Затворились двери чувств: язык безмолвствует, глаза закрылись,
слух не внемлет ничему, что вне меня. Ум, одеянный в молитву,
сложив бремя земных помышлений, нисходит к сердечной клети.
Двери клети замкнуты; повсюду темнота, мрак непроницаемый. И ум,
в недоумении, начинает стучаться молитвою в двери сердца; стоит
терпеливо при дверях, стучится, ждет, опять стучится, опять
ждет, опять молится. Нет никакого ответа, не раздается никакого
голоса! Мертвая тишина и мрак отвечают гробовым молчанием. Ум
отходит от дверей сердца, печальный, и в горьком плаче ищет
отрады. Он не был допущен предстать Царю царей в святилище
внутренней клети.
За что, за что ты отвергнут?
На мне печать греха. Навык помышлять о земном меня
развлекает. Нет во мне силы: потому что Дух не приходит ко мне
на помощь, Дух всесвятой и всеблагий, возстановляющий соединение
ума, сердца и тела, которые разобщены страшным падением
человека. Без всемогущей, творческой помощи Духа, одни мои
собственные усилия тщетны! Он многомилостив, человеколюбив
бесконечно: но нечистота моя не допускает Его ко мне. Умоюсь в
слезах, очищусь исповеданием грехов моих, не дам телу моему пищи
и сна, от изобилия. которых сообщается дебелость душе; весь,
облеченный в плач покаяния, сойду к дверям моего сердца. Там
встану, или сяду, как евангельский слепец, буду претерпевать
тягость и скуку мрака, буду вопиять к Могущему помиловать:
помилуй мя!
[1].
И низшел, и встал, и начал взывать с плачем. Уподоблял он
себя слепому, невидящему истинного, незаходимого Света, —
глухому и немому, не могущему ни говорить, ни слышать духовно;
ощущал по самой вещи, что он точно слеп, глух, нем, стоит при
вратах Иерихона — сердца, обитаемого грехами — ожидает исцеления
от Спасителя, Которого не видит, Которого не слышит, к Которому
вопиет — разве одним своим бедственным состоянием. Он не знает
Его имени, именует Сына Божия сыном Давидовым: плоть и кровь не
могут почтить Бога, как Бога.
Укажите мне путь, по которому пойдет Спаситель? Этот путь —
молитва, как сказал человеку Пророк от лица Божия и Духом Божиим:
Жертва хвалы прославит Мя, и тамо путь, имже явлю ему
спасение Мое
[2]. Скажите мне, в который час пойдет Спаситель? Утром ли,
или в полдень, иди к вечеру? Бдите и молитеся, яко не весте,
в кий час Господь вам приидет
[3].
Путь известен, час не назначен! — Выду за город, встану иди
сяду у врат Иерихона, как советует святой Павел: Темже да
исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще
[4]. Мир преходит; все в нем непостоянно: он не назван даже
городом, но станом. Оставлю пристрастие к имуществу, которое
невольно оставляется при смерти, а часто и прежде смерти;
оставлю почести и славу гибнущую; оставлю насаждения
чувственные, отнимающие способность к подвигам и занятиям
духовным. Не имам бо зде пребывающаго града, но грядущаго
взыскую
[5], который должен открыться мне предварительно в сердце
моем милостью и благодатью Бога — Спасителя моего. Кто не
взойдет в таинственный Иерусалим духом во время земной жизни:
тот и по исшествии душою из тела не может иметь удостоверения,
что дозволен ему будет вход в Иерусалим небесный. Первое служит
залогом второго
[6]. Аминь.
[1] Марк. X, 48.
[2] Пс. ХLIХ, 28.
[3] Матф. XXIV, 42. Марк. XIII, 33.
[4] Евр. ХIII, 13.
[5] Евр. ХIII, 14.
[6] Преподобный Исихий, Добротолюбие, ч. 2, гл. 4. Согласно
сему рассуждают и прочие святые отцы.
