 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
|
за всеми сторонами церковного управления, разбирало дела о ересях и еретиках (например, по поводу ереси богомильской имели право суда над епископами и митрополитами, и даже иногда над патриархами, и избирали кандидатов на епископские и патриаршие кафедры и тому подобное. Общие же соборы собирали весьма редко: политические обстоятельства препятствовали восточным патриархам собираться на них. Только особенно важные дела, касавшиеся всех Церквей Востока, требовали созыва поместных соборов. К такого рода делам относится, например, попытка олатинить Восточную Церковь при посредстве Флорентийской унии; тогда как было упомянуто выше, состоялось два собора в Иерусалиме (1443 г.) и Константинополе (1450 г.). 2. Взаимоотношения императорской и патриаршей властей В Византии государственная власть издавна оказывала влияние на церковную. Третий период в даном отошении также не был исключением. Восточные патриархи, занимавшие свои кафедры в странах, не входивших в состав Византии, не зависели от государственной власти, кроме случаев, когда они проживали в Константинополе. Избрание и низложение Константинопольских патриархов зависело от императора. Духовенство в этом случае имело второстепенное значение. Порядок избрания патриархов был следующим. Епископы, составлявшие поместные соборы, избирали трех кандидатов, писали их имена на бюллетенях, а затем по жребию избирали из трех кандидатов патриарха. Но так как в синоде во время избрания патриарха председательствовал император или находился его уполномоченный, то выборы направлялись так, чтобы жребий падал на лицо, которое бы отвечало их интересам. Императоры не обращали внимания на достоинства и способности избираемых, им нужно было иметь на патриаршей кафедре своих людей. Один византийский историк, говоря об избрании преемника патриарху Мануилу в половине XIII века, делает такое замечание: "Цари вообще хотят, чтобы патриархами были люди смиренные, недалекие по уму, которые бы легко уступали их желаниям, как признанным постановлениям". Другой историк XIV века дает точно такое же свидетельство. Говоря об избрании на патриарший престол императором Андроником II Палеологом (около 1320 г.) Герасима, человека покрытого сединой, но простого и почти потерявшего от старости слух, который "даже когтем не касался эллинской учености", он замечает, что тот, по своей скромности и простоте, был послушным оружием царя. Цари, продолжает он, на такие высокие места и выбирают людей, чтобы те беспрекословно выполняли и подчинялись их приказаниям, как рабы". Император Иоанн Кантакузен, соправитель Андроника III младшего, пошел на следующую хитрость при избрании в патриархи священника своей домашней церкви Иоанна Калекаса, когда члены Синода не соглашались на его кандидатуру. Кантакузен уговорил их избрать Иоанна архиепископом, а потом он потребовал, чтобы избрали его и в патриархи, так как он, как и все епископы, имеет право на занятие патриаршей кафедры. Низложение патриархов совершалось с соблюдением всех установленных законами формальностей, хотя бывали случаи, когда императоры обходились даже и без этого. Михаил VIII Палеолог, низложив благочестивого патриарха Арсения, поставил на его место Германа. Когда последний оставил кафедру, поставил Иосифа. Затем, низвергнув его за противодействие унии, поставил Иоанна Векка. Но даже и этого удалил было с кафедры и возвратил только в угоду папским легатам. По поводу низложения Арсения и постановления Иосифа в Константинопольской Церкви образовался даже целый раскол, так называемый арсенианский, который прекратился только в 1312 году. Следует поэтому назвать константинопольских патриархов, которые по достоинству занимали патриарший престол: Николай Грамматик, известный своей любовью к просвещению и любимый народом; Михаил Каракуа - благочестивый и просвещенный патриарх; Козьма Аттик, отличившийся святой жизнью и благотворительностью, Михаил Анхиал (1169-1177) - решительный противник унии, боровшийся против различных суеверий и за дисциплину духовенства; Арсений - человек строгой и благочестивой жизни; Афанасий - строгий отшельник и ревностный исправитель нравов клира, обличения которого были направлены против императорского двора. Из александрийских патриархов следует назвать Николая I (около 1200 г.), переписывавшегося с папой Иннокентием III об освобождении Египта от турок при помощи крестоносцев. Из иерусалимских патриархов - Лазаря (около половины XIV в.), подвергавшегося истязаниям за веру от турок в Египте; Иоакима, осудившего Флорентийскую унию и др. Большинство патриархов этого времени не имели выше среднего богословского образования и не отличались административными способностями. Частая смена патриархов сказывалась отрицательно и на приходской жизни. По сведениям историков, священнослужители по своему образованию и духовной подготовке не всегда находились на соответствующем уровне, а также недостаточно строго относились к своим пастырским обязанностям. 3. Материальное состояние восточных церквей Тяжелые политические условия Греко-Восточной Церкви существенно отразились на её материальном положении. Имущества Церквей, движимое и недвижимое, сокращались. С одной стороны, византийские императоры для повышения расстроенного состояния государственных доходов или просто для удовлетворения личного корыстолюбия захватывали себе церковное имущество, с другой, турки и крестоносцы по праву завоевателей отнимали у Церквей их достояние. Император Исаак Ангел (1185-1204 гг.) в первое свое правление допустил настоящее святотатство. Он, по рассказу одного византийского историка, брал из Церквей священные сосуды и употреблял их за собственным столом, снимал с крестов и Евангелий оклады и делал из них для себя ожерелья и деньги т.п. В оправдание своего святотатства он утверждал, что царям позволительно делать все и что между Богом и императором в управлении земными делами нет стены. Тот же Исаак со своим сыном царевичем Алексеем окончательно ограбил все церковные драгоцен-ности для оплаты четвертого крестового похода и обещенного вознаграж-дения за возвращение ему трона. С завоеванием же крестоносцами Констан-тинополя в начале XIII века все движимое и недвижимое церковное имущество было присвоено латинянами. То же было и в других Восточных Церквах. Там сначала отняли у Церквей все их имущество турки, а потом, во время крестовых походов, латиняне. В XIV веке при патриархе Гликисе на Константинопольском синоде два раза обсуждался вопрос о материальном вспомоществовании Константинопольской Церкви со стороны епархий, подчиненных патриарху, и в 1324 году синод обложил епархии ежегодными податями в пользу патриарха. Источником жизни духовенства остались немногочисленные требы и пожертвования мирян. РАЗДЕЛ III IV ПЕРИОД (1453 ГОД - ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ) Глава XIII ВОСТОЧНАЯ ЦЕРКОВЬ ПОД ТУРЕЦКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ. ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ РОМАНСКОЙ ИМПЕРИИ С прекращением крестовых походов испытания для восточных христиан не кончились. Надорванная и ослабленная империя в XIII веке стала лицом к лицу с новыми завоевателями - турками-османами. Овладев всеми бывшими частями Византийской империи в Азии, османы проникли на ее европейскую территорию и овладели Македонией, Фессалией и Элладой. К концу XIV века Византийская империя заключалась уже в одном Константинополе с его предместьями и должна была платить дань туркам. Наконец, султан Махмет II осадил Константинополь. Столица могла выставить для защиты около пяти тысяч человек, в числе которых были воины, а также добровольцы из гражданского населения и монахов. Эта кучка людей, вооруженная кое-каким оружием, отысканным в арсеналах, не могла, разумеется, защитить город. Единственная надежда была на Запад, туда и обратился последний византийский император Константин XI Палеолог. Он готов был ценой свободы своей Церкви спасти остатки своей империи. В расчете получить помощь с Запада он вступил в сношения с папой Николаем V, но это обращение к папе не дало никаких результатов. Время, когда, по мановению папы шли крестовые ополчения на Восток, теперь миновало. Из западных государей никто не протянул руки помоши погибающей Византии. Более того, вместо материальной поддержки империи папа воспользовался бедственным положением греков, чтобы добиться введения унии с Римом, заключенной всеми неправдами еще в 1439 году, но не принятой на Востоке. Однако и уния не спасла Византию. 