Глава седьмая

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЕ,  ДУХОВНЫЕ  СПОСОБНОСТИ

     ГОСПОДЬ Иисус Христос шел в дом Иаира, - чтобы воскресить его умершую дочь. Его теснила сопровождающая Его толпа народа. Женщина, страдавшая неизлечимым кровотечением, тайком прикоснулась к Нему с твердой надеждой, что получит исцеление. Кровь тотчас остановилась. Остановился и Господь Иисус Христос и спросил: Кто прикоснулся ко Мне? Ученики удивлены этим вопросом: Наставник! народ окружает тебя и теснит. Ответ Иисуса был удивительным: Прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, нашедшую из Меня.

     Сопоставим с этим другой факт. В лейпцигской клинике доктор Ганзен, в присутствии многих профессоров, произвел следующий опыт. Он попросил доктора Германа стать спиной к нему, а лицом к стене, чтобы тот не мог видеть, что он будет делать. По исполнении этого Германом, Ганзен положил свою правую руку на его голову, а в левую взял обмакнутое в чернила стальное перо и провел им себе по языку. В тот же миг доктор Герман почувствовал во рту вкус чернил, который оставался у него в течение часа и которого нельзя было прогнать никакой пищей.

     Возложением рук святые апостолы передавали благодать священства посвящаемым на это служение избранникам. Возложением рук они исцеляли больных. Возложением рук архиерейских и ныне совершается таинство священства.

     Что же происходило и происходит во всех этих случаях?

     Мы очень далеки от умения объяснить поразительные факты, это дело будущего, если оно вообще возможно. Но факты совершенно бесспорны. Наблюдениями над медиумами несомненно установлено, что от медиума, находящегося в трансе (так называется состояние, подобное самому глубокому сну), но иногда даже в нормальном состоянии, исходит, экстериоризуется (т. е. отделяется от него) часть его двигательной силы. Этой экстериоризацией объясняются удивительные спиритические явления движения, даже полета различных предметов, стуки, автоматическое письмо самодвижущейся ручки или карандаша. Внушение в гипнозе или наяву может быть объяснено только экстериоризацией мысли гипнотизера и восприятием ее гипнотизируемым.

     Когда заканчивается спиритический сеанс, при котором происходили перемещения тяжелых предметов, медиум чувствует большое утомление, ибо из него исходила мышечная сила.

     Господь Иисус Христос чувствовал, что из Него изошла сила, исцелившая кровоточивую женщину. Это факты одного и того же порядка, но выходящие из рамок физиологических явлений, факты трансцендентального порядка.

     Есть множество поразительных фактов, в которых, по-видимому, действующими агентами надо признать одновременную экстериоризацию мысли и двигательной силы и телепатический перенос их. Таковы два следующих факта, которыми и ограничусь.

     1. Мадам Севери в 7 часов утра вскакивает с постели, внезапно проснувшись от сильного удара по лицу. Она чувствует, что у нее рассечена верхняя губа, и прикладывает к ней платок, чтобы остановить кровь. Но, к ее удивлению, на платке нет крови. В эту самую минуту ее муж, отправившийся рано утром на прогулку по озеру, был захвачен сильным порывом ветра. Рукоятка руля вырвалась из его рук и рассекла ему верхнюю губу. Он потерял много крови.

     2. Миссис Ричардсон в Индии видит во сне, что ее муж - генерал, сражавшийся за 150 миль от нее в кампании 1848 года, - упал тяжело раненый, и слышит его голос: "Снимите этот перстень с моего пальца и отошлите его моей жене". Приблизительно в этот час (11 часов вечера) генерал, очень тяжело раненый, передал команду майору Ллойду и сказал: "Снимите этот перстень с моего пальца и отошлите его моей жене". Генерал перенес cвоё ранение и выздоровел.

     Из житий многих святых нам известно, что они знали имена людей, которых видели в первый раз. Василий Великий просветительным духом своим узнал, что в церковь вошел преподобный Ефрем Сирин, и послал диакона позвать его по имени. Никогда раньше он не видел Ефрема. Духом он узнал, что в потайной комнате святого пресвитера находится отвратительный больной, за которым самоотверженно ухаживал пресвитер. Он назвал по имени больного.

