Глава VIII

ПУТЬ ЕВРЕЕВ ОТ СИНАЯ К ХАНААНУ

Наступил второй год после выхода евреев из Египта. В двадцатый день второго месяца облако присутствия Господня поднялось над Скинией. Это был знак, по которому евреи должны были собираться в путь. Заиграли серебряные трубы. Израильтяне свернули шатры и двинулись на северо-восток, к границам обетованной земли. Длинная колонна странников шла в заранее установленном порядке. Шествие открывали левиты—они несли на шестах Ковчег Завета, разобранную Скинию и священные сосуды. Когда священники поднимали Ковчег Завета, Моисей говорил: “Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от Лица Твоего ненавидящие Тебя!” (Чис. 10, 35). Когда же народ делал остановку и левиты опускали Ковчег, тогда Моисей говорил: “Возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым!” (Чис. 10, 36). За левитами шли племена, каждое под своим знаменем, а в конце гнали огромные стада овец и вьючных ослов. Колонну охраняли специальные вооруженные отряды и высланные вперед разведчики. Хотя от Синая до Ханаана по прямому пути было не очень большое расстояние, но, в виду отсутствия хороших дорог, евреи медленно и с большим трудом пробирались по горным ущельям и долинам Синайского полуострова. Три дня шли они по пустыне под палящими лучами солнца и снова возроптали. Поскольку запрещалось закалывать овец, люди питались одной манной, на которую многие, особенно прихотливые люди, смотрели с отвращением. Вдобавок ко всему в стане однажды вспыхнул пожар и уничтожил много ценного имущества. Обескураженные трудностями, голодом и понесенными потерями, израильтяне горестно сидели перед своими шатрами и сетовали на Моисея за то, что он уговорил их покинуть Египет. С нежностью и глубокими воздыханиями вспоминали они добрые старые времена, забыв о рабстве и преследованиях: “Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок; а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших” (Чис. 11, 5—6). Моисея глубоко оскорбило малодушное поведение его народа, и он с дерзновенной молитвой обратился к Господу: “Для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего?.. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня...” -(Чис. 11, 11; 14). Господь услышал слезные воздыхания Своего верного раба и повелел ему избрать из среды израильтян семьдесят старейшин, которые должны были помогать ему управлять народом. Семьдесят старейшин с этого времени составляли постоянный совет при Моисее. Совет старейшин спустя много веков был переименован в Синедрион—высший орган управления в Израиле.

Затем Господь повелел Моисею передать нетерпеливому народу, что они будут есть мясо, не один день, а целый месяц, пока оно не сделается для них отвратительным. По повелению Божию поднялся сильный ветер, который к израильскому стану пригнал большие стаи перепелов. Израильтяне кинулись ловить птиц и стали жадно их поедать. Перепелов было такое множество, что можно было сушить мясо даже про запас. Однако нетерпеливых маловеров ожидала суровая кара. В лагере распространилась болезнь, и люди умирали сотнями. Вскоре вся земля вокруг покрылась могилами, и, покидая это место страдания и траура, израильтяне назвали его Гробы прихоти (поскольку там хоронили тех, кто пал жертвой маловерия и жадности).

На следующей стоянке, в Асирофе, случилось нечто еще более печальное: взбунтовались ближайшие родственники Моисея. Мариам и Аарон упрекали своего брата в том, что он женился на “ефиоплянке”, т. е. на женщине иного происхождения, и к тому же рабыне. Неизвестно, при каких обстоятельствах это произошло: то ли первая жена Моисея, дочь священника Иофора, умерла, то ли “ефиоплянка” была наложницей. Но не это было важно—родственники Моисея возмущались тем, что он пренебрег древней традицией евреев. В основе семейных раздоров крылись, однако, более глубокие противоречия. Пророчица Мариам и первосвященник Аарон стали "возмущать израильский народ против Моисея и унижать его достоинство, как посланника Божия. Они ходили по лагерю и жаловались: “Одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам?” (Чис. 12, 2). Это было явное восстание против Богом установленной власти, и Господь за это наказал строптивых. Раскаявшегося Аарона Господь простил, а Мариам была наказана проказой и удалена из лагеря. Спустя семь дней, по молитвам Моисея, Господь исцелил Мариам от проказы, и она вернулась в стан. Случай в Асирофе не был исключением. Он показал, что в израильском стане назревало открытое восстание против Моисея, что и случилось в пустыне Фаран.

