Блажeнный Аврелий Августин

1. Въ настоящій разъ, братіе, должна быть рѣчь о жертвѣ вечерней. Молились мы, воспѣвая, и, молясь, воспѣвали: да направится молитва моя, какъ еиміамъ, предъ лице Твое, воздѣянія рукъ моихъ, какъ жертва вечерняя (Пс. 140, 2). Въ молитвѣ познаемъ мы здѣсь человѣка, въ воздѣяніи рукъ — крестъ. Это есть знакъ, который изображаемъ мы на челѣ, знакъ, коимъ спасаемся. Знакъ осмѣянный, чтобы сдѣлаться достойнымъ почтенія, презрѣнный, чтобы стать славнымъ. Богъ является, чтобы, подобно человѣку, молиться объ избавленіи отъ опасности. Богъ приходить, чтобы, подобно человѣку, умереть. И если бы познали Его люди, никогда не распяли бы Господа славы (1 Кор. 2, 8). Это жертвоприношеніе, гдѣ священнодѣйствующій есть въ то же время и жертва, избавляетъ насъ пролитою кровію Создателя. Создалъ насъ, когда былъ безкровнымъ, а искупилъ насъ кровію. Создалъ насъ Тотъ, о Комъ говорится въ словахъ: въ началѣ было Слово, и Слово было Богъ, и Богъ было Слово. Имъ мы созданы. Все, говорится, далѣе, чрезъ Него начало быть, и безъ Него ничто не начало быть. Вотъ Кѣмъ созданы мы. Теперь послушай, кѣмъ мы избавлены. Въ Немъ, говоритъ евангелистъ, была жизнь, и жизнь была свѣтъ человѣковъ. И свѣтъ во тьмѣ свѣтится, а тьма его не объяла. Все это относится еще къ Божеству, къ тому, что пребываетъ неизмѣннымъ, къ тому, для созерцанія чего должно имѣть сердце предочищенное. Свѣтъ, говоритъ, во тьмѣ свѣтится, и тьма его не объяла. Но пусть мракъ объиметъ Его, чтобы не было мрака. Мракъ — это грѣшники, невѣрующіе. Итакъ, чтобы не было мрака, Слово стало плотью и обитало съ нами. Видите Слово, видите Слово — плоть, видите Слово прежде плоти. Въ началѣ было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Богъ. Все чрезъ Него начало быть. Гдѣ тутъ кровь? Вотъ Онъ виновникъ бытія твоего, но еще не цѣна твоя. Когда же сталъ Онъ Спасителемъ твоимъ? Когда Слово стало плотью и обитало съ нами?

2. Но усильте ваше вниманіе. Свѣтъ, говоритъ, во тьмѣ свѣтитъ, и тьма не объяла его. Такъ какъ тьма не могла объять свѣта, потребовалось для людей свидѣтельство отъ людей. Не могли люди видѣть свѣта дневного. Быть можетъ, могли они вынести свѣтъ свѣтильника. Такъ какъ для воспріятія истиннаго свѣта (diem) они были менѣе способны, а свѣтъ свѣтильника все-таки кое-какъ выносили, явился человѣкъ, посланный отъ Бога, имя ему Іоаннъ. Онъ пришелъ для свидѣтельства, чтобы свидѣтельствовать о свѣтѣ. Кто же такой онъ? Откуда приходитъ, чтобы свидѣтельствовать о свѣтѣ? Почему не былъ онъ свѣтомъ, а только свѣтильникомъ? Прежде узнай, что такое былъ этотъ свѣтильникъ. Хочешъ ли слышатъ о свѣтильникѣ отъ свѣта и о свѣтѣ отъ свѣтильника? Вы, говоритъ Господь, посылали къ Іоанну и хотѣли малое время порадоваться при свѣтѣ его. Онъ былъ свѣтильникъ горящій и свѣтящій (Іоан. 5, 33. 35). Но что же видѣлъ тотъ Іоаннъ, который говоритъ о свѣтильникѣ? Онъ не былъ свѣтъ, но былъ посланъ, чтобы свидѣтельствовать о свѣтѣ. О какомъ свѣтѣ? Былъ свѣтъ истинный, который просвѣщаетъ всякаго человѣка, приходящаго въ міръ. Всли всякаго человѣка, слѣдовательно, и Іоанна. Тотъ, кто не хотѣлъ оказать въ себѣ свѣта дневного, явилъ свѣтильникъ свой, какъ бы, свидѣтелемъ для себя. Но таковъ это былъ свѣтильникъ, который могъ возгорѣться лишь отъ самого свѣта. Послушай самого Іоанна, исповѣдующагося; И отъ полноты Его, говоритъ онъ, всѣ мы приняли. Признавали его, Іоанна, за Христа, а онъ себя признаетъ человѣкомъ, признавали Господомъ, а онъ исповѣдуетъ себя рабомъ. Хорошо, свѣтильникъ, исповѣдуешь ты смиреніе свое, такъ что не погасило тебя дуновеніе гордости, потому что былъ свѣтъ истинный, который просвѣщаетъ всякаго человѣка, приходящаго въ міръ, т.-е. всякое живое существо, способное къ воспріятію свѣта, всякаго человѣка, имѣющаго разумъ, при посредствѣ коего онъ можетъ быть причастникомъ «Слова».

