Семинарская и святоотеческая библиотеки.

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки.

 Протоиерей Димитрий Смирнов
Проповеди


Неделя о блудном сыне

     Господь в притчах говорил самые сокровенные тайны духовной жизни и Царствия Небесного. Сегодня мы слышали притчу о блудном сыне. Святая Церковь избрала ее воскресным чтением, чтобы в нас вошло это слово Господне, потому что в воскресенье испокон века храмы наполнены большим количеством православных христиан.
     У отца было два сына, и меньший из них однажды сказал: "Отче, дай мне следующую мне часть имения". Отец разделил имение, младший сын ушел на страну далече, жил блудно и все имение расточил, обнищал, ничего у него не осталось. "Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих".
     И когда он так решил, "пришел в себя", как сказано, и пошел к отцу. Отец, завидя его издали, выбежал навстречу, приказал своим слугам дать ему первую одежду, возложил на руку его перстень - знак сыновнего достоинства, велел закласть тельца упитанного и устроил пир. Тогда старший брат посетовал на это: как же так, я всегда с тобою, а ты никогда даже козленка мне не дал для того, чтобы попировать с друзьями. А отец ему на это сказал: ты всегда со мною, и все, что мое, то твое, а младший сын был мертв и ожил, и поэтому такое пиршество.
     Эта притча - о покаянии, о том, как милостивый Господь ждет человека, ждет его покаяния, ждет, когда он придет в себя. Она о каждом из нас и о каждом человеке, живущем на земле. Отец Небесный дал нам огромное имение. Человек создан Богом очень богатым: у него есть слово, у него есть прекрасный разум, высокие чувства; он имеет такие колоссальные способности и такое могущество, что может даже всю землю перевернуть. Но по данной ему свободе воли человек - сын, а не раб, поэтому он, если того пожелает, может от Бога уйти, а если пожелает, может с Богом остаться.
     В притче говорится о младшем сыне, который ушел от Бога. Сказано, что он ушел на страну далече и потратил свое имение, живя блудно. Действительно, когда человек уходит от Бога, он теряет очень многое: теряет ум - становится более глупым; теряет зрение - перестает видеть духовный мир; Бог, ангелы и вообще духовный мир для него перестают существовать. Почти как страус: голову в песок зароет и считает, что его уже никто не видит. Или как маленький ребенок, который говорит: "Я вам сейчас сделаю темно", и зажмуривает глаза; он думает, что раз ему темно, то, значит, и всем темно. Так и человек, удаляясь от Бога, перестает быть зрячим. Он становится глухим - уже не слышит, как к нему Господь обращается, не слышит голоса своей совести и перестает различать добро и зло.
     Человек нищает, приходит в убогое состояние, но память о том, что есть блаженная жизнь в Отцовском доме, у него сохраняется, хотя он часто и не понимает, чего он лишен, какого сокровища, потому что далеко-далеко ушел от Бога. Поэтому всегда в душе каждого человека, где бы он ни был, чем бы ни занимался, есть некий идеал; каждый стремится к счастью, к блаженству. И, живя без Бога, все-таки пытается так устроиться, чтобы быть дальше от скорбей - так как та жизнь, которой он живет, приносит ему большие страдания, потому что грех, в котором он пребывает, его не насыщает.
     Когда человек удаляется от Бога, он поступает на службу к дьяволу. Это происходит часто невольно, но всегда. И в притче об этом сказано: когда он прожил все имение свое, "пошел, пристал к одному из жителей страны той (страна, которая так далека от Отца Небесного,- это мир страстей; там, где нет Бога, там царство дьявола, царство сатаны), а тот послал его на поля свои пасти свиней". Свиньи - знакомый из Евангелия образ. Когда Господь исцелил гадаринских бесноватых, бесы просили: позволь нам войти в свиней; и свиньи побежали, с крутизны бросились в море и все утонули. Свинья здесь - символ. Символ людской грязи. Это животное, которое любит грязь, любит всякую нечистоту; оно не может видеть неба, его глаза всегда обращены вниз, к собственному корыту; оно может только есть, причем бесконечно утучнять свое тело. Со свиньей связано много слов, которые показывают, во что человек может превратиться. Мы говорим: ну посмотри на себя, ты как свинья. Свинство - свойство души, когда человеку ни до кого нет дела, только до самого себя, до собственной плоти и собственных похотей.
