ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО

ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

ВОСЕМЬ СЛОВ НА КНИГУ БЫТИЯ

СЛОВО II.

Почему о солнце, луне, небе и других тварях (Бог) сказал: д а   б у д е т, а   о человеке: с о т в о р и  м; и что значит: п о   о б р а з у?

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}

      1. Помните ли недавно предложенныя вам изыскания? [1] Да, вы так подняли наш дух, (возбудили) такую смелость, что мы отважились и на изыскания. Впрочем, это дело не смелости и не безразсудной отваги. Не на свою понадеявшись силу, но всецело вверившись молитвам предстоятелей и вашим, мы вышли на это поприще. А молитва церкви так сильна, что, если бы мы были безгласнее даже камней, она сделает язык наш легче всякаго пера. Как попутный ветер, устремившись прямо на паруса корабля, двигает судно вперед быстрее стрелы, так и молитва церкви, обращенная на язык проповедника, увлекает его слово сильнее ветра. Поэтому и мы каждый день смело выходим (на поприще проповеди). Если на внешних состязаниях иной, имея только десять или двадцать друзей среди народной толпы, отважно выходит на место борьбы, то тем с большею бодростью сделаем это мы, когда у нас не десять только и не двадцать (друзей), но все собрание состоит из братьев и отцов. Притом, на внешних состязаниях борец не большую получит пользу от зрителя, разве только тот воскликнет и выразит удивление пред его подвигом, а сидящий вверху поспорит с противниками, сойти же на место борьбы, подать руку (борцу), или потянуть за ногу противника, или сделать что-либо подобное, этим [2] не дозволено. По начальным установлениям распорядители состязаний воткнув острые колья и протянув кругом веревки, удерживают таким образом стремительность зрителей. И что удивительнаго, если зрителю не позволяется сойти вниз, когда даже учителя гимнастики [3] сажают вне арены [4] и велят ему подавать помощь борющимся своими и наставлениями издали, а близко подходить не позволяют. Но здесь не так: напротив, и учителю, и зрителю можно сойти к нам, стать близко, своим расположением и молитвами подкрепить силы. Так вступим же в состязание подобно тем самым борцам. Когда они, схватив друг друга посредине, в пылу борьбы [5] отодвинутся, вследствие тесноты места, к стоящему около (арены) народу, то, освободив сплетшияся руки, опять возвращаются на место, назначенное для борьбы, и возвратившись не прямо опять схватываются, но приведши свои члены в такое положение, в каком они были, когда разошлись. Так как и нас теснота места [6] принудила прервать слово, то теперь возвратившись на место борьбы, освободим от сплетений [7] то, что сегодня прочитано нам. И рече, сказано, Бог: сотворим человека по образу и подобию нашему [8] (Быт, I, 26).

      Здесь, во-первых, заслуживает разсмотрения то, почему, когда созидаемо было небо, не сказано: сотворим, но: да будет небо, да будет свет, и так - о каждой части творения; здесь же только прибавлено: сотворим , (чем выражается) совет, смотрение, и сообщение с другим кем-то равночестным? Кто же такой имеет быть сотворен, что удостаивается такой чести? Это человек - великое и дивное живое существо и для Бога драгоценнейшее всей твари, ради котораго небо, и земля, и море, и вся прочая совокупность творения, - человек, спасения котораго так восхотел Бог, что не пощадил для него и Единороднаго; Он до тех пор не перестал все делать и устроять, пока не возвел его (на небо) и не посадил одесную Себя. И Павел взывает, говоря: совоскреси и спосади нас [9] одесную Себе на небесех во Христе Иисусе (Еф. II, 6). Поэтому (был) совет, смотрение и сообщение, - не потому однако, будто Бог имеет нужду в совете, - этого да не будет, - но чтобы самым способом выражения показать нам достоинство творимаго. Но если человек дороже всего мира, то как же он создается после этого мира? Именно потому, что он дороже мира. Когда царь намеревается прибыть в какой-либо город, то впереди его идут военачальники, правители, оруженосцы и всякаго рода служители, чтобы, приготовив царский дворец и устроив все прочее потребное, можно было принять царя с великою честью. Так и здесь: как бы в ожидании прибытия царя, наперед явилось солнце, распростерлось небо, возник свет; и когда все было сделано и устроено, тогда вводится с великою честью и человек.