3. Гдѣ же былъ тотъ свѣтъ, который просвѣщаетъ всякаго человѣка, имѣющаго разумную душу и приходящаго въ міръ? Онъ въ мірѣ былъ. Но, вѣдь, и земля была въ мірѣ, солнце и луна были въ мірѣ. Слушай, однакоже, о свѣтѣ твоемъ, свѣтъ мысли человѣческой! — Въ мірѣ былъ и міръ чрезъ Него началъ быть. Такъ былъ онъ, что нельзя думать, что не было какъ бы мѣста для Него прежде, чѣмъ міръ не сталъ быть. Богъ все содержитъ, но Самъ ничѣмъ не содержится (Deus enim habitando continet, non continetur). Итакъ, дивнымъ и несказаннымъ образомъ пребывалъ Онъ въ этомъ мірѣ. И міръ чрезъ Него началъ быть, и міръ Его не позналъ. Какой же это міръ, который чрезъ Него началъ быть? Въ началѣ сотворилъ Богъ небо и землю (Быт. 1, 1), и все чрезъ Него начало быть. Какой міръ не позналъ Его? Есть разница въ словахъ: міръ и міръ, подобно тому, какъ подъ словомъ «домъ» можно разумѣть разное: домъ, какъ строеніе, и домъ, какъ обитающихъ въ немъ. Когда говорится о домѣ, какъ зданіи, говорятъ: «большой домъ сдѣланъ», «прекрасный домъ». Когда говорятъ объ обитающихъ въ домѣ, говорятъ: «добрый домъ, благословитъ его Богъ», — или «дурной домъ, пусть помилуетъ его Богъ». Когда говорится, что міръ чрезъ Него началъ быть, разумѣется міръ, какъ жилище вмѣстѣ съ обитающими въ немъ. А когда говорится: и міръ Его не позналъ — имѣются въ виду живущіе.

4. Зачѣмъ же приходитъ Онъ, какъ бы не вѣдая, что свои не примутъ Его? Слушай, для чего приходитъ. Тѣмъ, которые приняли Его... Свои не приняли и свои приняли. Міръ не увѣровалъ въ Него и весь міръ увѣровалъ. Вѣдь, когда говоримъ мы, напримѣръ: «все дерево покрыто листьями», — неужели слѣдуетъ изъ этого, что на деревѣ нѣтъ мѣста для плодовъ? И то и другое можно понимать тутъ, и то и другое признается — и то, что дерево покрыто листьями, и то что оно полно плодовъ. Дерево одно и въ томъ, и въ другомъ: и въ листьяхъ, и въ плодахъ. Итакъ, вѣрующіе въ Него, рабы Его, любящіе Его, для коихъ является Онъ славою и надеждой, не скорбите, когда слышите о томъ, что свои Его не приняли, потому что чрезъ вѣру и вы становитесь для Него своими. Кто разумѣется здѣсь подъ своими? Надо полагать, что Іудеи, нѣкогда изведенные изъ Египта, перешедшіе чудесно чрезъ Чермное море, странствовавшіе по пустынѣ, избавившіеся отъ враговъ преслѣдующихъ, напитавшіеся манной, освобожденные отъ рабства, приведенные въ землю обѣтованную и осчастливленные столь многими благодѣяніями. Вотъ кто свой, которые Его не приняли и чрезъ это непріятіе стали Ему чужими. Были они вѣтвью масличною, но возгордились и стали отверженными. Весь остальной міръ былъ дикой маслиной, пренебрегаемой вслѣдствіе горечи ея ягодъ. Горечью той дикой маслины пропитанъ былъ міръ, но за смиреніе она была привита, а настоящая вѣтвь вслѣдствіе гордости была отрублена (Рим. 11, 17). Смотри на вѣтвь гордящуюся и готовую стломиться. Мы сѣмя Авраамово, и не были рабами никому никогда... Если бы вы были дѣти Авраама, сказалъ имъ Господь, то дѣла Авраамовы дѣлали бы... Если Сынъ освободитъ васъ, то истинно свободны будете. Вы считаете себя свободными. Но всякій, дѣлающій грѣхъ, есть рабъ грѣха (Іоан. 8, 33-39). Видите, насколько безопаснѣе для человѣка быть рабомъ другого человѣка, нежели быть въ рабствѣ грѣховной страсти. Тѣ, іудеи, вслѣдствіе гордости, отвергли смиреннаго. А смотри, какъ дикая вѣтвь дѣлается достойной прививки, смотри на сотника не изъ среды израильтянъ, а изъ язычниковъ. Господи, говоритъ онъ, я недостоинъ, чтобы Ты вошелъ подъ кровъ мой… Истинно говорю вамъ, сказалъ Господь, и въ Израилѣ не нашелъ я такой вѣры (Матѳ. 8, 8. 10). Въ родной вѣтви не нашелъ Я того, что нашелъ въ дикой. Такъ родная вѣтвь чрезъ гордость отсѣкается, а дикая чрезъ смиреніе прививается. Смотри на вѣтвь прививающуюся и на вѣтвь отсѣкаемую: Говорю же вамъ, что многіе придутъ съ востока и запада и возлягутъ съ Авраамомъ, Исаакомъ и Іаковымъ въ царствѣ небесномъ — вотъ дикая вѣтвь, прививающаяся чрезъ смиреніе. А вотъ вѣтвь родная, отсѣкаемая гордостью: А сыны царства, говоритъ Господь, извержены будутъ во тьму внѣшнюю: тамъ будетъ плачъ и скрежетъ зубовъ (Матѳ. 8, 11-12). Почему? Потому что свои не приняли Его. Почему дикая вѣтвь прививается? Потому что тѣмъ, которые приняли Его, далъ властъ быть чадами Божіими (Іоан. I, 12).

