земли много трудов и щедро посеют семена, часто обманываются в надежде, вследствие засухи, или безведрия, или напавшей ржавчины при самом конце (созревания) колосьев [7], не смотря однако на это, они не отстают, но опять, когда придет время, берутся за земледелие. Это можно приметить и во всяком занятии. Так точно и жена: часто и она, после многих тех месяцев (чревоношения), после нестерпимых болей, после безсонных ночей, после растяжения членов, вследствие какого-либо незначительнаго неблагоприятнаго обстоятельства, выкинув прежде времени младенца, еще ни образовавшагося и не получившаго определеннаго вида, или хотя и образовавшагося, но не вполне, нездороваго, или часто даже мертваго, едва только избежит опасности, как бы забыв все это, опять начинает тоже, опять терпит тоже. И что говорю: тоже? Часто случается, что и умирает вместе с дитятей, однакож и это не вразумляет прочих и не удерживает от этого дела: такое-то Бог соединил с скорбью удовольствие и радость! Поэтому сказал (Он): умножая умножу печали твоя: в болезнех родиши чада. Это же сказал и Христос, беседуя с учениками и показывая вместе и тяжесть скорби, и обилие радости: жена, егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; потом, желая представить нам, как чувства скорби скоро проходят, и сменяются радостью и веселием, говорит: егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир (Иоав. XVI, 21). Видишь безмерное попечение (Божие)? Видишь, что наказание преисполнено вразумления? В болезнех родиши чада. Потом: к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет. Как бы оправдываясь пред женою, человеколюбивый Бог говорит: вначале Я создал тебя равночестною (мужу) и хотел, чтобы ты, будучи одного (с ним) достоинства, во всем имела общение с ним, и как мужу, так и тебе вверил власть Над всеми тварями; но поелику ты не воспользовалась равночестием, как должно, за это подчиняю тебя мужу: и к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет. Так как ты, оставив равночестнаго и имеющаго общую с тобою природу, того, для кого ты создана, решилась вступить в беседу с лукавым животным-змеем, и принять от него совет, то затем Я уже подчиняю тебя ему и объявляю его твоим господином, чтобы ты признавала власть его; так как ты не умела начальствовать, то научись быть хорошею подчиненною. К мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет. Лучше тебе быть под его начальством и состоять под его управлением, чем, пользуясь свободою и властию, носиться по стремнинам. И для коня полезнее иметь на себе узду и ходить под управлением, чем без этого носиться по стремнинам. Итак, имея в виду твою пользу, Я хочу, чтобы ты к мужу имела обращение, повиновалась ему, как тело голове, и с радостию признавала его господство. Вижу, что вы утомились продолжительностию слова; но, прошу вас, ободритесь несколько, чтобы нам не оставить суда недоконченным и не уйти, оставив Судию еще сидящим (на суде): ведь мы уже приблизились к самому концу.

     9. Посмотрим же, что, после жены, Бог говорит мужу и какое налагает и на него наказание. Адаму же рече: яко послушал еси гласа жены твоея, и ял сей от древа, егоже заповедах тебе сего единого не ясти, от него ял еси: проклята земля в делех твоих, в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву селную. В поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратитися в земли, от неяже взят сей, яко земля еси, и в землю отъидеши (ст. 17, 18, 19). И отсюда открывается великое и несказанное попечение Господне о человеке; но выслушаем внимательно каждое слово. Адаму же рече: яко послушал еси гласа жены твоея, и ял сей от древа, егоже заповедах тебе сего единого не ясти, от него ял еси. Так как ты, говорит, послушал жены своей и вкусил от дерева, ея совет предпочел Моей заповеди, и не захотел воздержаться от одного только того дерева, от котораго Я заповедал тебе не есть (Я повелел тебе воздерживаться не от многих дерев, а от одного только, а ты не воздержался и от него, но, забыв Мои заповеди, послушал жены), то за это на самом деле узнаешь, какое ты сделал зло.

