Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки
Семинарская и святоотеческая библиотеки
Но вот дитя вступает в отроческий возраст, и мы получаем еще одно сильное средство воспитания. Именно в 7 лет отрок впервые приступает к Таинству Исповеди. Таинство Исповеди (Покаяния) установлено Самим Господом. В нем пастыри Церкви силой Святого Духа разрешают кающегося христианина от всех грехов, совершенных им после Крещения или после последней Исповеди. Власть отпускать или не отпускать грехи дарована Апостолам, а в лице их и пастырям Церкви (см.: Мф. 16, 19; 18, 18; Ин. 20, 23; Деян. 20, 17-28). Именно Покаянием начинается сознательная христианская религиозно-нравственная жизнь человека. Чтобы  начать новую, благодатную жизнь, нужно покинуть прежнюю, греховную. Покаяние есть важнейший акт нравственного воссоздания человека, восстановление его в прежнем достоинстве. Неслучайно Покаяние называют вторым Крещением.
Чадолюбивая наша Мать-Церковь многократно в течение года побуждает своих чад к покаянию яркими Евангельскими примерами, пастырскими призывами и песнопениями в течение всего года, и особенно в Великий пост, тем самым радея об исполнении слова Божия (см.: Мф. 3, 2 ;Мк. 1, 15; Деян. 2, 38; 3, 19).   
Православные воспитатели, лично познавшие силу и благотворность покаяния в Таинстве Исповеди, будут понимать его значимость для себя и воспитываемых ими детей.
Если младенец сподоблялся получать благодатные дары от Таинства Причащения по вере родителей, то отрок сам отвечает за себя. Нам, как воспитателям, и по долгу восприемничества, важно, с какими чувствами и мыслями приступает наш питомец к Причащению. Это - первое испытание его веры перед Богом и первый экзамен для его воспитателей, ибо на пробу ставится все здание духовной жизни воспитанника, которое мы помогали ему созидать до сих пор. Поэтому так важно приготовить ребенка к достойному принятию первого для него самостоятельного Причащения. Не нужно много слов, чтобы дитя, до этих пор получавшее православное воспитание, возмутилось при сознании своих недостатков и пришло к мысли о своем недостоинстве. Правда ребенок еще не в состоянии облечь свои чувства в определенные образы, но здесь-то и место помощи со стороны воспитателей. Лучшим, вернейшим и самым надежным средством к искоренению пороков и недостатков в детях может служить достойное приготовление к принятию святых таинств Исповеди и Причащения. "Воспрепятствовать развитию порока бывает нужно немедленно... но истребить в дитяти наклонность к пороку и предупредить... преступление законов воспитания можно только в эти торжественные минуты... Пусть воспитатель раскроет зародыши греха перед глазами своего питомца и, показав ему всю пагубу этого зла, внушит ему вместе с раскаянием и желание освободиться от него. Возбужденное сознание принесет свой плод, остальное довершит таинственная благодать... О, если бы достойное принятие святого Причащения после первой исповеди могло стать для дитяти первой ступенью по лествице последующих причащений его прямо к небу! Тогда воспитание разрешило бы вполне свою задачу..." .
Нужно, чтобы ко времени первой исповеди (к отрочеству) ребенок уже имел некоторое знание Православия. Хорошо, если о Боге и делах Его он слышал не только от ближайших воспитателей, но и из уст проповедника, посланного на то от Бога. Христианство не дается одним знанием, оно развивается из сердца путем веры, а для веры нужен авторитет. Особый авторитет имеет православный священник, "батюшка", которого ребенок привык в младенчества видеть в храме Божием окруженным святостью богослужения. Сегодня в школе, отделенной от Церкви, не преподается Закон Божий; поучиться у священнослужителя ребенок может, видимо, только в воскресной школе. Однако в любом случае исключительно важно, чтобы как первые, так и последующие "уроки веры" стали для отрока истинными уроками жизни. Вот что пишет об этом священник Иоанн Базаров: "если хотите, чтобы воспитанник ваш... мог понять важность получаемого им от законоучителя наставления в вере, не делайте для него из этого учения так называемых уроков закона Божия, не поставляйте этого святого для него дела на ряду с прочими учебными занятиями... Вероучение должно быть для него... некоторого рода богослужением... Постараемся наперед внушить ему благоговение к самому предмету... Пусть дитя с первых слов законоучителя поймет, что с ним говорят о предметах, имеющих влияние на всю жизнь его, на его нескончаемую будущность за пределами гроба" ...
Отроческий возраст кроме выше названного отмечен переходом ребенка из родительского дома в школу. По окончании школы человек вступает во взрослую жизнь. Предполагается, что с этого времени воспитание его переходит в самовоспитание. Состав участников педагогического процесса несколько изменяется. Школьные учителя, чаще всего уже не имеют влияния на выпускников, меняется круг окружающих людей. Прекрасно, если в юношеские годы человек молодой человек прислушивается к родителям и крестным. Если юноша достаточно воцерковлен, то роль духовного отца, и таинств Церкви, возможно, даже возрастает, он скорее поделится с батюшкой, чем с родителями своими сомнениями, а к таинствам относится уже совершенно осмысленно.
Начавшись с колыбели, приобщение к источникам освящения и благодати приобретает осознанный характер в дальнейшие периоды детства, отрочества и юности и постепенно ведет к формированию устойчивого и цельного религиозного сознания.
Страх Божий является первоначальной формой религиозного сознания. Как чистый и благой дар Божией благодати, страх Божий насаждает в душе ребенка благоговение, любовь, святое благочестие и ограждает его от совершения неправильных и предосудительных поступков. Страх Божий и перечисленные выше категории религиозного сознания оказывают свое преображающее влияние на все стороны жизни формирующейся личности и включают ответственное отношение к самому себе, почитание окружающих и благоговейное поклонение перед Богом. При верном ходе воспитания религиозно-нравственной сознательности ребенок в возрасте  10, 12 или 15 лет приходит к осознанному исповеданию веры и к решимости жить по уставам святой Церкви. Возрастание в вере и формирование религиозного сознания есть сложный и динамический процесс, непостижимая тайна, совершающаяся в период согзревания человеческой личности.
Нравственное сознание  не может быть выведено ни из каких причинно-следственных предпосылок, потому что оно есть чистое и самое глубокое отражение в человеке образа Божия. Хотя формирование индивидуального нравственного сознания обусловлено влиянием факторов конкретной социальной среды, его природа является идеальной - так же, как идеальной является природа мысли и природа сознания вообще.
Нравственное сознание является частью общего сознания личности. Функция нравственного сознания состоит в том, что оно выражает отношение личности к осуществляемым ею самой процессам самоориентации, самоопределения, участия и организации в общем универсуме бытия.  
Нравственное сознание открывает перед человеком двойную очевидность: реальность его собственного, этически воспринимаемого "я" и реальность нравственного порядка в общей структуре бытия. Все, что есть в человеке, в окружающих его людях и в его отношении к ним, - все это подлежит оценке с точки зрения абсолютного блага и связанного с ним понятий достоинства и долга.
Нравственное сознание является одним из самых глубоких и самых интимных проявлений личности. Личность осознает свою оригинальность и исключительность, оценивает себя в категориях самооценки и в этом оценочном осознании своего "я" переживает характер своей самобытности в ее запредельной и недосягаемой глубине .
Важнейшими проявлениями нравственного сознания являются стыд, совесть, долг, обязанность, ответственность и воздаяние. Из них стыд является самой элементарной формой нравственного сознания; совесть является самой универсальной его формой; а долг, обязанность, ответственность и воздаяние являются наиболее отличительными друг от друга формами нравственного сознания.
О стыде в Священном Писании говорится в связи с повествованием о грехопадении прародителей (см.: Быт. 3, 8-10). Стыд - результат грехопадения, итог поражения ложной надежды первых людей. В грехопадении человек увидел свою обнажившуюся тварность и впервые пережил стыд. Упасть, оступиться промахнуться, быть нагим, терпеть поражение или быть ненужным для других - все это ситуации, вызывающие страдание и переживание стыда на виду у других.
Совесть в человеке относится к наиболее глубоким и ярким явлениям нравственного опыта. Она представляет собой ту замечательную способность души, с помощью которой в каждой отдельной личности преломляется общечеловеческое нравственное сознание с его аксиомами естественного нравственного закона. В совести интегрирована вся нравственно-осознанная деятельность человеческой личности.
Значение христианского воспитания совести состоит в том, что свобода, достоинство, авторитет и обязывающая сила совести становятся реальной гарантией того, что жизнь человека соединена с высшим благом и осуществляется по закону Христову.
Долг  - это налагаемое на человека со стороны его разума требование поступать в соответствии с нравственным законом. Долг есть важнейшая санкция нравственного закона, который на уровне отдельной личности осознается в каждой конкретной ситуации как определенная нравственная необходимость. Долг является одной из высших форм нравственного сознания личности. Отсюда следует, что в структуру содержания понятия долга входят такие элементы как: видение нравственного идеала, осознание его как ценности, желание его достижения ради высшего блага и решимость в осуществлении желаемой цели.  
Все эти элементы формируют понятие долга в условиях естественной нравственности, где речь идет о конечных и относительных идеалах. Когда нравственный идеал открыт человеком, сознание долга не допускает никакого оправдания для уклонения от цели его достижения под предлогом обстоятельств или "запросов природы". Стремление к идеалу становится необходимой потребностью, потому что оно является не чем иным, как жизненным предназначением каждого человека.
О прочих категориях религиозно-нравственного сознания говорится в принципах главы "Нравственно-педагогический аскетизм".
В структуре личностного бытия религиозно-нравственное сознание занимает центральное и доминирующее положение. Оно заключает в себе творческое отношение человека к жизни, профессиональной деятельности, в которых творчески созидается и преображается сам человек, его возрастающая богоподобная личность.
В сфере педагогической деятельности благодаря религиозно-нравственному сознанию воспитатель всегда находится в пробужденном чувстве богоприсутствия, нравственной подотчетности и ответственности пред Богом и людьми за ход воспитания и всего педагогического дела.






