ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО
ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского
ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ
БЕСЕДЫ НА ПОСЛАНИЕ К РИМЛЯНАМ.
БЕСЕДА XXVII.
Могущему же вас утвердити по благовествованию моему, и проповеданию Иисус Христову, по откровению тайны, леты вечными умолчанныя, явлшияся же ныне писании пророческими по повелению вечнаго Бога, в послушание веры, во всех языцех познавшияся: единому Богу, Иисусом Христом, Ему слава во веки. Аминь. (XIV, 24-26).
К предыдущей странице Оглавление К следующей странице
1. Это всегдашний обычай Павла - заключать увещание молитвами и славословием, так как он знал, что это имеет немалое значение, и привык делать это по сильной любви и благочестию. Чадолюбивому и боголюбивому учителю свойственно не только научать словом, но и молитвами испрашивать у Бога помощи учащимся. Так поступает (Павел) и в настоящем случае. Вот последовательность его речи: могущему же утвердити вас слава во веки. Аминь. Здесь он опять имеет в виду немощных и к ним обращает слово. Когда он предлагал обличения, то обличал и тех, и других, но теперь, когда молится, он приносит молитву за немощных. Сказав же: утвердити, присовокупляет и то, каким именно образом: по благовествованию моему. Этим он дает знать, что они еще не были утверждены и, хотя стояли, но колебались. Потом, чтобы словам своим придать более достоверности, присовокупил: и проповеданию Иисус Христову, т.е. и сам Христос об этом проповедовал. А если сам Христос так проповедал, то это не наше учение, а Его законы. (Апостол), любомудрствуя о самой проповеди, показывает, что она есть дар великого благодеяния и высокой ценности. И это он сперва раскрывает из указания на лицо проповедавшее, потом из свойства истин проповеданных, так как проповедано было благовестие, и, наконец, из того, что оно не было никому открыто прежде нас. На это и указал (апостол), сказав: по откровению тайны. Это - доказательство величайшей к нам любви, если Бог сделал нас участниками тайн, и никто не удостоен этого прежде нас. Леты вечными умолчаянныя, явлщияся же ныне. Тайна эта предопределена была издревле, но явилась ныне. Как же явилась? Писании пророческими. Здесь (апостол) опять освобождает немощного от страха. Чего ты боишься? Чтобы не отступить от закона? Но этого хочет закон, это предсказано им издревле.
А если ты допытываешься, почему тайна явилась ныне, то совершаешь небезопасное дело, когда любопытствуешь о тайнах Божиих и требуешь отчета, так как не любопытствовать тебе должно о них, но принимать их с любовью и радостью. Потому (апостол), желая остановить такое стремление ума, и присовокупил: по повелению вечнаго Бога, в послушание веры. Вера требует послушания, а не любопытства, и когда повелевает Бог, должно повиноваться, а не исследовать. Потом (апостол) новыми убеждениями подкрепляет их веру, говоря: во всех языцех noзнaвшияcя. Не ты один, но целая вселенная так верует и научена тому не человеком, но Богом. Потому и присовокупил: Иисусом Христом. Тайна не только возвещена, но и утверждена: то и другое есть дело Иисуса Христа. А потому должно читать так: могущему же вас утвердити Иисусом Христом. То и другое, как я сказал, (апостол) приписывает Ему, или, лучше сказать, не только то и другое, но еще и славу, принадлежащую Отцу. Потому и сказал: Ему же слава во веки. Аминь. Славословит (апостол), опять выражая изумление пред непостижимостью этих тайн. И ныне ведь, когда тайны открыты, невозможно постигнуть их умом, но должно узнавать не иначе, как верою. Прекрасно сказал (апостол): единому премудрому Богу. Когда размыслишь, как Бог ввел (в церковь) язычников и присоединил их к древним праведникам, как Он спас отчаявшихся в спасении, как недостойных земли возвел на небо, отпадших от настоящей жизни ввел в высшую жизнь, бессмертную и неизреченную, попираемых демонами сделал равными ангелам, отверз рай, уничтожил все древнее зло и все это совершил в непродолжительное время, путем удобным и кратким, тогда уразумеешь Премудрость Божию, увидев, что язычники внезапно научились от Иисуса Христа тому, чего не знали ни ангелы, ни архангелы. Итак, в то время, как тебе надлежало удивляться Его Премудрости и прославлять Его, ты вращаешься около мелочей и все еще сидишь под тенью: это свойственно мало прославляющему (Христа). Кто не имеет упования на Него и не руководится верою, тот не исповедует величия дел Его. Но (Павел) сам воздает за них славу Богу, побуждая этим и других к той же самой ревности. Когда же ты услышишь, что (апостол) говорит: единому премудрому Богу, не подумай, что это сказано к унижению Сына. Если все то, в чем обнаруживается Премудрость Божия, совершено чрез Христа, без Него не совершено ни одного дела, то ясно, что Он и в премудрости равен Отцу. Для чего же (апостол) сказал: единому? Для противопоставления всей твари. Таким образом, воздав славословие, он от молитвы опять переходит к увещанию и, обращая речь к сильнейшим, говорит так: должни есмы мы сильнии (XV, 1). Словом - должни показывает, что это дело обязанности, а не дара. Что же мы должны делать? Немощи немощных носити.