     Это можно считать легендой. Но что сказать о случае, поразившем Ш. Рише?

     Во время своей работы в Отель Дье он гипнотизировал одну выздоравливавшую девушку. Однажды с ним пришел в Отель Дье его знакомый, американский студент, никогда прежде не бывавший в этом госпитале. Рише спросил усыпленную девушку: "Знаете ли вы имя моего друга?" Она стала смеяться. "Не скажете ли, какая первая буква его имени?" Она ответила: "Н, потом Е, третьей я не знаю, четвертая К". Имя студента было Неак. Это ли не трансцендентальная способность духа человеческого! Кто объяснит ее физиологическими причинами?

     Гипнотизируя Леони Б., д-р П. Жане однажды спросил ее: "Что с моим другом Н.?" Быстро, не совсем вежливо она ответила: "Он обжег свою лапу. Почему он так невнимателен, когда опрокидывает?" - "Когда опрокидывает? Что опрокидывает?" "Красную жидкость в небольшом флаконе. Его кожа тотчас вздулась". Как я после узнал, - пишет Жане, - это было вполне точно: за два часа перед этим шеф лаборатории Ж. Н. Лангуа, приготовляя щелочной раствор брома, опрокинул сосуд с этим раствором красного цвета. Он обжег им руку, на которой быстро образовался пузырь.

     Из Пензы пришла в Саров жена диакона, чтобы видеть преподобного Серафима. Она стояла позади толпы, ожидая своей очереди. Вдруг преподобный, оставив других, позвал ее: "Евдокия, иди скорей сюда". Изумленная тем, что св. Серафим, никогда ее не видавший, назвал ее по имени, Евдокия подошла. "Иди скорей домой, а то не застанешь сына". Евдокия поспешно вернулась в Пензу и едва застала своего сына, отлично закончившего курс семинарии и назначенного в Киевскую Академию, в которую он боялся опоздать. Чем это отличается от ясновидения Леони Б. о несчастье с Ж. Н. Лангуа?

     Что невероятного в том, что просветленный дух святых в полной мере и всегда обладает теми трансцендентальными способностями, которые у некоторых обыкновенных людей появляются только в состоянии сомнамбулизма?

***

     Мы обладаем не только пятью чувствами. Есть у нас способности восприятия высшего порядка, неизвестные физиологам. Карл Дю-Прель в своей книге "Философия мистики" приводит такой необыкновенный факт.

     Знаменитый химик Я. Берцелиус, физик Г. Рейхенбах и врач при минеральных водах Гохбергер произвели в 1845 году в высшей степени интересный опыт.

     Перед одной из так называемых сенситивных девиц фон Саккендорф они разложили множество завернутых в бумагу химических препаратов. Приглашенная провести по ним внутренней поверхностью своей правой руки, она, сделав это, получила от них различные впечатления: некоторые из них не оказали на нее никакого влияния, но каждый из остальных произвел в ее руке своеобразное подрагивание. Тогда попросили рассортировать их так, чтобы в одной группе находились вещества, не оказавшие на нее никакого влияния, а в другой - все остальные.

     Немалое изумление, - говорит Рейхенбах, - высказал основатель электрохимической системы Берцелиус, когда в одной группе оказались тела исключительно электроположительные, а в другой - тела с резким электроотрицательным характером; ни одного электроположительного тела не оказалось среди электроотрицательных и наоборот... Таким образом, электрохимическая классификация тел, на которую в течение столетия было употреблено столько труда и остроумия, была в течение 10 минут произведена простой девушкой - сенситивно одаренной, путем простого прикосновения к ним ничем невооруженной рукой.

     Очень вероятно, что физика и физиология будущего найдут объяснение этой особенной чувствительности. Но для нас важно, что такая способность различать электрические свойства тел принадлежит не всем людям, а только весьма немногим, которых называют сенситивными. Это название, конечно, ничего не объясняет, а только отмечает необыкновенную чувствительность в известном направлении. Об этом мы еще будем говорить.