29 мая 1453 года Константинополь был взят приступом войсками Махмета. Константин Палеолог погиб в общей битве. Его труп был настолько обезображен, что только по туфлям с императорской эмблемой можно было узнать последнего императора Византии. Страшной картиной разгрома и религиозного изуверства сопровождалось падение столицы Восточной империи. Фанатизм торжествующих победителей - турок был подогрет еще и алчностью, в результате чего столица подверглась масштабному разграблению. Тут повторились те же сцены насилия, грабежа и издевательства над христианской святыней, которые были пережиты уже столицей Востока, с той только разницей, что теперь этот погром производили враги Креста Господня - турки, а в прошлый раз - его почитатели - западные христиане. Часть населения столицы разбежалась, часть была захвачена в плен и продана в рабство, имущество расхищено. Особенно тяжело было видеть гибель святынь и памятников письменности и просвещения. Софийский храм лишился всех своих драгоценностей; его золотые и серебряные украшения, сосуды и церковные облачения были взяты для житейского употребления. Иконы, лишенные своих ценных украшений, разламывались, сжигались, бросались под ноги или в конюшнях и кухнях шли на самое низкое употребление. Великолепнейший памятник христианского задчества - Софийский собор - был превращен в мечеть. Кресты с него были сняты или разбиты, а стены, покрытые живописью и мозаикой, были вымыты, замазаны и оставлены без украшений. Погибла и Константинопольская библиотека. Совершенно исчезли, как рассказывают, 120 тысяч манускриптов. В первый же день после падения Константинополя в город въехал Мехмет II и объявил войскам, что все здания города должны составлять его собственность. Благодаря этому вмешательству султана спаслись от поджога и полного разрушения святая София и множество храмов и монастырей. Разрушены были только стены, окружавшие Константинополь. С покорением Константинополя Мехмет в несколько походов покорил и все другие государства - греческие и славянские, которые ранее выделились из Византийской империи и пользовались политической самостоятельностью. Покорение всех этих стран сопровождалось такими же сценами насилия и грабежа, какими ознаменовано было и взятие столицы Восточной империи. Таким образом, вместо христианской империи на Востоке возникла могущественная Османская империя, охватившая всю ту территорию, которая входила в состав Византии в лучшую пору её существования. А вместе с тем и господство Креста на Востоке сменилось властью полумесяца. 1. Отношение турецкого правительства к Церкви при Мехмете II Турки-османы по своему религиозному настроению не были похожи ни на арабов, современников ислама, ни на турок-сельджуков. Не были они и непримиримыми врагами христианства подобно иудеям. Они с уважением относились к Христу, верили в Его чудесное рождение от Девы, которую считали величайших жен всемирной истории. Они допускали непорочное зачатие не только Христа, но и Богоматери, в чем отказывали даже своему пророку Магомету. Они признавали Христа за великого пророка, Который принес Евангелие с небес. По верованию турок, Христос вознесся на небо и воссел с Богом Отцом, но не так близко к Нему, как Магомет, который молится за них, турок, и молитва которого всегда бывает услышана. Но они не признавали Иисуса Христа как Сына Божия. Однако за оскорбление Христа турки применяли даже наказания по отношению к иудеям и своим собратьям. Ко многим христианским предметам и обычаям они относились не только с уважением, но и с чувством религиозного почитания. Они верили в святость воды, освящаемой в греческих храмах, приписывали ей чудесную силу. С ревностью христиан они посещали священные источники греков, ходили к гробам христианских святых, брали от них елей и веровали, что он окажет им помощь и врачевание. Во время общественных бедствий они обращались к Константинопольскому патриарху и просили его совершать общественные молитвы в надежде, что этими молитвами государство будет освобождено от той или другой беды. Первый властитель Востока Мехмет II был чужд мусульманского религиозного фанатизма. После завоевания Константинополя он окружил себя христианами. Но помимо религиозной терпимости Мехмет II по политическим соображениям находил нужным поставить христиан в своей империи в такое положение, чтобы они примирились с совершившимся фактом - потерей своей самостоятельности. Он понимал, что полудикая орда без содействия образованных греков не сможет создать государства. Хорошо при этом зная, какое значение Православная Церковь имела в исторических судьбах греческого народа, он прежде всего постарался определить ее положение в своем государстве. К Православной Церкви и ее учреждениям он отнесся с полной терпимостью. Он приказал вместо пропавшего без вести патриарха Иосифа избрать нового патриарха. Им был избран Геннадий Схоларий, известный ученый и благочестивый монах. Нового патриарха султан принял с полным вниманием и соблюдением того церемониала, который сложился еще при византийских императорах. Махмет подарил патриарху омофор, мантию, серебряный жезл и богато убранного коня. Вскоре на имя патриарха он издал особый высочайший указ или фирман, которым определялось положение Православной Церкви в турецкой империи. В соответствии с указом религия и религиозные учреждения греков сохранялись. Патриарх, епископы и священники получили статус своего рода дипломатической неприкосновенности. Во всех делах, касавшихся внутреннего церковного управления, каноны сохраняли свою полноту: самостоятельность церковного управления ни в чем не нарушалась Портой. При патриархе по-прежнему существовал Синод. Все религиозные действия и обряды совершались беспрепятственно и свободно. Позволялось торжественное празднование праздника Пасхи во всех городах и деревнях, а в Константинополе ворота квартала Фанар, где находилась патриархия, должны оставаться незапертыми в течение трех пасхальных ночей. Христианские храмы запрещалось обращать в мечети. Запрещено было насильственное обращение христиан в мусульманство. Имущественные права Церкви также были ограждены от захвата. Было запрещено обращение в казну даже имущества тех духовных лиц, после смерти которых не оставалось наследником. Все духовенство освобождалось от всякого рода податей и повинностей в пользу государства. Однако относительно исполнения некоторых внешних церковных обрядов ограничения все же были: христианам запрещалось совершать погребальные процессии и крестные ходы. С христианских храмов были сняты кресты, и запрещен колокольный звон. Разрешалось ежегодно, как обычно, в неделю Православия, совершать известный чин Православия, в котором, между прочим, провозглашалась анафема и против агарян. И это совершалось в самом Константинополе и в присутствии самих турок. Правда, некоторые турки об этом доносили пашам (губернаторам), но они оставляли доносы без внимания. Согласно турецким законам, христиане могли соблюдать устав в храме, но если кто-либо дерзал назвать турка нечестивым вне храма, это лицо подлежало судебной ответственности. Таковы чисто религиозные права и свободы, которые получили греки со времен Махмета II. Но помимо общего попечения о Церкви султаны выдавали новым патриархам и иерархам (митрополитам, епископам) особые грамоты - бераты. В силу этих бератов патриарх становился главой христианского народа, облеченный гражданской и светской властью. Патриарх имел право ездить верхом на коне (чего лишены были прочие иерархи), иметь свиту, впереди ему предносился крест, жезл и светильники. Он по своей воле мог поставлять и назначать митрополитов и епископов и ходатайствовал перед Портой о выдаче назначенным епископам бератов. Он мог высылать из столицы любого митрополита или епископа по епархиям, за исключением четырех главных членов Синода. Патриарх мог налагать наказания на клирика из любой епархии. Он один мог без согласования с архиереями причислять к лику святых прославившихся своей жизнью угодников Божиих, правда, при наличии свидетельств от 1000 человек о чудесных явлениях при гробе почившего. В силу этих обстоятельств случаи канонизации святых встречались редко. Но при деспотическом режиме в государственном строе Турции личный произвол турецкой администрации часто заменял собой существующие законы. А потому юридический статус Православной Церкви на Востоке не всегда соответствовало ее фактическому положению. История турецкого владычества на Востоке представляет немало примеров грубого насилия над религиозной свободой христиан. Первый турецкий султан Мехмет II, предоставивший христианам свободу в делах веры, явился и первым нарушителем им же изданного закона. Запретив вторгаться в церковные распоряжения патриарха, он сам же грубо оскорбил патриарха Иоасафа Кокку, приказав отрезать ему бороду за то, что он не благословил жениться одному греку, любимцу султана, при жизни законной жены. Запретив обращать христианские церкви в мечети, он уже после изданного им закона обратил в мечеть патриарший храм святых апостолов. Он же нарушил и запрещение относительно насильственного обращения христиан в мусульманство. Кроме обычных государственных податей, какие должно было нести христианское население, Мехмет II ввел в некоторых частях своей империи особую подать душ. Через каждые пять лет из христианских семей забирались дети семилетнего возраста и моложе в размере десятой части населения. Эти мальчики готовились к разным государственным должностям и в основном зачислялись в полки янычар, или султанской гвардии. Они воспитывались в мусульманстве, в результате чего из них выходили самые жестокие враги и своей веры, и своего народа. 2. Положение христианского населения под османским владычеством Но если по закону Мехмета II Православная Церковь в пределах Турции со своей иерархией и клиросом получила, хотя и с некоторыми ограничениями, подтверждение своих прав, то совершенно иное юридическое положение создалось для массы последователей этой Церкви - простых верующих. Христианское население Востока оказалось лишенным почти всяких прав. Для него закрыты были гражданские должности и служба в армии. Только служба во флоте в силу необходимости предоставлена была грекам, так как турки долгое время не владели морским делом. Кроме того, знатные и образованные греки могли занимать должность драгоманов, т.