2. Видишь ли, как (апостол) возвысил их похвалами, не только назвавши сильными, но и поставив наряду с собою? И не этим одним он привлекает их к себе, но и указанием на пользу ближнего, без всякого обременения для них самих. Ты силен, говорит он, и, если снизойдешь, не потерпишь вреда, а ему, если ты не будешь сносить его немощей, угрожает крайняя опасность. И не сказал - немощных, но - немощи немощных, привлекая и призывая их к милосердию, как и в другом месте говорит: вы духовнии исправляйте таковаго (Гал. VI, 1). Ты стал силен? Воздай должное Богу, соделавшему тебя сильным. Но ты воздашь должное и в том случае, если уврачуешь немощь изнемогающего. Ведь и мы были немощны, но по благодати сделались сильными. Так должно поступать не только в этом случае, но и по отношению к немощным другого рода. Так, если кто вспыльчив или горд, или имеет какой-нибудь другой недостаток, ты переноси. Как же это возможно? Выслушай, что далее говорит (апостол). Сказав: должни есмы носити, он присовокупил: и не себе угождати. Кийждо же вас ближнему да угождает во благое к созиданию (ст. 2). Вот что говорит (апостол): ты силен? Пусть немощной получит доказательство твоей силы, пусть узнает твою крепость: угождай ему. И не просто сказал (апостол): да угождает, но присовокупил: во благое, и не только - во благое, но, чтобы совершенный не сказал: вот я влеку его к добру, присовокупил - к созиданию. Таким образом, если ты богат или облечен властью, не себе угождай, но бедному и имеющему нужду, так как этим ты и приобретешь истинную славу, и принесешь много пользы. Ведь житейская слава быстро улетает, а слава духовная остается, если будешь это делать к созиданию. Потому (апостол) требует этого от всех, он не говорит - тот, или другой, но - кийждо вас. Потом, так как он заповедал важное и повелел совершенному оставить свое совершенство, чтобы уврачевать немощи другого, то опять представляет в пример Христа, говоря: ибо и Христос не Себе угоди (ст. 3). Так всегда делает Павел. Когда он рассуждал о милостыне, то на Него указал, говоря: веcme благодать Господа, яко вас ради обнища, богат сый (2 Кор. VIII, 9); когда побуждал к любви, убеждал тем же примером, сказав: якоже и Христос возлюби нас (Ефес. V, 25); когда советовал переносить стыд и бедствия, прибег к Нему же, говоря: Иже вместо предлежащия Ему радости претерпе крест, о срамоте нерадив (Евр. XII, 2). Так и здесь показывает, что сам Христос поступал таким образом и что пророк еще издревле предвозвестил это, почему и присовокупил: якоже есть писано: поношения поносящих Тебе нападоша на Мя. Что же значит: не Себе угоди? Христу можно было не подвергаться злословию и не терпеть того, что Он перенес, если бы Он захотел иметь в виду только Себя, но однако Он не захотел, а заботясь о нас, презрел Себя. Почему же не сказал (апостол): истощил Себя? Потому что Он хотел выразить не только то одно, что Сын Божий сделался человеком, но и то, что Он подвергался поруганиям и приобрел от многих худую славу, так как Его считали бессильным. Ему говорили: аще Сын еси Божий, сниди со креста (Mф. XXVII, 40), и: иныя спасе, Себе ли не может спасти (Mф. XXVII, 42)? Поэтому (апостол) и упомянул об обстоятельстве, которое ему было нужно для настоящего предмета, но, однако, и здесь высказывает гораздо более того, сколько обещал. Из его слов видно, что был злословим не только Христос, но и Отец, так как сказано: поношение поносящих Тебе нападоша на Мя. А это, между прочим, означает, что не случилось ничего нового и необычайного. Те самые, которые в Ветхом Завете научились поносить Бога, безумствовали и против Сына Его. А написано это для того, чтобы мы подражали (Сыну Божию). Здесь (апостол) поощряет верующих и к терпению в искушениях, говоря: елика бо преднаписана быша, в наше наказание преднаписашася: да терпением и утешением Писаний упование имамы (ст. 4), то есть, чтобы мы не отпали. Существуют различные подвиги - внутренние и внешние, чтобы мы, почерпая укрепление и утешение из Писаний, оказывали терпение и чтобы, живя в терпении, пребывали в надежде. Из них одно располагает к другому - терпение к надежде, надежда к терпению, но оба они почерпаются из Писания. Потом (апостол) опять обращает речь свою в молитву, говоря: Бог же терпения и утешения да даст вам тожде мудрствовати друг ко другу о Христе Иисусе (ст. 5). Так как (апостол) предложил свое увещание, представил в пример деяния Христа и привел свидетельство из Писания, то теперь показывает, что Бог, давший Писание, сам дает и терпение. Потому сказал: Бог же терпения и утешения да даст вам тожде мудрствовати друг ко другу о Христе Иисусе. Ведь это свойственно любви - думать о другом то же, что всякий думает и о себе.
