Митрополит Сурожский Антоний ТРИОДЬ ПОСТНАЯ (Проповеди) |
Я хочу сопоставить два
слова из Священного Писания, которые друг друга
раскрывают и объясняют. В сегодняшнем Послании
мы слышали слова: Не упивайтесь вином, потому что
в нем блуд, но поучайтесь в псалмах и пениях и
песнях духовных... А в день Пятидесятницы, когда
Святой Дух сошел на Апостолов, и они вышли в
трепете и восторге этого вдохновения, истинного
вдохновения, исполненные именно Духом жизни,
Духом сыновства, Духом любви, Духом радости, то
люди, которые их видели или слышали, в недоумении
говорили: Не упились ли вином эти люди, что в них
сейчас такой восторг, такой подъем?..
И вот, в сопоставлении
этих двух мест мы находим для себя путь духовной
жизни. Когда Апостол Павел говорит “не
упивайтесь вином, потому что в нем есть блуд”, он
не только говорит о том, что человек, упившись,
может поступить грязно и нехорошо; он говорит о
чем-то гораздо более основном и важном, о том, что
одно вдохновение, один восторг, одно опьянение
может подменить другое.
Мы призваны в этой жизни
быть носителями Святого Духа; в нас должна бы
ликовать вечная жизнь, переливаясь через край
восторгом, любовью, творческим вдохновением,
должна сиять жизнь Божия в нас. Но как часто мы
ищем вдохновения, опьянения в чем-то другом, – в
вещественном вине, которое дает человеку
иллюзию, что ему хорошо, что он крепок, что он
силен, что море по колено, что горе отошло, что он
вошел в мир, где все ему доступно, где он – царь,
где он властен. И еще чаще мы опьяняемся всем тем,
чем мы подменяем Бога, и тем, на что мы опираемся,
чтобы жить: потому что чем-то надо жить. Нельзя
жить без вдохновения, – и вот люди упиваются:
упиваются всем доступным, стараясь что-то
поставить вместо истинного вдохновения, которое
не приходит.
В молитве это часто
бывает, когда человек, становясь на молитву, не
ищет с тоской и надеждой Господа своего, а ищет в
молитве какое-то удовлетворение, успокоение
своего сердца, какую-то искру жизни. И так часто
бывает, что, молясь, мы проходим мимо Бога, что имя
Его, присутствие Его, приближение Живого Бога мы
только стараемся использовать, чтобы на
мгновение, хотя бы на мгновение, в нас дрогнуло
что-то и нам показалось, что мы живы.
Мне помнится письмо,
которое я получил много лет тому назад от одной
из Елен, о которых мы молимся за литургией. Она
заболела в ранней молодости неисцельной
болезнью, и, когда тело начало слабеть и плоть
становиться прозрачной, ей показалось, что так
близок Господь. Тяжесть тела, тяжесть ума уже не
мешали вырваться к Господу, и казалось, что
вот-вот прорвется душа в эти дали. Но тело
продолжало слабеть, и пришел момент, когда тело и
душа оказались бессильны сделать это усилие,
которое человека бросает вперед, дает ему
раскрыть крылья духа. И тогда она мне написала
слово, которое, мне кажется, так глубоко и сильно
и так непосредственно относится к тому, о чем сейчас идет речь... “Молитесь, –
писала она, – чтобы я никогда не постаралась себе
в утешение поставить вместо Бога, Которого я не
могу уже больше достичь, иллюзию о том, что Он
тут”... Это ведь сводится к тому, чтобы сказать:
Молите Бога, чтобы Он дал мне крепость остаться в
предельной оставленности, в последнем
неизбытном нищенстве, но только не принять лжи
себе в утешение, не взять землю, когда я ищу Неба...
И вот в этом я вижу мудрое,
и мужественное, и строгое слово, которое делает
понятным сегодняшнее апостольское слово. Не
упивайтесь, не давайте себе опьянеть ничем,
потому что это подмена: опьянение опьянению
рознь. Человек, который пьян вечностью, как
Апостолы в Пятидесятницу, может показаться
другим на мгновение будто упившимся вином; но это
не так. И вот к чему нас призывает Апостол, и вот о
чем он нас предупреждает: берегитесь, будьте
трезвы до предела, будьте трезвы до конца, потому
что опьянеть землей, когда ищешь Неба, – это
измена, это блуд.
И вот сейчас мы почти на
краю страстных дней. Одна неделя осталась для
того, чтобы отрезвиться, для того, чтобы понять,
что мы идем навстречу чему-то, что не является
иносказанием, мечтой, а что является подлинным,
трагедией жизни, что мы идем навстречу чему-то,
что переживать для себя нельзя, к чему можно
приобщиться, потому что это реально и так
страшно, так значительно, но чего нельзя употребить
для того, чтобы свою душу поколебать и разбудить.
Ведь если бы мы только
знали – и сколько людей это знают в наши дни, по
всей земле, при обстоятельствах общественности
нашей – если бы мы знали, что вокруг кого-то, кого
мы любим, замыкается кольцо ненависти, кольцо
соглядатаев, что постепенно закрывается перед
ним путь свободы, путь бегства, что вот-вот
настигнет этого человека какая-то вражья сила и
он уйдет в безнадежный плен, из которого путь
только на расстрел, на смерть, на пытку, – как бы
мы были трезвы, как бы мы восприняли все вокруг
нас – все, что в ежечасной нашей жизни, и то, что в
нашей церкви, – трезво, строго, реально, потому
что перед нами стоял бы образ
дорогого человека, который через мгновение будет
взят, убит, заключен, умучен.
И вот к этому мы идем:
немного дней осталось до момента, когда будет
перед нами проходить не рассказ, а живой образ
судьбы Человека Иисуса Христа, нашего брата по
плоти и по человечеству, и нашего Бога, Творца.
Вот где стоит слово апостольское: Берегись,
берегись, не упивайся, не опьяней от мира и земли
так, чтобы стать нечутким к тому, что будет
происходить здесь – там, где среди земли мы видим
события земные в их небесном освещении.
Берегитесь, не упивайтесь тем, что вы будете
видеть и слышать и переживать здесь, в храме. Это
не дано, чтобы упились, а чтобы отрезвились, чтобы
мы опомнились, чтобы реальность стала настолько
острой, что она рассекла бы, как меч, по слову
Апостола, между душой и духом, между телом и
костьми, чтобы отпало все мертвое, все, что
принадлежит царству тьмы и тления, и осталась
только трепетно-трезвая душа перед своим
спасением или погибелью. Аминь.
Полезная информация: |