ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО

ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA XL

И рече Бог Аврааму: Сара жена твоя не наречется [1] Сара, но Сарра будет имя ей (Быт. XVII, 15).

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}

     Предложим вам ныне остатки вчерашней трапезы и окончим слово, именно о благословении и обетовании, которое Бог всяческих даровал праотцу. Но слыша об остатках трапезы, не предполагай тут ничего чувственнаго: остатки духовной трапезы не то, что остатки от яств. Последние, теряя свежесть, уже не имеют никакой приятности для вкушающих; а если будут оставлены еще на один или два дня, то делаются совершенно негодными. Но остатки духовные, хотя бы оставлены были не на один только или два дня, а на самое продолжительное время, приносят всегда одинаковую пользу и не теряют своей приятности, потому что они божественны и духовны, и от времени не терпят никакого вреда, а напротив, с каждым днем дают чувствовать в себе новую сладость, и желающим вкушать их доставляют великое и полное удовольствие. Если же таково свойство этих остатков, то и вы, конечно, пожелаете насладиться ими, и мы, уверенные в их пользе, предложим их вашей любви. Но чтобы настоящая беседа для вас была яснее, нужно припомнить конец сказаннаго вчера слова, и в связи с тем приступить к дальнейшему поучению. Мы изложили заповедь Божию об обрезании, именно - слова Божии к праотцу: обрежется всяк мужеск пол ваш, и будет в знамение завета между Мною и вами. И младенец осми дней обрежется, а иже не обрежется, погубится душа та: яко завет Мой разори (Быт. XVII, 10, 14). Здесь, на слове об обрезании, мы окончили поучение, и чтобы не отяготить вашего ума множеством сказаннаго, не стали продолжать долее (беседы). Мы, ведь, не о том только заботимся, чтобы сказать много и с тем уйти, но желаем соразмерять учение слова с вашею силою, чтобы вы все отходили в свои домы, получив хотя какой-нибудь плод от наших слов. Итак продолжим, что следует после сказаннаго вчера, и посмотрим, что после заповеди об обрезании говорит праотцу человеколюбец Бог. И рече Бог Аврааму: Сара жена твоя не наречется имя ея Сара, но Сарра будет имя ей. Как тебе, говорит Бог Аврааму, чрез приложение буквы, Я назнаменовал, что ты будешь отцем многих народов, так подобным образом и к имени Сары прилагаю букву, дабы ты знал, что теперь наступает время исполниться прежним многим обетованиям. Будет бо, говорит, имя ей Сарра: благословлю же ю, и дам тебе от нея чадо, и благословлю е, и будет в язык [2], и цари языков от него изыдут (ст. 16). Для этого-то Я делаю прибавление буквы, дабы ты познал, что все, сказанное Мною, непременно сбудется, и не отчаивайся, смотря на немощь естества (твоего), но, взирая на величие силы Моей, твердо уповай на слово Мое. Благословлю бо ю, и дам ти от нея чадо, и благословлю е, и будет в языки, и цари языков от него изыдут. Выше естества человеческаго было такое обетование, и подобно тому, как если бы кто обещал из камней сотворить людей. Действительно, в разсуждении чадорождения нисколько не отличались от камней - ни праотец, по старости уже безсильный и к деторождению неспособный, ни Сарра, кроме неплодства, бывшая также в преклонных летах и старости. Впрочем праведник думал, что данное прежде Богом обетование должно исполниться на Измаиле, так как сказано было только: тебе и семени твоему дам землю сию, а не показано, что эти это слова относятся к сыну, имеющему родиться от Сарры, и потому-то праотец сам почитал обетование уже исполненным. Теперь же, слыша такия слова от Господа Бога: благословлю Сарру, и дам тебе от нея чадо, и благословлю е и будет в языки, и опять: цари языков от него изыдут, - праотец не знал, что сказать (на это) (а как муж благочестивый, он не мог не веровать словам Божиим), и смотря на свои преклонныя лета и на неплодство Сарры, продолжавшееся до такой глубокой старости, впал в недоумение и изумленный таким обетованием, паде, сказано, на лице и посмеяся (ст. 17).

