Митрополит Сурожский Антоний ВОСКРЕСНЫЕ ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ (Часть II) (Проповеди) |
Обращаясь к человеку,
который задумал свое богатство хранить, словно
оно неотъемлемо от него, Христос говорит:
Безумный, в эту ночь твою жизнь потребуют от тебя
обратно – и что тогда?.. За плечами каждого из нас
стоит смерть, и об этом напоминает нам Евангелие
на каждом шагу. Но напоминает нам не для того,
чтобы испугать смертью, а чтобы придать жизни
новую, иначе совершенно недосягаемую глубину. Мы
живем поверхностно, мы живем бесконечным
количеством вещей, которые слишком мелки даже
для нашего человеческого сердца, даже для
человеческого ума. Сколько у человека за один
день его жизни проходит мыслей пустых,
бесцельных, бесплодных; сколько чувств
чередуется друг за другом в
душе, не оставляя никакого глубокого следа,
просто так, проходят напрасно, как тучи по
летнему небу. Это все слишком мелко для человека,
то есть для каждого из нас, и Господь нам
постоянно напоминает и в Своем Евангелии, и
жизнью, что смерть так удивительно близка, и
только она может поставить вещи на место.
Мне вспоминается время,
когда умирала моя мать; мы оба знали об этой
смерти, она на нас шла, она жила с нами три года, и
за эти три года стало ясно: именно потому, что
смерть близка, жизнь так драгоценна. Не в том
смысле, что надо за нее бороться, чтобы не
умереть, а в том смысле, что все ее содержание
может стать таким глубоким, каким только смерть
может его сделать. Каждое сказанное слово может
быть последним словом, – неужели оно будет
словом пустым, ничтожным или, еще хуже, –
раздраженным, горьким, злым, разрушающим словом?
Каждый поступок может быть последним – неужели
каждый поступок не может стать как бы выражением,
осуществлением самого глубокого, самого дивного,
что есть в отношениях между людьми? Мы это
забываем, потому что нам кажется, что впереди еще
столько времени, чтобы исправить ошибки, чтобы
излечить душевные раны, чтобы утешить человека. А
может оказаться поздно, один или другой могут
умереть...
Тогда тоже поздно не
бывает, тогда можно обратиться к Богу, Который
наш примиритель; но для некоторых вещей – да,
поздно. Поздно утешить, поздно приласкать, поздно
обрадовать, поздно дать на земле последнее
счастье человеку... В этом смысле смерть – нам
напоминание о том, что жизнь, которую мы делаем
такой мелкой, может быть такой глубокой. Смерть
нам поставлена перед глазами – Евангелием,
Христом, жизнью самой – не для того, чтобы нас
устрашать, а только чтобы мы жили глубоко, жили в
меру всего глубокого, чуткого человеческого
сердца, большого, понятливого человеческого ума.
Не будем поэтому собирать
в сокровищнице сердца, ума, в сокровищнице жизни
ничего такого, что слишком мелко и от чего мы
мельчаем; а поставим себе вопрос при каждой
встрече, во всех наших человеческих
обстоятельствах, по отношению к каждому человеку
и ко всему в жизни: Как бы я поступил, если бы это
было его последнее мгновение или последнее мое
мгновение? Какое слово я бы сказал, какое
действие совершил, кем я был бы по отношению к
нему, к ней, к ним? И если только мы это осознаем, –
Боже, как глубока и значительна будет жизнь, как
каждый человек станет значителен и сколько будет
поступков з нашей жизни, достойных нашей
человеческой жизни, нашего человеческого
величия и величия Бога нашего! Аминь.
Полезная информация: |