е. переводчиков при посольствах и высших турецких сановниках, не знавших ни греческого, ни европейских языков. Здесь они до XIX столетия были хозяевами положения. Остальное христианское население обладало только одним правом - нести подати и повинности в пользу государства, которые в свою очередь несли на себе печать морального гнета. Такими были харадж и десятина детей или подать душ. Эти подати несло только христианское население. Подать харадж сама по себе была не тяжела, но она была крайне унизительна для христиан. Она платилась ими за право существования в Турецком империи, за право, так сказать, дышать турецким воздухом и ходить по турецкой земле, и была постоянным напоминанием для них об их горьком, бесправном существовании. Но особенно тяжела была для христианского населения десятина детей. Она вносила тяжелое горе в христианские семьи, когда дети насильно отрывались от своих родных домов и воспитывались в ненависти и к своей народности и к своей вере. К счастью христианского населения, эта подать распространялась не на все районы Турецкой империи и в половине XVII века была отменена в связи с протестами самих турок, которые стали завидовать карьере, ожидавшей этих христианских мальчиков. Свидетели - христиане в турецких судах не допускались, обязательно требовались свидетели - турки. Трудно поэтому сказать, насколько реальной была возможность выиграть справедливое дело. Приходилось отказываться от возбуждения своих законных исков в турецких судах. Стеснительными законами, наконец, обставлены были даже мелочные условия быта христиан: им запрещено было употребление материи зелёного цвета, так как из материи такого цвета сделано было знамя Магомета. Было определено расстояние, ближе которого христианин не должен был появляться около мечети. Действительно на языке турков христиане олицетворяли райю, т.е. стадо бесправных существ. Не менее гнетущим было для греков и сознание их бесправного положения. Это чувство особенно болезненно переживалось греками при воспоминании о былых временах величия и политической свободы греческого народа. Самолюбие грека не могло примириться с мыслью, что полудикий варвар, выходец из азиатских степей стал его властелином. Факты же действительной жизни довольно часто напоминали грекам о их рабском положении. На почве бесправия христианам приходилось терпеть частые обиды от турецкой администрации. Эпоха османского владычества представляет массу случаев грабежа христиан, поругания их чести и обращения в рабство. Стеснения христиан со стороны турок выражались иногда даже в форме посягательства на самые заветные святыни греков - их веру и др. Насильственное обращение христиан в мусульманство было запрещено законом Мехмета II. Но среди турок всегда находились фанатики, которые готовы были принудительным образом обращать христиан в мусульманство. В этом случае они пользовались двумя законами, из которых по одному - христианин освобождается от самого тяжкого наказания за преступления, до смертной казни включительно, если он принимал магометанство. По другому - всякому отступнику от мусульманства или хулителю его назначалась смертная казнь, от которой он освобождался под условием или обратного возвращения в мусульманство или принятия его. Обвинив христианина в преступлении против этих законов, а чаще всего создав мнимую обстановку преступления, христианину предлагали выбор между смертью и мусульманством. При такой дилемме не у всякого обнаруживалось столько мужества и духовной силы, чтобы остаться твердым в вере своих отцов. Но и в этих условиях христиане смогли организовать чисто свой быт. Греческие общины жили самостоятельно. Греки избирали своих начальников, имели своё собственное управление, свои собственные суды. Они сами облагали себя податью и занимались их сбором. Их ходатаи были не только у местного паши, но и в столице империи. Христиане имели свои участки земли, с которых они обязаны были отдавать пятую часть урожая в казну. В руках греков, как более цивилизованной нации, сосредоточивалась промышленность и торговля. Они сами устанавливали подати, уплачиваемые туркам. Таким образом, порабощенные греки не были угнетены так, как это обыкновенно представляют. Им жилось во всяком случае легче и лучше, чем представителям других религий в христианских государствах Европы. 3. Отношение турецкого правительства к Церкви в XVI-XVIII веках Жизнь показала, что Махмет II проявлял все-таки определенную лояльность по отношению к христианам. Не то было при его преемниках. Сын Мехмета II Баязет II (1481-1512 гг.) вопреки фирману отца отнимал у христиан храмы, насильно обращал христиан в магометанство, оставив о себе память как о христоненавистнике и враге христиан. Султан Селим I (1512-1520 гг.) известен как кровожадный тиран, приказавший умертвить всех своих родственников. При нем в стране прокатилась волна грабежей, пыток и смертей христиан, отказавшихся принять магометанство. Сулейман II (1520-1566 гг.) приказал отобрать у монастырей и епископий и без того немногочисленные имения и обратить их в пользу казны временно, т.е. так, чтобы правительство имело право через три поколения перепродать их вновь. Естественно, что церкви, монастыри и епископии пожелали оставить за собой свои имения и потому вынуждены были платить султану большие суммы денег. Так, с легкой руки Сулеймана Церковь превратилась в должницу государства. С той же целью стеснить христиан Сулейман приказал запереть ворота храма Воскресения в Иерусалиме и отпирать их для богомольцев только за установленную плату в пользу казны. Сулейман ввел подать в виде десятины детей. Ведя постоянные войны и теряя множество воинов, Сулейман для пополнения своих полков весьма часто обращался к этой подати. В его правление десятина детей или, как еще называли её, подать душ, производилась самым варварским образом. Набор христианских детей производился уже не через пять лет, а через четыре, три, два и даже один год, и вообще, тогда, когда это было необходимо правительству. Часто отбирались все здоровые и красивые дети; при этом возраст детей не принимался в расчет. Теперь его границы от шести до семи лет расширялись до пятнадцати лет. Появление сборщиков детей в христианских городах и селениях было равносильно нашествию неприятелей. Сборщики отнимали у родителей их детей силой, а если родители скрывали их, то следовали пытки со смертельным исходом. Следующий султан Мурад III (1574-1595 гг.) был человеком корыстолюбивым и в высшей степени сладострастным. В 1584 году грек - отступник донес Мураду, что храм Всеблаженной, при котором была патриархия, владеет несметными сокровищами. Фанатики турки неоднократно говорили ему, что в Константинополе с увеличением магометанского населения ощущается недостаток в мечетях. Мурад, побуждаемый с одной стороны корыстолюбием, с другой - фанатизмом, распорядился отобрать у христиан все церкви и обратить их в мечети. При этом он указывал на то, что привилегии, данные Мехметом II христианам, относились только к тому времени, когда Константинополь был пуст и была нужда в христианском населении. Патриарх Иеремия II (1572-1595 гг.) восстал против такого распоряжения, ссылаясь на фирман Мехмета II. Мурад приказал заключить его в тюрьму и затем сослать в заточение на остров Родос. Во время его заточения храм Всеблаженной и еще одна церковь в 1586 году были ограблены и обращены в мечети. Такая участь постигла бы и другие церкви, если бы христиане не откупились золотом и если бы за них не вступились иностранные посланники. Патриархия была перенесена сначала и на короткое время к храму Богородицы Утешительницы, потом к храму св. Димитрия и, наконец, (в 1601 г.), к храму св. Георгия в Фанаре, где она остается и до настоящего времени. В XVII-XVIII веках Турция ослабела, и все чаще нуждалась в более сильной поддержке со стороны Европы. Это было связано также с разгромом русской армией турецких войск в 1768 году. Неудачи на фронте, слабость одряхлевшей Турецкой империи отрицательно сказывались на положении христиан. Их жизнь представляет собой мученический подвиг за веру. Один христианский мальчик Николай, по желанию своего отца, учился турецкой грамоте у одного турка. Турок, восхищаясь прекрасными способностями своего ученика, захотел обратить его в магометанство. С этой целью он написал магометанское исповедание веры и, в виде урока, заставил прочитать Николая. Бывшие при этом турки сказали Николаю, что он теперь магометанин, когда же он отказался от магометанства, отвели его к кадию. Кадий с своей стороны убеждал его принять магометанство, обещая ему богатство и почести, но все было напрасно. Николай оставался христианином. Его заключили в тюрьму, подвергали пыткам, и наконец, отрубили голову. В 1680 году во время одного праздника недалеко от Константинополя турки для забавы снимали с христиан фески и надевали на них свои чалмы. На празднике был один христианин Ангелис, на которого также надевали чалму. На другой день турки сказали ему, что он теперь мусульманин, так как надевал белую чалму. После отказа Ангелиса от мусульманства последовал суд, в полном смысле турецкий, принуждения принять мусульманство, тюрьма, пытки и, наконец, казнь. Женщины - христианки также твердо переносили мучения за свою веру и оставались верными ей до смерти. В 1725 году пострадала одна богобоязненная христианка Аргира, родом из г. Бруссы. Она была замужем за христианином, но в то же время имела несчастье понравиться одному турку. Бедную женщину отвели на суд за отказ принять мусульманство. Аргира заявила в суде, что такого обещания никогда не давала, желания не изъявляла и навсегда останется христианкой. Её били и заключили в узы, потом опять допрашивали, тиранили и снова заключили в тюрьму. Суд продолжался над ней целых пятнадцать лет. Несчастная умерла в темнице от продолжительных истязаний. Подобная же участь постигла в 1764 году христианку, девицу Акилину. Отец её, убивший во время ссоры турка, чтобы избежать смертной казни, принял мусульманство, и хотел обратить в мусульманство свою дочь. Когда же Акилина не только не послушалась отца, но еще объявила, что готова за свою веру претерпеть мученическую смерть, он отдал ее на произвол туркам. За это ее несколько раз привязывали к столбу и били палками так жестоко, что весь пол покрывался кровью и кусками ее истерзанного тела. Умирающую уже ее отправили в дом к матери, которая прежде убеждала ее не отрекаться от своей веры. Вскоре она умерла от жестоких истязаний. В числе мучеников, ублажаемых Греко-Восточней Церковью, имеется один русский по имени Павел, бывший невольником в Константинополе, пострадавший в 1683 году. Глава XIV ИЕРАРХИЯ И ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. ВЫДАЮЩИЕСЯ ПАТРИАРХИ В XV-XIX ВЕКАХ Следует указать на наиболее выдающихся Константинопольских патриархов того времени: Геннадия Схолария, Максима, Иеремию I, Иеремию II, Кирилла Лукариса. 