3. Потом (апостол), показывая опять, что он требует не просто любви, присовокупил: о Христе Иисусе. Так он и всегда поступает, потому что есть и другая любовь. Что же бывает плодом согласия? Да единодушно, - говорит, - едиными усты славите Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа (ст. 6). Не сказал просто - одними устами, но повелел делать это и одною душою. Видишь ли, как он объединил целое тело и как заключил опять речь славословием? Этим он более всего и убеждает к единомыслию и согласию. Потом снова продолжает то же увещание, говоря: темже приемлите друг друга, якоже и Христос прият вас во славу Божию (ст. 7). Еще пример высокий и приобретение неизреченное, ведь Бога особенно и прославляет то, что мы находимся в общей ограде. Таким образом, если ты, огорчаясь за себя, заводишь раздор с братом твоим, то, подумавши, что, отложив гнев, прославишь своего Владыку, примирись с братом, если не для него самого, то для славы Божией, или лучше сказать, прежде всего для славы. Об этом непрестанно повторял и Христос и, беседуя с Отцем, Он сказал: о сем да разумеют вcu, яко Ты Мя послал ecu, аще едино будут (Иоан. XVIII, 21-23).
Итак, последуем увещанию и будем в единении друг с другом. К этому он побуждает не одних немощных, но всех вообще. Если бы кто-нибудь и захотел отделиться от тебя, ты не отделяйся от него и не произноси этого холодного слова: если он любит меня, то и я буду любить его; если не любит меня правый глаз мой, и его вырву. Это сатанинские речи, достойные мытарей и языческого малодушия. А ты, как призванный к высшей жизни и вписанный на небе, подчинен и высшим законам. Не говори этого, когда он не хочет любить тебя, но тогда именно и покажи большую любовь, чтобы этим привлечь его. Ведь и он член, а когда член по какой-нибудь необходимости отделяется от остального тела, то мы употребляем все меры, чтобы опять присоединить его и даже в этом случае оказываем больше заботливости. И награда бывает больше, когда ты привлечешь нерасположенного к любви. Если Христос повелевает звать на обед людей, которые не могут воздать нам тем же, чтобы мы могли получить за это большее воздаяние (Лук. XIV, 12), то тем более должно делать это относительно любви. Если любимый тобою и сам тебя любит, то он оказал уже тебе воздаяние, а если любимый тобою не любит тебя, то он поставил за себя Бога должником твоим. Сверх того, когда он любит тебя, то не много нужно тебе прилагать о нем попечения, а когда не любит, тогда особенно он и имеет нужду в твоей помощи. Потому не обращай причину попечения в причину нерадения и не говори: так как он болен (ведь охлаждение любви есть болезнь), то и я о нем не забочусь, но согрей охладевшего. Но скажешь: что же мне делать, если он не согревается? Продолжай делать свое. Что делать, если он еще больше станет отвращаться от меня? Этим он готовит тебе еще большее воздаяние и тем больше обнаруживает в тебе подражателя Христа. Если и взаимная любовь есть признак учеников Христовых: о сем разумеют, - говорит Христос, - яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Иоан. XIII, 35), то представь себе, как важно любить ненавидящего? Ведь и Владыка твой любил и призывал к Себе ненавидевших Его, и насколько слабее они были, настолько более заботился о них и громко проповедовал: не требуют здравии врача, но болящии (Mф. IX, 12). Он и удостаивал трапезы Своей мытарей и грешников и, вообще, насколько великое бесчестие причинил Ему народ иудейский, настолько, или лучше сказать, гораздо больше Он оказывал ему попечения и расположения. И ты подражай Ему. Это дело немалое, но без него, как говорит Павел, и великий мученик не может угодить Богу. Не говори: так как он ненавидит меня, то и я не люблю его. Напротив, поэтому особенно ты и должен любить его. Да и, вообще, невозможно скоро возненавидеть любящего, но всякий, хотя бы он был и зверем, будет любить любящих его; это делают и язычники и мытари, говорит Христос (Mф. V, 46, 47). А если всякий любит любящих, то кто не полюбит тех, которые любят, будучи ненавидимы? Итак, докажи это на себе, не переставай говорить: сколько бы ты меня ни ненавидел, я не перестану любить тебя, и ты победишь этим всякое упорство, смягчишь всякую душу. Ведь эта болезнь бывает или от воспламенения, или от охлаждения, но сила любви своей теплотой обыкновенно врачует то и другое. Разве не случалось тебе видеть, что преданные позорной любви терпят от блудных женщин побои, оплевания, ругательства и тысячи неприятностей? Но что же, все эти оскорбления могут ли охладить любовь их? Нисколько, но они еще более разжигают ее. И хотя женщины, оскорбляющие их, бесчестны и по своей непотребной жизни, и по своему низкому и безвестному происхождению, а оскорбляемые часто могут указать и знаменитых предков и рассказать об иной известности, однако же и это не ослабляет в них любви, не отвращает от любимой женщины.
