На этой же неделе, вечером в четверг, Феликс позвонил мне по телефону. Он заявил, что получил мое письмо и что желает поговорить со мной. Я не нашел в этом ничего не­удобного. С одной стороны, для меня было слишком очевид­но, что они не сумеют отвратить меня от истин, которые от­крыло мне слово Божие, а с другой - я хотел бы дать им сви­детельство, чтобы поставить их в известность обо всем, что стало мне известно.

В то воскресное утро, на которое мы назначали встречу, Хуан-Антонио случайно оказался у меня. Ему предстояло, следовательно, быть свидетелем нашей дискуссии. Об этом утре у меня сохранились смешанные воспоминания горес­ти и радости. С одной стороны грусть при виде этих людей, более приверженных к собственной традиции, нежели к то­му, чему учит слово Божие, с другой же стороны радость в первый раз свидетельствовать о Всевышнем Мессии.

Феликс пришел вместе с Теофилем, другим пресвитером объединения Энтревиас. В то время, как первый изображал, насколько мог, известное спокойствие, другой непрестанно проявлял гнев в своих жестах и манерах.

- Сезар, мы получили твое письмо и мы готовы обо всем забыть, если ты спокойно возвратишься вместе с нами, - любезно предложил мне Феликс.

Признаюсь, что такое предложение меня изумило. До че­го готова дойти “Сторожевая башня” ради сохранения своих членов? От политики террора она могла перейти к великоду­шию, если это позволяло ей избежать скандала.

- Я не собираюсь возвращаться, - сказал я. - Я открыл истину и чувствую себя свободным и счастливым.

- Хорошо, - продолжал Феликс. - Мы прочитали твое письмо, и оно внушило нам определенное беспокойство. Я считаю своим долгом предупредить тебя, что если ты ста­нешь говорить что бы то ни было против “Сторожевой баш­ни” или если ты попытаешься присоединиться к какой-ни­будь другой религиозной организации, мы объявим о твоем отлучении как антихриста.

- Послушай, Феликс, - возразил я, - я не связан ни с ка­кой религиозной организацией, а о “Сторожевой башне” я не буду говорить ничего кроме правды - чистой, простой и объективной. Если, после того, как я попросил у вас дать мне свидетельство о выходе из организации, вы заявляете, что вы меня отлучили, если вы говорите, что вы меня изгна­ли, тогда как на деле я ухожу по своей собственной воле, то в этом случае вы не делаете ничего иного, как лжете.

Феликс скорчил легкую гримасу, слушая мои слова. Все было ясно: я видел вещи такими, каковы они есть, и я не со­бирался возвращаться в лоно “Сторожевой башни” никакой угрозы ради. Такое мое настроение делало для них необхо­димым меня наказать. В обычной ситуации они бы ограни­чились угрозой отлучения, чтобы заставить меня хранить молчание (именно так они поступили с Хуаном-Антонио), но ответить на мой вызов они могли одним только способом. И вот теперь, в присутствии Хуана-Антонио, они попыта­лись сделать то же, что Рауль, Хосе, Джени и я пытались сделать несколько лет назад с евангелическим пастором: раздавить меня. Не было вопроса о поиске истины, но лишь о том, чтобы растерзать меня, заставить меня ясно понять, что они не потерпят никаких “провокаций”. Их было двое пресвитеров, а мне едва исполнилось девятнадцать лет, так что, казалось, победа заранее склоняется в их сторону.

Перед тем как начать сражение, Феликс улыбнулся.

- Одного мы никак не можем уразуметь. Вплоть до пос­леднего месяца ты был проповедником и собирался им быть и впредь. Что же заставило тебя переменить мнение?

Я, не колеблясь, отвечал:

- “Сторожевая башня” издала искаженную версию Биб­лии, чтобы обосновать свои ложные учения.

Говоря это, я заметил, что Феликс жестами выражал свое несогласие, а Теофиль еле сдерживался, чтобы не начать кричать.

- Хорошо. Я, несомненно, не знаю греческого, - продол­жал Феликс, - но я знаю, что версия “Нового мира” гораздо лучше любого другого испанского перевода. Она, я бы ска­зал, более понятна. Например, в других версиях встречается слово “центурион”. Никто не знает, кто такой центурион. В нашей же версии это слово переводится как офицер италь­янской армии. Так гораздо проще.