1. Геннадий Схоларий Геннадий (в миру Георгий) Схоларий (1454-1456 гг.) был первым Константинопольским патриархом при турецком владычестве. Ещё до своего избрания на патриарший престол он был известной личностью среди греков. При императоре Иоанне Палеологе (1425-1448 гг.) Геннадий занимал должности сначала вселенского учителя, т.е. главного начальника и профессора высшей Константинопольской школы, а потом члена Верховного Совета и государственного судьи. В 1437 году он, как лицо, приближенное к императору, участвовал в работе Ферраро-флорентийского собора, проводя политику примирения. Но когда его заботы о примирении оказались напрасными, и латиняне продолжали настаивать на унии с целью подчинения Восточной Церкви Риму, Геннадий тайно уехал в Венецию и таким образом не подписался под актом об унии. По возвращении на Восток он вместе с Марком Ефесским выступал против унии, а после смерти Марка стал во главе ревнителей православия. Оставив государственную службу и приняв монашество, он всего себя посвятил борьбе с латинянами: писал опровержения на их сочинения, распространял также их в народе и т.п. Ученость, благочестие и ревность к вере Геннадия обратили на него внимание всех греков в тяжелое для них время завоевания турками Константинополя, и они единодушно выбрали его на патриаршую кафедру. Махмет II не только одобрил избрание Геннадия и признал его в сане патриарха, но оказывал ему и своё расположение и даже уважал его за личные достоинства. Он посетил Геннадия в его патриархии, беседовал с ним о религиозных вопросах и просил его сделать письменное изложение христианского вероучения, что тот и сделал. О церковно-административной деятельности Геннадия сохранилось немного сведений, но несомненно, что заняв патриаршую кафедру, он делал на благо Церкви все, что только возможно было в то тяжелое время. Так, например, известно, что заботясь об изыскании средств на благоустройстве разоренных и опустошенных храмов, он вошел в сношения с Русской Церковью и исходатайствовал от Русского правительства денежную помощь. Геннадий, с разрешения султана, устроил новую патриаршую резиденцию ближе к центру города, при храме Всеблаженной, куда и переселился со своим клиром. Для просвещения народа Геннадий основал при своей патриархии "патриаршую школу", которая готовила будущих пастырей. Наконец, он заявил о себе как о ревностном борце за искоренение давнего в греческой церкви зла - симонии. Патриаршествование Геннадия продолжалось только два года. В 1456 году он отказался от патриаршей кафедры, как полагают, по болезни, и, поселившись сначала на Афоне, а потом в одном монастыре, в скором времени там и умер. Год его смерти точно не известен. Греческая Церковь причислила этого достойнейшего патриарха к лику святых. 2. Максим Максим (1476-1482 гг.) был прозван современниками за образованность философом. Действительно, он отличался большим образованием и замечательным даром красноречия. Вместе с тем, это был глубоко благочестивый пастырь. В период его правления Церковь наслаждалась спокойствием, поэтому всю свою заботливость он обратил на нравственное просвещение своих пасомых и средством для этого избрал главным образом проповедь. Каждый воскресный и праздничный день Максим говорил проповеди как в патриархии, так и в других церквах и завоевал любовь у паствы. Мехмет II относился к этому патриарху, как некогда к Геннадию, с уважением. По его предложению Максим перевел на турецкий язык символ веры и написал к нему комментарий. Греческая Церковь причислила и этого патриарха к лику святых. 3. Иеремия I Иеремия I (1520-1545 гг.), отличавшийся мудростью в управлении и заботливостью о благе Церкви, пользовался большим уважением и любовью своих пасомых. Но вместе с тем ему пришлось испытать и много огорчений от происков клириков и монахов. В 1522 году Иеремия отправился в Иерусалим на богомолье. На пути некоторые из клириков восстали на своего патриарха, возвратились в Константинополь и привлекли на свою сторону некоторых епископов и знатных греков. Это был подарок султану, ему представился случай лицезреть раскол среди христиан. На место Иеремии поставили Иоанникия. Иеремия, узнав об этом, собрал в Иерусалиме вместе с патриархами Иерусалимским, Антиохийским и Александрийским собор, на котором отлучили от Церкви Иоанникия и его приверженцев. Затем он возвратился в Константинополь. Народ, не хотевший знать Иоанникия, встретил Иеремию как истинного пастыря и отца и выхлопотал у султана Солимана I его восстановление. При этом Иеремия заявил о себе с самой лучшей стороны. Когда визирь потребовал за его восстановление 500 червонцев пескезия, он решился отказаться от патриаршества совсем и только после настоятельных просьб народа позволил внести за себя требуемую сумму. Утвердившись на кафедре, Иеремия с обычным своим благоразумием принялся за управление Церковью. Особым предметом его заботливости было устройство и украшение храмов. Его трудом здание резиденции Константинопольской патриархии было благоустроено. В патриаршество-вание Иеремии были истреблены пожаром султанские фирманы, которыми определялись права и положение Церкви и её клира под турецким владычеством. Как полагают, пожар уничтожил и самый важный фирман, данный Мехметом II патриарху Геннадию. Воспользовавшись этим обстоятельством, фанатичные улемы и муллы решили ограничить права христиан, в особенности предоставленное им право иметь храмы и свободно совершать в них свое богослужение. Слух об этом замысле произвел большое волнение среди христианского населения Константинополя. Иеремия понимал, какое великое бедствие постигло бы Церковь, если бы замысел улемов осуществился, и потому направил все усилия на получение нового султанского фирмана, подтверждающего все права, которые были предоставлены христианам утраченными фирманами. Благодаря его энергии и большим суммам денег, розданным визирю и другим приближенным султана, его усилия увенчались успехом - фирман был выдан, и христианское население Константинополя успокоилось. 4. Иеремия II Иеремия II по прозванию Транос (светлый) был первосвятителем трижды. Первый раз он был избран на патриаршую кафедру соборно в 1572 году и занимал ее до конца 1579 года. Греческая Церковь нашла в этом патриархе пастыря просвещенного, деятельного, справедливого и безупречного в жизни. При предшественнике Иеремии, корыстолюбивом Митрофане, симония проводилась открыто. Иеремия счел первым своим долгом по вступлении на кафедру принять против нее строгие и решительные меры. Он созвал собор, на котором, на основании древних канонов, было решено лишать сила рукополагавших и рукополагаемых за деньги. Ревностный патриарх обратил внимание и на другие стороны церковной жизни. Так, он заботился о поднятии духовного просвещения, особенно клириков; строго следил за выполнением всеми уставов и правил церковного благочиния, отлучая от Церкви виновных в их нарушении; ревностно оберегал православие Восточной Церкви от пропаганды латинян и протестантов, наконец будучи чужд постылой страсти корыстолюбию, все средства, стекавшиеся в патриархию он обращал на пользу Церкви. В патриархии он устроил много зданий, в том числе для помещения приезжавших в Константинополь епископов, а храм Всеблаженной украсил так великолепно, что современники называли его земным небом. Таким образом управлял Иеремия Церковью в течение семи с половиной лет. В 1579 году он был низложен по приказанию султана, и его место занял бывший патриарх Митрофан, подготовивший его низложение. Однако, на этот раз Митрофан занимал патриаршую кафедру только девять месяцев, и после его смерти в 1580 году Иеремия снова был восстановлен. Теперь для Иеремии и для Греческой Церкви наступили самые трудные времена. Митрофан после себя оставил многочисленные долги. Для их уплаты Иеремия вынужден был провести кампанию денежных сборов с архиереев, которые этим были крайне недовольны. Родственники Митрофана, воспользовавшись этим недовольством, образовали сильную партию из клириков и архиереев с целью низложения Иеремии. Доходило до того, что на него писались самые наглые доносы, будто он завлекает янычар в монашество, турчанок в христианство, переписывается с папой против султана и т.