4. Как же не стыдно нам, если в любви, угодной Богу, мы не можем показать такой силы, какую имеет любовь диавольская и демонская? Как ты не понимаешь, что любовь, угодная Богу, есть сильнейшее оружие против диавола? Или ты не замечаешь, что злой демон стоит на страже, привлекает к себе ненавидимого тобой и хочет сделать его своим членом? А ты бежишь мимо и теряешь награду за борьбу? Ведь наградой служит брат твой, лежащий между тобой и врагом твоим; если ты победишь, то получишь венец, а если будешь беспечен, то удалишься неувенчанным. Перестань же изрекать эти сатанинские слова: если брат мой ненавидит меня, я не хочу и видеть его. Ничего нет постыднее такой речи, хотя многие считают это знаком благородной души, но нет ничего неблагороднее, безумнее, жестокосерднее этого. Потому я особенно и сокрушаюсь, что многие считают злые дела добродетелью и что пренебрегать и презирать других кажется им делом прекрасным и честным. Это и есть самая опасная сеть диавола, когда порок облекается доброю славою, - потому он и неистребим. Я сам слышал, как многие ставят себе в честь то, что они не подошли к человеку, который от них отворотился, хотя твой Владыка и этим хвалится. Сколько раз оплевывали Его люди? Сколько раз отворачивались от Него? Но Он но перестает приходить к ним. Итак, не говори: я не могу подойти к людям, меня ненавидящим, но скажи: я не могу оплевать тех, которые оплевывают меня. Это будет речь ученика Христова, а первое - речь диавольская. Это сделало многих знаменитыми и славными, а первое - презренными и смешными. Потому мы и удивляемся Моисею, что, когда Сам Бог говорил: остави Мя, и возъярився гневом на ня потреблю их (Исх. XXXII, 10, 32), он не мог презреть тех, которые многократно отвращались от него, но сказал: аще убо оставиши им грех их, остави, аще же ни, изглади мя. Так Моисей был другом и подражателем Богу. Не будем хвалиться тем, чего должно стыдиться, не будем произносить слов, употребляемых на рынке людьми порочными: "плевать мне на всех". А если и другой кто-нибудь скажет это, обличим его и заставим молчать, как человека, который хвалится тем, чего надлежало бы стыдиться. И скажи мне: что говоришь ты? Ты презираешь человека верующего, а Христос не презирал его, когда он был и неверующим. Что я говорю - не презирал? Христос возлюбил его так, что и умер за него, хотя он был врагом Его и покрыт безобразием. Христос много возлюбил его и в таком состоянии, а ты презираешь его теперь, когда он стал прекрасен и достоин удивления, сделался членом Христовым, телом Владычним. Как же ты не думаешь о том, что произносишь, как не чувствуешь, на что решаешься? Христос ему глава, трапеза, одежда, жизнь, свет, жених, Христос для него все, а ты смеешь говорить: плюю на него, и не на него одного, но на всех, ему подобных. Удержись, человек, отложи свое безумие, узнай своего брата, пойми, что такие слова приличны человеку безумному или помешанному, и скажи совершенно обратное: хотя бы он и тысячу раз на меня плюнул, я не отойду от него. Таким образом ты и брата приобретешь, и будешь жить во славу Божию, и сделаешься причастником будущих благ, достигнуть которых да будет дано всем нам благодатию и человеколюбием и проч.
К предыдущей странице Оглавление К следующей странице
| Полезная информация: |