Содержание:

Понятие о герменевтике, экзегезисе, правила и методы экзегезы.

Библейская критика, ее виды.

История толкования Библии:

Иудейская традиция. 

Святоотеческая экзегеза.

Католическая  традиция: от средневековья до II Ватиканского собора.

Протестантская экзегеза: реформационный период, школы библейской критики, гегельянство и библейская критика, понимание Библии в современном богословии протестантизма.

Авторство книг Пятикнижия: свидетельства Библии, древней Церкви, современные исследования.

Структура Пятикнижия, содержание, связь книг Пятикнижия, значение Торы в жизни еврейского народа.

Канон СП

Свящ. Писание есть письменно зафиксированное Предание Церкви (сначала ветхозав., а затем новозав.), следовательно, Библию необходимо рассматривать в целостном контексте ее канона и христ. церк. учения. Христ. Э. на протяжении веков вырабатывала принципы толкования Библии. Эти принципы включают аллегорический, прообразовательный, анагогический, историко-литературный, тропологический и др. подходы к Библии, к-рые по существу играют взаимодополняющую роль. Так, недостаточно установить лишь букв. смысл текста и объяснить его с т. зр. древнего культурного контекста. Важно найти в нем Слово Божье, обращенное к человеку всех времен и народов. Только во взаимодействии всей совокупности приемов Э. раскрывается духовное богатство Писания в его многогр. полноте

ЭКЗЕГЕЗА, ГЕРМЕНЕВТИКА: МЕТОДЫ ТОЛКОВАНИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

  Необходимость толкования Библии.  Подобно богослужению и иконе, Библия  –  это целый мир идей и образов, целый организм, впитавший в себя множество традиций. Она имеет свою символику, язык, структуру, которые (как богослужение и икона) требуют углубленного, духовного, проницательного подхода. Не все в ней "лежит на поверхности", иное нуждается в пояснении, иное  –  в сравнительном анализе. Библию недостаточно просто читать: как Слово Божие она требует благоговейного молитвенного вживания, как слово человеческое  –  тщательного изучения. Свт. Иоанн Златоуст писал, что "неясности некоторых мест в священных книгах нередко происходят от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают" (Беседа на 1 Кор 29,1).

 Экзегеза и герменевтика.  Толкование Библии, уяснение ее смысла называется экзегезой (греч.). У православной экзегезы есть свои правила герменевтики (от греч. эрменеуен  –  объяснять) и методы:

     1) Читать и изучать Библию следует как Слово Божие, которое дано людям не для удовлетворения их любознательности, а для научения в вере и жизни.  2) Толкование должно быть согласно с догматами и учением Церкви.  3) Ветхий Завет необходимо оценивать в свете Нового.  4)Необходимо руководствоваться толкованиями, которые давали к священному Писанию св. Отцы. Они имеют огромную ценность для православного толкователя, который, однако, должен учитывать и различия толкования Отцов. Православные библеисты обращаются и к церковно-богослужебному (литургическому, иконографическому) истолкованию Священного Писания, выясняя общецерковное экзегетическое предание 5) Экзегеза соединена с критикой текста. Слово "критика" в данном случае означает научное и литературное исследование.

  Пять основных методов экзегезы.  Благодаря трудам Отцов и Учителей Церкви и позднейших экзегетов смысл Св. Писания от эпохи к эпохе раскрывается все более полно в своей духовной неисчерпаемости и глубине.  Существует пять основных методов экзегезы, или толкования, Ветхого Завета, которые не исключают, а  дополняют  друг друга.  "Иное в Писании,  –  замечает свт. Иоанн Златоуст,  –  должно понимать так, как говорится, а иное в смысле переносном; иное же в двояком смысле: чувственном и духовном" (Беседа на Пс 46). Точно также преп. Иоанн Кассиан Римлянин указывал, что толкование Библии "разделяется на две части, т.е. на историческое (буквальное) толкование Св. Писания и духовное (таинственное) разумение ".

    МЕТОД АЛЛЕГОРИЧЕСКОГО ТОЛКОВАНИЯ зародился у иудеев Александрии и был развит известным религиозным мыслителем Филоном (ум. ок. 40 г. н.э.). Филон и его предшественники заимствовали этот метод у античных писателей. Аллегорическая экзегеза была воспринята христианской школой Александрии  –  Климентом и Оригеном (II-III вв.), а затем свт. Григорием Нисским (332-389). Все они исходили из мысли, что Ветхий Завет содержит гораздо больше, чем можно обнаружить при его буквальном понимании.  Поэтому экзегеты стремились путем расшифровки аллегорий изъяснить  сокровенный,  духовный смысл Писания.  Однако, при всей его плодотворности, александрийскому методу недоставало надежных критериев для точного понимания древневосточной символики, которая использовалась в Ветхом Завете, а это нередко приводило к произвольным догадкам. Большой заслугой александрийской школы явилась попытка  изложить учение Библии на богословском языке.  

    МЕТОД БУКВАЛЬНОГО ТОЛКОВАНИЯ сводился к тому, чтобы по возможности связно и ясно представить себе ход библейских событий и  прямой  смысл учения, изложенного в Ветхом Завете.  Этот метод был разработан в III и IV веках сирийскими Отцами Церкви (Антиохийская и Эдесская школы), из которых наиболее известен прп. Ефрем Сирин (306-379). Сирийцы были близко знакомы с обычаями Востока, что позволяло им лучше, чем эллинистическим авторам, реконструировать картину библейского мира. Но факт многозначного смысла Писания зачастую оставался вне поля зрения этих экзегетов.

     Методы двух вышеназванных школ сочетали Отцы Церкви, предлагавшие НРАВСТВЕННО-ГОМИЛЕТИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕ Ветхого Завета. Оно преследовало прежде всего цели назидания, проповеди, делая ударение на нравственном и догматическом аспектах Писания. Высочайшим образцом такого толкования являются труды свт. Иоанна Златоуста (380-407).    

ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ, ИЛИ ПРООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ, МЕТОД ТОЛКОВАНИЯ. Этот метод строится на том, что Библия содержит многозначные прообразы (греч. типос  –  образ, прообраз) истории спасения, которые могут быть отнесены  не к одному, а к различным ее этапам.   Так, например, в исходе из Египта видели прообраз возвращения из плена, а позднее  –  прообраз исхода из рабства греху (воды моря  –  символ вод крещения). Этот метод применяется уже в Евангелии (Ин 3,14), у ап. Павла (Гал 4,22-25) и присутствует почти во всей святоотеческой письменности, начиная от свт. Климента Римского (ок. 90 г.).  С прообразами тесно связаны и  пророчества  о Мессии, в явной или прикровенной форме рассеянные по всему Ветхому Завету. Типологический метод играет большую роль в понимании духовной целостности Библии, которая говорит о деяниях единого Бога в единой истории спасения.

     БИБЛЕЙСКАЯ КРИТИКА ИЛИ ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИЙ МЕТОД. Она получила свое начало в трудах Оригена, бл. Иеронима и ряда средневековых ученых. Однако наибольших результатов библейская критика достигла за последние 300 лет. Библейская критика распадается на: а) текстуальную критику, б) литературную критику, в) историческую библеистику (включая библейскую археологию и данные изучения внебиблейских религий) и г) внутреннюю (или "высокую") критику. Библейская критика не упраздняет, а дополняет 4 предшествующих.

1.ТЕКСТУАЛЬНАЯ КРИТИКА: - Задачи и методы текстуальной критики - восстановить  с наибольшей точностью первоначальный текст Ветхого Завета.  При этом главная ориентация на древние манускрипты. Поэтому критика текста, сталкиваясь с разночтениями:  а) предпочитает менее понятные варианты, ибо чтения более ясные часто принадлежат переписчику,  б) рассматривает более краткий вариант как древнейший,  в) сравнивает неясные слова с близкими по смыслу или звучанию словами древневосточной литературы,  г) устраняет вставки и комментарии, которые нередко с полей попадали в текст,  д) использует древние  рецензии,  то есть рукописи Писания, где переписчик отмечал разночтения и ошибки.