Принцип нравственной свободы

... где Дух Господень, там свобода.
2 Кор. 3, 17.






Одним из главных в деле воспитания является принцип нравственной свободы, ибо по словам К.Д.Ушинского , нравственность и свобода не могут существовать друг без друга. Воспитание не имеет право посягать на свободу человеческой души. Воспитатель не должен навязывать своих убеждений воспитаннику. Это бессмысленно, поскольку никого нельзя насильно заставить верить и любить. Именно свобода в человеке создает возможность самоопределения изнутри. Православная педагогика должна исходить из ясного представления о том, что каждый человек может уверовать лишь на основе собственного свободного выбора. В принципе нравственной свободы человека перед Богом состоит одно из коренных отличий христианского мировоззрения от современных идеологий тоталитаризма и насилия.
Обыденное сознание рассматривает свободу в двух планах: общественно-политических и взаимных отношений, и зачастую определяет свободу как своеволие; противопоставляет свободу и послушание. Христианство же понимает свободу значительно глубже.
Познайте истину, - говорит Господь (Ин. 14, 6), - и истина сделает вас свободными - свободными от рабства греху (см.: Рим. 6, 17), хотя полной свободы от греха на земле не достигается (см.: Рим. 7, 18-24). Один Христос Спаситель имеет власть освободить нас от рабства греху (см.: Ин. 8, 36; 14, 21; Гал. 3, 13). Своею смертью Господь снял со всех иго греха и сделал свободными от него верующих и исполняющих заповеди Его (см.: Рим. 8, 3). Неверующие или верующие, но искажающие учение Христово, вновь подпадают под иго рабства греху (см.: Евр. 6, 4-6; 10, 29).
Христианское учение о свободе может быть сведено к трем основным идеям:
1)    истинная свобода открывается нам лишь тогда, когда мы живем в Истине, то есть Боге;
2)    не свобода спасет нас ("сама по себе"), но свободу в нас надо спасти и просветить;
3)    личность овладевает свободой не обособленно и отдельно, а входя в благодатную соборную жизнь Церкви.
Свести понятие о свободе лишь к "выбору" между различными возможностями, значило бы отрицать свободу в Боге. В Боге - Который есть Само Добро и Сама Истина - свобода означает внутреннее излучение добра не по необходимости, а по внутреннему самоопределению. В человеке, как тварном существе, истина и добро не заключены в его сущности. Отсюда и вытекает возможность выбора: стремиться к Истине и Добру, или отворачиваться от них. "Истинно свободными" мы можем стать, лишь пребывая в истине; ложь в нас не может дать подлинного творчества. Соединившись с Богом, личность становится свободной от своей тварности и ограниченности - в этом и заключается вся тайна свободы. Дар свободы реализуется лишь при жизни в Боге. Свобода, как выбор, есть лишь частичное и предварительное явление в нас свободы, - в выборе еще нет положительного, творческого действования. Однако, и предварительная (формальная) свобода (выбора) есть дар, и его нужно воспитывать - через развитие мышления, оценивающей способности и опыт свободы. Более того, свобода вне жизни в Боге двусмысленна; в обычной жизни дар свободы находится в плену - влечений, добрых и злых. Если дар свободы, как функция эмпирической сферы души, означает пребывание в плену влечений, то свобода, как сверхбытийная функция души, не охватывает эмпирической сферы души. Лишь будучи функцией всей души, воля в таинственном сплетении эмпирического и трансцендентального начала, в целостности свободы, действует во всей силе.
Свобода связана с самой глубиной личности - с тем корнем ее своеобразия, из которого растет все индивидуальное, и с тем, что раскрывает связь личности с Богом. Если человек подлинно свободен лишь в Боге и с Богом, то это не есть унижение достоинства человека, но, напротив, это есть очень важное откровение о человеке. Человек есть всегда "особое" и "новое" в мире, но он не может жить в изоляции от других. Мы развиваем все свои дары в реальном единстве с другими людьми. Свобода человека реализуется, как творческий дар, лишь в благодатной соборности Церпкви, которая есть Богочеловеческий организм, в котором человечество таинственно - неслиянно и нераздельно – соединяющий нас с Богом, в котором вечно действует Святой Дух - питающий и окрыляющий нашу свободу. (Связь принципов свободы, воцерковления и соборности).
Завет Апостола Павла, - стойте в свободе, которую даровал вам Христос, (Гал. 5, 1) - имеет самое непосредственное отношение к нам сегодня. Дар Божественной свободы, есть тот драгоценный дар, подаваемый миру через Церковь. Но Христова свобода есть свобода в единении с Богом; там, где ослабевает или исчезает это единение, в душе не открываются творческие силы свободы. Свобода выступает тогда в своем предварительном моменте "решения" или "выбора", она пробуждает потребность и тоску по раскрытию всего, что лежит в глубине души, как ее задание, - но она же вызывает наружу темные движения, отдает душу во власть наваждениям и соблазнам. В самом падении сказывается сладость свободы, - но когда приходит раскаяние и расплата, свобода переживается, как бремя.
Важно передать детям опыт поколений: так называемая вседозволенность не есть свобода истинная - напротив, это рабство греху. Страсть не освобождает, а порабощает, унижает личность. Важно показать также относительность политических свобод: они зависят от внешних условий, абсолютная же свобода - это свобода духовная. Человек может быть внутренне независим даже в условиях тюрьмы - и может быть пленником, связанным по рукам и ногам, находясь на вершине власти. Чем обернулись для нашего народа лозунги «свободы, равенства и братства» исторически хорошо известно.
Путь воспитания есть подготовка к свободе во Христе. Истинная свобода есть дар Христа. Дар свободы связан с образом Божиим, пребывающим в человеке. Свобода в натуральном порядке дана каждому, но она не имеет самого ценного, что есть в свободе - внутренней связи с добром и правдой - наша свобода есть свобода и к добру и к злу. Задача воспитания к свободе была поставлена еще в раю: заповедь Бога Адаму была именно испытанием свободы, но он не сумел правильно использовать этот Божий дар. Свобода одновременно дана нам как путь и задача - поэтому для ее усвоения необходимо пребывание в Боге.
К свободе Христовой надо вести детей, надо их воспитывать, - она не рождается просто из "естественной" жизни, как думал Руссо или Толстой , она внутренне связано с "крестом", особым у каждой души. Педагогическое сознание нашего времени должно в основу всей системы воспитания, в основу всей педагогической мысли поставить проблему свободы. И если подойти к этой проблеме в свете Христовом - ясна будет и неполнота традиционной веры в свободу и неправда отказа от свободы, а вместе с тем ясно будет, что лишь во Христовой свободе все частичные ее выражения могут быть осмыслены и восполнены.
Тема свободы - самая трудная и ответственная. Ее нельзя ни миновать, ни упрощенно разрешить - лишь христианство знает всю "тайну" свободы и дает надежную основу для педагогического подхода к ней .
Нужно ли дать детям свободу при условии зоркого наблюдения за ними? Обычно наблюдение превращается во внешний надзор. На практике свободу, направленную в дурную сторону, действительно можно остановить только внешне. Но нельзя воспитать стремление к добру, устраняя в ребенке свободу и опираясь только на послушание. Задача педагогики в том, чтобы подвести дитя к свободе.
Для воспитания свободной личности необходимо приобщить ее к Истине (см.: Ин. 8, 32); познание же истины для нас заключается в приобщении к Церкви, воцерковлении. Христианское воспитание состоит в усвоении дара свободы. Необходимо развивать в детях чувство ответственности и умение владеть своей свободой. Воспитание свободолюбия должно идти не по линии интеллектуализма, но должно быть связано с жизненным личным опытом ребенка, укоренением его в добре и христианском благочестии. Мы только тогда свободны по-христиански, когда прислушиваемся к Церкви и живем в ней.