     В этой притче образно, символически под свиньями разумеются страсти, которые человек приобрел взамен добродетелей, заложенных в нем Самим Богом. То есть вместо милосердия, смирения, молитвенности, воздержания, вместо благости, веры, любви, послушания в нем растут гордость, тщеславие, зависть, блудность, осуждение, злоба, злопамятность, чревоугодие, объедение, сребролюбие, жадность, осуждение - множество свиней в его душе. Он их пасет, утучняет, развивает, старается прокормить, но голод его от этого не перестает. Таков закон духовной жизни: сколько ни пьешь - не напьешься; чем больше съел в понедельник, тем больше хочется во вторник; чем больше денег копишь, тем больше тебе надо. Страсти греховные, которые человек пасет в своем сердце, не насыщают его; невозможно насытиться грехом. Поэтому в притче сказано, что он мечтал насытиться, но ничего не получалось, он оставался голодным.
     И тут произошло чудо: коснулась сердца этого блудного сына благодать Божия и он опомнился, пришел в себя (то есть раньше вышел из себя) и подумал: ну как же так, у моего отца даже наемники ни в чем не имеют нужды, а я так страшно мучаюсь. Ну не глупо ли это? И решил: пойду и скажу отцу: "Согрешил я на Небо и перед тобою и недостоин уже быть твоим сыном. Ты меня прими хотя бы в число наемников твоих. Пусть я лучше буду для тебя трудиться, как раб последний, но хоть от тебя питаться, чем на стране далече буду служить дьяволу и питать свои страсти, которые все равно не могу насытить". Как только он это решил и пошел, отец сам вышел навстречу и не только принял его в число наемников, но и восстановил в сыновнем достоинстве. Простил ему все, что он растратил, и заклал тельца упитанного и устроил пир. Телец упитанный и пир - это тоже знакомые нам из Евангелия образы. Под тельцом разумеется Евхаристия; это образ Христа, Который заклался за наши грехи, и от вкушения Его Тела мы получаем благодать Божию; а пир - это есть Божественная литургия, Тайная вечеря в Царствии Небесном, которую мы совершаем.
     Эта притча про нас с вами. Живя по своим страстям, Бог весть чем занимаясь, мы уходим от Бога на страну далече, постоянно изменяем Ему, но каждый раз, когда мы приносим Ему покаяние, Он готов нас простить, готов нас обнять, дает нам восстановление в нашем сыновнем достоинстве, потому что все мы изначала являемся сынами Божиими, это сыновство подается нам крещением,- и мы вновь и вновь можем участвовать в пире Сына Божия, Пресвятой Троицы, причащаться Святых Христовых Тайн. Вот такую благодать дает нам Господь.
     Какое поучение мы можем извлечь из этой притчи? Во-первых, что Господь всегда знает все наши прегрешения. Он дает нам полную свободу, потому что Ему не нужны несмысленные рабы. Господу нужна любовь, а любовь может быть только свободной. И поэтому каждый из нас свободен грешить или не грешить. Но если, греша, человек все-таки придет в себя и поймет, что он грехом не насытится, а только больше и больше будет от этого страдать; и наконец поставит предел греху и решит немножко потрудиться над своей душой - как наемник, как раб, как чернорабочий поработать для Царствия Божия, для того, чтобы ему вернуться к Отцу; и если он обратится к Богу с покаянными словами: "Господи, Ты меня прости",- Господь имеет такое великодушие, такое снисхождение к нам, что Сам выбегает к нам навстречу, Сам приходит к нам; нужно только обратиться к Нему - и Господь близко. Но этот первый шаг должны сделать мы.
     Почему так происходит? Почему Господь не к каждому подходит, не берет его за шиворот, не вынимает из грязи и не ставит на то место, которое ему предназначено? Дело в том, что пока человек сам не придет в чувство, не придет в себя, от него бесполезно ожидать любви. Господь ждет смирения и покаяния, потому что покаяние - это акт свободной воли человека, это его суд над самим собой: "Господи, я согрешил против Неба и пред Тобою". Надо осознать это, без этого осознания изменения не произойдет. И Господь готов вновь и вновь нас омывать, очищать и возводить на ту высоту, с которой мы каждый раз ниспадаем после того, как соединяемся с Ним. Мы соединяемся с Богом в Святой Евхаристии, но, выходя из храма, вновь уходим на страну далече - уходим в свои помыслы, в свою суету, в свои страсти; начинаем опять служить им, как будто и нет никакого Евангелия, никакого Царствия Божия, как будто и нет никакого Бога. Нам даже не стыдно, мы даже себя оправдываем: а что, дескать, я могу сделать?
