Митрополит Сурожский Антоний ТРИОДЬ ПОСТНАЯ (Проповеди) |
Одна за другой проходят
недели Великого Поста; и начав с вдохновением,
чувствуя в себе силы совершить этот путь, мы
часто, приближаясь к концу – а порой задолго до
конца, – чувствуем, что мы ничего не совершили из
того, что надеялись совершить: надеялись
поститься строго и честно, надеялись молиться,
надеялись оторваться от того, что нас держит в
течение всей жизни в плену: интересы, заботы; и
вот приходит момент, когда уже виднеется конец
пути, и вдруг мы сознаем, что ничего или так мало
мы исполнили из того, о чем мечтали. И тут на нас
может найти разрушительный, подрывающий
последние силы дух уныния: Как же мне войти в
Страстные дни? Как же
мне встретиться со славой и торжеством
Воскресения Христова?
И вот здесь нам надо
проявить и мудрость христианскую, и наше доверие
к Богу. Мы не тем спасены, что трудимся и
достигаем каких-то результатов: мы спасаемся той
тоской души, которая нас влечет к Живому Богу, той
любовью, которая нас влечет ко Христу. И даже
когда мы срываемся, так же, впрочем, как и в
человеческих отношениях, мы не должны забывать,
что, как Апостол Петр ответил после троекратной
измены на троекратный вопрос Спасителя Христа,
мы можем сказать: Господи! Ты все знаешь! Ты
знаешь и немощь, и падение, и колебание, и
неверность мою, но Ты тоже знаешь, что я Тебя
люблю, что это – последнее, самое глубинное, что
во мне есть...
И тогда мы можем идти
дальше, как и Петр пошел за Христом, зная, что Бог
верит в эту нашу любовь, что Бог нам верит и верит
в нас; и что мы можем идти дальше, колеблющимся
шагом, неуверенной поступью, со взлетами и
падениями, но лишь бы только сердцем мы не
отрывались от Бога и продолжали идти. Идти к тому,
чтобы в какой-то день – через неделю-другую –
оказаться лицом к лицу со Страстями Господними,
то есть с явлением на деле той любви, которой Он
нас любит: претерпеть то, что Он претерпел нас
ради, можно только по неисчерпаемой, бездонной
любви.
И вот если мы не можем
соединиться со Христом более таинственно,
приобщая себя через молитву, созерцание и подвиг
к Его крестному пути, станем хоть на краю этой
дороги, на краю пути крестного, и будем всем
вниманием, всем трепетом ужаснувшейся, умиленной
– а может быть, даже неспособной ни на ужас, ни на
умиление – души взирать на то, что значит любить,
как Бог нас умеет любить. И скажем Ему только,
если ничего другого мы сказать не можем: Спасибо
Тебе, Господи, что. Ты меня – мертвого,
окаменелого, бесчувственного, безжизненного –
так любишь, что придет день, когда и мне прозвучит
слово, сказанное Лазарю четверодневному: Лазарь,
изыди вон из гроба!.. Каждый из нас в какой-то
день это услышит – не в конце времен, не при
воскресении всех, как думала Марфа, а вот теперь,
в какой-то неожиданный для нас момент, когда глас
Господень прозвучит и мы станем снова, в одно
мгновение, живыми, живыми и во времени, и в
вечной жизни...
И к Пасхе мы можем подойти
в сознании, что ничего мы не совершили достойного
этой встречи с торжеством Воскресения, ничего не
совершили, что нам дало бы право на эту радость.
Как Иоанн Златоустый говорит в своем пасхальном
слове: постившиеся и не постившиеся, трудившиеся
и ленивые – все придите, потому что всех
Господь равно приемлет: одним Он отдает долг,
другим Он дарит дар Своей любви... Долг Он нам,
вероятно, платить не будет, потому что мы не
трудились; но дар любви каждому из нас дается. И
поэтому, в каком бы мы ни были настроении, как бы
ленивы мы ни были, как бы мало мы ни трудились,
пойдем эти недели, последние, шаг за шагом, к
этому свету, чтобы и самим загореться славой,
засиять светом Воскресения и стать подобными
Неопалимой Купине, которая горела, не сгорая, в
пламени Божественного бытия. Аминь.
Полезная информация: |