     Слушайте, мужья; слушайте, жены! Один, чтобы не слушаться жен, когда оне советуют худое, другия, чтобы не предлагать таких советов. Если он (Адам), хотя и сложил вину на жену, однако не удостоился никакого извинения, то какое оправдание будет иметь тот, кто станет говорить: „ради жены согрешил я в том и в том, сделал то и то?" Жена для того и подчинена твоей власти, ты для того и поставлен ея господином, чтоб она повиновалась тебе, чтобы голова не следовала за ногами. Но часто можно видеть противное: тот, кто должен быть в чине головы, не удерживается даже и в чине ног; поставленная же в чине ног, становится в чине головы. Поэтому и блаженный Павел, учитель вселенной, предвидя все это, вопиял: что веси, жено, аще мужа спасеши? или что веси, мужу, аще жену спасеши (1 Кор. VII, 16)? Однако, и муж должен с великою осторожностию отвергать гибельные советы жены, и жена, живо помня наказание, какому подверглась Ева, давшая мужу гибельный совет, пусть не дерзает советовать мужу что-либо подобное и пусть не подражает Еве, но, вразумляясь ея примером, пусть советует то, что и ее и мужа не подвергнет, никакому осуждению и наказанию. Но возвратимся к предмету. Адаму же речв Бог: яко послушал еси гласа жены твоея, и ял еси от древа, егоже заповедах тебе сего единено не ясти, от него ял еси. Так как ты, говорит, показал такую безпечность касательно соблюдения данной Мною заповеди и не воспользовался ни страхом, ни предварительным Моим объявлением того, что должно произойти с вами за вкушение, но дошел до такого нечестия, что, при таком (обилии) наслаждений, не мог удержаться от одного дерева, то поэтому проклята будет земля в делех твоих. Смотри на человеколюбие Господам как (неодинаково) Он наказывает змия и это разумное животное (человека). Тому говорит: проклят ты от земли; а этому не так; как же? - проклята земля в делех твоих. И справедливо. Так как земля создана для человека, чтобы он мог наслаждаться плодами ея, поэтому теперь Бог, за человека же, так согрешившаго, налагает на нее проклятие; и так как наложенное на землю проклятие лишило человека покоя и благополучия, то проклята, говорит, земля в делех твоих. Потом, чтобы ты знал, что значит: проклята, прибавил: в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Смотри, каждое наказание распростирается на весь век, чтобы не только они (прародители) получили от этого пользу, но и последующие роды познавали из этого, за что постигло их это наказание. В печалех, говорит, снеси тую вся дни живота твоего. Потом, еще точнее определяя вид проклятия и причину печали, прибавил: терния и волчцы возрастит тебе. Вот памятники проклятия! Терния, говорит, произрастят и волчцы. Я сделаю, что ты будешь переносить тяжкий труд и заботу, и в печали проводить всю жизнь, чтобы это было для тебя уздою, чтобы ты не мечтал о себе свыше своего достоинства, но постоянно помнил бы о своей природе, и впредь никогда не допустил себя до подобнаго обольщения. И снеси траву селную. В поте лица твоего снеси хлеб твой. Смотри, как после преслушания у него все стало не так, как в прежней его жизни! Я, говорит, вводя тебя в этот мир, хотел, чтобы ты жил без скорби, без труда, без забот, без печалей, чтобы ты был в довольстве и благоденствии и не подлежал телесным нуждам, но был чужд всего этого и пользовался совершенною свободою. Но так как тебе не была полезна такая свобода, то Я и прокляну землю так, что она впредь уже не будет, как прежде, давать плодов без посева и возделания, а только при большом труде, усилии и заботах; подвергну тебя постоянным скорбям и печалям, заставлю все делать с изнурительным напряжением, чтобы эти мучительные труды были для тебя всегдашним вразумлением вести себя скромно и знать свою природу. И это будет не на малое или краткое время, по продолжится во всю жизнь твою. В поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишися в землю, от неяже взят еси, яко земля еси и в землю отъидеши. Ты будешь терпеть это, доколе не наступить конец твоей жизни, когда ты разрешишься в