     Еще более редко, только у самых сильных медиумов обнаруживается совершенно непостижимая способность узнавать очень многое о людях путем прикосновения к принадлежащим им предметам. В главе третьей уже был приведен пример такого ясновидения. Прикосновением к завернутому в бумагу галстуку сомнамбула узнала, что на нем повесился в тюрьме убийца.

     Такую же способность обнаруживала не раз мадам Пипер, один из сильнейших медиумов.

     Мадам X. дала ей три пряди волос, обозначенные буквами А, В и С. Ей самой было известно только происхождение пряди С. Относительно пряди А мадам Пипер сказала: "Это Фрод Смогинс. Кто эта Смогинс?" Действительно, эту прядь М. отрезал у мадам Смогинс и передал ее X. О пряди В мадам Пипер сказала: "Это очень больная особа". Женщина, которой принадлежала эта прядь, умерла в тот же год. О пряди С она сказала: "Она очень дорожила своими волосами". А мадам X. тайком отрезала эти волосы у своей матери. "Это ваша мать. У нее четверо детей - двое мальчиков и две девочки". Все это было верно.

     Широко известны факты творчества во сне. О них свидетельствует Кондорсе, Франклин, Мишле, Кандильяк, Араго. Вольтер во сне создал целую песнь своей "Генриады", а Лафонтен - басню "Два голубя". Меньян во сне нашел две важные теоремы.

     Часто у меня во сне рождались столь важные научные идеи, - говорит Бурдак, - что я внезапно просыпался. Во многих случаях они касались объектов, которыми я в то время был занят, и по своему содержанию они были вполне новы.

     Кольридж заснул, читая, а проснувшись, почувствовал, что у него сложились двести или триста стихов, которые осталось только записать. Пятьдесят четыре стиха он записал совершенно свободно и так быстро, как только поспевало перо. Но к нему вошел некто и около часа оставался по одному делу. И Кольридж, к своему великому огорчению, почувствовал, что у него осталось лишь смутное воспоминание о его видении, и в памяти остались лишь 8-10 отдельных стихов, а все остальные безвозвратно исчезли.

     Де Росси имел обыкновение класть у своей кровати бумагу и карандаш и иногда, внезапно проснувшись, записывал важные мысли, пришедшие ему во сне.

     Весьма важная подсознательная деятельность может иметь место и наяву, и в состоянии, промежуточном между сном и бодрствованием. То, что называется вдохновением, весьма часто приходит в состоянии более или менее полного затмения сознания действительности.

     Теофиль Готье говорит о Бальзаке: Он был похож на исступленного, на сомнамбулу, спящего с открытыми глазами. Погруженный в свои глубокие размышления, он не слышал, что ему говорили. Гегель спокойно кончал свою "Феноменологию духа" в Иене, 4 октября 1806 года, не замечая, что вокруг него бушевало сражение. Бетховен, всецело захваченный вдохновением, вышел однажды на улицу Нейштадта полураздетым. Его привели в тюрьму, как бродягу, и, несмотря на его крики, никто не хотел верить, что он Бетховен. Шопенгауэр говорил о себе: Мои философские постулаты являлись сами по себе, без моего вмешательства, в моменты, когда моя воля была как бы уснувшей и мой ум не был направлен в заранее определенную сторону... Моя личность была как бы чужда моей работе...

     Иногда подсознательное движение бывает столь ясным, что оно кажется внушением извне. Это выражено в стихах Мюссе: Не работаешь, слушаешь, ждешь". Словно кто-то неведомый говорит на ухо.

     Подобные примеры у Сократа (его демон), Паскаля, Моцарта стали классическими.

***

     К сверхъестественным, научно необъяснимым способностям духа относятся и вещие сны. Вот два примера.

     1. В 1885 году в Петербурге Лукаевский, один из высших чиновников морского министерства (что, впрочем, не значит, что он часто плавал по морю) видел во сне, что он на борту большого корабля, который столкнулся с другим; он падает в воду вместе с другими пассажирами и тонет.