п. Травля Иеремии кончилась тем, что султан приказал схватить его и заключить в тюрьму. Это было в 1584 году. Затем Иеремия был возвращен и в третий раз вступил на патриаршую кафедру. В его отсутствие храм Всеблаженной был ограблен и отнят турками, патриархия находилась в неоплатных долгах. Для сбора средств на устройство патриархии при храме Богородицы Утешительницы и на уплату долгов Иеремия в 1588 году отправился в Россию, откуда возвратился в 1590 году с значительным запасом пожертвований. Во время путешествия через Западную Русь он прилагал все усилия к ослаблению там латинской пропаганды. Одним из центральных вопросов его деятельности продолжал оставаться вопрос церковной дисциплины. В 1593 году при участии Александрийского патриарха Мелетия Пигаса, он собрал в Константинополе собор, на котором было вновь подтверждено правило о подчинении монахов своим епархиальным архиереям и исключении взяток за рукоположение и т.п. В 1594 году Иеремия умер правящим патриархом. 5. Кирилл Лукарис Кирилл Лукарис (1621-1638 гг.) был воспитанником знаменитого Александрийского патриарха Мелетия Пигаса (умершего в 1601 году), который дал ему прекрасное первоначальное образование в Венецианском Греческом коллегиуме и затем Падуанском университете. По окончании учебы Лукарис принял монашество и вскоре вступил на поприще церковной деятельности. Став экзархом, по поручению Мелетия он ездил в Западную Россию и поддерживал здесь православное население в борьбе с латинянами, которые вели борьбу за унию. На Брестском соборе (1596 г.), провозгласившем унию, Кирилл был в числе главных защитников православия, подвергшись преследованиям со стороны латинян и униатов, и был вынужден спасать свою жизнь бегством. Позже Кирилл предпринял путешествие в западноевропейские страны для изучения иностранных вероисповеданий. В 1600 году, по поручению того же Мелетия, Кирилл во второй раз отправился в Западную Россию для устройства церковных дел. После смерти Мелетия, согласно его завещанию, Кирилл в 1602 году был возведен на патриаршую Александрийскую кафедру. Около двадцати лет он был Александрийским патриархом и своим мудрым управлением завоевал в это время глубокое уважение не только в своем, но и в Константинопольском патриархате. В Константинопольской Церкви без его участия не решался ни один важный вопрос (например, избрание патриархов). В 1612 году Константино-польская Церковь, оставаясь без патриарха, предложила ему даже управление патриархатом, и Кирилл более года управлял им в звании местоблюстителя. В 1621 году после смерти Константинопольского патриарха Тимофея II он единодушно был избран на Константинопольскую кафедру. Для Кирилла теперь наступила пора самой живой деятельности и вместе с тем пора трудностей. Главной его заботой было ограждение православия от латинской пропаганды. В борьбе с иезуитами он провел все свое патриаршество, пять раз возводился на патриарший престол и четыре раза низводился и, наконец, в 1638 году предан был смерти турецким правительством. 6. Патриарх Самуил I и его реформы В 1763 году на Константинопольский патриарший престол вступил Самуил I (1763-1768; 1773-1774). Он принадлежал к одной из знатных и богатых фанариотских фамилий, отличался умом, образованием, строгостью жизни, твердостью характера, административными и политическими способностями. Ему досталось тяжелое наследство церковных дел. Корыстолюбивое турецкое правительство патриарший престол превратило в предмет купли-продажи, различного рода интриг и т.п. Долги патриархии продолжали расти. Самуил I решил провести реформы для стабилизации церковного управления. Патриарший Синод был преобразован. Самуил I установил, чтобы в Синоде непременными и постоянными членами были восемь старейших архиереев, епархии которых находились вблизи Константинополя. Кроме того, в состав Синода вошли ещё четыре мирянина (архонты) из знатных греков и купцов, а также один из сановников патриаршего двора. Синодальная должность великого логофета получила при турецком владычестве важное значение, так как только через него патриарх сносился с турецким правительством. Все эти лица, под председательством патриарха, собственно и составляли Синод. К ведению Синода Самуил отнес все дела, касавшиеся патриархата, которые решались при коллегиальном участии патриарха и всех членов Синода или большинства последних. Все важные бумаги и документы, исходящие из патриархии, скреплялись патриаршей печатью, разделенной на четыре части, из которых каждая хранилась у одного из четырех патриарших архиереев. У патриарха оставался средний столбик или ключ печати. Архиереи, хранившие части печати, должны были постоянно находиться в Константинополе, и патриарх не имел права направлять их в епархии. Таким образом, чтобы приложить к деловой бумаге печать, требовалось присутствие патриарха и четырех синодальных архиереев. Разделение патриаршей печати на четыре части явилось как бы техникой обеспечения коллегиального обсуждения и решения дел. Самуил возложил на Синод также финансовые дела патриархии. Было установлено, что турецкое правительство может низложить патриарха или утвердить нового, после формального представления Синода. Все эти постановления Самуила были утверждены султаном Мустафой III. Главный итог реформы состоял в том, что патриарший престол перестал быть игрушкой турецкого правительства. Однако, реформы Самуила не произвели существенных перемен в жизни Церкви. Из других действий Самуила известны меры, предпринятые им для погашения долгов патриархии, и попытки подчинить себе самостоятельные автокефальные Церкви. Долги патриархии, о которых Самуил говорил, что они тяжелее египетских пирамид, представляли для него серьёзную проблему. Для её решения он установил, чтобы новые архиереи при занятии кафедры давали письменные обязательства об уплате известной части патриарших долгов, а до уплаты вносили проценты. В 1766 году Самуил со своим Синодом назначил патриархов Антио-хийского и Александрийского. Но к подчинению этих Церквей такое назначение не привело. По другому обстояло с автокефальными архиепис-копами Ипекским в Сербии и Охридским в Болгарии. Самуил сумел с санкционирования турецкого правительства в 1766 году ипекскую, а в 1767 году - Охридскую архиепископии формально подчинить Константинополь-скому патриарху. В заключение о Самуиле следует сказать, что он ревностно боролся за православие против латинян (на острове Хиосе в 1766 году) и покровительствовал духовному просвещению. В 1768 году Самуил был низложен с кафедры Синодом, в силу предоставленной ему самим же власти. Главной причиной низложения явились его крутые меры и излишняя строгость. В 1773 году он во второй раз занял патриаршую кафедру и пробыл на ней немного более года, а затем в 1774 году опять был низложен, по тем же причинам. Удалившись на остров Халки, Самуил прожил там до своей смерти в 1780 году. 7. Патриарх Григорий V. Борьба греков за национальную независимость (1821-1851 годы) Реформа Самуила I, как замечено было выше, не принесла ожидаемых результатов. Греческая иерархия продолжала быть в плену интриг и коррупции. Вокруг патриаршего престола вновь продолжалась борьба. Особенно трудным было патриаршество Григория V и во времена, следовавшие непосредственно за его мученической кончиной. Впервые Григорий вступил на кафедру в 1798 году и занимал её полтора года. Это был замечательный пастырь. Он вел строго-аскетическую жизнь, отличался точным исполнением своих обязанностей, твердостью убеждений и ревностью к вере. Несмотря на краткость своего правления, он восстановил патриаршую резиденцию, организовал в ней, с разрешения правительства, типографию и занимался изданием полезных книг. Его управление отличалось справедливостью: он ревностно следил за деятельностью подчи-ненных ему епископов; преследовал беспорядки и злоупотребления и т.п. Такой строгий патриарх не мог нравиться привыкшим к беспорядкам архиереям и клирикам. Они оклеветали его перед правительством, как человека беспокойного и неспособного управлять народом, поэтому он был низложен и сослан на Афон. После шестилетнего пребывания на Афоне, в 1806 году Григорий вторично был приглашен на патриаршество, но через два года опять был низложен и вновь сослан на Афон. На сей раз Григорий был жертвой коррупции. Бывший патриарх Каллиник "убрал" Григория за крупную взятку приближенному сановнику султана, которая стала подмостками для его нового воцарения. В третий и последний раз Григорий был избран на престол в 1818 году. Это было время брожения, многих занимала мысль об освобождении от турецкого ига, готовились средства для борьбы с турками. Положение патриарха было весьма затруднительным. С одной стороны, он не мог не сочувствовать стремлению греков завоевать себе политическую и религиоз-ную независимость, с другой - он был лицом ответственным перед турецким правительством за спокойствие и повиновение всех его христианских подданных. Организаторы восстания греков понимали опасное положение патри-арха и предлагали ему заблаговременно удалиться из Константинополя. Но на это он не соглашался, так как считал невозможным оставлять свою паству в такие трудные времена. Кроме того, его бегство могло ещё более ожесточить турок и послужить поводом к полному истреблению христиан-ского населения. В 1821 году началось восстание в Дунайских княжествах. Когда едва только было получено об этом известие в Константинополе, как султан потребовал, чтобы патриарх отлучил и проклял восставших. Григории, опасаясь в случае отказа поголовного избиения