Принцип целеустремленности

Педагогическая деятельность, как и всякая другая, должна быть сознательно-разумною, и даже преимущественно пред всякой другой деятельностью, по причине большей нравственной ответственности. Из этого следует, что педагогу, приступающему к своему делу, прежде всего нужно отдать себе отчет в цели воспитания, а потом уже позаботиться и о средствах, ведущих к ее достижению. Цель же православной педагогики - исцеление, восстановление, укоренение и возможно более полное совершенствование подрастающей личности во Христе через Церковь.
Историю нашего духовного образования можно достаточно четко разделить на два принципиально отличных друг от друга периода.
Первый, начавшийся Крещением Руси, заканчивается эпохой учеников прп. Сергия Радонежского, в XV в., и отличается яркой духовной устремленностью русской образованности. Второй начинается в XVI в., становится господствующим в XVП и продолжается по сей день. Эти периоды различаются прежде всего целью образования, два основных варианта которой отчетливее всего выявляются в вопросе, что ценнее и жизненно необходимее для человека - достижение духовно-нравственной красоты или обширности познаний? При этом, первое не исключает второго; второе же способно полностью перечеркнуть первое.
Для древнерусского сознания здесь не было проблемы выбора.
С самых первых дней христианства до наших дней, отцами и учителями Церкви указывалось главное назначение каждого человека - соединиться с Богом; главная цель христианской педагогики - подражание и последование Христу, одинаково обязательное и доступное для всех. Основные усилия древнерусской педагогики сводились к  сохранению христианской религии, уяснению ее основ и заветов - источника жизненной силы и залога великого будущего как для каждого отдельного христианина, так и для целого христианского народа.
Основная проблема каждого человека - достижение вечной жизни. И эта жизнь, по учению Церкви, начинается здесь, а не после смерти. Ее условием является сознательная устремленность человека к идеалу богоподобия как он дан в Евангелии и осуществлен в учении и опыте Православной Церкви. Отсюда становится понятным, на что должно быть ориентировано образование и каким нужно воспитать человека. Это прекрасно понимали наши предки и соответственно строили систему образования.
Поэтому цель образования была ясна: указать человеку путь, средства и условия богоуподобления. Такое образование давалось "частным" образом - в княжеских, боярских, купеческих домах. Но подлинными его "университетами" были монастыри, которые создавали совершенно уникальный климат целостного воспитания человека. В древнерусских монастырях воспитание освобождало человека от рабства страстей, делало его настоящим христианином и верным сыном своей Родины, действительно человеком, и нередко святым - зажженной свечой для всех. Поэтому монастыри имели столь большое влияние на все общество. Цель образования - сделать человека не богаче, а святее, то есть богаче духовно. Эта цель находила живой отклик и принималась как естественная норма во всех слоях русского общества. Поэтому все древнерусское образование имело целенаправленный духовный характер. Так созидался общий дух нации, утверждался ее идеал, ее главная идея - устроение Святой Руси.
Во втором периоде происходит принципиальная смена приоритетов в самой цели и методе образования. Уже в XVII в. уважение к форме во многом преобладает над усилиями духа; не последнюю роль в утверждении этой установки сыграл и Запад. Духовный упадок при сохранившемся наружном благолепии, имел место и в монастырях. Постепенно изменяется сознание русского человека. Основная задача образования - научение праведной жизни - постепенно подменяется другой задачей: приобретения максимума формальных знаний, безотносительно к нравственному состоянию человека. Первичными становятся ценности не внутренние, духовные, а "наружные"; средства превращаются в самоцель и потому в самой сути своей извращаются.
Изменение цели образования привело к изменению и его метода. Если древнерусское образование шло по пути убеждения и воспитания человека для свободного и сознательного принятия им основных начал веры и жизни, то образование новое, европейское, поставив во главу угла исключительно житейские интересы, рационализм и прагматизм, должно было расстаться с такой педагогикой и прибегнуть к средствам иного, "внешнего" порядка. Так, возникли школы с их разрозненными дисциплинами, оценками, наказаниями и наградами, формально-бюрократическими требованиями к педагогам, демонстрацией достижений на бумаге, а не на деле. Все чаще педагогами становились люди неверующие и не ведущие никакой духовной жизни.
К чему привел новый тип образования в России, об этом красноречиво говорит последующая и современная история. Образование подчиняется схоластике и рационализму: рассудок в области познания принят в качестве высшего судьи; забыты духовные и нравственные критерии; обучение часто совершенно оторвано от запросов и проблем реальной жизни.
В современном образовании вообще отсутствует сама постановка вопроса о каком-либо высшем смысле жизни. Все силы ума, сердца и воли направлены на временное и преходящее. Отсюда и процесс воспитания и образования, не дающий молодому человеку ясного понимания конечной цели любой человеческой деятельности, оказывается неуправляем и бесцелен. Сами знания, не очищенные в горниле истинных нравственных критериев, не знающие целомудрия, превращаются или в невостребованный по большей части багаж, или даже становятся орудиями духовного отравления человека.
Противостоять данной реальности можно только путем, которым шли наши отцы и для которых убеждение в первичности духовного начала и вера в вечность человеческой личности были не абстрактной философской категорией, но законом жизни и проявлялись реально во всех сторонах их деятельности.
Есть основания надеяться, что сейчас наше образование, пережив очень серьезный кризис, выйдет к новому, третьему периоду. Он будет характеризоваться, с одной стороны, возвращением к своим изначальным православным первоосновам, а с другой стороны, сможет по-настоящему отвечать требованиям и запросам нынешнего времени. Цель третьего периода - сформировать человека, способного сохранить внутреннюю цельность и твердую верность Христу среди всех соблазнов современного мира и во всех грядущих испытаниях.