     2. Понимая все величие обетования и помышляя о всемогуществе Обещавшаго, Авраам паде на лице (свое) и посмеяся, т. е. возрадовался; но по соображениям ума он мыслил и то, каким образом сделается это (изменение) в порядке человеческаго естества, т. е. что у столетняго (человека) родится сын, и жена неплодная, не рождавшая даже до девяноста лет, внезапно сделается способною к деторождению? Но, размышляя так в уме своем, ничего подобнаго не дерзнул он высказать на словах, а только, выражая свою признательность, он молил (Бога) о Измаиле, как бы говоря: Господи, Ты довольно утешил меня, и скорбь о безчадии дарованием Измаила обратил в радость. После того, как он родился, мне никогда уже и на мысль не приходило, и я никогда не думал, что мне будет еще чадо от Сарры; да и сама она этого не ожидала, почему и (рабу) Агарь передала мне, уже оставив всякую надежду на саму себя. Оба мы получили достаточное утешение, когда родился Измаил. Да будет же этот, данный нам от Тебя (сын), жив пред Тобою; и мы будем иметь достаточную отраду, и жизнь его утешит нашу старость. Что же человеколюбивый Господь? Так как Он в продолжение столь долгаго времени уже достаточно испытал благочестивую душу праведника и веру Сарры, и видел, что оба они потеряли на себя всякую надежду, - один по старости, а другая помимо старости еще и по неплодству, - то и говорит: теперь это кажется для вас совершенно невозможным, но для того-то Я так долго и медлил [3], чтобы показать, что дар, ниспосылаемый Мною, есть выше человеческаго естества, чтобы и вы, и все другие из этих опытов познали, что Я Владыка природы, и что она Моею волею управляется и повинуется Моим повелениям. Если Я из несущаго произвел ее, тем более уже существующую и поврежденную могу исправить. А для уверения твоего, слушай, ободрись, и удалив от себя колеблющиеся в уме твоем помыслы, убедись вполне от слов Моих. Вот Сарра, жена твоя, о которой ты думаешь, что по неплодству и по старости она уже не может рождать, - родит тебе сына. И чтобы ты нисколько не сомневался, вот Я скажу тебе наперед и самое имя будущаго сына: ты назовешь его Исааком. С ним бо поставлю завет Мой в завет вечен, и семени его по нем (ст. 19). Это именно тот, котораго Я обещал тебе с самаго начала; на нем-то исполнятся Мои обетования. Поэтому Я и говорю тебе наперед не только то, что он родится, но и то, как ты назовешь его, и то, что с ним Я положу завет Мой, и не с ним только, но и с семенем его по нем (ст. 19). Потом, всегда щедрый в дарах и исполняющий с преизбытком прошения наши (Господь), возбудив дух праведника, Своими обетованиями сделав этого старца, можно сказать, юным, и как бы уже мертваго оживотворив Своими словами, умножает (ему) Свои благодеяния и говорит: и то, что Я обещал тебе, сделаю, а вместе с тем и прошение твое о Измаиле исполню. Я услышал молитву твою и благословил его: возращу его и умножу его зело зело: дванадесять языки родит, и дам его в язык велий (ст. 20). Так как он, говорит (Бог), есть семя твое, то я так возращу его и умножу зело, что от него произойдут двенадцать народов. Завет же Мой [4] поставлю со Исааком, егоже родит тебе Сарра во время сие в лето второе [5] (ст. 21). Посмотри же теперь, возлюбленный, как праведник в одно мгновение получает награду за все (прежнее) время, и исполняется слово, сказанное от Христа ученикам: всяк, иже оставит отца или матерь, или дом или братию имене Моего ради, и здесь сторицею приимет, и живот вечный наследит (Матф. XIX, 29). В самом деле, подумай, как этот праведник, с готовностию повинуясь повелению Господа, оставил собственное отечество, предпочел чужую сторону родной, как показал он в себе великое терпение и мало по малу восшел на необычайную высоту добродетели, и за то столько прославлен, что потомство его стало равно множеству звезд. А если разсуждать основательно, то он получил не только во сто раз, но и в десять тысяч раз более. Если же он здесь удостоился столь великих наград, то какое слово может изобразить уготованныя ему блага - там? Впрочем, сколько возможно, и это в слове покажем. В самом деле, когда слышишь, что все праведники, с того времени до ныне и до последних времен, молятся о том, чтобы вселиться в недра этого праотца, то можно ли представить славу больше этой? Видишь ли, как много значит терпение, что значит добродетель, что значит благочестие и великая признательность к благодеяниям Господа? Вот за то, что он жертвовал собою во всякое время, все принимал с благодарностию, и приятное и неприятное, человеколюбивый Бог наконец и даровал ему высшее из всех благ и для самаго праведника наиболее вожделенное. Посмотри, как Бог искушал добродетель праведника в продолжение двадцати четырех лет, потому что в то время, как, повинуясь повелению Господа, он вышел из Харрана, ему, как сказано, было семьдесят пять лет, а теперь, когда услышал это обетование [6], ему наступил уже сотый год.