     Почему Господь в Своей притче из бесчисленного множества страстей избрал блуд? Потому что это самая заметная страсть. Если человек тщеславен, жаден, он может этого за собой не замечать, но блудность не может пройти для него незаметно, потому что она забирает все его естество. В патерике описан такой случай: одному нечисто живущему человеку явился бес, который стоял и зажимал когтями свои ноздри. Человек спрашивает: "Что с тобой?" А бес говорит: "Ты так блуден и от тебя так смердит, что даже я не могу выдерживать этого зловония". Этот грех оттого так омерзителен, что он низводит человеческое достоинство царского священства на уровень самый последний, скотский, свинский. Когда человек отдается этой страсти, он ниспровергает себя с Неба в самую мерзкую, низкую грязь. Именно блуд называется падением, потому что, как говорится, дальше ехать некуда. Ниже только демонизм, преисподняя, уподобление бесам.
     Почему еще Господь остановился именно на этой страсти? Потому что блуд всегда бывает следствием гордости. Каким образом это связано? Дело в том, что если бы Господь дал возможность дьяволу полностью нами властвовать, то бесы разодрали бы нас на части. Но, по милости Божией, Господь попускает в нас действие дьявольской силы настолько, насколько мы можем выдержать, противостоя ей. И когда человек пребывает в гордыне (а она ослепляет), не может видеть в себе гордости - тогда Господь, чтобы его смирить, попускает блудному бесу напасть на него. И, видя и терпя эту пагубную, всегда заметную для него и всегда мучающую его страсть, человек может определить, что он горд.
     Бесу блуда попущено в нем действовать именно для того, чтобы смирить гордыню, потому что эта страсть настолько омерзительна, что каждый старается ее таить, скрыть, стыдится ее, не выпячивает. Этот внутренний крест и страдание продолжаются у человека до тех пор, пока он не смирится. И эта страсть настолько бывает мучительна, становится столь страшной казнью, что тот, который смиренно ее терпит не сдаваясь и претерпит до конца, приравнивается к святым мученикам: "претерпевый до конца, той спасен будет". А для чего Богу нужно так человека смирить? Для того, чтобы в него могла войти благодать Божия, потому что Бог только смиренным дает благодать, а гордым Он противится. Поэтому Господь, чтобы спасти человека, попускает в нем действовать этому бесу, чтобы им был выгнан бес более страшный.
     В духовной жизни все очень связано, и многие подвижники благочестия, наблюдая за действием страстей в себе и себе подобных, разработали славное учение, которое называется аскетикой,- учение о борьбе со страстями. Оказывается, какую бы свинью мы ни пасли в своем сердце, какая бы страсть в нас ни жила, она победима. Каждый может преодолеть любую страсть, но, конечно, только с помощью Божией, потому что это духовная борьба и победить в ней можно только Духом - Духом благодати Божией, Духом Святым, Который есть третья Ипостась Пресвятой Троицы. Только Он приходит, очищает и потом поселяется в нашем сердце. А привлечь Его можно лишь осознанием своего греха, признанием перед Богом своих заблуждений, признанием перед Ним своей нечистой жизни, покаянием и обращением.
     Страсть можно победить только тогда, когда ты ее осознал, когда ты ее видишь, когда ты понял, что это твоя беда. А у нас часто бывает наоборот. Почему страсти в нас растут и множатся? Потому что мы постоянно их лелеем. Как побороть страсть - например, гнев? Это тоже грех смертный, как и блуд; он так же погубляет душу, потому что человек под действием этой страсти превращается в демона. Посмотрите на гневливого - и вы увидите беса. Человек в гневе способен даже убить, потом опомнится и скажет: как это я мог так сделать? Да очень просто, в тебя бес на это время вселился, вот ты и убил.
     Что делать, если кто-то увидел или почувствовал, что в нем существует страсть гнева? Один дает ему волю, срывает зло, пытается отомстить тому, кто его прогневал, раздражается, кричит, набрасывается то на одного, то на другого, всем недоволен. А другой, наоборот, старается гнев для начала хотя бы удержать в себе. И вот если мы будем гнев свой срывать, то он в нас будет только расти, мы будем распускаться все больше, больше и больше. А если будем постоянно, день ото дня, год от года не давать ему воли, тогда мы увидим, что он постепенно, постепенно исчезает - до тех пор, пока не исчезнет совсем.
     Как можно лечить гнев? Первое упражнение - не выплескивать его на других. Когда почувствуешь, что говоришь с раздражением,- замолчи и молись Богу, пока гнев не пройдет. Или надо заметить, например, что тебя больше всего раздражает. Если кажется, что невозможно терпеть, то для начала нужно постараться избегать рискованных для гнева ситуаций. А потом, когда заметил, что уже в силах понести, то, может быть, наоборот, полезно прийти и потерпеть, потому что надо терпеть и смиряться. А если, допустим, сорвался - то сделать десяток-другой поклонов с молитвой; если два раза сорвался - то три десятка. И так вот беспощадно в себе этот гнев истреблять, быть в постоянной борьбе! Если человек будет жаждать исцеления и начнет делать необходимое для этого, то постепенно гнев будет в нем убывать.