Принцип иерархического единства

Иерархическое устроение человека
 и учет его в педагогической практике
После грехопадения, прежде быв духовным, человек становится душевным и даже плотским. Дух теряет власть. Входят страсти вместе с самостью. Самость становится новым владыкой тримерии. В христианстве тело из душевного становится духовным, т.е. органом духа и Духа Святого.
Итак, изначально заложенная Богом иерархия была нарушена грехопадением, так что плоть желает противного духу, а дух - противного плоти; Они друг другу противятся (Гал. 5, 17). Поэтому развитие человека есть лишь восстановление упорядоченной иерархии сил в их соотношении. Иерархия нарушена, но не уничтожена. Поэтому развитие одних функций находится в определенной зависимости от развития других, а замедленность или, напротив, усиленное развитие одной функции гибельно отражается на других. Тем не менее, норма, заложенная в нас, ныне предстает как задача и путь, и роль воспитания заключается в том, чтобы иметь самому и  подвести дитя к внутренней жизни, к работе над собой, к овладению даром свободы. Этот путь бесконечен, поэтому воспитание не может дать ничего законченного - оно лишь открывает путь и учит идти им. Главное - это невозможность утешиться данным; безостановочное движение по пути к совершенству, а все остальное, требуемое для жизни, придет постепенно. Поэтому необходимо, чтобы в ребенке всегда было стремление идти вперед к совершенству.
В свете христианской антропологии иерархический принцип требует такого "устроения" человека, при котором образ Божий мог бы раскрыться во всей своей полноте . В человеке не только все личностно, но и личность живет "всем" - оттого нельзя развитие личности оторвать от физической, психической, социальной ее жизни. Нужно только помнить иерархическую взаимосвязь всех сторон личности, их инструментальное значение в развитии основного начала в личности - духовной жизни. Твердое установление иерархического соотношения эмпирической и духовной сторон является, по мнению прот. Василия Зеньковского, основным критерием для построения педагогики . Воспитание эмпирической личности имеет первостепенное, хотя и инструментальное значение, ибо через него происходит восстановление целостности в человеке - через исцеление от греховности и освобождение от двойственности в духовной жизни при благодатной помощи свыше.
Человек создан по образу Божественного Триединства и является существом триединым. Каждый из членов человеческой тримерии - дух, душа и  тело - состоят из трех частей. Они соединены в человеке по иерархическому принципу: дух - высшее начало; тело - низшее; душа - посредник между ними, для осуществления гармоничного взаимоединства  этих сил в человеке.
В человеке есть два вида иерархического единства. Во-первых, тримерное единство духа, души и тела. Во-вторых, ипостасное единство внутри каждого члена тримерии, то есть духовных, душевных и телесных сил. Взаимно проникая и действуя совместно, части тримерии сохраняют свою индивидуальность.
Одной стороной душа  обращена к духу, другой - к телу. Дух же обращен одной стороной к Богу, другой - к душе и телу. Дух и тело - полюса тримерии; от

устремления к тому или другому полюсу зависит образ жизни  человека. Дух человеческий всегда сорастворен духу Божиему или духу темному и от того какой преобладает в нем, зависит  спасение всей тримерии; преобладание  плотского начала в  нас – духовности темной ведет человека к пороку  вплоть до погибели. Дух животворит, плоть не пользует ни мало (Ин. 6, 63); душевность не ведет к спасению. Дух есть дыхание Божией жизни в  нас, животворящей душу и тело человека.
И если человеку духовному более соответствует религиозные потребности и соответствующая им добродетельная жизнь, то душевным потребностям, чаще соответствует сфера земных житейских интересов и увлечений. Телесной же более соответствует сфера различных видов физического труда и спорта. Так, духовный человек стремится с помощью Божией не уничтожить и подчинить сферу душевную и телесную духовным основаниям и устремлениям до высшей степени самообладания ими в своей жизни.
Задача не в том, чтобы подавить и подчинить душевное и телесное ради духовного, а чтобы иерархично уравновесить в своем взаимодействии все эти сферы.
Христос освятил и исцелил человеческую природу во всей ее полноте. Поэтому и облечение человека во образ Христа как Нового Адама есть всецелое его преображение.
Итак, на пути душевного совершенствования, выстраивается строгая и четкая иерархическая линия, по которой человек должен постепенно и неукоснительно восходить, в течение всей своей жизни, ибо смысл ее - восхождении ее в богоподобие. Без этого нет самореализации человеческой личности, и обретение того Царства Божия, к восхищению которого призывает на Господь (см.МФ. 6,33).