- Версия “Нового мира” составлена на южно-американ­ском жаргоне, в силу чего невозможно понять большинство фраз, но самое важное это не ее дурной стиль, ни дурной перевод, хотя, конечно, и это важно, но то, что она фальси­фицирована.

Феликс начал терять терпение:

- Где же фальшивки? - спросил он резким тоном.

- По правде говоря, мне не так-то легко выбрать, с кото­рой именно начать. Их там дюжины. Даже сегодня, читая Новый Завет, я обнаружил еще одну. Но мы можем их по­смотреть. Загляни в послание к Римлянам 9,5.

Мы раскрыли наши Библии в указанном месте.

- Прочти, пожалуйста, - попросил я. Феликс прочитал это место так, как оно было в версии “Нового мира”.

- Не прочитаешь ли теперь без слов, стоящих в скобках? Двое пресвитеров украдкой глянули друг на друга. Тем временем Хуан-Антонио взял со стола версию “Нового ми­ра” и прочитал, пропуская слова в скобках: “их и отцы, и от них (происходит) и Христос по плоти: сущий над всем Бог (да будет) благословен во веки, аминь”.

Я отметил признак неудовольствия на лицах Феликса и Теофиля.

- Что ж, как тебе известно, мы не знаем греческого, но когда с тобой изучали книгу “Истина, которая приводит в жизнь вечную”, то, несомненно, пользовались многими Библиями.

- Ты ведь не видишь никакого неудобства в том, если мы посмотрим это место и в других Библиях?

Феликс нехотя согласился.

Я прочитал стих Рим 9,5 в другой версии: “От кого проис­ходят патриархи, и от кого по плоти пришел Христос, Кото­рый есть Бог над всем, благословенный во веки. Аминь”.

Феликс снова попытался сменить тему:

- Хорошо, - сказал он, - ты говоришь, что моя Библия фальсифицирована, но то же самое я могу сказать об этой!

- С той только разницей, - возразил я, - что я не принад­лежу к организации, пользующейся этой Библией, и что, сверх того, то, что я только что прочитал, содержится во всех версиях, кроме версии “Нового мира”. Хочешь посмотреть другой текст?

В этот момент лица пресвитеров выражали скорее их же­лание удалиться, чем продолжать эту дискуссию, но они не могли себе позволить такой роскоши. Им вновь пришлось пуститься в показную игру, от которой зависела их жизнь, в игру на глазах Хуана-Антонио, на глазах моих родителей, которые оказались свидетелями их поражения.

Я прочитал еще из Послания к Титу 2,13: “Ожидая бла­женного упования и явления славы великого Бога и Спаси­теля нашего, и Иисуса Христа”.

- Последнего "и", - отметил я, - нет в греческом тексте, где говорится о великом Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе.

- Сезар, ты хорошо знаешь, что мы не владеем гречес­ким и потому...

В этот момент прозвучал голос Хуана-Антонио, который прочитал то же самое место в Иерусалимской Библии:

“Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа”.

- Действительно, - сказал Хуан-Антонио, - добавлено еще одно слово, которое меняет смысл фразы.

- Феликс, - сказал я, - имеются десятки текстов, точно так же искаженных. Когда речь идет о поклонении Христу, переводят как: “воздавать честь”; когда в Послании к Колоссянам 2,9, говорится, что в Нем обитает вся полнота Бо­жества, они меняют это на божественные качества; когда в Евангелии от Иоанна 1,1 говорится, что Он был Бог, они го­ворят “один” бог; когда...

- Послушай, - прервал меня Феликс, - я думаю, что все это ни к чему не ведет. Лично я прочитал твое письмо, - он сделал паузу, - и то, что ты говоришь, меня не убедило. Эти тексты, по-моему, ничего особенного не значат. Мне кажет­ся, ты сможешь понять, что я тебе говорю, если ты ответишь на несколько вопросов, которые я тебе задам. Похоже, ты веришь в языческое учение о Троице. Тебе придется в та­ком случае ответить мне о том, что говорит по этому поводу Библия. Например, в Евангелии от Иоанна 14,28 говорит­ся, что Он менее Отца.

- Как человек, естественно, Он менее Отца, - отвечал я. - Учение о Троице утверждает, как это говорит Библия, что Христос это Бог и человек. Как Бог, Он равен Отцу, а как человек Он менее Отца.