     После этого сна он был убежден, что умрет во время кораблекрушения и, в ожидании близкой смерти, привел в порядок свои дела. Через несколько месяцев воспоминание об этом сне уже потускнело, как вдруг он получает приказ отправиться в один из портов Черного моря. Он вспомнил свой сон и, уезжая, говорил своей жене: "Ты меня больше не увидишь. Когда я умру, надень траур, но только не эту черную вуаль, которую я ненавижу". Через две недели корабль "Владимир", на котором плыл Лукаевский, столкнулся с другим кораблем, и Лукаевский утонул. Один из спасшихся пассажиров "Владимира" Генике рассказывал, что он несколько мгновений держался с Лукаевским за спасательный круг.

     2. Интеллигентный узбек К., видный член бывшего ташкентского городского самоуправления, рассказывал мне о необыкновенном происшествии в своей жизни.

     Через год после смерти отца ему приснилось, что он скачет на коне по пустынной и бугристой степи. На одном из бугров он увидел свою сестру, давно умершую. Она гневно спросила его, почему он не молится об отце, подвела его к глубокой черной яме, столкнула его в нее и сказала, что в яме он пробудет сорок дней. Вскоре после этого сна К. был арестован и отведен в тюрьму. На допросе жандармский офицер показал ему два письма с его подписью, в которых был обращенный к бухарскому эмиру призыв к восстанию против власти русских и излагается план его. К. признал, что подпись, как это утверждали эксперты, его, но письмо и подпись написаны не его рукой. Однако, доказать это он ничем не мог, и было ясно, что его повесят. В отчаянии он горячо молился Богу о спасении и, вспомнив свой сон, стал молиться об упокоении души отца. Так прошло около месяца. И вот однажды во время молитвы он уснул и во сне услышал голос: "Сделай три свои подписи на отдельных листках бумаги, сложи их и посмотри на свет". Проснувшись, К. исполнил это и увидел, что подписи не совпадают одна с другой, и повторив это много раз, убедился, что полного совпадения подписей не бывает. Он потребовал новой экспертизы, и оказалось, что подписи на обоих инкриминируемых ему письмах совпадают полностью. На этом основании эксперты признали, подписи поддельными, и в дальнейшем было выяснено, что письма были написаны врагами К. с целью погубить его. Он был оправдан и освобожден на сороковой день после ареста. Это был срок, назначенный ему в первом сновидении сестрой, когда она толкнула его в черную яму.

     Научно не объяснимые факты известны и в памяти. При некоторых условиях в ней может оживать давно забытое. Давно известно, что перед смертью с поразительной ясностью и невероятной быстротой может пронестись в сознании умирающего вся его жизнь. Фехнер рассказывает об одной даме, упавшей в воду и чуть не утонувшей. С момента прекращения всяких движений ее тела и до извлечения ее из воды прошло две минуты, в которые она, по ее словам, пережила еще раз всю свою прошлую жизнь, развернувшуюся перед ее духовным взором со всеми мельчайшими подробностями.

     Другой пример такого течения представлений, при котором через сознание человека проходят в короткое время воспоминания многих лет, приводит из своей жизни адмирал Бофр. Он упал в воду и потерял сознание. "В этом состоянии, - говорит он, - одна мысль гнала другую с такой быстротой, которая не только не описуема, но и не мыслима для всякого, не испытавшего подобного состояния". Сперва ему представились непосредственные для его семьи последствия его смерти, но затем его духовный взор обратился к прошлому: снова он пережил свое плавание, более раннее, сопровождавшееся кораблекрушением, путешествие свое, пребывание в школе, преуспевание в учении и время, даром потраченное, даже свои детские годы, поездки и проказы. "Так-то, по мере углубления в прошлое, - рассказывал он, - в памяти моей проходили все случаи моей жизни в порядке, обратном порядку естественного следования их, и не в смутных очертаниях, но в виде вполне определенной картины со всеми мельчайшими подробностями и аксессуарами. Короче: вся жизнь моя прошла перед моей душой как в панораме, причем каждый шаг ее являлся передо мной, сопровождаясь сознанием правильности или неправильности его, с точным пониманием его причины и следствий. Многие незначительные приключения моей жизни на самом деле уже забытые, предстали перед моим духовным взором с такой же ясностью, как будто они были мной недавно пережиты".