Иерархическое единство воспитательных воздействий
Церкви, семьи и школы



Принцип иерархического единства требует, чтобы все лица и "институты", причастные к воспитанию, действовали в иерархическом единстве, предъявляли воспитанникам согласованные требования, шли рука об руку, помогая друг другу, дополняя и усиливая педагогическое воздействие. Реалии современной жизни не дают нам правильной иерархии "институтов" воспитания. Поэтому рассмотрим идеальную модель, которая была реальной на Руси на протяжении многих веков.
Воспитание происходило прежде всего и более всего в семье, где ребенок проводил большую часть жизни. В семье закладывались буквально все основы, все, на что человек опирался в своей последующей жизни. Поэтому так важно, что семья была православной, укладной, воистину малой церковью и подобной Церкви Вселенской.
Итак, первоначальные трудовые умения и навыки, представления о Боге и Церкви ребенок получал в семье, но семья своими силами не могла решить задачу образования, поэтому на помощь ей приходила школа, значительно расширяя и углубляя полученные в семье знания о Боге, о Божием мире, о человеческой жизни.
Школа (в смысле учебного заведения), возникшая значительно позже семьи, была призвана уподобиться семье по любви и теплоте внутренних отношений. Она стремилась бережно принять ребенка из родительских рук, поддержать семейное воспитание, помочь семье и восполнить ее. Еще большую образовательную роль играет Церковь.
Семья и школа были преддвериями Церкви; их основная задача понималась как подготовка ребенка для качественного участия в жизни Церкви, где он получал главную составную часть воспитания и образования - через вероучение, богослужение, таинства, пастырское окормление, церковно-приходское общение, труд, жизнь.
Триединый союз Церкви, семьи и школы при правильном взаимоотношении выдерживал и правильный строй воспитании и образования, направленный к высшей цели.
К сожалению, в современном обществе происходит подмена жизненных ценностей, нарушена (и порушена) иерархия "институтов" воспитания. Сегодня нет Головы - Церкви, поэтому страдает школа и семья. Школа, отделенная от Церкви, старается быть выше семьи. Семья не справляется со своим исконным назначением. Ибо где семья не отображает церковного устроения, а школа семьи и братских отношений в ней, там оскудение, нестроения, разлады. Только вернувшись к исконному и благодатному иерархическому триединству Церкви - семьи - школы мы можем направить все дело воспитания в должном направлении, к истинному Началу всякой иерархии, где Церковь символизирует дух, семья - душу, а школа - тело.

Уровни воспитания человеческой личности

Человеческая личность построена иерархично, поэтому и воспитание ее должно идти в нескольких иерархически-связанных направлениях. Вершиной данной иерархии является религиозно-духовное воспитание; все остальные направления имеют значение настолько, насколько помогают развитию основного личностного начала - духовной жизни. Интересные мысли об иерархическом устроении человека и вытекающем из этого педагогическом подходе мы находим в работе известного богослова и педагога Олесницкого. Всякий человек по природе своей стремится обрести совершенную радость и блаженство (счастье), порой не осознавая сути этого. Истинное же человеческое счастье обусловлено развитием в человеке не некоторых только сил, а всех без исключения - и высших, и низших, потому истинное благо зависит от близости к Источнику благ и благодати - Богу - в сродности с Ним, то есть богоуподоблении, и богопричастности. Человек достигает истинного счастья, развивая свои способности и удовлетворяя свои потребности иерархически.
Низшей является способность животной жизни и животных потребностей (способности есть, пить, спать, сохранять жизнь, трудиться и размножаться). Их должно обеспечивать физическое и трудовое воспитание.
Выше физических и трудовых потребностей стоят потребности эстетические, выражающиеся в удовлетворении чувств (красоты, добра, гармонии). Эти потребности должны развиваться посредством эстетического воспитания.
Еще выше потребности умственные, способные к самообогащению познанием, ведением, выводя человека из тьмы неведения к истине, разуму и правде, которые удовлетворяются воспитанием умственным.
Далее следуют потребности нравственные, испытываемые нами в силу способности вступать в дружелюбные отношения к ближним и бескорыстно делать им добро, а также везде и во всем поступать справедливо и по совести. Раскрыть их призвано нравственное воспитание.
Наконец, наивысшая в нас потребность - религиозная, выражающаяся в признании Божества, необходимости богообщения, богопознания, богопочитания и богоуподобления, развивать и совершенствовать которую призвано религиозное воспитание.
Все эти личностные способности с проистекающими из них потребностями должны быть развиваемы в человеке в иерархическом единстве, с соблюдением двух важнейших условий:
Ни одна из этих вышеперечисленных способностей не должна быть пренебрегаема и безусловно приносима в жертву другой.
Каждую из этих способностей следует оценивать по ее достоинству и месту, и потому низшая будет подчиняема высшей.
Итак, главная цель воспитания человека должна быть полагаема не в теле (физическом и трудовом воспитании), не в чувствах (эстетическом), не в уме (умственном), а в центральной и высшей сфере человеческого духа (духовно-нравственном и религиозном воспитании). Следовательно, все силы и способности, имеющиеся в человеке, должны находиться в служебном отношении к Духу Божию в человеке, получаемому и хранимому в процессе воспитания и дальнейшей жизни, по слову Апостола: вы есть храмы Духа Святого (см.: 1 Кор. 3,16; 6, 19).

Принципы православной педагогики в иерархическом порядке

Важнейшей отличительной чертой православной педагогики является признание того, что в педагогическом процессе помимо учителя и учащихся участвует Учащий всему - Господь и учащая жизни - Мать-Церковь. Характеризуя педагогику как процесс совместного действия многих в развитии личности, мы признаем, что главные действующие лица - Сам Бог и Его Церковь, затем семья, школа и все остальные.
Образ отношений в педагогическом процессе строится на Евангельской заповеди любви к Богу и ближним, подчиняясь принципу иерархического единства, лишь при соблюдении которого возможна целостность и гармоничность.








Принцип смиренномудренного послушания

Послушание справедливо называют началом воспитания и "царицей детских добродетелей", ибо без него невозможно никакое водительство.
Священное Писание заповедует нам послушание Богу (см.: Исх. 19, 5; Числ. 27, 20; Втор. 4, 30; 30, 2, 8, 10, 16; Ис. Нав. 24, 24; 1 Цар. 15, 22; Иер. 7, 23; Мф. 8, 27; Мк. 1, 27; 4, 41; Лк. 8, 25; Ин. 3, 36; Деян. 5, 29, 32; Рим. 5, 19; 15, 18; 2 Кор. 10, 5-6; Флп. 2, 8; Евр. 5, 8-9; 11, 8; 1 Петр. 1, 2; 3, 20; 1 Ин. 5, 2); заповедям Его (Втор. 11, 13; 26-28; 13, 4); советам Евангелия (Рим. 6, 16-17; 16, 19; 2 Кор. 2, 9; 7, 15; 9, 13; Флп. 2, 12; 2 Фес. 1, 8; 3, 14; 1 Петр. 1, 14; 3, 1; 4, 17); закону (Рим. 2, 25); вере (Деян. 6, 7; Рим. 1, 5; 14, 25; 16, 26); Истине (Рим. 2, 8; Гал. 5, 7; 1 Петр. 1, 22); а также и людям (Быт. 39, 10; 28, 7; Ис. Нав. 1, 17; Иер. 35, 8; Лк. 2, 51; 17, 6; Деян. 7, 39; Еф. 6, 1, 5; Кол. 3, 20, 22; Тит. 3, 1; Евр. 13, 17; Иак. 3, 3; 1 Петр. 2, 13-17; 3, 6).
 "Для христианского воспитания послушание уже дано, - пишет свящ. И.Базаров, - дано, как залог успешного действия восприемничества, от Самого Бога: в благодати даров Крещения. Любовь, живущая в сердце младенца, освещаемая по мере развития понятий в душе его, верою, и оживляемая впоследствии надеждой, есть и будет... начало послушания. Поэтому нам и не нужно бы было заботиться о возбуждении в дитяти этого начала" , если бы не два препятствия. Во-первых, нельзя положиться на правильное развитие всех христианских начал в душе его, сохраняющей склонность ко греху. А во-вторых, сам педагог зачастую являет пример непослушания, забывая предупреждение Господа нашего Иисуса Христа: может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму? (Лк. 6, 39). Послушание - это отсечение своей воли и подчинение воле Божией, и только находясь в воле Божией, можно привести ученика к Богу. Итак, хотя в Таинстве Крещения ребенок получает от Бога дар послушания, но, подобно другим дарам, он должен быть воспитан, чтобы принести достойный плод.
"Если вместо того, чтобы навязывать дитяти нравственные правила, мы будем стараться развязать его самого от препятствий, часто налагаемых на него самым организмом его, и развивать из него самого те ростки, которые положены в него рукой Творческой, тогда мы можем наперед быть уверены в полном успехе наших стараний" .
Важно понять, что послушание - это внешнее ограничение свободы, а педагог - всего лишь орудие в руках Божиих. Если учитель построит свои отношения с окружающими на принципе иерархической соподчиненности, ему будет легче добиться от ученика того же восприятия мира, легче будет решить задачу воспитания послушания свободного, а не принудительного, послушания, основанного на любви, на страхе потерять любимого, страхе огорчить любящего, а не на страхе угроз и насилия.
Формирование послушания начинается в семье, где этому должен способствовать весь уклад жизни семьи. Истинный пример послушания являет такая семья, в которой мать послушна отцу; оба послушны и почтительны к своим родителям (ибо в семье, где нет почитания стариков, всерьез говорить о послушании детей просто не приходится); все члены семьи послушны своему