- Да, но Сыну неизвестны вещи, которые знает Отец...

- Только как человеку, Феликс, но как Бог Он знает все, и апостолы это признают. Достаточно прочитать от Иоанна 16,30 или 21,17.

Нет нужды говорить, что ни один из пресвитеров и не по­думал раскрыть свою Библию на тех местах, о которых я упомянул.

- Но Христос это Сын Божий, а не Бог, - продолжил Теофиль.

- Да, Сезар, Он не был Богом, но Сыном Божиим, а сын всегда менее важен, чем отец, - добавил Феликс.

- Позвольте, я прочитаю место, относящееся к тому, о чем мы говорим.

Весьма удивленный их согласием, я прочитал:

- “Иисус же говорил им: Отец Мои доныне делает, и Я делаю. И еще более искали убить его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу”. Вот что говорит Иоанн 5,17 и 18, - продолжал я. - Каждый иудей знал то, чего не знает ни один “свидетель Иеговы” и что скрывает “Сторожевая башня”, а именно, что Сын Божий равен Богу, и не есть со­творенное существо, мини-бог или архангел.

- Но Отец никогда не называет Христа Богом! - возразил Теофиль.

- Ну, как же! - сказал я. - Послушай, что говорит Посла­ние к Евреям 1,8: “[Бог сказал] о Сыне: "Престол Твой, Бо­же, в век века"”. Он называет Сына Богом и возвещает, что престол Его - в век века. Естественно, этот стих искажен в версии “Нового мира”, но вы можете найти хороший пере­вод в любой другой версии.

- Хорошо, стало быть, когда Бог, как ты утверждаешь, со­шел на землю, небо осталось пустым, так, что ли? Прекрас­ный случай для сатаны захватить небо! - вставил Теофиль, уверенный, что привел весьма основательный аргумент.

- Что ж, я вижу, вы боретесь с Троицей, не понимая, что это. Если Бог есть Бог единый в трех Лицах, то двое по крайней мере остаются на небе, Отец и Дух Святой. Но ес­ли Он только одно Лицо, как вы говорите, то неужто Он по­ступил бы так нелепо, вплоть до потери Своего трона, спус­тившись на землю? Грустно смотреть, как вы изображаете Бога, ибо вы делаете из Него какого-то старого тирана из истории, который терроризирует человечество, но тут же, чтобы спасти его, посылает к нему ангела, ибо Ему Самому необходимо защищать Свой трон от возможных нападений.

- Ну, а Иисус кому молился?

- Как человек, Он молился Отцу, - продолжал я. - Не знаю, как вам дать понять, что Бог един в трех Лицах. Ваши атаки направлены на то, чтобы исказить Троицу; а на деле вы сражаетесь с тем, чего не существует. У Исаии 40,3 Библия учит, что Всевышний придет Сам, предваряемый Иоанном Крестителем. Сам Всевышний, а не ангел или мини-бог. У Исаии 35,4, сказано, что Всевышний Сам при­дет спасти нас. Сам Всевышний, а не простой архангел. Также и у Захарии 11,12 и 13 написано, что...

- Мне кажется, нам больше не о чем говорить, - сказал Феликс, прерывая беседу. - Похоже, что ты настроен фана­тично, и спорить с тобой не имеет смысла.

Я попытался продолжить диалог, но тщетно.

- Мне кажется, мы достаточно поговорили сегодня, - прибавил Феликс, - и вряд ли мы придем к согласию. Ско­ро мы пришлем тебе свидетельство о выходе, но помни о том, что мы тебе сказали. Что до тебя, Хуан-Антонио, ты хо­рошо знаешь, что тебе нужно делать.

Мы уже встали, чтобы распрощаться, когда Феликс при­бавил еще:

- Но для меня ты всегда будешь братом, ибо ты принес обет Всевышнему при твоем крещении.

Эти красивые слова были всего лишь попыткой хорошо завершить беседу. В тот же день, менее чем шесть часов спустя, Феликс лично объявил в объединении Энтревиас о моем отлучении как антихриста, и формально и публично распорядился, чтобы никто больше не смел со мною разго­варивать или меня приветствовать. А свидетельства о выхо­де я так и не получил.

Если “Сторожевая башня” не может кого-либо подчи­нить, она делает все возможное, чтобы его уничтожить.

	zip	оглавление	<<	>>