2.ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА: - Литературные жанры.  Обладая в качестве "слова человеческого" всеми свойствами литературного произведения, Библия передает нам Слово Божие средствами многообразных  литературных жанров,  или видов. Рассматривая Писание само по себе и сравнивая его с памятниками древней литературы, толкователь может определить, к какому роду и виду письменности принадлежит та или иная часть Библии. Необходимость в этом диктуется тем, что каждому жанру соответствует специальный подход: эпическая поэзия и гимн, рассказ летописного характера и притча не могут толковаться в одинаковом ключе.  Литературные жанры развивались у народов, окружавших Израиль, на протяжении веков. Это были официальные летописи, панегирики царям, плачи, мифы, сатиры, лирическая поэзия, молитвы, сказки, философские трактаты, афоризмы, деловые документы. Все они имели свои каноны, которым подчинялись авторы. В чём-то это имеет сходство с иконописью, где мастер не изобретает выразительных средств, а берет их готовыми из традиции. Законы жанра соблюдались строго, и особенности каждого легко увидеть даже при первом чтении. Св. библейские авторы, обращаясь к своим современникам, усвоили эти литературные формы (подобно тому как св. Отцы пользовались языком и жанрами античной литературы и философии).

3.   Библейская поэтика.  К области литературной критики относится выделение в Библии стихотворных разделов. Это стало возможным только после установления законов древней семитической поэзии. В отличие от античной и современной, она характеризуется нестрогим размером и отсутствием рифмы.  Главной ее чертой, заметной даже при поверхностном чтении, является  параллелизм.   Священный поэт раскрывает и варьирует свою мысль в двух параллельных строках.  Содержание обеих строк либо одно и то же, либо в них даются  антитезы  (противопоставления). Иногда во второй строке развивается мысль, начатая в первой, или повторяются слова из первого стиха, чтобы дать им новое направление.  Такой параллелизм более правильно называть  симметрией,  поскольку оба стиха или даже группы стихов имеют общий смысловой стержень. 

3.ИСТОРИЧЕСКАЯ КРИТИКА: - Библия и Древний Восток.  Историческая критика рассматривает библейскую историю и св. авторов в контексте истории древнего мира.  В патристический период эта работа опиралась в основном на сообщения античных писателей и еврейского историка Иосифа Флавия (ум. в 90-х гг. I в. по Р.Х.). Когда в начала ХIХ века Франсуа Шамполион расшифровал египетские иероглифы, а затем трудами Генри Раулинсона и других ученых был найден ключ к прочтению клинописи Двуречья, толкователи Библии получили документы, современные Св. Писанию. С этих пор о жизни Древнего Востока можно знать не только из Геродота или Ветхого Завета. Раскопки пролили свет на ближневосточные цивилизации: их культуру, религии, исторических деятелей, известных из Библии.  Возникла более точная картина и документированная хронология Св. Истории. Изучение литератур Египта, Вавилона, Ассирии, Финикии и Персии обнаружило в них немало параллелей с Ветхим Заветом. 

   Библейская археология.  Раскопки на Ближнем Востоке и особенно в Палестине дали жизнь библейской археологии как науке. Были найдены многочисленные памятники времен царей и пророков, раскопаны давно исчезнувшие с лица земли библейские города, находки у Мертвого моря пополнили ветхозаветную историю важной главой, относящейся к так называемому межзаветному периоду. Ведущий библейский археолог ХХ века Уильям Олбрайт (1891-1971) провел ряд раскопок в Палестине и пришел к выводу, что они великолепно подтверждают и дополняют данные Библии. В настоящее время изданы атласы, отражающие успехи библейской археологии..

   Религии древности и Ветхий Завет.  Историческая картина принимает во внимание и  сравнительное изучение религий.   В Ветхом Завете затронуты многие верования соседних Израилю народов. Ряд обычаев евреи заимствовали от них, некоторые израильские религиозные обряды сложились под влиянием религий Древнего Востока. На рубеже ХIХ и ХХ веков возникла даже гипотеза, что все основы ветхозаветного учения заимствованы из Вавилона. Особенно настойчиво распространял эту гипотезу немецкий ассириолог Фридрих Делич (1860-1922), изложивший ее в цикле лекций "Библия и Вавилон" (есть русский перевод). Тем не менее еще при жизни Делича его гипотеза была полностью отвергнута наукой. Более умеренной позиции придерживался известный историк религии и библеист Герман Гункель (1862-1932). Отмечая элементы вавилонских легенд и мифов, которые повлияли на литературную ткань Библии, он подчеркивал, что ветхозаветные писатели полностью возвысились над древневосточной мифологией. Это можно сравнить со строительством христианского храма, где используются  материалы древних языческих святилищ. Сравнительное изучение религий показало, что, хотя вера Ветхого Завета имела нечто сходное с другими древневосточными религиями, ее сущность, история и литература уникальны

4.ВНУТРЕННЯЯ, ИЛИ "ВЫСШАЯ", КРИТИКА - Задачи внутренней критики.  В отличие от текстуальной, так называемая внутренняя критика, используя данные критики литературной и исторической, имеет своей задачей установление авторства и времени возникновения св. книг, а также их смысловую экзегезу.  С одной стороны, она является чистой наукой (подобно истории или археологии), а с другой  –  если она хочет оставаться христианской  –  должна хранить верность своей основной цели: донести до людей  что и каким образом  возвещает нам Слово Божие. 

Этапы и направления Э.

Начало Э. прослеживается уже в дохрист. время. Мн. законы Пятикнижия представляют собой истолкование и раскрытие заповедей Декалога. В Пс содержится своего рода молитвенно-литургич. коммент. к Пятикнижию, Историческим книгам и Писаниям.

Иудейское толкование Библии междузаветного периода шло в двух направлениях: в плане законнической галахи и в плане этико-богословском - агада.

Евангельская проповедь — как Самого Христа Спасителя, так и апостолов — содержит объяснение ВЗ в свете нового Откровения.

Христианская Э. при своем возникновении заимствовала нек-рые приемы, выработанные в античных толкованиях древних текстов и в иудейской экзегезе. Впоследствии, в Новое время, она пользовалась методами различных школ в историографии, литературоведении, философии, языкознании. Э. прошла неск. этапов и породила ряд направлений, как ортодоксальных, так и отступающих от церк. точки зрения.

А) Новозаветная, апостольская экзегеза -1 в.

а) Святоотеческая Э. (обычно датируется 1-5 вв.) разрабатывала основные методы толкования, ставя в центре духовно-нравств. и вероучит. смысл Библии.

б) Византийская Э. (6-15 вв.) следовала в осн. за экзегетами святоотеч. школ. Тропологический характер носила Э. визант. подвижников.

в) Ср.-век. западная Э. (6-11 вв.), подобно византийской, как правило, не выходила за рамки святоотеч. традиции.

г) Ср.-век. католич. Э. (12-15 вв.), включая схоластическую ср.-век. экзегезу, создавала святоотеч. катены, разрабатывала учение о полисемантизме Писания и о его мистической интерпретации.

д) Католич. экзегеза ренессансной библеистики (15-16 вв.) продолжила филологич. исследования Библии, начатые св.отцами, и ставила акцент на этическом толковании.

е) Протестантская Э. классич. периода Реформации (16 в.) подчиняла толкование конфессионально-полемическим задачам, проводила различие между «внешним» и «внутренним» словом в Писании.

ж) Православная Э. Hoвoгo времени, гл. обр. русская библеистика (18-20 вв.), шла по пути синтеза историко-критич. и нравств.-догматич. толкования.

з) Католическая Э. Нового времени (17-20 вв.) прошла два этапа. Первый (до 20 в.) характеризовался попытками привлечения критич. методов для толкования и борьбой против них церк. магистериума; второй (20 в.) отмечен рецепцией этих методов при сохранении католич. богосл. ортодоксальности.