духовному отцу, и, в конечном итоге, Матери-Церкви и Богу. Где взрослые не являют таких образов послушания, там не приходится ожидать его и от детей. Поскольку мы сами своевольны, постольку и дети наши своевольны с колыбели.
Своеволие, капризы прирожденны детям, и подлежат пресечению на корню, ибо, по справедливым словам св. прав. о. Иоанна Кронштадтского, "каприз - зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость Господу", а "своеволие есть зародыш страшного греха", "переломить его можно и должно только сочетанием любви и твердости" . Разумная любовь не может уступать перед своеволием неразумия. И допустимы самые энергичные меры, так как речь идет о переломе заблуждающейся воли, ради сохранения в ребенке святых начал веры и любви. Часто бывает достаточно одного подобного опыта твердости и непреклонного требования повиновения, чтобы с корнем вырвать из неопытной души ребенка зародыш этого греха. Напротив, "баловство, потакание прихотям и капризам ребенка укрепляет непослушание, укореняет в нем своеволие, эгоизм, лень, неблагодарность, неуважение, а затем презрение к воспитателю, а позже злобу и ненависть ко всем, кто посмеет противодействовать ничем необузданному своеволию и самодурству ребенка" . Потеря (или неимение) способности слушаться, слышать и понимать других ведет к неспособности подчиняться закону и обществу в целом.
Послушание достигается истинной разумной любовью к ребенку. Оно возникает как знак благодарности в ответ на тепло, понимание и ласку. И взрослые не должны забывать о великой потребности любви у их детей. Недостаток любви бывает часто причиной плохого поведения ребенка. Пока мы не обеспечим его тем, в чем он нуждается, он (и мы) будем страдать. Поэтому первый шаг в любой неблагополучной ситуации состоит в том, чтобы убедиться, удовлетворена ли эта потребность.
Тем не менее, христианская педагогика отмечает, что не всегда можно ограничиваться лаской и добротой, но вместе с любовью необходима и строгость, вместе с наградой - и наказание. Любовь необходима образу и подобию Божию в человеке, наказание - его греховным наклонностям. Непослушный ребенок должен быть наказан. Но к наказанию надо прибегать только как к последнему средству, крайней мере. Тем более, что у наказания немного степеней, и диапазон их невелик, а воспитательные возможности наказания ограничены. Их надо рассматривать не как метод воспитания, а как средство, пользоваться которым нужно очень осторожно.
Как Господь наказывает нас, заботясь об исцелении души нашей, так же и мы в наказании детей должны видеть средство к исправлению. Господь кого любит, того наказывает, - сказано в Священном Писании (см.: Прит. 3, 11; Евр. 12, 6; Откр. 3, 19); следовательно, наказание есть признак деятельной заботы о согрешившем, отеческое проявление любви. Оно не должно переходить в жестокость и совершаться во гневе (см.: Иак. 1, 20), ибо в гневе, возмущении, обиде проявляется несмирение взрослого (родителя, воспитателя) и его непослушание перед Господом. Раздраженного покидает Дух Святой; теряется любовное единение двух душ - взрослого и ребенка. Последний озлобляется, следовательно, подобное наказание приносит вред вместо пользы. Об этом предостерегает Апостол: вы, отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6, 4; Кол. 3, 21).

 
Только если мы верны и преданы Богу своему и послушны воле Его и исполняем заповеди Его; если мы исполнены любви и мира, то и наше слово, сказанное детям, обретет благодатную силу. Образец любовного, кроткого вразумления ребенку дает само Евангелие. После трехдневных поисков обретя Отрока Иисуса во храме, Мать укоряет Его: Чадо, что Ты сделал с нами? Вот отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя (Лк. 2, 48). Здесь изложение вины Отрока и укор соединены с нежностью и любовью.
Нам следует бояться двух крайностей: как своей слабости - излишнего снисхождения и пренебрежения проступками, так и духовного разрыва - отчуждения от нас детей и их ожесточения, которое особенно опасно в юношеском возрасте. Если взрослый ребенок перестает слушаться, родителям надо просить мудрости у Бога, чтобы найти тот подвиг любви, который вернул бы им сердца их детей. В отдельных случаях, при ожесточении детей старшего юношеского возраста, они могут быть смягчены сердцем и исправлены лишь в результате снисхождения к их душевному состоянию и временной уступчивости. При этом родителям надо соединять любовь к детям с мудростью обращения с ними.
Нельзя часто наказывать детей: это также ведет к ожесточению их сердца, угасанию любви, унынию, замыканию в себе, неврозам. Нельзя наказывать:  
- проступка, совершенного из добрых побуждений;
- проступка, в который ребенок вовлечен каким-нибудь несчастным стечением обстоятельств;
- природные несовершенства и недостатки больных, слабых, увечных детей;
- искренне раскаивающегося ребенка (не одобряем, но любим и прощаем).
Должна быть наказана в ребенке злая воля ко греху, сознательное и самовольное нарушение заповеди Божией (ложь, воровство, зависть, жадность, клевета из корыстных соображений, тщеславие и гордость, жестокость, лень, легкомыслие и непостоянство, непочтение старших и т.п.). Наказание всех этих пороков и недостатков есть не только право, но и обязанность родителей. Вспомним, что именно за пренебрежение наказанием порочных сыновей был сам наказан Богом священник Илий (см.: 1 Цар., гл. 1). .
Спектр наказаний всех остальных воспитателей, конечно, сужен, по сравнению с родительским. Ушли в прошлое те времена, когда ослушника учитель ставил на горох на колени, сек розгой. В современном обществе даже родители нечасто используют телесные наказания. Однако педагог может поддерживать дисциплину, наказывая ученика с кротостью и любовью, осмотрительно выбирая характер и меры взыскания, ставя их в зависимость от духовного состояния детей, восприимчивости, степени осознания своей вины и глубины раскаяния в проступке. К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, - указывает Апостол (Иуд. 22, 23). Дисциплинировать можно и положительными способами: такими, например, как совет, просьба, напоминание, увещевание, предостережение; более серьезные формы воздействия: замечание, выговор, упрек, внушение, угроза, приказ. Все они должны быть направлены не только на формирование послушания, но и самооценки, самоконтроля, самопознания.
Если же ребенок искренне раскаивается в своем преслушании, необходимо простить, ибо раскаяние свидетельствует о том, что совесть у него здоровая и живая, - что служит лучшим средством против повторения ошибочных действий. Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его (Пс. 102, 13). Нежность, сострадание, милосердие и прощение дарует нам наш Господь на небесах, как же мы можем карать наших детей? Есть еще одна существенная причина, по которой стоит простить ребенка в таком случае: ребенок должен