землю, из которой и был образован. Хотя Я дал тебе природу телесную, по Моему человеколюбию, но это тело (произошло) из земли и будет опять землею: земля еси и в землю отъидеши. Чтобы этого не было, Я повелел вам не касаться того древа, присовокупив: в оньже аще день снесте от него, смертию умрете. Я не хотел этого, но так как с Моей стороны сделано все, а ты сам устроил себе это, то не вини никого другого, но приписывай все своей безпечности. Здесь рождается у нас еще другой вопрос, который, если вам угодно, мы решим вкратце, и затем окончим слово. Рече, сказано, Бог: в оньже аще день снесте от него, смертию умрете; а оказывается, что они после преслушания и вкушения жили еще много лет. Это представляется недоумением только для тех, которые поверхностно относятся к приведенным словам. Но кто слушает с добрым размышлением, для того ясно сказанное, и для внимательнаго не представляет никакого недоумения. Хотя они (Адам и Ева) прожили много лет, но с той уже минуты, как услышали: земля еси, и в землю отъидеши, они получили смертный приговор, сделались смертными и, можно сказать, умерли. Указывая на это. Писание и сказало: в оньже аще день снесте, смертию умрете - вместо того, чтобы сказать: получите приговор - быть уже смертными. Как в человеческих судах, человек приговоренный к отсечению головы, будучи затем посажен в темницу, хотя бы и долго пробыл там, будет проводить жизнь не лучше мертвых, так как уже предав смерти приговором, - так подобным же образом и прародители с того самого дня, в который услышали смертный приговор, хотя и долго еще прожили, но по приговору уже умерли. Знаю, что сказано уже много и наше поучение простерлось очень далеко. Поэтому, при помощи Божией, по мере сил наших, изъяснив вам до конца нынешнее чтение из Писания, здесь и прекратим свое слово.

     10. Можно бы, правда, предложить и другое и показать, что это самое наложенное наказание и то, что люди стали смертны, заключает в себе бездну человеколюбия; но чтобы не обременить вашего ума многочисленностию (мыслей), попросим только вас - по выходе отсюда не вдаваться в праздныя беседы и в безполезную болтливость, но размышлять с собою и беседовать с другими о том, что сказано, и приводить себе на память то, что говорил Судия, чем оправдывались виновные, также то, как один слагал вину на другую, а эта - на змея, и как (Бог) наказал и последняго, наложив на него казнь постоянную, простирающуюся на все время, и, выразив сильный гнев на него, этим показал Свое попечение об обольщенных. Из того самаго, что Он так воздал обольстителю, видно, что этот обольститель соблазнил особенно Ему дорогих. Потом, припоминайте наказание, какому подверглась жена, или - лучше - исправление; припомнив сказанное Адаму и представляя в уме не приговор: яко земля еси, и в землю отъидеши, подивитесь притом несказанному человеколюбию Господа, по которому Он, если только мы решимся делать добро и убегать зла, обещал нас, происшедших из земли и в землю разрешающихся, удостоить неизреченных тех благ, уготованных любящим Его, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. II, 9). Итак мы должны воздавать великую благодарность Господу нашему за такия благодеяния и никогда не выпускать их из памяти: напротив, добрыми делами и совершенным удалением от зла будем умилостивлять Его и приобретать Его благоволение к нам. Если Он, будучи Богом безсмертным, не отказался принять на Себя наше смертное и земное естество, освободить от древней мертвенности, вознести превыше неба, почтить соседением Отцу и удостоить поклонения от всего небеснаго воинства, то не было ли бы крайне неблагодарно, если бы мы не устыдились воздать Ему противным, и безсмертную душу пригвоздив, так сказать, к плоти, сделали земною, мертвою и бездейственною? Нет, умоляю вас, не будем так неблагодарны к Тому, Кто оказал нам столько благодеяний, но, следуя Его законам, будем делать угодное и приятное Ему, чтобы и Он признал нас достойными вечных благ, коих да удостоимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}