и) Протестантские: неортодокс. направления Э. (16-20 вв.) включали социнианскую экзегезу, толкования, связанные с рационализмом с библеистике, учениями Канта И., Гегеля, экзистенциальной философией и др. доктринами; ортодоксальная Э. (16-20 вв.) характеризуется множеством оттенков: от принятия библ. критики до полного ее отрицания.

Кроме того, особые формы библ. Э. сложились в рамках сект (пр. Иеговистская экзегеза; Мунистская интерпретация Библии и др.), во внехрист. учениях (Иудаизм; Оккультные толкования Библии) и, наконец, во внерелигиозной науке, рассматривающей Библию только как историч. памятник

Ветхий Завет

 Богоизбранный народ в ходе своей истории совершал толкования, осознание своего прошлого, Священных книг, в которых была запечатлена история Завета.

История литературного оформления книг или целых ли­тературных комплексов ВЗ свидетельствует о том, что библейская литература развивалась и обогащалась за счет "толкования", со временем становившегося также "Священным Писанием".

Так, к примеру:

- История Патриархов и Моисея, написанная в Х веке до Р.Х. в традиции J, в VI веке до Р.Х. излагается по-новому, в соответ­ствии с духом новой эпохи и с применением новых литератур­ных и теологических традиций - это уже традиция Р.

- В книге Иисуса, сына Сирахова, содержится экзистенциальное осмысление древних сюжетов и соответствующих текстов:

Сир. 3 - это комментарий 4-ой заповеди; Сир 15 - комментарий Быт 3; Сир 17,1-12 - комментарий сотворения мира Быт 1;

Сир. 34,18-35,4 - продолжение разговора о культе и обществен­ной справедливости. Стоит также обратить внимание на главу 17 книги Премудрости Соломона, посвященную толкованию девятой язвы - тьмы.

-Пророческая литература, быть может, наиболее изобилует толкованиями, как бы положенными поверх древних проро­честв при помощи таких технических приемов, как глосса (ср. Ис 7,20), монтаж (ср. Ис 8,1-10), и прибавление, объясняющее оракула и адаптирующее его применительно к новой ситуации (ср. Ис 11,10-16).

Из этих многих примеров видно наличие особого типа пони­мания, исследование смысла Писания, обусловленного убежде­нием в том, что Писание является и "ветхим" и "новым" одновременно. Новый смысл не совсем тот, который мог быть уловлен первыми читателями, жившими в свое историческое время; речь идет о смысле, который доступен новому читателю, знакомому с современными ему проблемами и в свете Открове­ния, свершившегося за время, прошедшее между древним писателем и нынешним писателем и читателем. Речь идет о процессе актуализации древних текстов, который в Иудаизме именуется термином мидраш (midrash).

Равинистическое толкование межзаветного периода.

Исходя из того, что Писание должно быть нормой жизни для общины верующих несмотря на переменчивость исторических обстоятельств, иудаизм в период между двумя Заветами исходил из необходимости "официального" толкования Писания. Таким образом, зарождается midrash (исследование - от глагола darash - исследовать, искать-- комментарий) - сказание или поучение, являющее­ся толкованием священных текстов. Этот Ж. появился в междузавет­ный период как плод раз­мышления над словом Божь­им. Мидраш существовал в двух формах: как агада и как галаха.

1. Halaka (путь или норма от глагола halak - идти). Галаха (от евр. хал’ах — ходить) - изречения и своды уставов, фиксирующие религиозно-правовые обычаи в ветхозав. иудействе и иудаизме. Отдаленной аналогией Г. в христ. Церкви является канонич. право. Г. назывались и те тексты ВЗ, к-рые трактовали вопросы обычного права, и устные (а затем записанные в талмудич. лит-ре) каноны, выработанные законоучителями начиная с последних веков до н.э. Г. распространялась как на бытовую область (брак, имущество и т. д.), так и на сферу ритуала. Основные особенности Г. коренятся в ветхозав. подходе к заповедям и законам, согласно к-рому «светское» от «духовного» нераздельно, поскольку вся жизнь человека протекает перед лицом Божьим. Устная Г. оказывала большое влияние на иудейство междузаветного периода, нередко оттесняя на второй план даже заповеди Писания. Именно эту Г. имел в виду Христос Спаситель, когда говорил о «предании человеческом» (Мк 7:8; ср. Мф 15:3).

Это направление разъясняло, главным образом, главы Священной Книги, посвященные законодательству, чтобы вывести из них правила поведения, моральные нормы, юридические и ритуаль­ные правила.

2. Другое направление - Haggada (повествование от hagad - рассказывать, повествовать) разъясняло преимуще­ственно главы исторические и паримийно-пророческие, обогащая Писание историческими рассказами и легендами. Древние тек­сты служили питанием веры и надежды, необходимым для под­крепления сердец и молитвы. Агада (евр. — сказание, по­вествование) — назидательный комментарий к Писанию, связан­ный обычно с положениями галахи, но не носящий канони­ческого характера. Агада име­ет вид притчи, легенды, по­словицы, изречения. По содержанию она нравственно-назидательного характера и включает в себя богословские размышления, историософские сказа­ния. Нередко агада передавала и древ­ние представления о природе. Хрис­тос Спаситель изредка прибегал к этой форме поучения (Мф 12:40-42; Мк. 10:2-9; 12:28-31).

В Кумране были найдены весьма своеобразные мидраши, по­лучившие название pesfier (от глагола pashar - толковатьь). В этих толкованиях некоторые тексты (например Дан 2;4;5;7) по­нимаются как скрытое пророчество происходящих событий, яв­ляющихся прелюдией великого эсхатологического кризиса.

Помимо этих принципов, которые мы можем назвать "бого­словскими", Иудаизм включает также и технические принципы экзегезиса, связанные с культурой своей эпохи: простой экзегезис базируется на прямом и очевидном смысле текста: филологи­ческий - на языковых особенностях текста; экзегезис диалекти­ческий рассматривает глубинное содержание текста. Палестин­ские раввины, начиная со II века от Р.Х. составляли нормы пра­вильного экзегезиса.

Экзегезис александрийского Иудаизма зависит от палестин­ского, но приспособлен к духу александрийской культуры. Так, Филон александрийский, наиболее видный ее представитель, со­четал экзегезис с философией и систематически использовал ал­легорию для объяснения священных текстов.

Кумран.

Устав кумранской общины делал обязатель­ным изучение Торы, под­разумевавшее поиск содер­жащихся в ней неявных установлений. Для кумранцев характерен отход от «демократической» кон­цепции Торы, «открытой» всему народу и на все вре­мена. Члены общины счи­тали, что только они мо­гут претендовать на овла­дение «скрытым» знани­ем — откровением, содер­жащимся в Торе, и про­тивопоставляли себя ос­тальному народу, погрязше­му в грехах и не достой­ному откровений.

Для кумранских ин­терпретаций характерно непосредственное прило­жение содержания Биб­лии к новым историчес­ким условиям. Этот подход проявился прежде все­го в особом жанре кумранских комментариев («пешарим»). Каждый отдельный комментарий пред­варяется словом «пешер» (буквально «разъясне­ние»), следующим за толкуемой библейской ци­татой. Главным объектом таких комментариев были тексты Пророков.

В кумранских документах законодательного характера применялись специальные правила «вывода» предписаний из библейского текста. Отдельные правила, например «от общего к част­ному», сформулированы в общих терминах и на­поминают раввинистические формулировки ана­логичных правил. Наиболее характер­ным является стремление кумранцев к уточне­нию библейских формулировок.

С точки зрения использования и интерпре­тации Микры анализируются также тексты апокрифов и псевдоэпиграфов. Выде­ляются два типа использования канонического текста в этих произведениях.

При неявном «композиционном» использова­нии библейские модели как бы воссоздаются на но­вом материале. В текст вплетаются библейские эпизоды, подвергшиеся изменениям (подразумева­ющим определенную интерпретацию) в духе тра­диционной легенды (аггады). В качестве примера такой композиции рассматривается 1 книга Еноха.