научиться чувствовать, что происходит с человеком, когда его прощают, чтобы потом прощать самому.
Господь вверяет ребенка взрослым (родителям и воспитателям) на хранение и воспитание. Поэтому они должны быть послушными рабами Божиими и смиренными слугами того, кто доверен им на хранение (связь с принципом уважения). От взрослых зависит, будет ли дитя стремиться к общению с Богом или будет ограничиваться только общением со взрослыми. Очень важно, чтобы ребенок понимал, что подчиняется не нашему своеволию или капризу, а воле Самого Господа, так как и мы живем в послушании Его всеблагой воле.
Без помощи святых таинств Церкви приобрести истинное послушание невозможно. Поэтому ребенка нужно как можно чаще причащать, а матери и другим воспитателям ребенка надо самим жить полноценной церковной жизнью, чаще исповедоваться и причащаться. Только через Причастие, через приобщение к Богу прямо и непосредственно, возможно узнать эту тайну послушания, которую дарует нам Господь. В послушании Церкви, ее установлениям, ее порядку жизни и возможно обрести любовь, которую заповедовал нам Христос и которую дарует нам каждый раз в таинствах Своих. И потому как бы ни были праведны отношения в семьях неверующих, как бы ни проявлялось послушание детей к родителям и любовь детей, и любовь родителей к детям - это послушание и эта любовь имеют человеческий, не Божий, а земной образ. Только христианину открыта тайна послушания и любви, которая даруется от Бога по причащении нас Телом и Кровью Христовыми. Тогда власть над страстью уже не человеческая, не собственной воли ребенка над страстью, а власть Божия - власть Бога. В этом и тайна Христианства, что не человек, но Бог по смиренной молитве к Нему одному лишь Ему ведомым образом выправляет и очищает душу человека, наполняет ее радостью и правдой.
В воспитании послушания наряду с порицанием ребенку необходимо и одобрение своим поступкам, которое само по себе больше всякой награды. Проявляется одобрение в похвале. Похвалы, расточаемые осторожно и в меру, являются самыми тонкими и драгоценными наградами. Их одних может быть достаточно при условии взаимной любви. Ребенка необходимо хвалить не только за успех, но и за стремление, часто - за одно доброе намерение, не за конечную цель, но и за правильно выбранное средство (за то, что поступил, как надлежит). Похвала является могучим средством к поощрению ребенка к трудолюбию, старанию, аккуратности, послушанию и т.п. Пусть дети чувствуют, что родители и педагогики постоянно, внимательно и справедливо оценивают их поведение. И если все их проступки не остаются без наказания, то и все доброе в их поведении принесет им утешение и награду.
Итак, надо окружить детей мудрой заботой, вниманием: когда надо - лаской и нежностью, и вместе с тем, когда надо, увещеванием и взыскательностью. Ребенок оценит заботу и внимание, в каких бы формах они ни проявлялись, если только все в нас будет с любовью (см.: 1 Кор. 16, 14), если во всех словах наших, наставляющих и увещевающих, он будет слышать и чувствовать любовь. Такого наставника дети услышат и послушают, и от него - любимого ими, любящего их и Господа и Господу послушного, они научатся истинному послушанию, которое суть главное внутреннее основание возрастания в Истине.