христиан, вынужден был повиноваться. Отлучительная грамота, содержащая проклятия в адрес восставших, прочитана была торжественно в церкви в присутствии турок, знавших греческий язык. Вскоре пришло известие о восстании греков на Пелопонесском полуострове, который был родиной патриарха. Турки обвинили Григория в сочувствии восставшим и решили избавиться от него. 10 апреля 1821 года в первый день Пасхи в патриархию явился правительственный чиновник, собрал синодальных архиереев и потребовал именем султана избрания нового патриарха. Им стал Евгений, митрополит Писидийский, который немедленно отправился к великому визирю за утверждением. На Григория в это время напала вооруженная толпа, схватила его и повела на допрос, после которого он был повешен на воротах патриаршей резиденции. Новый патриарх Евгений, возвращаясь от визиря, с ужасом должен был смотреть на повешенное тело своего предшественника. Тело Григория находилось на висилице в продолжении трех дней, потом было отдано евреям, которые долго влачили его по улицам и, наконец, бросили в море. Греки заметили место, где оно было брошено, достали его и успели препроводить в Россию, в Одессу, где оно и было похоронено. Через пятьдесят лет, в 1871 году, когда свободное Эллинское королевство праздновало пятидесятилетний юбилей освобождения греков от турецкого ига, тело патриарха Григория, этого поборника веры и национальной свободы, торжественно было перенесено из Одессы в Афины. Мученичество Григория было только началом жестокости турок по отношению к греческому духовенству. Синодальные и другие архиереи, находившиеся в Константинополе, или были заключены в тюрьмы, или казнены. Преемнику Григория, Евгению, пришлось вытерпеть истязания. Через двенадцать дней после вступления его на кафедру турки ворвались в патриаршую резиденцию, схватили патриарха, влачили его, били, вырывали из его бороды по волоску и, наконец, ограбили его и патриархию. От перенесенных истязаний он заболел и спустя некоторое время умер. Во время восстания турки казнили до восьмидесяти митрополитов, архиепископов и епископов. Казненных из низшего духовенства нужно считать сотнями. Так, например, когда в начале восстания все храмы в Константинополе были разрушены и духовенство стало отправлять богослужение под открытым небом, турки умертвили свыше пятидесяти духовных лиц. 8. Гатти-гумаюн 1857 г. Новый порядок избрания константинопольского патриарха, его значение Восстание греков было подавлено, но оно не прошло бесследно. В 1857 году турецкое правительство издало гатти-гумаюн, в котором были обещаны различные формы для христианского населения. Статут предполагал и реформу церковной иерархии. В 1858 году при патриархии была образована особая временная комиссия из духовных и светских лиц, которая, согласно данной ей инструкции, должна была составить новые правила для избрания патриарха, митрополитов и епископов, выработать новый, лучший способ образования при патриархии Синода и прочее. Комиссия выработала следующие правила для избрания патриарха, которое представляло сложную процедуру. В случае вдовства патриаршего престола, при патриархии составляется особое избирательное собрание. В его состав входили все митрополиты, составляющие патриарший синод, а также все митрополиты, находящиеся во время избрания в Константинополе. Из мирян в собрание входили: великий логофет и два других важных чиновника патриаршего двора, члены смешанного при патриархии совета, несколько крупных гражданских и военных чиновников (из христиан), представители от всех епархий патриархата и проч. Всего - более 60 человек. К назначенному для избрания дню все присутствующие митрополиты представляли в собрание запечатанные пакеты с обозначением кандидатов на патриаршество; такие же пакеты присылали митрополиты, находящиеся в епархии. При вскрытии пакетов имена всех указанных кандидатов вносились в особый список, при этом избиратели - миряне имели право предлагать своих кандидатов, если последних проделегирует третья часть духовенства. Заготовленный таким образом список представлялся правительству, которое имело право вычеркивать из него любых лиц, о чем собрание извещалось через 24 часа. Кандидаты в патриархи тайным голосованием избирали в свою очередь из своего числа трех кандидатов, из которых митрополиты и епископы оставляли одного, который и объявлялся патриархом. Об избрании немедленно сообщалось султану, который санкционировал избрание нового патриарха, независимо от своего желания. Новый патриарх представлялся лично султану. Таким образом, этими правилами совершенно устранялось влияние турок на избрание патриарха. С другой стороны, новыми правилами были ослаблены интриги синодальных архиереев при избрании патриархов. В 1860 году новые правила избрания патриарха были введены в церковную практику. Глава XV ДУХОВНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ В ЭПОХУ ТУРЕЦКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА Общая характеристика Тяжелое турецкое иго имело далеко идущее последствие в области духовного просвещения греков. Правда, и во гремя византийских импера-торов религиозное образование было чуждо большинству греческого народа, но зато существовали все средства к духовному просвещению, было много ученых богословов, были императоры, имеющие богословское образование или покровительствующие ему, и поэтому каждый грек при желании имел большие возможности просвещения. С падением Константинополя и наступившим затем турецким владычеством были пресеены почти все пути к просвещению. Разрушая города, церкви и монастыри, турки уничтожали вместе с ними школы, библиотеки, древние рукописи, ученые богословские труды и т.п. С другой стороны, ужасы турецкого владычества поставили греков в такое положение, что в них заглушалось всякое стремление к просвещению; при заботах о сохранении своей жизни, о насущном пропитании им некогда было бы об этом думать. Лица, стоявшие во главе греческой нации, патриархи и фанариоты, большей частью были заняты своими интригами, и потому заботы о просвещении были у них на втором плане. О покровительстве просвещению со стороны турецких властителей не могло быть и речи. Турецкое правительство, как мусульманское, всегда было против просвещения своих рабов-христиан. Следствием такого положения дел был упадок просвещения в Греческой Церкви. Не говоря уже о народной массе, даже в среде духовенства и фанариотов уровень религиозного образования значительно понизился. Патриарший престол и архиерейские кафедры нередко занимали люди малопросвещенные; священники же и диаконы едва только умели читать, писать и совершать по навыку богослужение. В то же время просвещение в Греческой Церкви не могло совсем угаснуть, жизнь Церкви требовала этого и выдвигала к деятельности лучших людей из среды греков. Заботы о просвещении вызывались главным образом двумя обстоятельствами. С одной стороны, необходимостью готовить на иерархические должности просвещенных по мере возможности кандидатов, а с другой - необходимостью ограждать православие от латинской и протестантской пропаганды. Поэтому, несмотря на неблагоприятные условия, мы видим в Греческой Церкви просветительную деятельность и в виде школьного религиозного обучения, и в виде научного изучения святых истин веры в соединении с литературными богословскими трудами. Только эта деятельность, по условиям и обстоятельствам времени, не была обширна. В описываемую эпоху у греков были школы двух ступеней: низшие и высшие. Низшие - это начальные школы грамотности, в которых учащиеся обучались чтению и письму, а потом знакомились с богослужебными книгами и употреблением их в церкви. Назначение этих школ состояло в начальном обучении детей, и, в частности, в подготовке священнослужителей и клириков. Они устраивались обыкновенно при церквах, помещением для них служила или та же церковь (отделение для женщин), или дом священника, или, наконец, обучение происходило под открытым небом. Учителем чаще всего был священник той же церкви, при которой была школа или монах. Разделения на классы в низших школах не было. Высшие школы отличались от низших только более обширным курсом обучения, правильной организацией учебного процесса, похожего хотя бы на устройство современных средних учебных заведений, там не было. Впрочем, в них были особые учителя, более или менее известные своими знаниями, которым полагалось иногда определенное жалованье. Учениками этих школ нередко бывали клирики и монахи даже в зрелом возрасте. Они изучали общеобразовательные науки и богословские. Общее образование заключалось по преимуществу в изучении творений греческих писателей. Богословие изучалось по системе Иоанна Дамаскина "Точное изложение православной веры"; преуспевшие в учении воспитанники читали отцов Церкви с толкованиями на них. Однако эти высшие школы не могли сделать для духовного просвещения многого, так как, с одной стороны, курс их вообще был необширным, а с другой - число их было весьма ограниченным, при весьма скромном же числе учащихся (от 15 до 50 человек на школу). Притом все эти школы не имели характера учреждений, прочно устроенных, в одно время они находились в хорошем состоянии, в другое - в таком, что их закрывали. Средства их были весьма скудны - даже учителя не получали содержания, а если и получали, то ничтожное. Только любовь многих из них к своему национальному просвещению побуждала их посвящать себя просветительной деятельности. Таковы, например, высшие школы: патриаршая (в Константинополе), Янинская, Мосхопольская (в Албании), Патмосская, Афонская и другие. Не удовлетворяясь образованием, какое давали греческие школы, более даровитые и состоятельные греческие юноши отправлялись искать более серьёзного образования на Западе. Ближе всего была к ним Италия, где благодаря греческим ученым, бежавшим сюда после падения Константино-поля, научная деятельность находилась в состоянии расцвета. Сюда, главным образом, и направлялись жаждущие знаний греки. Падуанский университет и коллегиус святого Афанасия в Риме в первые два столетия после падения Константинополя особенно были переполнены ими. Затем греки искали просвещения в университетах Германии и других западных государств, причем некоторые из них, не довольствуясь образованием в одном университете, отправлялись в другой и в третий слушать лекции того или другого ученого. Однако, получая образование в западных заведениях, греческие юноши нередко увлекались латинскими и протестантскими концепциями, поэтому у греков явилось стремление отправлять своих молодых людей в русские учебные заведения. Действительно, в конце XVIII и особенно в XIX столетии, когда русские учебные заведения получили надлежащее устройство, греческие юноши стали приезжать учиться в Россию. Русские духовные академии и духовные семинарии весьма часто видели и видят до настоящего времени в своих стенах воспитанников православных народностей Востока. Что касается высшего духовного просвещения в Греческой Церкви, то оно сосредоточивалось не в школах, а в монастырях. Монастыри, уцелевшие от турецкого погрома, имели замечательные собрания древних книг и рукописей. Таковы, по преимуществу, Афонские монастыри, которые благодаря своему почти неприступному местонахождению и после падения Константинополя, более или менее были свободны от турецкого гнета. Здесь, в тиши уединения, монахи занимались изучением Священного Писания и писаний отеческих, а также сами писали богословские сочинения. Афонские монастыри были, таким образом, средоточием духовного просвещения в Греческой Церкви в XVI, XVII и даже в XVIII столетии. Сюда стремились просвещеннейшие из греков. Даже те, которые получали образование в западных университетах, посвящали себя ученой богословской деятельности на Афоне. 1. Духовные учебные заведения в Греко-восточной Церкви в XIX веке Постепенное политическое и религиозное возрождение греков, связанное с борьбой против турецкого владычества, сказалось и на подъеме духовного образования. На православном Востоке стали появляться духовные учебные заведения, более или менее правильно организованные и с соответствующим курсом обучения. Таковы училища на острове Халки, в Иерусалиме и Афинах. Богословское училище Великой Христовой Церкви в бывшем Троицком монастыре, на острове Халки, было основано в 1844 году при Константинопольском патриархе Германе IV, исключительно для подготовки служителей Церкви высших иерархических ступеней. Воспитанники при поступлении давали обязательство посвятить себя духовному званию и уже во время обучения, или по окончании курса, принимать рукоположение; в случае же отказа от выполнения обязательства, сверх возвращения сумм, израсходованных на их содержание, они лишались права получать диплом. Училище содержалось на средства Константинопольской патриархии и епархиальных архиереев. В нем изучались богословские науки - догматическое и нравственное богословие, священная и церковная истории, толкование Священного Писания и проч., а также общеобразовательные - философия, гражданская история, физика, математика и языки: греческий, латинский, турецкий, французский и даже славянский. Курс обучения в училище был семилетним; причем, первые пять лет посвящались больше изучению общеобразовательных наук, а последние два года - богословских, и сверх того в эти два года воспитанники, посвященные в сан иеродиаконов, занимались составлением и изложением проповедей, а также преподаванием в приготовительном классе. Воспитанников в халкинском училище было вообще немного, но оно успело уже воспитать несколько будущих архиереев. В 1853 году Иеруса-лимский патриарх Кирилл II основал такое же богословское училище в Иерусалиме для подготовки священников и народных учителей. Оно помещается в Крестном монастыре и содержится на средства Иерусалимской патриархии, или лучше, на средства храма Гроба Господня. В зависимости от средств на содержание оно неоднократно закрывалось и затем снова открывалось. Кирилл предполагал составить контингент училища исключи-тельно из арабов, но оно стало скорее греческим, чем арабским. Обязательства посвятить себя духовному званию от воспитанников не требовалось, однако каждый воспитанник был обязан прослужить три года по назначению патриарха. Курс обучения в Иерусалимском училище соответствовал Хадкидон-скому, но программа была сокращеннее; некоторые же из богословских и общеобразовательных наук, входящих в курс Халкидонского училища, совсем не преподаются в Иерусалимском. Воспитанников, окончивших полный курс в Иерусалимском училище, было немного. С образованием самостоятельной Церкви в Эллинском королевстве средоточием духовного просвещения здесь стали Афины. В 1837 году здесь был открыт университет и при нем - богословский факультет, а в 1843 году - церковное училище. Богословский факультет при университете был устроен по образцу германских богословских факультетов, но подражание протестантскому образцу оказалось неудачным: с одной стороны, сказывался недостаток в профессорах богословия; с другой - увлечение некоторых из них протестантскими взглядами не давали возможности разввать факультет соответственно его назначению. Церковное училище, основанное на капитал братьев Ризариев и называемое по их имени Ризариевским, по воле жертвователей, должно было воспитывать только тех молодых людей, которые готовятся на служение Церкви. Однако оно не оправдало своего назначения: вместо среднего духовного учебного заведения оно организовывалось скорее как светское среднее учебное заведение. Поэтому правительство в 1856 году открыло ещё три малые семинарии, с курсом ниже средних духовных учебных заведений. Затем средние духовные учебные заведения открылись и в Антиохийском патриархате: в 1885 году Бейрутский архиепископ Гавриил в Бейруте на собственные средства открыл небольшое духовное училище для подготовки клириков из коренных арабов, а в 1900 году патриарх Мелетий с той же целью основал в одном монастыре на средства патриархии семинарию с шестилетним курсом. Воспитанники этой семинарии пользуются бесплатным обучением и содержанием, по окончании же курса обязываются поступать на службу по назначению патриархата. 2. Отношения протестантских богословов и Православной Церкви Протестанты старались привлечь к своему учению православных греков, хотя не с такой настойчивостью, как католики, так как протестанство, вообще, меньше католичества было проникнуто духом пропаганды и фанатизма в средние века. Отделившись от Римской Церкви и образовав самостоятельную религиозную конфессию, они на первых порах желали только получить одобрение от Православной Восточной Церкви своему учению. В таком виде представляются первые их отношения с Православно-Восточной Церковью, бывшие во второй половине XVI века. Знаменитый сотрудник Лютера и организатор протестантской церкви Меланхтон первый начал завязывать связи с Восточной Церковью. Констан-тинопольский патриарх Иоасаф II (1555-1565 гг.), узнав о новой образовав-шейся на Западе Церкви, послал в Германию диакона Димитрия, чтобы тот собрал точные сведения об учении протестантов. Когда Димитрий возвращался на Восток, в 1559 году Меланхтон направил с ним к Иоасафу письмо с приложением Аугсбургского исповедания веры, специально для этого переведенного на греческий язык. В своем письме Меланхтон указывал, что протестанты отреклись только от "суеверия и богослужения невежественных латинских монахов", но остались верными Священному Писанию, догматическим определениям святых соборов и учению греческих отцов Церкви, в связи с чем просил патриарха не верить худым слухам о протестантах. Слова Меланхтона явно противоречили Аугсбургскому исповеданию. Образованный Иоасаф понял хитрость Меланхтона и поэтому ему не ответил. Через несколько лет, при патриархе Иеремии II (1572-1595 гг.), протестантские богословы снова начали устанавливать контакты с Восточной Церковью. Благодаря твердости патриарха Иеремии, его ясному пониманию разногласий между православием и протестантством в области догматики, попытки протестантов привлечь на свою сторону Православную Церковь оказались неудачными. 