Явное цитирование библейского текста, при­лагаемого к другой исторической обстановке (что напоминает кумранские «пешарим»), отме­чается в книгах Товита, Юдифи и Маккавеев.

 Новый Завет

 Ветхий Завет в толковании Спасителя.

     Иисус, прежде всего - последний и истинный экзегет Отца: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (exegesato)" (Ин 1,18). Именно в Иисусе Христе вечно существовавшее Слово Божие сделалось плотью и истори­ей человеческой, в Нем всецело - в Его личности, в Его жизни, Смерти и в Воскресении -Царствие Божие сделалось присутст­вующим и актуальным, т.е. открылось нам в Откровении.

Из этого нового события, которое есть личность Иисуса, про­исходит вся новизна экзегезиса, осуществленного Им Самим в Ветхом Завете. Евангелие наглядно показывает это, потому что, "начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании" (Лук 24,27). Иисус не объясняет Писание пусть в своеобразной, дотоле неведомой манере. Он открывает, изъясняет смысл Писаний, ибо Писания "свидетельствуют о Нем" (Ин 5,39.46); ибо Он "пришел исполнить закон и проро­ков" (Мф 5,17). Как прекрасно выразил Ин. 19,28-31, Писания не столько "сбываются", сколько "находят свое завершение" в Иисусе, ибо Он один может сказать: "Совершилось!" (Ин 19,30). В этом все новое учение (Мк. 1,27) и власть (Мк. 1,22) нового экзегезиса Иисуса.

 Экзегезис Апостольской Церкви.

Экзегезис Апостольской Церкви также формируется под воз­действием нового принципа герменевтики: Христос Спаситель - центр всех событий. Для апостолов и новозаветных авторов, когда они берут в руки ВЗ, его истинным смыслом, несомнен­но, является сам Христос. И весь ВЗ (а не только Пророков) они призывают читать и изучать в свете новозаветного Откровения, Евангельского благовестия, что дает нам духовное "уразумение" книг Священного Писания: "И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит, исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний" (Лк. 24,44-45).

Цель такой экзегетики состоит в определении взаимоотноше­ний между двумя Заветами. Для большей ясности, в дальней­шем, стали использовать такие технические термины как typos и anti-types. Для ап. Павла, а также для 1 Петр ВЗ – это  typos, a Христос и новая христианская практика составляют anti-typos (срв. 1 Кор. 10,6-11; Рим. 5,14; 1 Пет. 3,21). В Послании к Евре­ям небесное завершение исполнения тайны Христа - это typos (или архитип). Такой архитип в ВЗ имеет свои модели (ypodeigma), фигуры (anti-typos), символы (parabola),тени (skia), в то время как христианская практика является их истинным образом (eikon).

Такова общая картина, где экзегезис апостольской Церкви об­ращается как к культуре раввинистической, так и александрий­ской: она включает в себя направления halaka, haggada, pasher, раввинистические толкования, толкования в духе Филона алек­сандрийского и аллегорию.

СВЯТООТЕЧЕСКАЯ ЭКЗЕГЕЗА, или ПАТРИСТИЧЕСКАЯ, толкование Библии св.отцами и учителями Церкви. В правосл. традиции отцами и учителями принято называть священномучеников, святителей и подвижников, в своих трудах наиболее полно выразивших сущность церк. Предания. В большинстве своем это писатели древнехрист. и раннеср.-век. времени, хотя к числу св.отцов относят и нек-рых писателей последующих эпох. Святоотеческое наследие  является основополагающим в области правосл. догматики, аскетики, богослужения, каноники и библеистики.

Хронологически история С.э. делится на два больших периода:  античный  (1-5 вв.) и  византийско - русский (6-19 вв.). В свою очередь, в античном периоде различают две эпохи: доникейскую, или раннехристианскую (кон. 1 - нач. 4 вв.), и классическую, или “золотой век” церк. письменности (нач.4 - нач.5 вв.). Отцы Церкви в какой-то мере они использовали труды иудейских комментаторов (в частн., Филона и Иосифа Флавия) и экзегетические приемы античных авторов, толковавших древнюю греко-римскую лит-ру. Но гл. источником С.э. был духовный опыт св.отцов, мысль к-рых была просвещена молитвой и подвигом. Кроме непосредственно экзегетического, герменевтического, догматического и назидательного значения, наследие С.э. играет немалую роль и в текстологии Свящ.Писания. Библейские цитаты из творений отцов и учителей Церкви важны для изучения истории свящ. текста и его передачи, поскольку эти творения могут быть точно датированы и помогают установить древние варианты чтения.

1. Доникейский период. Отцы и учители Церкви, жившие в период, непосредственно примыкающий к веку апостолов, именуются Мужами Апостольскими, или Апостольскими отцами (кон. 1 — 1-я пол. 2 вв.). От них не дошло последовательных толкований библ. книг, но в полемике с язычеством, гностицизмом и иудаизмом они затрагивали мн. экзегетич. проблемы. Их творения содержат древнейшие сведения о происхождении свящ. книг и их канонизации (свт.Климент Римский, сщмч.Игнатий Антиохийский, Гегезипп, Папий, сщмч.Поликарп Смирнский и др.). Отдельным библ. темам посвящены труды Климента Александрийского и сщмч.Мефодия. Одним из первых комментаторов Писания, толкования к-рого дошли до нас, был свт.Ипполит Римский.

Основу научной (историко-филологич., текстуальной и богословской) С.э. заложил преемник Климента Александрийского Ориген. От него ведет начало критика библейская, и его труды оказали большое влияние на ее дальнейшее развитие. Ориген был представителем александрийской  школы  экзегезы, отдававшей первенство аллегорическим методам толкования Библии. Напротив, антиохийская  школа  экзегезы, основанная сщмч.Лукианом, предпочитала историческое, буквальное толкование.

2. Классический период. В этот период антиохийское направление имело наибольшее число сторонников. Среди них свт.Иоанн Златоуст, свт.Кирилл Александрийский, блж.Феодорит Киррский, прп.Исидор Пелусиот и др. К той же школе относится и Феодор Мопсуестский, богословские теории которого были позднее осуждены Церковью. По своим исходным установкам к антиохийской школе близки  сирийские  школы  Нисибина и Эдессы (прп. Ефрем Сирин, Раббула и др.). Первый труд по введению в Свящ.Писание принадлежит сир. монаху Адриану Антиохийскому, автору самого термина “исагогика”.

Взгляды александрийской школы в 4 в. выражал свт.Григорий Нисский, одновременно примыкавший к т.н. ново-кесарийской  традиции, представленной его братом свт.Василием Великим и свт.Григорием Назианзином. Эта традиция стремилась примирить т. зр. школ Александрии и Антиохии. Для вопроса о каноне большое значение имеют труды свт.Афанасия Великого, Евсевия Кесарийского, свт.Амфилохия Иконийского, свт.Епифания Кипрского.

Классиком  латинской  С.э. считается блж.Иероним, усвоивший филологич. и критич. методы Оригена. Элементы аллегорич. экзегезы были введены на Западе свт.Иларием Пиктавийским, свт.Амвросием Медиоланским и Евхерием Лионским. Итог античной лат. С.э. был подведен блж.Августином, к-рый предпринял попытку точно сформулировать правила библ. герменевтики.

3. Основные принципы С.э. С нач. 2 в. перед отцами и учителями Церкви встали две задачи: а) сформулировать догматич. и нравств. истины христианства на языке своего времени и б) рецептировать элементы тогдашней греко-римской культуры для толкования церк. вероучения и Библии. Выполнению этих задач немало способствовали энциклопедич. знания, к-рыми обладало большинство св.отцов. Будучи выдающимися представителями античной культуры 3-4 вв., они своим образованием значительно превосходили современных им языческих философов и писателей.