     А то, пока все спокойно, и мы спокойны, но чуть нас заденут - опять гнев, опять скандал, драка, ругань, злоба, ненависть, мстительность и все возможные последствия. И так можно жить годами. В храм пришел: "Во всем грешен, батюшка". Причастился - и завтра опять сначала: кто-то заденет в автобусе или кто-то из родственников что-то скажет справедливо или несправедливо - и мы уже кипим. Мы очень часто ищем справедливости и даем волю гневу. Но гнев - это всегда страсть, он не может быть справедлив; какая разница, по какому поводу ты проявляешь свою страсть, это совершенно неважно. У римлян была такая пословица: "Юпитер, ты сердишься, значит, ты неправ". Любой гневающийся всегда неправ, потому что гнев - это страсть неправая, греховная, бесовская.
     Каждая страсть греховна, каждая направлена против любви, против Бога. Когда человек имеет какую-то страсть, он всегда ею враждует против любви к Богу и против любви к ближнему, нарушает этот союз. Поэтому, пока мы эти страсти в себе культивируем, посещение благодати Божией для нас невозможно, невозможна встреча со Христом, соединение с Царством Небесным. А у каждого из нас какое-то понятие о Царствии Небесном все же есть. Иногда - может быть, в прошлом году, может, когда-то раньше - нас все-таки касалась благодать Божия; хоть отблеском, но мы обязательно познали ее, иначе мы бы здесь не были, потому что вера всегда зиждется на духовном опыте. Но вместо того, чтобы это развивать, стараться все больше и больше приблизиться к Царствию Божьему, мы, наоборот, лелеем свои страсти.
     Мы живем как мирские люди, как люди, которые никогда не вкушали благодать Божию. Они хранят свой покой - и мы храним свой покой; они ищут себе пользы - и мы; они боятся боли - и мы; они хотят подольше пожить - и мы смерти боимся. И так во всем. Спрашивается: а какая тогда между нами разница? Разница очень большая: когда все умрем, то мы будем гораздо ниже тех в преисподней, потому что с них никакого спроса нет - они Евангелие не читали, в церковь не ходили, ничего не понимают. Нас будут судить по совершенно другому закону, потому что тот, кто знал и не сотворил, биен будет больше, чем тот, кто не сотворил по незнанию.
     Но бывает так: вроде я серьезно, со всей ответственностью прошу у Бога: "Господи, исцели меня от этой страсти" - а она не исцеляется. Я как был жадным, так и остаюсь жадным, как любил денежки, так и продолжаю их любить. Почему во мне не происходит исцеление? Это может быть по двум причинам.
     Первая: если моя молитва не совсем искренна. Как можно исцелить от жадности человека? Устроить ему в доме пожар, чтобы сгорело все: и мебель, и вещи, и сберегательная книжка, и даже столовое серебро расплавилось? Ну и что, может ли человек это выдержать? Господь видит: не может; он будет жалеть, будет слезы проливать, впадет в отчаяние; он может даже с горя удавиться. Поэтому Господь его жалеет и начинает его лечить понемножку, потихонечку. Он посылает к нему человека и говорит: попрошу-ка у него, может быть, его сердце раскроется. Раз послал - смотрит, раскрылось, дал пять рублей. Ну, говорит, пошлю к нему второй раз, денька через два. Тот пришел - а он уже не дает: ну как же, я тебе позавчера давал, сейчас уже не могу. Вот и все. Значит, человек вроде на словах хочет от жадности исцелиться, а на деле-то ну никак. Потому что когда он действительно хочет исцелиться, то легко с имением расстается, а даже если не легко, то понуждает, заставляет себя, как бы скрепя сердце, прямо с мясом, так - раз, и все. Ну действительно, не умру же я, в конце концов, хотя дьявол мысль вкладывает: ты умрешь, ты больше не можешь. Как часто, бывает, слышим: "Я не могу без нее жить"; но вот она умерла - схоронил и через полгода женился. Все спокойно, все в порядке; ну поплакал, ну погоревал, но не умер же. Хотя в данный момент кажется: сейчас прямо застрелюсь. А на самом деле - нет. То, что нам кажется, не всегда истинно.