      Сотворим человека по образу. Слушай, иудей. Кому Бог говорит: сотворим? Это написал Моисей, которому они, по их словам, хотя лживым, верят. А что они лгут и (на самом деле) не верят, послушай, как Христос обличает их в этом, и говорит: аще бысте веровали Моисеови, веровали бысте убо и Мне (Иоан. V, 46). Теперь у них книги [10], а сокровище этих книг у нас, у них письмена, а у нас - и письмена и разумение. Кому же, скажи, Бог говорит: сотворим человека? Просто говорит Он, скажут, ангелу или архангелу. Как негодные слуги, когда господа выговаривают им, а они не могут дать прямого ответа, говорят все, что ни пришлось, так и вы говорите: Бог сказал это ангелу и архангелу [11]. Какому ангелу? Какому архангелу? Не дело ангелов творить, и не дело архангелов - совершать это. Почему же, когда творил небо, не сказал (этого) ангелу и архангелу, а сотворил (единственно) Сам, а когда создавал живое существо, драгоценнейшее неба и всего мира, т. е. человека, то берет рабов в соучастники творения.

      2. Нет, это не так! Ангельское дело предстоять, а не творить; архангельское - служить, а не участвовать в решении и совете. Послушай, что говорит Исаия о серафимах, которые выше архангелов. Видех Господа, седяща на престоле высоце и превознесенне, и серафимы стояху окрест его: шесть крил единому, и шесть крил другому: и двема убо крилами покрываху лица своя (Пс. V, 1, 2), то есть, они закрывали свои лица, потому что не могли вынести блеска, выходящаго от престола. Что скажешь? Серафимы предстоят и находятся в таком удивлении и изумлении, и это тогда, как видят снисхождение Божие: ангелы же участвуют с Богом в решении и разсуждении [12]. Но это несообразно. Кто же это, кому говорит Бог: сотворим человека? Это чуден Советник, Властелин, Бог крепкий, Князь мира, Отец будущаго века (Ис. IX, 6), Сам Единородный Сын Божий. Ему-то Он говорит: сотворим человека по образу и подобию нашему. Не сказал: „по моему и твоему", или „по моему и вашему", но: по образу нашему [13], указывая на один образ и одно подобие. А у Бога и ангелов не один образ и не одно подобие. Как действительно может быть один образ и одно подобие у Владыки и у служителей? Таким образом со всех сторон опровергается ваше понимание; и (под образом) разумеется здесь образ господства [14], как видно и из последующаго. Сказав: по образу и подобию, присовокупил: и да обладают [15] рыбами морскими (Быт. II, 26); обладание же не может быть одинаковым у Бога и ангелов. Действительно, как (оно может быть одно и тоже) у рабов и у Владыки, у служителей и у Повелителя? Но нам возражают еще и другие некоторые, которые, худо понимая сказанное, говорят, что Бог имеет такой же образ, как и мы. (Писание) говорит не об образе существа [16], но об образе господства, что мы и докажем из последующаго. В самом деле, что Божество не человекообразно, послушай слов Павла: муж не должен есть покрывати главу, образ и слава Божия сый: жена же мужу слава есть, сего ради должна есть покров [17] имети на главе (1 Кор. XI, 7, 10). Если бы под образом разумелся здесь тот неизменный вид, какой имеет Бог [18], и человек потому назывался бы образом Божиим, что Бог имеет такой же вид [19], то, согласно с теми [20], следовало бы назвать образом не только мужа, но и жену, потому что и у жены и у мужа один отпечаток и отличительное свойство [21], и одно подобие. Так почему же муж называется образом Божиим, а жена нет? Потому что (апостол) говорит об образе не по внешнему виду, а по владычеству, которое имеет один муж, а не жена. Он никому не подчинен, а она подчинена ему, как сказал Бог: к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (Быт. III, 15); потому муж есть образ Божий, что никого не имеет выше себя [22], как нет никого и выше Бога, но над всем Он господствует, а жена - слава мужа потому, что подчинена мужу. И опять в другом месте говорит: не должен есмы непщевати подобно быти Божество злату, или сребру, или камню художне начертану, и смышлению человечу (Деян. XVII, 29). Смысл этих слов такой: Божество не только превосходит видимые образы, но даже и мысль не может представить себе то, каков Бог. Как Бог может иметь образ человека, когда Павел говорит, что даже никакая мысль не в состоянии представить существо Божие, наш же вид и образ все мы легко можем начертать в уме? Хотел опять и сегодня поговорить о милостыне, но время нам не позволяет. Потому прекратим слово, и только посоветуем вам - тщательно хранить все сказанное и усердно заботиться о доброй жизни, чтобы не напрасно и не без пользы собираться здесь. Если будем содержать правильные догматы, а дел добродетели не будет, то совершенно лишимся вечной жизни. Не всяк, сказано, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца моего, иже есть на небесех (Матф. VII, 21). Итак, будем творить волю Божию со всем усердием и ревностию, чтобы войти нам на небеса и получить блага, уготованныя любящим Бога, которых все мы да достигнем, благодатию и человеколюбием Господа Нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}