Несмотря на различие школ, методов, интерпретаций текста и частных мнений св.отцов, можно выделить основные принципы, свойственные С.э.

а) Вера в боговдохновенность Библии является общим и незыблемым убеждением  всех  св.отцов. Уже первый по времени из Мужей Апостольских, свт.Климент Римский, называет Писание “истинными глаголами Духа Святого” (1-е послание к Коринфянам 45).

б) Богочеловеческий характер Свящ.Писания. Это понятие утвердилось в святоотеч. библеистике не сразу. Ранние церк. писатели еще склонялись к вербализму. Но уже в 3 в. свт.Дионисий Великий, сравнивая Ин. и Откр, недвусмысленно указал на роль свящ. писателей как авторов, со свойственными им особенностями языка и способами выражения. С 4 в. св.отцы более не сомневались в том, что Библия есть одновременно и Слово Божье, и слово человеческое. В частн., блж.Иероним замечал, что “Иеремия кажется грубым в сравнении с Исайей и Осией”, т.е. признавал зависимость лит. формы библ. книг от индивидуальных особенностей их авторов.

в) Библия как часть Свящ. Предания Церкви. Для С.э. Евангелие является церк. книгой по преимуществу, к-рой предшествует живое апостольское слово, восходящее к Самому Господу Иисусу. Так, отвергая спекуляции гностицизма, свт.Ириней Лионский ссылался на “предание, к-рое происходит от апостолов и сохраняется в церквах чрез преемство пресвитеров” (Против ересей, III,2,2). От Иисуса Христа и апостолов Церковь принимает и авторитет ВЗ. Для того чтобы отделить подлинное Предание от “преданий человеческих”, необходимо, по учению св.отцов, ориентироваться на Библию. Свт.Кирилл Иерусалимский в связи с этим писал: “Не верь даже мне, когда говорю тебе просто, если не будешь иметь доказательств моих слов из Писания” (Огласительное поучение, IV, 17), а свт.Иоанн Златоуст в 4-й Беседе о Лазаре восклицает: “Хотя бы мертвый воскрес, хотя бы ангел сошел с неба — более всего должно верить Писанию”.

г) Единство Библии. На попытки иудаизма, гностицизма и Маркиона отсечь Новый Завет от Ветхого, С.э. отвечает исповеданием веры в единство Духа Божьего, вдохновившего авторов обоих Заветов. Различие Заветов, согласно св.отцам, обусловлено поступательным характером истории спасения, в ходе к-рой христ. Церковь становится новым Народом Божьим. ВЗ был преддверием, прообразом, подготовительной ступенью к Откровению Богочеловечества. По словам блж.Августина, оба Завета связаны генетически и типологически. “Новый Завет сокрыт в Ветхом, Ветхий — раскрывается в Новом” (Беседа на 1 Кор 6).

д) Христоцентризм С.э. Отцы Церкви всегда руководствовались словами Христа Спасителя: “Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне” (Ин 5:39). Это свидетельство св.отцы находили во всей Библии, от первых ее страниц до последних. Оно выражалось не только в описании жизни и учения Христа, но и в ветхозав. пророчествах, прообразах, в приготовлении людей к приходу Избавителя.

е) Нераздельность познания Библии и духовной жизни. Все св.отцы учат, что чтение и изъяснение Слова Божьего требует молитвенного подвига и очищения сердца. Значит. часть патристических толкований есть запись бесед и проповедей, имевших целью пробудить и укрепить в людях веру и желание жить по вере (нередко эти беседы предназначались для готовящихся к крещению). С.э. никогда не ограничивалась историч. или лит. аспектами Писания: она была продолжением апостольского благовестия, хотя и не пренебрегала научной стороной экзегетики.

ж) Полисемантизм Библии. Почти все св.отцы, к какой бы школе они не принадлежали, настаивали на том, что библ. текст многопланов, что он имеет неск. смысловых измерений. Если одни толкователи делали ударение на иносказательном смысле, а другие — на прямом, это не значило, что они исключали другие семантические пласты Писания. В Беседе на 46 псалом свт.Иоанн Златоуст подчеркивал: “Иное в Писании должно понимать так, как говорится, а иное в смысле переносном; иное же в двояком смысле, чувственном и духовном”.

и) Плюрализм святоотеч. исагогики. Отцы Церкви не догматизировали вопросы о датировке и авторстве свящ. книг. На этот счет они высказывали самые разнообразные предположения. Напр., если Ориген относил Кн.Иова к домоисеевой эпохе, то блж.Иероним приписывал ее самому Моисею. В Синопсисе свт.Афанасия Великого сказано: “Начиная с книги Навина даже до книги Ездры, не вся теми написана суть, их же надписанию имут”.

С.э. стала источником для визант. и русской правосл. библеистики, а на Западе — для схоластической ср.-век. экзегезы. Начиная с раннего Средневековья, толкователи создавали обширные компиляции из патристических комментариев. Мн. элементы С.э. вошли в христ. богослужение. Основные герменевтические принципы, выработанные в патристике, и поныне остаются фундаментом правосл. богословия, в т.ч. и православной библеистики.

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЭКЗЕГЕЗА, общее название для обозначения библ. науки в византийском культурном регионе, на Западе в период между 5 и 14 вв., в древней Руси и ср.-век. иудаизме. Византийская библеистика непосредственно продолжала линию святоотеческой экзегезы.

Западная предсхоластическая экзегеза (5-12 вв.), подобно византийской, следовала патристич. традиции, особенно латинской (блж.Иероним, блж.Августин и др.). Толкования этого времени были, как правило, лишены творческой оригинальности и носили характер катен. Из раннеср.-век. зап. толкователей наиболее известны Викентий Лиринский, Кассиодор, Исидор Севильский, Беда Достопочтенный, Петр Ломбардский, аббаты Сен-викторского м-ря Ришар и Гуго (ум.1145), составивший общие примечания к Библии. Большинство из них, как замечает еп. Михаил (Лузин), -«обратилось к мелочной работе над так называемыми глоссами и глоссемами: без связи, без мысли большею частию, собирали замечания о том или другом слове, о том или другом выражении и вписывали их на полях между строками своих экземпляров Библии или помещали их в виде схолий на те или другие отделения схолий, к-рые поражают своей бессвязицей, противоречиями, бессмыслием; что кому нравилось, тот то и записывал без всякой критики».

Схоластика отличалась более систематич. характером и ориентировалась на наследие Аристотеля.

Древнерусская библеистика была сосредоточена гл. обр. на проблемах перевода и исправления списков свящ. книг (свт. Алексий Московский; Максим Грек)

Западная мистическая С.э. - «У мистиков преобладал так называемый нравственный элемент, или смысл Писания. Они избирали такие места в особенности, к-рые преимущественно служили возбуждению созерцательного настроения. Ветхий Завет, разумеется, пользовался здесь преимуществом, так как здесь более предметов, могущих воспламенить фантазию. Но из всего Ветхого Завета ни одна книга не пользовалась таким уважением у них, как глубоко таинственная книга Песнь Песней» (еп.Михаил Лузин). Самое известное толкование на нее написал Бернар Клервоский (1090-1153), великий реформатор зап. монашества. Он интерпретировал Песнь песней как аллегорич. изображение диалога души с Богом. Идея Третьего Завета и Вечного Евангелия была положена в основу толкования Библии итал. мистиком Иоахимом Флорским. Францисканский богослов Бонавентура (1221-74) написал мистич. комментарий на Шестоднев.

КАТОЛИЧЕСКАЯ БИБЛЕИСТИКА ВООБЩЕ. История К.б. ведет свое начало от святоотеч. периода. Но поскольку это был период единой, неразделенной Церкви, а к нему восходит и православная библеистика, здесь указываются этапы этапы К.б. после отпадения католицизма в 1054 г.

СХОЛАСТИЧЕСКАЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЭКЗЕГЕЗА, толкование Библии, сложившееся в контексте западноевроп. ср.-век. схоластики. Слово «схоластика» происходит от греч. scol» (школа), поскольку схоластич. богословие развивалось гл.обр. в университетах и монастырских училищах. Схоластика сочетала веру в авторитет Библии и святоотеч. Предания с рационально-филос. методом изложения и аргументации. Позднее, начиная с эпохи Ренессанса, термин «схоластика» приобрел негативный смысл как синоним рассудочного, сухого и формального подхода к богословию.

Хотя мн. авторы отождествляют С.с.э. со средневековой экзегезой в целом, собственно схоластику принято ограничивать более узкими временными рамками - 13-14 вв., когда сформировалась классич. схоластика. Она характеризуется стремлением построить всеобъемлющую систему воззрений с использованием античного филос. наследия, гл. обр. Аристотеля. Лат. экзегеты познакомились с Аристотелем через мусульманских и иудаистских богословов, к-рые нередко толковали его в духе учения о «двух истинах» (истина Откровения и истина разума). С.с.э., приняв принцип разделения сфер веры и знания, поставила веру и Откровение выше рационального знания. Одним из первых, кто вызвал острую дискуссию вокруг этой проблемы, был Абеляр, хотя он еще не являлся настоящим христианским аристотеликом.

Гл. представителями С.с.э. были нем. монахи из доминиканского ордена Альберт Великий (ок.1205-80) и Фома Аквинат. Большая часть произведений С.с.э. представляет собой свод патристич. толкований. Схоласты дополняли их последовательным методическим анализом тем, диалектическим их обсуждением, всегда стремясь привести разнородные высказывания к логическому единству. Одну из гл. задач толкователи С.с.э. видели в том, чтобы четко выделить неск. смысловых пластов Писания и сформулировать критерий для их различения. Фома Аквинат обращал особенное внимание на выработку строгих правил герменевтики. В соответствии с полисемантизмом Библии последовательно вычленялся а) исторический, или буквальный, смысл Слова Божьего, б) таинственный смысл, тесно связанный с догматич. проблематикой, в) типологический и г) этический (тропологический) смысл Писания. Образцом тропологич. толкования для С.с.э. были труды свт.Григория Великого. Отдавая дань аллегорическому методу толкования Библии, схоласты, однако стремились избегать его крайностей, подчеркивая важность историч. смысла Библии. Большое внимание Фома Аквинат и др. схоласты уделяли защите библ. креационизма, поскольку его трудно было сочетать с доктриной Аристотеля о вечности мира.

Период между 16 и 19 вв. ознаменовался бурным развитием текстуальной критики и литературной критики библейской, а также филологич. исследований Библии. В этой области немалая заслуга принадлежит гуманистам, многие из к-рых в эпоху Реформации остались верными католичеству. К.б. фактически положила начало историко-литературной критике Библии, причем ряд католич. ученых 16-18 вв. рано пришли к радикальным выводам, предварившим идеи новой исагогики. Впрочем, реакция церк. руководства на науч. достижения К.б. была в этот период резко отрицательной. Работы радикальных экзегетов включались в «Индекс запрещенных книг», а сами они подвергались притеснениям. Это привело к тому, что в 19 в. К.б. пришла в упадок и уступила пальму первенства протестантской, ставшей ареной борьбы радикалов и ортодоксов. К.б. использовала только те достижения исторической критики и др. ее форм, к-рые не противоречили указаниям церк. магистериума..

От модернизма до II Ватиканского Собора. На рубеже 19 и 20 вв. возник модернизм католический, представители к-рого считали необходимым согласовать истины веры с совр. мышлением. Одним из вождей модернизма был франц. экзегет Луази, сторонник радикального пересмотра исагогики и библейской герменевтики. Радикализм модернистов привел их к уходу за пределы не только католицизма, но и христианства вообще, что сильно подорвало доверие к библеистике в католич. кругах. Однако работы Лагранжа, Риччотти и др. поборников новой исагогики, к-рые оставались верны Церкви и основам ее вероучения, постепенно привели к победе критич. направления. В период между мировыми войнами оно еще с трудом прокладывало себе дорогу, но было, наконец, санкционировано Римом (1943). С этого времени начинается возрождение К.б. Значительный импульс К.б. дал II Ватиканский собор.

ПРОТЕСТАНТСКАЯ ЭКЗЕГЕТИКА, толкование Библии и методы герменевтики, сложившиеся в различных протестантских конфессиях. П.э. развивалась преимущ. там, где эти конфессии занимали господствующее положение. Четко сформулировать принципы, общие для всей П.э., невозможно, поскольку в разные эпохи и в разных протестантских исповеданиях на протяжении 400 лет, прошедших с начала Реформации, эти принципы неоднократно менялись. Однако во взглядах на Библию первых вождей протестантизма содержались, как в зародыше, почти все основные направления П.э. последующих времен. Поэтому не удивительно, что представители самых разнообразных школ П.э. утверждают, что именно они сохранили «истинный протестантизм» или дают импульс для его дальнейшего развития.

Экзегеза и герменевтика основателей протестантизма.  Хотя у Лютера, Кальвина, Цвингли и их сподвижников есть различия в понимании Библии, это понимание имеет ряд общих характерных черт. Их можно свести к семи положениям.

а) «Только Писание». Согласно этому принципу, Библия как единств. в своем роде Слово Божье не только выше церк. Предания, но и должна полностью его заменить. То, что человеку дано знать о Боге, о Его воле и принесенном свыше спасении, исчерпывающим образом запечатлено в свящ. книгах обоих Заветов. Здесь сказалась полемическая заостренность и реакция на ошибки ср.-век. католичества, с последствиями к-рых П.э. вынуждена была постоянно бороться. Указанный принцип игнорировал тот факт, что само Писание создано в лоне Церкви и принятие его боговдохновенности явилось актом церковной веры. В то же время акцент на примате Писания возвысил его ценность, отчасти заслоненную в Средние века «преданиями человеческими».

б) Единство Библии, принцип, унаследованный реформаторами от католиков и от периода неразделенной Вселенской Церкви.

в) «Профетический библеизм», стремление найти в Писании источник для духовного возрождения. Лютер говорил о своей «покоренности» мощью Слова Божьего, к-рое завладело всем его существом. Он возродил полузабытый новозав. христоцентризм, остроту переживания спасающей силы Искупителя. История протестантизма отмечена поисками пророч. вдохновения, живой евангельской веры, ее глубинной сущности. Этот пафос «возвращения к истокам» тесно связывает протестантизм с духом первохристианства.

г) «Понимать Библию только через саму Библию», принцип, сыгравший большую роль в общехрист. герменевтике и создавший предпосылки для становления библ. богословия как самостоят. дисциплины. Однако слабость этого принципа — в его претензии на универсальность и исключительность, поскольку Писание до конца не может быть понято вне веры Церкви, вне ее Предания и историч. контекста, в к-ром сложились свящ. книги.

д) Два уровня Писания. Согласно Лютеру, в Библии есть два аспекта. Как «внутреннее Слово» она есть духовная Весть, Божий призыв, обращенный к душе человека. Для познания «внутреннего Слова» нужна духовная просветленность воспринимающего сознания и непосредств. помощь Божья. «Внешнее» же Слово можно изучать с помощью рациональных, научных средств (напр., лингвистики). Эта установка не была открытием П.э., а восходила к святоотеч. экзегезе. Однако роковым для мн. представителей П.э. стал разрыв между двумя подходами, к-рый привел к забвению Богочеловеческой природы Писания. Превратившись в самодовлеющую науку, критика библейская почти утратила связь с богословием и нередко даже становилась разрушительным инструментом.

е) Иррационализм и адогматизм. «Мы справедливо делаем, — писал Лютер, — если, оставив диалектику и философию, обратимся к Слову Божию и научимся говорить новыми языками в царстве веры». Направляя острие своей полемики против схоластич. рационализма, он придавал протестантизму фидеистическую окраску. Этот фидеизм парадоксальным образом вел к адогматизму, ибо осмысление догматов невозможно без работы мысли. Мысль же человеческую Лютер считал бессильной. «Не стремитесь с вашим разумом в небесную высь», — говорил он; а Меланхтон утверждал, что «Бог благоволил быть явленным и понятым только во Христе». Здесь уже содержались первые ростки позднейших либеральных и экзистенциалистских интерпретаций Библии. В результате радикальная П.э. приобрела позитивистский и агностич. характер.

