Святитель Василий Великий Подвижнические уставы

     Подвижник, вступивший в описанное нами общество, должен быть свободен от всякого приобретения в собственность вещей мирских. Ибо если не исполняет сего, то, во-первых, нарушает строгость общежития приобретением собственности, а сверх того сам на себе представляет сильное доказательство своего неверия, как не доверяющий Богу, что Он пропитает собравшихся во имя Его, и как не внявший пророку Давиду, который говорит: Юнейший бых, ибо состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семене его просяща хлебы (Пс. 36, 25), - или духовные хлебы разумения, или хлебы чувственные, какими питается тело. Если идеже два или трие собрани во имя Христово, ту Христос есть посреде их (Мф. 18, 20), то кольми паче Он там, где собрание многочисленнее и многолюднее. Поэтому или не будет у нас, потому что Христос с нами, недостатка в необходимом, как у израильтян в пустыне не было скудости в потребном, или если и произойдет недостаток к испытанию нашему, то лучше терпеть скудость и быть со Христом, нежели вне общения с Ним изобиловать всем житейским.
     Вред же от приобретения собственности не ограничивается сим, но простирается далее. Ибо домогающийся иметь что-либо собственное не об ином чем помышляет, как об отделении и отступлении. А у кого нет сего в виду, на что ему иметь и собственность, когда знает, что рабы Христовы, по благодати Христовой, всегда изобилуют всем необходимым? Посему явно, что такой человек замышляет об отсечении и умерщвлении собственной души своей, за малое число оволов предает собственное свое спасение и делается (позвольте мне выразиться несколько смело) вторым Иудою, начав кражею (потому что личная собственность есть кража) и окончив предательством, ибо и он предает слово истины, как тот - Господа.
     Действительно, когда у нас правило жизни - не отделяться от общества, к которому присоединились, не приобретать ничего в собственность и вообще не замышлять чего-либо тайного и такого, что ко вреду братии служит худым примером для спасаемых, и когда после этого кто-нибудь презирает страх Божий и постановления Святаго Духа, замышляет же сперва хищение (потому что приобретать в собственность что бы то ни было и откуда бы то ни было есть хищение), а потом отступление и отделение, то как же не изменяет он слову истины и не делается вторым Иудою, в своем роде предавая истину?
     Посему всемерно надобно избегать приобретения чего-либо в свою собственность сверх получаемого для всех вообще и не в этом только отношении соблюдать мысль неоскверненною, но очищать внутреннего человека и от всякой скверны, то есть, во-первых, нечистых и лукавых помыслов, которыми омрачается внутренняя обитель Духа, затем лести, лицемерия, зависти, сварливости, которые с корнем исторгают любовь и удаляют из души таких людей Бога, ибо если Бог любы есть (1 Ин. 4, 8), то кто не имеет в себе любви, тот лишается Божественной благодати.
     Должен же каждый, соблюдая душу свою во всяком смиренномудрии, во святыне и в готовности на дела благие, загладить помысл для настоящего, имея ввиду, чтобы в настоящее время не уклониться в чем-либо от Божией воли и не прервать начатого образа жизни. Ибо таковое состояние души избавляет нас от всякого рассеяния и делает, что с благоговением и твердою мыслию соображаемся со всем прекрасным, прежде всего укореняя в душе, что Бог благ и виновник всякого добра, но ни единого какого бы то ни было зла, хотя мы для собственного нашего исправления и вкушаем горькое врачевство. Бог как врач человеческих душ по свойству болезней соразмеряет достаточную силу врачеваний, чтобы, когда сие нужно, очистить глубоко вошедшую порчу. Ясно сие зная, всегда будем благодарить, хотя испытаем на себе и сильное врачевание, очищающее от разных видов нерадения. Но терпеливо переносить искушение и испытание свойственно весьма немногим людям и только подобным Аврааму.
     Вот что Божия благодать ниспослала смирению моего ума в наставление вам, возлюбившим общежитие, в сравнении с которым, как и Писание показало, и мой ум убежден, не найдется у людей другого рода жизни, столько светлого, приятного и высокого. Поелику же предлагал я по мере сил своих увещание и ведущим жизнь отшельническую, а у тех и у других цель одна - благоугодить Христу, и правила для сего между собою сродны, то обратимся и к тому слову, которое им было предложено. Ибо, может быть, в настоящее слово и оттуда внесется нечто полезное, способное к тому, чтобы еще более сделать светлым и украсить сей образ жизни.