Терминология "обожения", используемая в сочинениях восточно-христианских Отцов Церкви, заимствована главным образом из греческой философской традиции, однако само учение об обожении имеет библейское происхождение. Представление о людях как "богах",¹ учение об образе и подобии Божием в человеке,² темы усыновления Богу,³ причастности человека Божественному естеству⁴ и Божественному бессмертию⁵ - все это легло в основу святоотеческого учения об обожении.
     Учение об обожении человека воплотившимся Богом содержится уже у Иринея Лионского, по словам которого Сын Божий "сделался тем, что и мы, дабы нас сделать тем, что и Он".⁶ "...Для того Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий - Сыном Человеческим,- говорит Ириней,- чтобы человек, соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим".⁷ Иными словами, благодаря Боговоплощению человек становится тем же по "усыновлению", чем Сын Божий является по природе. Тема обожения во Христе получила дальнейшее развитие в трудах Климента Александрийского и Оригена. Терминология обожения употреблялась и в среде никейцев IV века, в частности, у Афанасия Александрийского, которому удалось выразить учение об обожении в еще более лаконичной форме, чем это делал Ириней: "(Слово) вочеловечилось, чтобы мы обожились".⁸
     Однако именно у Григория Богослова тема обожения становится центральной и именно после него она станет сердцевиной всей религиозной жизни христианского Востока и идеей, вокруг которой будут вращаться основные вопросы догматики, этики и мистики.⁹ Как отмечает ученый, "ни один христианский богослов до Григория не употреблял термин "обожение" (theōsis) столь часто и последовательно, как это делал он; и в терминологическом, и в концептуальном смысле он шел далеко впереди своих предшественников в постоянном обращении к теме обожения".¹⁰ Уже в его первом публичном выступлении темы образа Божия, уподобления Христу, усыновления Богу и обожения человека во Христе становятся основополагающими:

     Целью Боговоплощения,- говорит Григорий в Слове 2-м,- было "сделать (человека) богом и причастником высшего блаженства".¹³ Своими страданиями Христос обожил человека, смешав человеческий образ с небесным.¹⁴ Закваска обожения сделала человеческую плоть "новым смешением", а ум, приняв в себя эту закваску, "смешался с Богом, обожившись через Божество".¹⁵
     Формулы Иринея и Афанасия возникают в сочинениях Григория в разных модификациях: "Будучи Богом, Ты стал человеком, смешавшись со смертными; Богом был Ты от начала, человеком же стал впоследствии, чтобы сделать меня богом после того, как Ты стал человеком";¹⁶ "(Христос) сделал меня богом через Свою человеческую (природу)";¹⁷ "(Слово) было Богом, но стало человеком, как мы, чтобы, смешавшись с земными, соединить с нами Бога";¹⁸ "Как человек, (Слово) ходатайствует о моем спасении.., пока не сделает меня богом силою Своего вочеловечения";¹⁹ "Поскольку человек не стал богом, сам Бог стал человеком.., чтобы посредством воспринятого воссоздать дарованное, уничтожить осуждение всецелого греха и через Умертвившего умертвить умертвителя".²⁰
     В "Словах о богословии" Григорий делает существенное уточнение к формуле Афанасия: человек становится богом "настолько же, насколько" Бог стал человеком.²¹ Таким образом, устанавливается прямая связь не только между Воплощением Бога и обожением человека, но и той мерой, в какую Бог стал человеком и человек становится богом. Григорий делает это уточнение в противовес ереси Аполлинария: если Бог не стал всецелым человеком, то и человек не может всецело стать богом. В одном из стихотворений, направленных против Аполлинария, Григорий идет еще дальше и ставит Боговоплощение в прямую зависимость от обожения человека: "Бог настолько (стал) человеком, насколько меня делает из человека Богом".²² Вера в полноту человеческой природы во Христе, таким образом, предполагает веру в обожение всецелого человека, состоящего из ума, души и тела; и наоборот, идея обожения предполагает веру во Христа как полноценного человека с умом, душой и телом.
     Учение об участии тела в обожении является одним из основных отличий христианской идеи обожения от ее неоплатонического двойника - идеи Плотина о стремлении человека к тому, чтобы стать богом.²³ В философии Плотина обожение тела невозможно: материя всегда остается злой и враждебной всему божественному.²⁴ Григорий, напротив, утверждает, что во Христе плоть обожена Духом: воплотившийся Бог "един из двух противоположных - плоти и духа, из которых один обоживает, другая обожена".²⁵ Таким же образом и тело каждого человека, достигшего обожения во Христе, становится преображенным и обоженным: