Митрополит Сурожский Антоний ДНИ ПАМЯТИ СВЯТЫХ (Проповеди) |
Мы привыкли в нашей жизни,
что о всякой нужде, по поводу всякого случая мы
обращаемся к Богу за Его помощью. И на каждый наш
зов, на каждый крик тоски, страдания, страха мы
ожидаем, что Господь вступится за нас, защитит,
утешит; и мы знаем, что Он делает это постоянно и
что предельную Свою заботу о нас Он явил, став
Человеком и умерев за нас и ради нас.
Но иногда бывает в жизни
нашего мира, что Бог обращается за помощью к
человеку; и это бывает постоянно, но часто еле
заметно, или вовсе остается нами незамеченным.
Постоянно Бог обращается к каждому из нас, прося,
моля, уговаривая быть в этом мире, который Он так
возлюбил, что жизнь за него положил, быть Его
живым присутствием, быть Его живой заботой,
зрячей, добродействующей, внимательной. Он нам
говорит: что бы мы ни сделали доброго для какого
бы то ни было человека – мы для Него сделали,
призывая этим нас быть как бы на Его месте.
А порой Он некоторых
людей зовет к более личному служению Ему. В
Ветхом Завете мы читаем о пророках: пророк Амос
говорит, что пророк – это человек, с которым Бог
делится мыслями Своими; но и не только мыслями, но
и Своим делом. Помните пророка Исаию, который в
видении созерцал Господа озирающегося и
говорящего: Кого послать Мне? – и пророк встал и
сказал: Меня, Господи!..
Но вот, среди пророков,
среди людей, которые Богу послужили сердцем
неразделенным, всей большой силой души, есть
один, память которого мы совершаем сегодня и
которого Христос назвал величайшим среди
рожденных на земле.
И действительно, когда
вдумаешься в его судьбу, кажется, нет судьбы
более величественной и более трагичной. Вся
судьба его была в том как бы, чтобы не быть,
для того, чтобы в сознании и в видении людей
возрос Единственный, Который есть: Господь.
Вспомните первое, что
говорится о нем в Евангелии от Марка: Он глас,
вопиющий в пустыне... Он только голос, он
настолько уже неотличим от своего служения, что
он стал только Божиим голосом, только
благовестником; словно его, как человека плоти и
крови, человека, который может тосковать, и
страдать, и молиться, и искать, и стоять, в
конечном итоге, перед грядущей смертью, – словно
этого человека нет. Он и его призвание – одно и то
же; он – голос Господень, звучащий, гремящий
среди пустыни людской; той пустыни, где души
пусты – потому что вокруг Иоанна были люди, а
пустыня от этого оставалась неизменной.
И дальше. Сам Господь
говорит о нем в Евангелии, что он – Друг Жениха.
Друг, который так сильно, так крепко любит жениха
и невесту, что он способен, забыв себя, служить их
любви, и служить тем, чтобы никогда не оказаться
лишним, никогда не быть там и тогда, когда он
не нужен. Он – друг, который способен защитить
любовь жениха и невесты и остаться вне,
хранителем тайны этой любви. Тут тоже великая
тайна человека, который способен как бы не
стать для того, чтобы что-то большее, нежели он, было.
И дальше говорит он о себе
по отношению к Господу: Мне надо умаляться,
сходить на нет, для того чтобы Он возрос... Надо,
чтобы обо мне забыли, а помнили только о Нем,
чтобы мои ученики от меня отвернулись и ушли, как
Андрей и Иоанн на берегу Иордана, и последовали
неразделенным сердцем за Ним только: я живу лишь
для того, чтобы меня не стало!..
И последнее – страшный
образ Иоанна, когда он уже был в темнице, когда
вокруг него суживалось кольцо смерти, когда у
него уже не было выхода, когда эта колоссально
великая душа заколебалась... Шла на него смерть,
кончалась жизнь, в которой у него не было ничего
своего: в прошлом был только подвиг отречения от
себя, а впереди – мрак.
И в тот момент, когда
заколебался в нем дух, послал он учеников
спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы
ожидали?.. Если Тот – то стоило в юных летах
заживо умереть; если Тот – то стоило умаляться из
года в год, чтобы его забыли и только образ
Грядущего возрастал в глазах людей; если Тот –
тогда стоило и теперь умирать уже последним
умиранием, потому что все, для чего он жил,
исполнено и совершено.
Но вдруг Он не Тот?.. Тогда
потеряно все, погублена юность, погублена зрелых
лет величайшая сила, все погублено, все
бессмысленно. И еще страшнее, что случилось это,
поскольку Бог будто обманул: Бог, призвавший его
в пустыню; Бог, отведший его от людей; Бог,
вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели
Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?..
И вот, послав учеников ко
Христу с вопросом: Ты ли Тот? – он не получает
ответа прямого, утешающего; Христос не отвечает
ему: Да, Я Тот, иди с миром!.. Он только дает пророку
ответ другого пророка о том, что слепые
прозревают, что хромые ходят, что мертвые
воскресают, что нищие благовествуют. Он дает
ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет –
ничего, кроме одного грозного предупреждения:
Блажен тот, кто не соблазнится о Мне; пойдите,
скажите Иоанну...
И этот ответ достиг
Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до
конца; верь, не требуя ни знамений, ни
свидетельств, ни доказательств; верь, потому что
слышал ты внутри, в глубинах души твоей глас
Господень, повелевающий творить дело пророка...
Другие каким-то образом могут опереться на
Господа в их порой величайшем подвиге; Иоанна же
Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть
Предтечей и для того явить предельную веру,
уверенность в вещах невидимых.
И вот почему дух
захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему,
когда мы думаем о подвиге, которому предела нет,
мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые
родились среди людей рождением естественным и
возносились чудесно благодатью, он из всех самый
великий.
Сегодня мы празднуем день
усекновения его главы. Празднуем... Слово
“праздновать” мы привыкли понимать как
“радость”, но оно значит “оставаться без дела”.
И без дела можно остаться потому, что захлестнет
душу радость и уже не до обычных дел, а может
случиться, что руки опустились от горя и ужаса. И
вот таков сегодняшний праздник: за что
возьмешься перед лицом того, о чем мы слышали
сегодня в Евангелии?
И в этот день, когда перед
ужасом и величием этой судьбы опускаются руки,
Церковь призывает нас молиться, о тех, которые
тоже в ужасе, и трепете, и недоумении, а иногда в
отчаянии умирали: умирали на поле битвы, умирали
в застенках, умирали одинокой смертью человека.
После того как вы приложитесь ко кресту, мы
помолимся о всех тех, кто на поле брани жизнь
положил, чтобы другие жили; склонились к земле,
чтобы воспрянул другой. Вспомним тех, кто не
только в наше время, а из тысячелетия в
тысячелетие погибали страшной смертью, потому
что они умели любить, или потому, что другие
любить не умели, – вспомним всех, потому что всех
объемлет Господня любовь, и за всех предстоит,
молясь, великий Иоанн, который прошел до конца
через всю трагедию жертвы умирания и смерти без
единого слова утешения, а только по властному
повелению Божию: “Верь до конца, и будь верен до
конца!” Аминь.
Полезная информация: |