     3. Слыша это, возлюбленные, научимся иметь великое терпение, и никогда не ослабевать и не унывать в подвигах добродетели; будем знать, что Владыка наш, щедрый и многомилостивый, воздает нам за малые труды великими наградами, и что Он не только в будущем веке уготовляет для нас безсмертныя блага, но и в настоящей жизни, утешая нас в немощах естества нашего, подает нам многие дары. Вот и этот праотец в продолжение показаннаго времени потерпел немало скорбей, хотя каждый раз скорбь его соединялась с утешением. Господь всяческих, имея попечение о наших немощах, не всегда ведь попускает терпеть и скорби нам, чтобы оне не слишком отягчали немощь нашу; напротив, Сам скоро подает нам Свою помощь, укрепляя наше сердце и ободряя дух; равно и в благополучии не всегда оставляет нас, чтобы мы, сделавшись безпечными, не склонились ко злу. Природа человеческая, когда наслаждается слишком много счастием, забывает благородство, и не удерживается в своих пределах. Потому-то Он, как любвеобильный Отец, порой снисходит к нам, а порой наказывает нас, чтобы таким образом управить нас ко спасению душевному. Подобно тому как врач, когда лечит больного, не всегда томит его скудною пищею, но не всегда позволяет и наслаждаться обильно яствами, чтобы многоядение не произвело воспаления, и чрез то не усилило болезни, а с другой стороны, чтобы постоянно скудная пища не ослабила его еще более, но располагает свое врачевание, соображая состояние и силы болящаго, и со тщанием употребляя все свое искусство, - так точно и человеколюбец Бог, ведая, что каждому из нас полезно, иногда дозволяет нам наслаждаться благополучием, иногда же подвергает нас искушениям. Если искушаются люди добродетельные, то чрез искушение они являются еще более славными, и приобретают свыше (еще) большую благодать; если же подобные нам грешники (подвергаются искушениям), то, с благодарностию принимая наведенныя на них искушения, они слагают (таким образом) с себя тяжкое бремя грехов, и получают во многом прощение. Поэтому, умоляю вас, зная благопромыслительную премудрость Врача душ наших, не будем испытывать судеб Его. Если наш разум не может постигнуть их, то тем более будем благоговеть пред Его судьбами, и за все прославлять Его, именно потому, что имеем такого Владыку, котораго промысл не может быть обнят никакою мыслию, ни вообще разумом человеческим. Притом, мы и сами не так (хорошо) знаем, что для нас полезно, как Он знает, и не столько сами мы заботимся о себе, сколько Он печется о нашем спасении, и все творит и совершает так, чтобы только вести нас к добродетели и исхитить из рук диавола. И когда Он видит, что счастие не может принести нам пользы, тогда, как наилучший врач, - который, заметив, что кто-либо от пресыщения тучнеет, возвращает тому здоровье через воздержание, - (подобно) тому и дивный Врач наших душ, наведением хотя немногих искушений, дает нам чувствовать вред, какой мы потерпели бы от (постояннаго) благополучия; а когда видит, что здоровье (душевное) довольно уже возстановлево, тогда собственною помощию избавляет нас и от искушений, и преизобильно являет Свое о нас промышление. Итак, если люди добродетельные впадают в искушения, то пусть не смущаются духом, но пусть тем более питают себя утешительными надеждами, что чрез искушения уготовляются для них венцы и награды. Если же подвергаются скорбям живущие во грехах, пусть и они не отчаиваются, зная, что искушения во всякое время могут послужить к очищению грехов, если только все, случающееся с нами, мы принимаем с благодарностию. Признательный раб должен благодарить своего Господа не тогда только, когда наслаждается безпечальною жизнию, но показывать тоже благодушие и в неприятных обстоятельствах. Так прославился и этот праотец (Авраам), и, достигши столь великаго дерзновения пред Богом, получил дары, превышающие силу человеческаго естества.