     В этом случае от падения Бофра в воду до извлечения его из воды прошло самое большое две минуты.

     Если в этих случаях сверхъестественную быстроту течения сознания Т. Рибо пытается объяснить состоянием асфиксии (удушья), то это объяснение совершенно неприложимо к следующему случаю, сообщенному им самим.

     Один человек, отличавшийся замечательно светлым умом, переходил через рельсы в ту минуту, когда вдруг показался поезд, приближавшийся на всех парах. Ему не оставалось ничего другого, как лечь между рельсами. И вот в то время, когда вагоны пролетали над этим обмершим человеком, чувство опасности привело ему на память все события его жизни, так что словно страничка из книги судеб развернулась перед его глазами.

     Совершенно так же, когда человек умирает, вся жизнь может внезапно пронестись в его сознании.

     Секкендорф видел во сне такие события его прошлой жизни, о которых он едва помнил, и с такой ясностью и живостью, как если бы они в первый раз имели место в действительной его жизни. С чрезвычайной ясностью он увидел себя трехлетним ребенком, причем в памяти его воскресли все мельчайшие подробности воспитания его. Каждая оценка из его школьной жизни, каждая неприятная случайность прошли в его сознании, как живые. Созерцая жизнь свою в порядке действительного течения ее, он увидел, наконец, свое пребывание в Италии, где он покинул одну даму, на которой женился бы, если бы судьба не заставила его быстро уехать из этой страны. Живость испытанного им во сне чувства разлуки с возлюбленной послужила причиной его пробуждения.

     Если такой внезапный пересмотр всей жизни возможен у умирающего и даже во сне, то становится понятным, как на Страшном Суде раскроется в нашем сознании "Книга грехов".

     ...в своей книге "Исследования животного магнетизма" сообщает о некоем Иоанне Эвердтфегере, который после продолжительной болезни впал в длившееся несколько часов состояние мнимой смерти. Когда он открыл глаза, то сказал своему духовнику, что созерцал всю свою жизнь, все содеянные им грехи, даже такие, которые давно изгладились из его памяти. Все виденное им было так живо, как будто он переживал его в первый раз.

     Способность такого фантасмагорического представления всего пережитого у умирающих, сопровождающегося сжатием целых годов их жизни в несколько секунд и созерцанием отдельных фаз их жизни в виде степеней развития их духовного существа, была известна уже в древнейшие времена и считалась отличительной способностью человеческой души. Философ Плотин в "Энеадах" говорит: Но со временем, к концу жизни, являются другие воспоминания из более ранних периодов существования... ибо, освобождаясь от тела, она (душа наша) вспоминает то, чего здесь не помнила.

     В этих удивительных фактах воспроизведения в дветри минуты событий целой жизни, длившейся десятки лет, нас поражает, во-первых, сверхъестественная быстрота течения воспоминания, и, во-вторых, удивительная полнота и ясность их.

     Остановимся на первом. С трансцендентальной быстротой проносятся в сознании образы воспоминаний и под влиянием курения опиума или гашиша. Т. Рибо в своей книге "Болезни памяти" приводит исповедь страстного курильщика опиума Кепсей. Он говорит, что во время опьянения у него бывают сновидения, длившиеся десять, двадцать, тридцать, шестьдесят лет; даже такие, которые превосходят, по-видимому, всякие границы человеческой жизни. Перед ним часто вставали самые ничтожные события его молодости, забытые сцены первых лет его жизни. Он не мог сказать, что вспоминал их, потому что если бы ему рассказывали в состоянии бодрствования, то он не мог бы узнать в них обстоятельств его прошлой жизни. Но когда они поднимались перед ним подобно сонной грезе, окруженные давно забытой обстановкой и чувствами, когда-то их сопровождавшими, тогда он немедленно узнавал их.