     А бывает, что и Сам Господь не спешит давать человеку освободиться от какой-то страсти. Вот освободи его, допустим, от блудной страсти - но в нем разовьется такая бесовская гордость, что спасти его будет просто невозможно. Возьмем какой-нибудь исторический персонаж, например Будду. Он преодолел страсти настолько, что им совершенно ничто не владело, кроме одного - он говорил: не ищите себе учителей, не взывайте к Богу, Он не слышит вас; смотрите на меня - я выше всех богов. Вот тебе и раз! То есть бес гордости настолько силен и может настолько овладеть человеком, что заставит его выгнать всех остальных бесов, и человек будет думать, что он совершенно бесстрастен, как небожитель, а на самом деле им будет владеть самая главная, самая пагубная, самая страшная, самая чудовищная страсть, в которой и есть, собственно, начало и конец отвержения Бога, потому что гордость - это мать всех пороков.
     Поэтому иногда мучает нас какая-то страсть, мы ее уже определили и просим у Бога: "Господи, Ты нас избавь" - а ничего не получается. Господь не изгоняет сразу этого беса, потому что другой, более сильный, тут же вылезет на его место. Богу возможно взять и очистить человека. Вот был, допустим, гневливый, а Господь может в один миг сделать его совершенно безгневным. Но если в то место в душе, где этот бес сидел, не вольется благодать Божия, тогда бес, походя по безводным местам, найдет еще семь злейших себя, и они туда войдут, и будет последнее горше первого, что мы опять узнаем из Священного Писания. Именно поэтому Господь часто не попускает нам моментального исцеления: мы к этому просто не готовы и не можем этого удержать.
     Господь каждого может сделать чудотворцем, но кто из нас, не впадая в тщеславие, способен творить чудеса? Никто. Поэтому Господь и не дает нам никаких духовных дарований, которые были прежде. Так и святые отцы много сотен лет назад говорили, что в последние времена полностью отнимутся всякие дарования от Церкви, не останется ни чудес, ни знамений. Будут жить в Церкви величайшие святые, но они не будут творить чудес, потому что человек не сможет этого выдержать. Если святые древности, творя чудеса, видели в этом проявление не какой-то своей силы, а именно силы Божией и имели такое смирение, что, несмотря на величайшие дарования, считали себя первыми грешниками, то для нас это невозможно. У нас обязательно будет тщеславие, мы обязательно будем думать, что мы преуспели, что у нас какое-то "самосовершенствование" и прочие глупости. И поэтому, попустив в себя войти бесу гордости, сразу все растеряем и шлепнемся опять в грязь, опять в свинскую жизнь. И все начнется сначала, потому что нет хуже греха, чем гордость, и все остальные грехи менее Богу противны, чем она. Поэтому нам нужна длительная борьба, длительное очищение, длительная работа над собой с помощью Божией, чтобы благодать Божия поселилась в нашем сердце.
     Сегодняшняя притча учит тому, чтобы мы постоянно обращались к Богу и знали, что Господь Сам хочет нас исцелить, Сам хочет нам помочь. Но для этого у нас должна быть ненависть к той свинской жизни, в которой мы живем; нам необходимо возненавидеть грех, который лишает нас возможности быть в Царствии Небесном. У нас не хватает решимости порвать с грехом сразу, потому что мы к нему приросли. Этот процесс происходит постепенно, но в ту меру, в которую он может, каждый должен подвизаться против страстей, бороться, совершать подвиг. Главное, чтобы было движение.
     Мы должны знать, что, будем ли мы в Царствии Небесном вечерять с Господом или не будем, зависит только от нас, от нашего обращения. Это обращение наше к Богу должно быть постоянно, покаяние должно стать сутью нашей жизни, потому что мы согрешаем непрестанно. И надо всегда помнить, что на Небесах бывает радость об одном грешнике кающемся больше, чем о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Когда мы каемся, когда мы сознаем свой грех, вступаем с ним хоть в маленькую, но борьбу, Господь радуется.
     Многие "боятся" каяться, стесняются исповедоваться. Это опять по гордости. На самом деле большей радости Богу мы доставить не можем. Это как для отца с матерью, когда сын не слушался, не слушался - а потом вдруг опомнился и сказал: "Ой, мама, прости, я больше так не буду". И она уже сразу все забыла, готова простить, и обнять, и поцеловать, потому что человек кается. Не формально, как вызубренный, но непонятный урок: "Прости, больше не буду" - это не покаяние. А именно когда человек осознал и решил исправиться. Вот тогда и начинается эта радость, радость общения с Богом, потому что грех - это то, что нам мешает с Богом соединиться. Аминь.

Крестовоздвиженский храм, 2 марта 1986 года




Семинарская и святоотеческая библиотеки
Пожелания, исправления и дополнения присылать по адресу: otechnik@narod.ru

Вернуться к оглавлению раздела | Перейти к главной странице