     4. Но возвратимся к порядку слова, и посмотрим на послушание праведника, как он исполнял повеления Божии, не изыскивая причин их, не требуя отчета в них, как это делают многие неразумные, пытливо изследывая дела Божии, и говоря: для чего то, для чего это, и какая польза от того, или этого? Не так поступал праведник: он, как раб, любящий своего господина, ничего не испытуя, старался исполнять все так, как было ему повелено. А чтобы тебе увериться в этом, слушай далее. После того, как Бог дал ему обетование и окончил Свою беседу с ним, праведник тотчас исполняет повеленное ему, - знамение, заповеданное ему от Бога (говорю об обрезании) налагает на Измаила и за всех домочадцев и рабов, как говорил ему Бог. Обрезывается также и сам. Девятидесяти бо и девяти лет бяше, сказано, егда обреза плоть крайнюю свою. Исмаил же бяше лет трех надесяти (ст. 24, 25). Не думай, что Писание без цели обозначает нам число лет: это для того, чтобы ты и из этого познал великое послушание праведника, который, будучи уже в крайней старости, терпеливо перенес болезнь (обрезания) ради заповеди Божией. Для того-то в Писании и сделано счисление лет. И не только он, но и Измаил, и все домочадцы (принимают обрезание). Не все ведь равно, возлюбленный, здоровую ли часть тела отрезать, или больную. И врачи отсекают иногда больной член; но в этом случае не такова бывает боль. Здесь отсекается член омертвелый, так сказать, и уже лишившийся жизненной силы. А там человек дряхлый и престарелый (достигший уже ста лет) благодушно переносит боль, стараясь вместе и заповедь Божию исполнить, и возбудить в сыне своем и во всех домочадцах большую ревность к немедленному, поспешному исполнению заповеди Божией. Видишь ли, как велик муж добродетельный, - и именно в том, что и всех рабов своих научает идти по его следам. Что я вчера говорил, тоже и теперь повторяю - что с той поры [7] на будущее время Бог заповедал подвергать обрезанию детей в незрелом возрасте, именно для того, чтобы, без сознания претерпевая обрезание плоти, они не испытывали никакой боли.

     Но замечай, возлюбленный, и здесь человеколюбие Божие и неизреченное для нас благодеяние. Там [8] от обрезания только болезнь и труд и никакой другой пользы, кроме того, что по этому знаку (евреи) распознавались и отделялись от прочих народов, а наше обрезание (я разумею благодать крещения) есть безболезненное врачевание, служит для нас источником безчисленных благ, исполняет нас благодатию Св. Духа, и не требует (для своего совершения) никакого определеннаго времени, как там, но всякому и в незрелом возрасте, и в средние годы, и в самой старости дозволяется принимать это нерукотворенное обрезание, которое не трудно перенести, но чрез которое отлагается бремя грехов и приобретается оставление прегрешений, соделанных во все время жизни. Так человеколюбец Бог, зная великую немощь нашу, и то, что, страдая неисцельно, мы имеем нужду в сильном врачевании и в неизреченном Его человеколюбии, и сообразно тому устрояя наше спасение, даровал нам обновление банею пакибытия, чтобы мы, отложив ветхаго человека, т. е. злыя дела, и облекшись в новаго, шествовали путем добродетели. Но не будем, прошу вас, хуже неблагодарных и безчувственных иудеев. Они, приняв знамение обрезания, имели довольно осторожности, чтобы не смешиваться с язычниками - и именно во внешнем общении с ними; а своим нечестием они, неблагодарные, часто превосходили и самих язычников. Но мы, однажды приняв обрезание крещения, будем внимательно вести себя. Я не говорю, что нам не должно иметь сношений с язычниками; но будучи тверды в своих добродетелях, мы и в сношениях с ними (язычниками) должны привлекать их к благочестию и назидать их примером своих добрых дел. Для того-то общий всех Господь и позволил жить вместе и добрым и злым, и благочестивым и нечестивым, чтобы злые получали пользу от добрых, и живущие нечестиво руководились к благочестию. Ни о чем ведь столько не печется Бог, как о спасении наших душ. Не будем же, молю вас, нерадивы ни к себе самим, ни к ближним; о себе будем заботиться, чтобы устроить свою жизнь так, как угодно Богу, о ближних - чтобы светить добродетелию и ею без слов поучать всех, взирающих на нас. Как, пребывая добродетельными, и сами получим всегда много пользы, и принесем пользу неверным, так, напротив, если предадимся безпечности, и сами подвергнемся великому наказанию, и другим дадим повод к соблазну. Как, соблюдая добродетель, мы получаем сугубую награду от Бога - и за то, что сами в добродетели живем, и за то, что ближних привлекаем к добродетели, так и в греховных делах наказываемся не за свои только согрешения, но и за то, что соблазняем других. Но пусть не будет этого с кем-либо из собравшихся сюда; напротив, все направим жизнь свою к назиданию других, видящих нас, чтобы могли мы с дерзновением стать пред судилищем Христовым и удостоиться будущих неизреченных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}