3. Протестантская смута в Восточной Православной Церкви После богословско-литературных споров с Восточной Церковью при патриархе Иеремии II протестанты очень скоро выступили на путь прямой пропаганды своего вероучения среди православного населения Востока. Для достижения своих целей протестанты входили в близкие отношения с православными греками, завоевывая их расположение, как враги ненавис-тных им латинян, и распространяли между ними свои проповеди и катехи-зисы. Но пропаганда их имела мало успеха, протестантскими воззрениями из православного населения увлекались только единицы, и главным образом, те немногие греки, которые получали образование в протестантских универ-ситетах. Несмотря на это, Православно-Восточная Церковь в XVII веке заподозрена была в измене православию и долгое время подвергалась обвинениям в протестантизме. Поводом для такого рода обвинений послужили следующие обстоятельства. Знаменитый Константинопольский патриарх Кирилл Лукарис, как известно, еще до своего патриаршества путешествовал по протестантским странам, ознакомился там с протестантскими учениями и затем как до патриаршества в Константинополе, так и во время патриаршества вел переписку с протестантскими богословами. Кроме того, во время патриаршества в Константинополе он находился в дружеских отношениях с посланниками протестантских государств, особенно с голландскими и английскими, и пользовался их покровительством и помошью в борьбе с иезуитами, противопоставляя политическому влиянию католических послов такое же влияние послов протестантских. Зная все это, злейшие враги Кирилла Лукариса, иезуиты, вскоре же после вступления его на патриаршую кафедру, стали обвинять его в протестантизме. Как бы в подтверждение этого обвинения в 1629 году в Женеве появилась на латинском языке наполненная протестантско-кальвинискими мнениями книга под названием "Исповедание веры достопочтеннейшего господина Кирилла, патриарха Константинопольского, написанное от имени и с согласия патриархов Александрийского и Иерусалимского и предстоятелей прочих Восточных Церквей". В 1638 году то же "Исповедание" издано было в Женеве еще и на греческом языке, только под сокращенным названием "Исповедание христианской веры Кирилла, патриарха Константинопольского". Иезуиты, указывая на Кирилла как на автора Женевского "Исповедания", теперь уже прямо заявляли православному населению, что их патриарх - еретик и кальвинист, а вместе с ним кальвинизмом заражена и вся Восточная Церковь. Оба издания этого "Исповедания" скоро появились и в Константинополе и произвели здесь взрыв негодования среди православного населения, но и оно должно было признать, что женевское "Исповедание" не только свидетельствует о приверженности Кирилла к кальвинизму, но также бросает тень и на всю Православную Церковь. Вследствие этого православное население Константинополя стало относиться к Кириллу неприязненно: против него появились особого рода обличительные сочинения в форме писем, которые, расходясь, возбуждали горящие споры и толки о женевском "Исповедании" и ещё более усиливали волнение и смуту. Кирилл придерживался выгодной тактики держаться в стороне, не опровергая возводимых на него обвинений в кальвинизме и не подтверждая принадлежности к этому течению. Это обстоятельство только усиливало волнения и смуты. В таком положении были дела Константино-польской Церкви до самой смерти Кирилла Лукариса в 1638 году. Смута, произведенная в Восточной Православной Церкви женевским "Исповеданием", со смертью Кирилла Лукариса не окончилась. Чтобы успокоить массы и оградить Церковь от обвинения в кальвинизме, со стороны последней требовалось торжественное засвидетельствование того, что упомянутое кальвинистское "Исповедание" не относится к учению Восточной Православной Церкви. Это и было сделано в 1638 году на Константинопольском соборе. Подвергнув рассмотрению женевское "Исповедание", собор признал его кальвинистским, противным православному вероучению, и осудил его, равно осудил и всех, принимавших это "Исповедание" как православное. Осуждению собора подвергся и Кирилл Лукарис, с именем которого связано издание "Исповедания". Уже позже Иерусалимский собор объяснил, что Кирилл Лукарис был осужден в 1638 году за то, что не написал опровер-жения на женевское "Исповедание". Но и после собора 1638 года толки о женевском "Исповедании" не прекращались; их теперь поддерживали главным образом кальвинисты. Они твердили всему Востоку, что Восточная Православная Церковь согласна с ними с учении веры, что патриарх Лукарис придерживался кальвинистского учения, доказательством чего служит упомянутое "Исповедание", что и второй преемник Лукариса, патриарх Парфений I (1639-1644 гг.), не осуждает ни своего предшественника Лукариса, ни его "Исповедание". Для прекращения этих толков и для преграды кальвинизму в 1643 году в Яссах был созван собор. В числе членов помимо нескольких греческих и молдавских епископов, был также и Киевский митрополит, знаменитый Петр Могила. Рассмотрев все главы женевского "Исповедания", отцы собора нашли, что все они, за исключением седьмой, наполнены кальвинистским содержанием, которого Восточная Церковь никогда не разделяла и не разделяет. Так, признаны были кальвинистскими мнения о предопределении, о таинствах, о Священном Предании и проч. Поэтому эти мнения были осуждены собором, а все принимающие их отлучались от Церкви. Лично Кирилла Лукариса собор не подвергал осуждению. На этом же соборе рассматривалось "Изложение веры руссов", составленное Петром Могилой и направленное против всех латинских и протестантских заблуждений. Впоследствии, в 1672 году это "Изложение", рассмотренное и одобренное всеми восточными патриархами, издано под названием "Исповедание веры соборной и апостольской Восточной Церкви". Наконец, по поводу того же женевского "Исповедания веры" в 1672 году состоялся третий собор, так называемый Иерусалимский. В третий раз оно было рассмотрено, и в третий раз осуждено как противное учение Православной Церкви. Но кроме осуждения, собор изложил православное учение по всем тем проблемам, относительно которых заблуждались протестанты и кальвинис-ты: о Священном Писании и Священном Предании как источниках христиан-ского учения, о Церкви; об иерархии; об оправдании; о таинствах; о почитании святых икон и мощей и проч. Это изложение, как сказано в соборном определении, составляет не только обличение клеветы врагов, но и "правило веры, обличающее новые догматы". Относительно Кирилла Лукариса собор вновь не решал вопроса, был ли он автором женевского "Исповедания", заметив, что он "ни публично, ни частно", ничего противного вере никогда не говорил "ни многим, ни некоторым из православных" т.е. что Церковь знает только православного патриарха Кирилла Лукариса и никогда не знала его кальвинистом. 4. Видные духовные писатели Восточной Церкви (XV - XIX вв.) Упадок просвещения в Греко-Восточной Церкви не помешал все-таки проявлению в ней более или менее замечательных церковных писателей. Защита православия от латинской и протестантской пропаганды побуждала православных богословов к литературной богословской деятельности. Направление их сочинений обуславливалось временем, т.е. было по преимуществу полемически заотренны против католиков и протестантов. Из таких писателей более замечательны следующие. Геннадий Схоларий ( 1456 г.), первый Константинопольский патриарх при турецком владычестве. Жизнь и деятельность его известны. По своему всестороннему образованию он примыкает к церковным писателям лучших времен Византийской империи. От него осталось много сочинений по всем отраслям богословского познания: догматических, богословско-полемических, богословско-философских, нравственных, канонических, множество бесед, поучений и писем, и даже несколько церковных песнопений. Но сочинения его, большей частью, остаются в рукописях. Из догматических сочинений Геннадия замечательно "История веры". Оно составляет ответ на вопрос Мехмета II о предмете христианского вероучения. В нем Геннадий излагает основательными доказательствами учение о едином Боге и Его свойствах, о Святой Троице, о воплощении Сына Божия, о воскресении мертвых и будущей жизни. Особенно много он написал сочинений полемических против латинян. Таковы, например, четыре его сочинения по вопросу об исхождении Святого Духа. В них Геннадий представил всесторонний разбор латинского учения об исхождении Святого Духа "и от Сына", излагает причины появления этого учения у латинян, приводит доказательства, почему Восточная Церковь отвергает это учение, объясняет изречения отцов, приводимые неправильно латинянами в пользу своего учения, опровергая латинян изречениями западных учителей, принимающих только исхождение от Отца и т.п. Кроме того, против латинян Геннадий написал несколько сочинений по вопросу о чистилище. Из сочинений богословско-философских замечатель-ны: о душе человеческой, о состоянии души после смерти, а из сочинений нравственного содержания - о служении Богу, или Евангельском законе. Мелетий Пигас ( 1601 г.), патриарх Александрийский, некоторое время (в конце XVI в.) местоблюститель патриаршего Константинопольского престола. Из его сочинений более замечательны: поучительные беседы, катехизис в виде разговора, т.е. в вопросах и ответах, строматы, против мнения о чистилище. В своем катехизисе, излагая православное учение, Мелетий касается и латинских заблуждений. Но особенно много от Мелетия осталось посланий к частным лицам и целым народам, между прочим, и к западно-русским христианам. В них он излагает и православное учение и опровергает латинские нововведения. Нектарий ( 1667 г.), патриарх Иерусалимский. Он оставил замечательное полемическое сочинение против латинян о главенстве папы, в котором собрал все сказанное восточными церковными писателями в опровержение этого главенства. Оно издано в Яссах его преемником Досифеем в 1682 году. Досифей ( 1707 г.), патриарх Иерусалимский. Он написал "Историю Иерусалимских патриархов", которая составляет почти единственный источник для истории Иерусалимского патриархата. Здесь Досифей касается событий и в других патриархатах, а также латинской и протестантской пропаганды, не везде, впрочем, отличаясь точностью. Мелетий ( 1714 г.), митрополит Афинский. Он первый написал на греческом языке историю христианской Церкви (в 3-х томах), которая и до ХХ столетия служила руководством в греческих духовных учебных заведениях. |
|
| Полезная информация: |