     Что можем мы сказать для объяснения этой сверхъестественной быстроты смены представлений? Из физиологии известно, что все процессы в нервной системе требуют известного времени, хотя и очень незначительного, измеряемого долями секунды. Время требуется для прохождения раздражения от рецептора по его чувствительному нерву, и притом, тем большее, чем длиннее этот нерв. Время требуется для образования ответной реакции в нервных клетках, воспринявших это раздражение; время требуется и для передачи этой реакции по двигательному нерву. Во времени протекают и все мыслительные и чувственные процессы, совершающиеся в головном мозгу. И если бы можно было сложить и вычислить время всех психических процессов, имеющих место во всей нашей жизни, то получилась бы солидная и очень солидная сумма времени. А следовательно, невозможно, чтобы в мозгу в потоке мгновенного воспоминания всей жизни эти процессы были воспроизведены вне времени.

     А если, тем не менее, они все-таки протекают с трансцендентальной быстротой, то мы вправе заключить, что это совершенно не в мозгу. Где же в таком случае?

***

     Как мы уже говорили, жизнь духа нераздельно и теснейшим образом связана со всей нервно-психической деятельностью. В нем (духе) отпечатываются все наши мысли, чувства, волевые акты - все то, что происходит в нашем феноменальном сознании. Это нечто иное, чем те следы и отпечатки в нервных клетках, которыми физиологи и психологи объясняют память.

     Мы, конечно, далеки от мысли отрицать существование и необходимость таких следов в нервных клетках и законность объяснения ими многих, пожалуй даже, всех обычных проявлений памяти. Постепенное угасание и даже исчезновение памяти при старческом слабоумии, конечно, зависит от атрофии и исчезновения нервных клеток коры головного мозга, число которых может сократиться до половины и даже одной трети нормального. Мы знаем также, что память может исчезать вследствие повреждений и разрушений мозгового вещества травмой или инфекционным процессом.

     И тем не менее, объяснение памяти в ее сложнейших формах теорией молекулярных следов в мозговых клетках и ассоциативных волокнах нас совершенно не удовлетворяет. Хотя нервные клетки не размножаются и не заменяются новыми подобно клеткам всех других органов и тканей, но только отмирают, тем не менее в них происходит беспрерывный обмен, и очень вероятно, смена молекул. Как же представить при этом возможность фиксации и сохранения в них навсегда следов всех психических актов? И имеем ли мы право говорить о сохранении навсегда этих следов, если мы знаем, как непрочна память, как многое исчезает из нее безвозвратно.

     Еще важнее другая сторона дела. Невозможно понимать анатомический субстрат памяти как следы или отпечатки в одной только клетке, ибо в памяти должны запечатлеваться следы психических актов, которые всегда сложны и предполагают участие множества клеток и ассоциативных волокон. В мозгу должны сохраняться следы не отдельных изменений в единичных клетках, а целые динамические ассоциации, как говорит Т. Рибо. В течение целой жизни в мозгу происходит совершенно неисчислимое количество таких динамических ассоциаций, беспрестанно сменяющихся. Число их также безмерно, как число метров от Земли до Сириуса. А число мозговых клеток, хотя и очень велико (6 миллиардов по Майнерту), но все-таки совершенно ничтожно по сравнению с числом психических процессов, которые, как предполагается, запечатлеваются в них. Именно поэтому в памяти сохраняется только кое-что, наиболее яркое, и совершенно невозможно допустить, чтобы мозг мог сохранить навсегда все мельчайшие события нашей жизни со всеми их деталями, их чувственной окраской и нравственной оценкой.

     Поэтому необходимо признать, что, кроме мозга должен быть и другой, гораздо более важный и могучий субстрат памяти. И мы считаем таким субстратом дух человеческий, в котором навеки отпечатлеваются все наши психофизические акты. Для проявления духа нет никаких норм времени, не нужна никакая последовательность и причинная связь воспроизведения в памяти пережитого, необходимая для функций мозга.

     Дух сразу обнимает все и мгновенно воспроизводит все в его целостности.