ж) Преломление Слова Божьего в национальном духе. Универсализму католичества Реформация противопоставила ориентацию на национальную, гл. обр., германскую культуру. По существу весь протестантизм отразил реакцию северо-европ. христианства на церк. традицию, сложившуюся в Средиземноморском регионе. «Протестантство, — писал в начале 20 в. представитель либеральной теологии Эрнст Трёльч, — не есть простое возобновление первоначального христианства... Оно переделывает христианство в духе индивидуалистических тенденций начинающейся новой эры и согласно северо-германскому темпераменту». Сама по себе идея национальной интерпретации веры не может вызвать принципиальных возражений в правосл. экклезиологии, т.к. христианство, универсальное по природе, может воплощаться в самых разнообразных культурах. Однако три существенных элемента германской мысли: этатизм,  склонность  к  пантеизму  и  индивидуализм  не воцерковляются и не преображаются в либеральной П.э., а скорее внедряются в христианство, искажая его подлинную природу. «В том и состоит внутренняя трагедия современного протестантизма, — писал Арсеньев Н., — что субъективизм, превращающий религию в меняющиеся, лишенные твердой основы переживания отдельных, не связанных между собой личностей, получает подчас значительное преобладание над сознанием... преизбыточествующей реальности Божией». При этом пантеистич. тенденция пронизывает многие направления П.э. от Лессинга до Тиллиха.

Таким образом в П.э. имеются глубокие противоречия, способные дезориентировать тех, кто изучает ее основные положения. С одной стороны, преклонение перед Писанием, библиолатрия, ведущая к фундаментализму, с другой — экзегетический плюрализм, произвол и гиперкритицизм. Желание принимать Библию как Слово Божье рождает догматизм «новой протестантской ортодоксии», но в то же время попытка вести диалог с «современной» (для каждого века) культурой осуществляется ценой огромных потерь и неоправданных компромиссов. П.э. всегда находится во власти очередных «модных» филос. концепций, будь то спинозизм, кантианство, гегельянство, позитивизм или экзистенциализм.

Ниже мы кратко охарактеризуем пять главных направлений П.э., к-рые выросли из Реформации.

Протестантская ортодоксия стремилась построить твердую вероучительную систему, основанную только на  буквальном  понимании Библии. Начиная с Калова (17 в.), она вела борьбу против аллегорического метода толкования, защищала тезисы старой исагогики и решительно осуждала все виды библ. критики. Протестантская ортодоксия пережила три периода взлета: в середине 19 в., в нач. 20 в. (амер. фундаментализм) и в 1-й его трети (Барт). Наибольшим признанием фундаментализм пользуется в баптизме, пятидесятничестве и др. протестантских течениях Европы и США (Сперджен, Билли Грэм). Ответвлениями ортодоксально-протестантской экзегезы были пиетизм и мистицизм (Бёме Яков, Сведенборг, Юнг-Штиллинг).

Лит.-критич. и рационалистич. П.э. Еще в 16 в. Карлштадт пытался ввести в П.э. принципы историко-литературной критики. Сам Лютер признавал свободу исагогич. мнений, но тенденция, идущая от Карлштадта, была в 17 в. заторможена оппозицией ортодоксов. В частн., резкую критику встретили труды Гроция. «Просветительство» и филос. рационализм 18 в. поставили перед П.э. задачу реинтерпретировать Писание в духе этих учений (Землер, Эрнести, Лессинг), причем догмат о боговдохновенности был сведен рационалистами почти к нулю. Они решительно отрицали и сверхъестеств. элемент в Писании. Нек-рые толкователи (напр., Паулюс и Эйхгорн) стремились даже доказать, что и сами свящ. авторы не желали говорить о вещах, выходящих за пределы известных законов природы. Одновременно отказ Канта И. от прав разума в познании Высшей Реальности привел П.э. к гипертрофии нравств. начала в Библии, к сведению ее Вести до уровня одних лишь моральных заповедей. В дальнейшем, даже порвав со старым рационализмом, П.э. удержала эту тенденцию.

Религиозно-историч. экзегетика развивалась под влиянием философии Гегеля и историч. эволюционизма (Де Ветте, Фатер, тюбингенская школа). Начав с рассмотрения Библии под углом зрения историч. науки, подчинив свящ. историю общим законам развития, этот тип П.э. быстро утратил понимание специфики и уникальности Библии. Лево-гегельянская школа интерпретировала Писание как мифологич. отображение исторически преходящих идей и в конце концов полностью порвала с христ. верой (Б.Бауэр, Штраус). Школа Велльгаузена, сделавшая немало в области историко-лит. критики, подходила к Библии уже просто как к памятнику древности, ценя в ней лишь нравств. элемент. А поскольку вершиной библ. этики является Евангелие, почти весь ВЗ потерял в глазах представителей религиозно-историч. экзегетики религиозную ценность (Фридрих Делич). Историзм и сравнительно-религ. изучение Библии почти целиком заменили в этой ветви П.э. богословский подход.

Шлейермахер и либеральное направление. Значительно более религиозным и богословски насыщенным явилось либеральное направление П.э. Оно ведет свое начало от Лессинга и гл. обр. от Шлейермахера, к-рые многим обязаны Канту и Спинозе. Это направление наиболее определенно связывало себя с национальными традициями нем. мышления. Шлейермахер начал свои исследования не с исходных положений христ. веры, а с «внутренней ситуации» человека, стоящего формально вне религии. Он задался целью переосмыслить язык Писания, так, чтобы оно зазвучало актуально для «современного человека». Но ради этого Шлейермахеру пришлось пожертвовать почти всеми основами христ. учения, заменив их смутной и противоречивой филос. системой. Его продолжатели Ричль и Гарнак, опираясь на неокантианство, пришли к полному адогматизму, объявив войну любой метафизике. Они лишь сохранили веру в уникальность Иисуса Христа, Которого изображали единств. в своем роде Учителем, стяжавшим полноту Богосознания (за эту непоследовательность их критиковали эпигоны гегельянства, в частн., Пфлейдерер). Согласно либеральной христологии, Иисус возвестил миру только о Боге как Отце и о бесконечной ценности человеческой личности. Жизнь в этой вере и есть Царство Божье, к-рое должно постепенно реализовываться в процессе развития человечества во главе с германским гением. - 2-я мировая война нанесла удар по оптимистич. вере в прогресс представителей либеральной теологии, но многие ее тенденции продолжали жить в экзегетике Бультмана, Тиллиха, Швейцера А. и др. протестантских теологов. Они заявляли, что не отбрасывают догматов, мифов и символов, а ищут за ними внутреннее экзистенциальное содержание, открывающееся душе человека. Но поиск этот не увенчался успехом, т.к. вел к размыванию христианства, к декеригмизации Библии, к превращению ее Вести в доктрину, разительно напоминающую восточный мистицизм.

Поиски возврата к традиции. В сер. и особенно во 2-й пол. 19 в. многие ортодокс. протестантские экзегеты перестали видеть в библ. критике опасность для веры. Они осознали, что ей противостоит не историч. наука как таковая, а нехрист. филос. предпосылки рационалистов и либералов. Поэтому, начиная с Франца Делича, Киттеля Р., в П.э. начинается активная рецепция критич. методов. При этом ряд протестантских экзегетов обращаются к богословской традиции толкования, восходящей к св.отцам. Большую роль в этом сыграли библеисты викторианской Англии (Гейки, Фаррар и др.). В 20 в. новые открытия в области археологии дали твердое основание для отказа от старого историч. скептицизма и для возвращения к традиц. взглядам («Балтиморская школа» Олбрайта, Иеремиас, «новый поиск исторического Иисуса»). В сер. 20 в. восстанавливается в правах богословское осмысление историзма Свящ. Писания (Рад, Кульман, Панненберг).