5. Ободрись же сердцемъ своимъ, родъ человѣческій; дохни дыханіемъ жизни и блаженной свободы. Что слышишь ты, и что обѣщается тебѣ? Далъ имъ власть. Какую власть? Можетъ быть, ту, коей гордятся люди, власть жизни и смерти, права приговоровъ надъ виновными и невинными? Далъ, сказано, власть быть чадами Божіими. Были они раньше не чадами и стали чадами, потому что Тотъ, чрезъ Кого дѣлаются люди дѣтьми Божіими, будучи Сыномъ Божіимъ, сталъ Сыномъ Человѣческимъ, и сыны человѣческіе становятся дѣтьми Божіими. Нисходитъ Онъ до того, чѣмъ не былъ. Возвелъ тебя въ то, чѣмъ ты не былъ. Ободрись! Великое обѣщано тебѣ и отъ Великаго обѣщано. Невѣроятнымъ кажется и какъ бы невозможнымъ, чтобы сыны человѣческіе становились сынами Божіими. Но болѣе невозможное случилось, когда Сынъ Божій сдѣлался Сыномъ Человѣческимъ. Ободрись же, человѣкъ, удали невѣріе отъ сердца твоего. Случилось уже болѣе невѣроятное, чѣмъ то, что обѣщано тебѣ. Дивишься ты, что человѣкъ будетъ имѣть жизнь вѣчную; дивишься, что онъ можетъ достигнуть ея. Но дивись скорѣе тому, что Богъ за тебя снисходитъ до смерти. Зачѣмъ сомнѣваешься въ обѣщаніи, получивши такое ручательство? Смотри, какъ онъ (евангелистъ) поддерживаетъ тебя, какъ подкрѣпляетъ обѣщаніе Божіе. Тѣмъ, говоритъ, которые приняли Его, далъ власть быть чадами Божіими. По какому рожденію? Не по обычному, не по ветхому, тлѣнному или плотскому. Которые, говорится далѣе, не отъ крови, ни отъ хотѣнія плоти, ни отъ хотѣнія мужа, но отъ Бога родились» (Іоан. 1, 13). Дивишься?! Не вѣришь?! Но вотъ Слово стало плотью и обитало съ нами... Вотъ что означаетъ, братія, жертва вечерняя. Приблизимся къ ней!. Пусть возносится съ нами Тоть, Который, какъ жертва, принесенъ былъ за насъ. Пусть съ вечерней жертвой прежняя жизнь проходитъ и является, какъ бы въ разсвѣтомъ, новая.

Источникъ: Проповѣди блаженнаго Августина. / Пер. съ лат. языка на русскiй протоiер. Дмитрiя Садовскаго. — Сергiевъ Посадъ: Типографiя Св.-Тр. Сергiевой Лавры, 1913. — С. 12-17.