     В дополнение к этому нашему мнению уместно привести ценные слова Рише: Дух может работать без ведома сознания о его работе; очень сложные интеллектуальные операции проходят мимо нашего сознания. Целый мир неведомых для нас идей трепещет в нас.

     Вероятно, ни одно воспоминание о прошедшем не изглаживается. Сознание многое забывает, память ничего не забывает. Все множество старых образов сохраняется почти без изменений, хотя они исчезли из сознания. Ибо бессознательное бодрствует.

     Если принять, что в духе хранится в полной неприкосновенности все богатство памяти, то становятся понятными удивительные явления гипермнезии, сообщаемые многими авторами. Упомянем лишь немногие из них.

     Многие авторы сообщают об удивительных фактах воспоминания давно забытых языков.

     Человек, в детстве выехавший из своей родины Уэльса - и совершенно забывший свой уэльский язык, через 70 лет, в горячечном бреду, свободно говорил по-уэльски, а по выздоровлении опять не мог сказать ни слова на этом языке.

     Наблюдавшийся Фаригагеном корзинщик услышал глубоко потрясшую его проповедь о покаянии. В следующую ночь, находясь во сне, он встал с постели и, расхаживая, произнес эту проповедь с буквальной точностью. Проснувшись, он не мог повторить того, что говорил во сне. Часто он пересыпал свою речь отрывками из вышеупомянутой, слышанной им более сорока лет назад, проповеди.

     Один ростовский крестьянин в лихорадочном бреду начал вдруг произносить на греческом языке случайно слышанные им 60 лет назад начальные слова Евангелия от Иоанна, а Сенека упоминает об одной крестьянке, в лихорадочном бреду произносившей сирийские, халдейские и еврейские слова, случайно услышанные ею от одного ученого, у которого она жила маленькой девочкой.

     Даже у идиотов наблюдали не только гипермнезию, но и удивительные проявления скрытой сознательной жизни.

     Маудсли в своем сочинении "Физиология и патология души" говорит: Необыкновенная память некоторых идиотов, несмотря на ограниченность их ума, повторяющих с величайшей точностью длиннейшие повествования, дает еще одно доказательство в пользу такой бессознательной деятельности души. А свойство и способ обнаружения многими идиотами, находящимися в состояния возбуждения, например, вызываемого сильным горем или другими причинами (например, последней вспышкой угасающей жизни), способностей к такой душевной жизни, к которой они сделались, по-видимому, навсегда неспособными, указывает на то, что многое такое, что они не могут высказать, воспринимается ими и оставляет в их душе след.

     Нельзя найти слов для выражения всей справедливости истины, что наше сознание не обнимает нашей души. Сознание не может дать нам отчета в том, как образуются эти следы и как они могут пребывать в душе нашей в скрытом состоянии.

     Т. Рибо пытается объяснить гипермнезию усилением мозгового кровообращения при лихорадке. Но это объяснение явно несостоятельно, так как гипермнезия наблюдалась и во сне, когда деятельность коры мозга резко угнетена. Если же два противоположных состояния мозга, сон и лихорадочное бредовое возбуждение, одинаково вызывают гипермнезию, их нельзя считать ее причиной, а только поводом к обнаружению ее. Об этом мы будем говорить подробно в следующей главе.

     Свидетельством Священного Писания утверждается правильность нашего объяснения памяти. Разговор царя Саула с призраком пророка Самуила, которого вызывала для него аэндорская волшебница (1 Цар. 28, 13-15), свидетельствует о том, что в духе Самуила после его смерти сохранились все воспоминания о его военной жизни, все способности ума, воли и чувства. Это же несомненно относительно Моисея и Илии, явившихся при Преображении Господнем на Фаворе.

     Как могли бы являться умершие своим близким и говорить с ними, если бы в их духе не сохранились все воспоминания о земной жизни? Маленький брат видел и слышал своего умершего брата, который звал его к себе. Маленькая девочка видела и слышала свою умершую тетю Луизу, много раз являвшуюся ей и звавшую ее в загробный мир. Отец митрополита Филарета предсказал ему смерть 19-го числа. Этот перечень нетрудно продолжить.