Наконец, после тяжелых испытаний и невзгод, омрачивших дух великого вождя, израильтяне дошли до южной границы Ханаана и остановились в пустыне Фаран, недалеко от города Кадеша. Со времени Авраама в Палестине произошли большие изменения. Кочевые племена стали вести оседлый образ жизни. Появилось, много великих княжеств с хорошо укрепленными городами. Поэтому, чтобы перейти границу и начать военные действия против ханаанских княжеств, Моисею надо было иметь точные сведения о военном могуществе страны. С этой целью он посылает в Ханаан двенадцать соглядатаев (разведчиков), отобрав по одному из каждого колена. “Пойдите в эту южную страну,—поучал их Моисей,— и взойдите на гору, и осмотрите землю, какова она, и народ живущий на ней, силен ли он или слаб, малочислен он или многочислен?” (Чис. 13, 19). Разведчики, не встречая никаких препятствий, с успехом выполнили порученное им задание. Спустя сорок дней они вернулись в лагерь и в доказательство плодородия обетованной земли принесли на шестах тяжелые грозди винограда, гранаты и сочные смоквы. Эти дары природы вызвали неописуемый восторг у израильтян. Но этот восторг сразу исчез, едва разведчики поделились с ними своими наблюдениями. По их словам, Ханаан действительно изобиловал природными богатствами, но о его завоевании не могло быть и речи, так как границы страны защищали мощные крепости, гарнизоны которых состояли из исполинов. Израильтяне, так легко кидавшиеся из одной крайности в другую, снова впали в отчаяние. “О, если бы мы умерли в земле Египетской, или умерли бы в пустыне сей!—оплакивали они свою судьбу,— и для чего Господь ведет нас в землю сию—чтобы мы пали от меча? жены наши и дети наши достанутся в добычу врагам; не лучше ли нам возвратиться в Египет?” (Чис. 14, 2—3). Проклятия и жалобы становились все громче и в конце концов завершились бурными беспорядками. Подстрекатели и смутьяны требовали смещения Моисея и выбора нового вождя. “Поставим себе начальника,—кричали они,—и возвратимся в Египет” (Чис. 14, 4). Иисус Навин и Халев, участвовавшие в разведке, искусно старались успокоить взбунтовавшийся народ и, разорвав на себе одежды, убеждали маловеров, что с Божьей помощью можно овладеть Ханааном, для этого евреям надо иметь только крепкую веру в Того, Кто так чудесно вывел их из Египта. Такие слова еще больше раздражали толпу маловеров, и они с яростью накинулись на Иисуса Навина и Халева, собираясь побить их камнями. Смельчаков спасло только то, что они спрятались во дворе Скинии. Разъяренная толпа обступила Скинию и хотела побить камнями не только Иисуса и Халева, но и своего вождя и первосвященника. Наверное, возбужденная толпа не остановилась бы ни перед чем, если бы слава Господа в виде облака не осенила Скинию. Обращаясь к Моисею, Господь сказал: “Доколе будет раздражать Меня народ сей? и доколе будет он не верить Мне при всех знамениях, которые делал Я среди его? поражу его язвою и истреблю его и произведу от тебя [и от дома отца твоего] народ многочисленнее и сильнее его” (Чис. 14, 11—12). С пламенной молитвой Моисей обратился к Богу о помиловании Израиля. И опять молитва вождя спасла евреев от неминуемой гибели. Но хотя и в этот раз по молитвам Моисея израильтяне избавились от гнева Божия, все же стало ясно, что это старое поколение, воспитанное в Египте, недостойно наследовать обетованную землю. Господь повелевает Моисею сообщить народу о том, что ни один израильтянин старше двадцати лет не удостоится милости войти в обетованную землю. В течение сорока лет (по числу сорока дней пребывания соглядатаев в обетованной земле) израильтянам предстоит скитаться в пустыне, и в пустыне они закончат свою бренную жизнь. Только тем, кому еще не исполнилось двадцать лет, т. е. поколению, рожденному и воспитанному уже в суровых условиях кочевой жизни, суждено вступить во владения земли обетованной. Наказание не распространялось, однако, на Иисуса Навина и Халева. В награду за непоколебимую веру в промысл Божий их ожидала высокая честь — вести молодое поколение в Ханаан. Мысль о сорокалетнем странствовании в пустыне опечалила израильский народ. На следующий день зачинщики бунта, собрав большое войско, решили самовольно, без благословления Божия, предпринять завоевание обетованной земли, но при первом же столкновении с амаликитянами и ханаанеянами были разбиты. Только после этого евреи смирились, и Моисей вновь обрел власть над своим народом.