ИУДАИЗМ:

ТАЛМУД (евр. учение), свод памятников иудаистcкой лит-ры, содержащих толкования ВЗ (гл. обр.Пятикнижия), применительно к нуждам ритуально-канонич. уклада иудаистской общины. Он включает детальное изложение тонкостей обрядов и обычаев. Талмуд выражает традиционное понимание Танаха в среде иудейской книжности.

 Состав Т. Фундаментом Т. является уставно-канонич. сборник, именуемый  Мишна (повторение). Она включает 6 разделов, состоящих из 63 трактатов, разделенных на главы и параграфы, представляющих собой законнический комментарий на Тору. Существует два древних толкования на Мишну, называемых  Гемарами, или Т. в узком смысле этого слова. Термин Гемара означает завершение. Гемара, созданная в Палестине, называется Иерусалимской (Иерушалми), а в Парфянской диаспоре (в Вавилонии) — Гемарой Вавилонской (Бавли). Кроме указанных 3-х разделов Т., в состав талмудич. письменности входят: а) Тосефта (дополнит. пояснения к Мишне), б) Барайта (дополнения к Мишне, авторитет к-рых не считается в иудаизме общепризнанным), в) Мидраши.

Происхождение Т. Начало Т. коренится в Предании ветхозав. Церкви, идущем от патриархов и Моисея. Оно передавалось в устной традиции книжников, мудрецов и пророков. Важность Предания была, однако, осознана лишь после Ездры, когда Пятикнижие в нынешнем его виде было окончательно кодифицировано как общий закон для ветхозав. Церкви. В период борьбы с эллинизмом (2 в. до н.э.) возникла острая необходимость в адаптации Писания к изменившимся условиям жизни. Эту адаптацию стремились осуществить гл. обр. фарисеи, толковавшие Закон применительно к конкретным требованиям момента. Издержкой этого процесса явилось смешение подлинного Предания с «преданиями человеческими», притязавшими на авторитет, равный Библии. Неизвестно, когда были записаны первые тексты талмудич. предания. Среди учителей иудейства междузаветного времени было не принято заносить свои речения в свитки. Начало записей принадлежит таннаям, к-рые к нач. 3 в. н.э. собрали воедино мнения наставников по вопросу о галахе. Ведущую роль в этом сыграл рабби Иегуда Ганаси из Галилеи (ок. 135 - ок. 220 н.э.), к-рому приписывают окончат. редакцию Мишны. Вскоре после оформления Мишны были записаны Тосефта и Барайта. Составители Гемар, или собственно Т., назывались  амораями, толкователями. В 4 в. в Тивериаде (Галилея) был завершен Палестинский Т., а в Парфии на рубеже 5 и 6 вв. - Вавилонский. Там же появилось и большинство мидрашей, дата к-рых также относится к раннему Средневековью.

Мишна - произведение исключительно галахическое, то есть законническое толкование. Элементы галахи занимают ведущее место и в др. частях Т. Однако в них также есть много материала, относящегося к категории агады – нравственного толкования. Это нравств. наставления и гомилетич. отрывки, притчи и легенды, житийные сказания о таннаях и мидраши, сложившиеся вокруг текста ВЗ, мифы и афоризмы. Агадические тексты содержатся преимущ. в Вавилонской Гемаре и мидрашах. Составители Т., в отличие от александрийских иудеев (Филон Александрийский), отказались от всякого контакта со светской греч. культурой. Они видели свою задачу в изоляции иудаизма, в ограждении его от внешних влияний. Прежний религ.-государств. строй после падения Иерусалима должна была заменить строгая, детально разработанная система, обнимающая все проявления общинной жизни. Фактически он стал заслонять Свящ.Писание, против чего впоследствии восстали караимы и представители реформированного иудаизма. Агадические толкования ВЗ в Т. представляют собой род притч, основанных на Писании. Чаще всего они носят фольклорный характер, приближаясь к апокрифам. Свидетельства о Христе в Т. отличаются крайней смутностью и враждебным характером, отражающим острую конфронтацию между иудаизмом и Церковью в первые века н.э. О Христе сказано, что Он научился магии в Египте, что Он был «соблазнителем народа» и Его побили камнями. Согласно Барайте к трактату Санхедрин 43а, Иисуса «повесили накануне Пасхи». Там же говорится, что у Христа было 5 учеников: Матфей, Фаддей, Нецер, Буни и Ники (м.б., Никодим). Все эти упоминания не имеют почти никакого историч. значения; однако из них явствует, что даже враги христианства не могли отрицать существования Христа как Личности. В трактате Авода зара (16в-17а) есть указание на то, что нек-рые раввины 1 в. положительно оценивали речения Христа. Как отмечают мн. исследователи, хотя Т. создавался в эпоху активной антихрист. полемики (Цельс, Порфирий и др.), его составители предпочитали не полемизировать с христианством, а игнорировать его.

Дополнительно.

СРАВНИТЕЛЬНО-ФИЛОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ БИБЛИИ, изучение Библии в свете древневост. и антич. филологии. Важность такого исследования обусловлена тем, что оригинальный язык ВЗ был генетически связан с языками соседних Израилю народов, а язык НЗ являлся общим народным языком всего греко-римского мира. Сравнит.-филологич. изучение ВЗ стало возможно после расшифровки письменности народов Древнего Ближнего Востока. Многие ветхозав. термины и обороты речи пришли из языков Ханаана, Месопотамии, Египта, и объяснению их помогло С.-ф.и.Б. Напр., словосочетание шамаим вэ эрец («небо и земля» в Быт 1:1) имеет аналогию в шумерском слове Анки, Вселенная (букв., небо-земля); термин «суббота» имеет аналогию в аккадских текстах (саппату, праздник); слово наби, пророк, по-видимому, происходит от аккадского набу, призывать. Нередко наличие в текстах ВЗ арам., перс. и греч. слов (часто фонетически видоизмененных) может помочь в датировке книги. Напр., Песн содержит слова, заимствованные из греч. языка: апирион (носильный одр), пардес (сад), шафран (3:9; 4:13-14). Впрочем, такого рода слова не всегда являются безусловным аргументом в пользу позднего происхождения книги (они могли быть внесены переписчиками). По библ. семантике НЗ обширный материал собран в словаре Г.Киттеля. С.-ф.и.Б. играет большую роль и в библейской этимологии.

СРАВНИТЕЛЬНО-РЕЛИГИОЗНОЕ ИЗУЧЕНИЕ БИБЛИИ, изучение Библии и библ. учения в сравнении с др. религиозными памятниками и доктринами.

В Новое время под влиянием рационализма и просветительского деизма возникла тенденция выделять во всех религиях некое общее ядро,  к-рое объявлялось универсальной религией (напр., Спиноза, Лессинг, Герберт Чербери, Джон Локк, Шлейермахер и др.). Такая т. зр., казалось бы, открывавшая путь для С.-р.и.Б., была по существу бесплодной и антиисторической. Неизмеримо большую ценность имел возврат к святоотеч. пониманию внебибл. религий как особых форм подготовки к Евангелию. Первую попытку такого рода (хотя и в пантеистич. ключе) предпринял Гегель. Он разделил религ.-историч. процесс на три этапа: 1) естественные религии (примитивные верования, культы Китая и Индии); 2) религии духа: (иудейская и греко-римская религии); 3) абсолютная религия (христианство). Гегель исходил из отвлеченных представлений своей диалектики Мирового Духа; к тому же он не располагал достаточными сведениями о вост. чных культурах. Он давал религиям субъективные характеристики и определения («религия меры», «религия тайны», «религия красоты» и т.п.). Взгляд на историю как на пропедевтику к новозав. Откровению развивали в 1-й пол. 19 в. Шеллинг и Чаадаев.