Митрополит Сурожский Антоний РАЗЛИЧНЫЕ ЦЕРКОВНЫЕ СОБЫТИЯ (Проповеди) |
Когда в семье рождается
ребенок, то все радуются: это праздник, потому что
человек вошел в мир, и с ним вошла безграничная
надежда. Во-первых, с младенцем вошла в мир
нетронутость, чистота, свет, вошла и
беззащитность и возможность для какого-то круга
людей познать что-то про любовь и полюбить. А еще
– через рождение человека входит в мир надежда,
потому что этому человеку все принадлежит, все
возможно – лишь бы те, кто вокруг него, возлюбили
его так, чтобы из него сделать настоящего
человека: человека, способного любить, любить до
предела и любить без предела, любить людей так,
чтобы быть способным забыть себя ради других,
любить Бога так, чтобы сердце человека стало
таким глубоким, таким широким, чтобы вместилось в
него небо.
И вот в нашей
православной приходской семье родилось сейчас
четверо младенцев. Вчера было крещено трое, а
сегодня один; трое из них – без матери, и поэтому
Церковь должна быть им матерью: ласковой,
понимающей, чуткой, матерью творчески живой;
такой матерью, какою бывает настоящая мать. Все
они были крещены под сводами этого храма: но не
просто под каменными сводами, а в присутствии
живых людей. Вчера, когда совершалось крещение
трех маленьких, было здесь несколько прихожан,
они молились, пели, участвовали в этом торжестве,
и действительно вместе, сообща были
восприемниками этих детей, встретили их как
живая Церковь, приняли их и сделали их своими,
родными; сегодня также крестины совершались
среди молящегося народа.
Так должно быть всегда; не
в том смысле, что надо крестить детей под сводами
храма – потому что если храм пустой, это не
Церковь, а только храм. Церковь это мы все, со
Христом и Божией Матерью, и Предтечей
Крестителем, и всеми святыми – мы все, и святые и
грешные, собравшиеся во имя Христа и Бога,
соединенные, исполненные любви Христовой,
наученные Духом Святым любить Бога как Отца, а
друг друга – как родных братьев. Нет треб
церковных, которые были бы частными: разве
кто-нибудь в семье может быть в горе – и другие ее
члены не были бы в горе? Или кто-либо в радости – и
эта радость не охватила бы всех?
Так должно быть всегда: и
с крестинами, и со свадьбами, и с другими
Таинствами, и со всяким молением церковным. Вся
Церковь участвует в них, и сегодня всей Церковью
мы радуемся: четверо детей уже не являются, как
говорится в молитве, чадами плоти, чадами тела, но
чадами небесного Царства Божия. Они стали Богу
родные, и – даже страшно сказать – они стали
родными Ему через нас, потому что мы веруем,
потому что, несмотря ни на что, мы тоже Христовы.
Среди нас загорелись четыре свечки, четыре живые
души; чистота, свет, беспомощная надежда,
открытость любви вошли в тайну нашего прихода.
Будем радоваться – и не только об этих четырех,
но и о всех младенцах, о всех детях, которые
вокруг и посреди нас, и будем их хранить: охранять
молитвой, охранять любовью, но охранять также
живой, вдумчивой человеческой заботливостью,
чтобы они выросли достойными называться детьми
Христа, детьми Бога.
Радость наша велика о
каждом. В каждом из нас жил когда-то младенец;
если он еще жив, если душа еще полна чуткости,
восприимчивости, если жизнь не потемнила нашего
сердца, не помрачила нашего ума, не сломила нашей
воли к добру – будем радоваться. Но если
случилось это горе – станем глядеть на
окружающих нас детей, дивиться и радоваться на
них, учиться у них, потому что если мы не будем
подобны детям, для нас нет пути в Царство Божие.
Но, кроме того, вспоминая горе собственной, часто
сломленной жизни, позаботимся, чтобы ни у кого из
детей, которые вокруг нас, не сломалась жизнь, не
исковеркалась, не изуродовалась.
И вернемся тоже вглубь
себя, потому что тот, который когда-то был
младенцем, отроком, юношей – жив, только под
пеленой. В каждом из нас жизнь живет, живет
чистота, живет все, что сродно Небесному Царству,
только все мы почти все время подобны Марфе и
Марии, сестрам Лазаря, стоящим у гроба друга
Господня и плачущим о том, что умер человек,
которого любил Христос. В каждом из нас он есть,
Лазарь, и над ним каждая душа наша плачет и
сетует: почему умерло все светлое, почему гробу и
тлению предано все, что могло быть Небом на земле,
другом Христа?
Но для безнадежности нет
места. К каждому из нас приходит Христос, каждый
из нас слышит десятки раз в своей жизни, и теперь:
“Учитель пришел!” Каждый из нас может пойти Ему
навстречу и пасть к Его ногам, и каждому из нас Он
скажет: воскреснет в тебе человек небесный, не
земной!.. И каждый из нас с грустью отвечает: Да, я
знаю, – в последний день, когда уже будет поздно
на земле этому радоваться... Неправда, – говорит
Господь, – Я – воскресение и жизнь, и если кто
верит в Меня, если и мертв будет, то оживет... И
каждый из нас может услышать Христов глас,
говорящий: Лазарь, выйди вон, выйди из гроба,
встань живой, войди обратно в земную жизнь и будь
другом Христа на земле, пока не станешь Его
другом возлюбленным на Небе! Аминь.
Полезная информация: |