Принцип своевременности




Сердце мудрого знает и время и устав
Еккл. 8, 5




Первый человек, еще не пораженный грехом, не знал времени в современном смысле слова. Пребывая в постоянном и благодатном созерцании Бога, он жил в Божественном вечно-настоящем. Первородный грех привел к появлению смерти; в существовании человека произошел некий разрыв, и именно из-за разрыва возникло для него понятие времени. Отвратившись от Бога, человек удалился от Вечного настоящего и стал жить во времени и вместе со всем тварным миром попал под влияние его неумолимых законов.
Возникла необходимость своевременности. На этот принцип Бог многократно указывает в Священном Писании. Господь назначает время праздников (см.: Исх. 13, 10; Исх. 34, 18; Лев. 23, 4); своевременно посылает на землю дожди. (см.: Вт. 11, 14; 28, 12); земля и все живущее на ней своевременно приносит свой плод (см.: Пс. 1, 3 и др.). Наиболее четко принцип своевременности Творец определяет устами Екклесиаста: Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное... Все соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца... (Еккл. 3, 1-2, 11).
Сын Божий прекрасно знал время, в которое Ему предстоит воплотиться и пострадать для людей. Это видно из Его слов: еще не пришел час Мой (Ин. 2, 4); Мое время еще не настало (Ин. 7, 6); время Мое близко (Мф. 26, 18); вот наступает час (Ин. 16, 32); пришел час прославиться Сыну (Ин. 12, 23); на сей час Я и пришел (Мф. 26, 18); Отче! пришел час: прославь Сына (Ин. 17, 1)... Христос в определенное время умер за нечестивых - свидетельствует Апостол (Рим. 5, 6). В определенное время (на 50-й день) сходит и Дух Святой на Апостолов (см.: Деян. 2, 1-4).
Во всякое время можно и должно только молиться, благодарить (см.: 1 Фес. 5, 17-18) и благословлять Господа (см.: Пс. 33, 2), надеяться на Него (см.: Пс. 61, 9) и творить правду (см.: Пс. 105, 3).
По словам Господа исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мр. 1, 15). Я дал время покаяться (От. 2,21) - говорит Господь. Но хотя равную плату получают пришедшие и в первый, и в одиннадцатый час (см.: Мф. 20, 9-10), безрассудно поступают живущие безответственно, надеющиеся, что успеют еще покаяться. Сам Господь предупреждает нас о том, что можно не успеть: смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете когда наступит это время (Мр. 13, 33). Если своевременно мы не будем жить во славу и во Имя Божие, мы можем засохнуть до корня, подобно проклятой Господом смоковнице (см.: Мр. 11, 13-14, 20), и когда придет время судить мертвых (От. 11, 18),  мы рискуем быть изгнанными из царства святых (см.: Дан. 7, 22) - с пира вечной жизни во тьму кромешную (см.: Мф. 22, 13)... Время уже коротко (1 Кор. 7, 29), время близко (От. 1, 3; 22, 10) - предупреждает Господь устами Своих Апостолов, а потому доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере (Гал. 6, 10); смиримся под крепкую руку Божию, да вознесет нас  в свое время (1 Петр. 5,6); будем жить по воле Божией (1 Петр. 4, 1-2) - в надежде вечной жизни, которую нам обещал неизменный в слове Бог прежде всех времен (Тит. 1, 2). Итак, вся наша земная временная жизнь есть предуготовление к жизни вечной, и потому мы должны жить, по Апостолу Павлу, дорожа временем: искупая грехи и приумножая добродетели и благодать.
В Священном Писании слова и дела Божии открываются людям по мере их способности воспринимать их. В свое время Господь учит притчами, но наступает время, когда Он, видя зрелость учеников, начинает прямо вести их к глубинам Премудрости.
Вся жизнь земной Церкви протекает во времени, и все содержание ее имеет определенный временной ритм: суточных, седмичных и годовых богослужений, а правила устава побуждают чад ее к своевременному следованию многих предписаний. Уже с появлением младенца на свет, Церковь принимает его на свое попечение и питает его духовно своим благодатным воздействием. В первый же день рождения младенца священник дает молитву матери и в ней молится: "сохрани сию и сего младенца, его же роди". В восьмой день по рождении младенца ему нарекают имя. От восьмого дня должно позаботиться о том, чтобы освятить новорожденного младенца Таинством Крещения и соединяемым с ним другим Таинством - Миропомазания. В Крещении ребенок получает новое рождение: рожденный во грехе, он омывается благодатной силой Святаго Духа и облекается в светлую одежду праведности Христовой. Сердце его становится храмом Божиим, обителью Святаго Духа. В Таинстве Миропомазания младенец, как новое творение, созданное во Христе Иисусе, получает благодатные силы для борьбы с грехом, для жизни обновленной, для добрых дел, которые Бог предназначил исполнять ему. В 40-й день совершается воцерковление младенца, которое прообразует причастность его отныне земной Церкви и в будущем - Церкви Небесной. Благодатная сила Святаго Духа, полученная в Таинстве Миропомазания, должна многократно, также с особым ритмом, по усмотрению духовника, в течение всей жизни поддерживаться и восполняться в Таинстве Причащения. У первой исповеди - также свое время. Это - переходный период от младенчества к отрочеству - в 7 лет.
Особый ритм в попечении о душе, духовной жизни и посвящения ее Богу задается 4-й заповедью Синайского Закона: шесть дней работай, и делай всякие дела твои, а день седьмой... Господу Богу твоему (Втор. 5, 13-14). Этот седьмой день в Новозаветное время именуется днем Господним, в память Воскресения Его.
Также и весь мир окружающей нас природы следует закону своевременности, которому Законодатель подчинил нашу жизнь. У каждого цветка и растения есть свое благоприятное время для посадки, обработки, сбора плодов и, наконец, увядания. Так и в нашей жизни, сравнивая детей с цветами и растениями, а педагогов - с садовниками , должно учитывать своевременность во всем, что касается педагогики.
В течение всего развития и становления юного существа наблюдаются особые временные периоды преобладания тех или иных душевных сил, свойств и способностей. Учитывая особую восприимчивость детей в раннем возрасте, когда чувства их тонки, чутки и обостренны, а разум и воля слабы и несовершенны, важно не упустить этого времени для воспитания добродетельных чувств: веры и любви, заботы и сострадания, совести и стыда, почтения и послушания, - ибо чувства эти в дальнейшем должны служить основанием для духовно-нравственного и умственного воспитания. Если мы упустим это время, благоприятное для напитания душевных чувств и предпочтем ему развитие интеллектуальных и иных способностей, то в результате получим дитя своевольное, непослушное, гордое и упрямое.
Лишь познавая специфику развития детской личности и учитывая этапы возрастания ее, возможно успешно вести  педагогический процесс. По рекомендациям современной педагогической психологии, до 5-7 лет большее внимание воспитатели должны уделять чувственной сфере ребенка; с 7 - интеллектуальной, а примерно с 14 - волевой; для физического же воспитания - весь период физиологического развития и роста до 24-26 лет.
Каждый, пришедший к Богу и Церкви во взрослом возрасте, знает, как тяжело совершать ежедневное молитвенное правило, сколь часто приходится заставлять себя молиться и посещать храм. Совсем иначе воспринимается это детьми, имеющими привычку к молитве и Богослужению с раннего детства. Всему свое время... Каждому возрасту дано по-своему воспринимать Бога. В юности есть свои переживания, в старости - свои. И хотя бы поэтому человек, который в детстве и юности был далек от веры, который лишь на склоне лет перешагивает порог Церкви, уже не сможет пережить того, что даруется молодым.




Принцип мерности

Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а  мы - нетленного.                            1 Кор. 9, 25.
Правильно воспитанное в человеке чувство меры всего и во всем является залогом внутренней уравновешенности и здоровья. Умеренность в телесных отправлениях дарует здоровье телу, умеренность в душевной и духовной сферах жизни придает здоровье, силу и крепость им. Душевное и духовное здоровье, в свою очередь, порождает мудрость и рассудительность. А через мудрость человек восходит к совершенству; совокупностью всех совершенств является любовь. От невоздержанности в малом, в наших сердечных чувствах, происходит невоздержанность в желаниях, намерениях; от них - в мыслях и словах; от слов же - в делах и во всем образе жизни. Воздержание называют началом и матерью духовных совершенств, ибо оно способствует накоплению собственных сил и стяжание даров Святого Духа, в чем и заключается смысл нашей жизни. Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12, 30), - говорит Господь.
Принцип мерности призван оградить нас от всех крайностей, как в жизни, так и в воспитании, и во всем педагогическом деле. Причина же крайностей и неумеренности - в нашей страстности. "Грех, живущий внутри человека и насилующий его, называется страстью" . Страсть понимается, как произвольное образование греховного навыка, обратившегося как бы в природное качество человека. Поэтому всякий орган, при свободе воли, данной от Бога человеку с благим назначением, должен разумно употребляться, через преодоление страстных влечений сердца. Через глаз можно созерцать творение Божие, воздавая хвалу Творцу, а можно греховно соуслаждаться и отпадать от Него. Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя:  лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геену огненную (Мф. 18, 9). Благоразумное воздержание есть дверь ко всем добродетелям. Воздержание приводит к терпению, терпение с молитвой - к смирению, смирение же - к совершенству и благодати; благодать - ко спасению: благодатью вы спасены (Еф. 2, 5).
Первой заповедью, данной прародителям в раю, была заповедь о воздержании от запретного плода (см.: Быт. 2, 17), данная с целью хранения меры, через что люди могли бы хранить и возделывать рай. Следовательно, с сохранения сердечного рая через исполнение заповеди воздержания должно было начаться сохранение рая внешнего, который был бы затем перенесен на весь тварный мир. Преступив же заповедь, Адам утратил не только сердечный, но и внешний рай, ввел в весь тварный мир грех и смерть: посему, как одним человеком грех вошел в мир и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим. 5, 12). Первым последствием первородного греха, как отрыва от вечного Источника абсолютной жизни и силы, было ослабление природы человека во всех отношениях. Обессиленный дух не мог сохранить своего владычества над душой; а она, в свою очередь - над телом. Слепая, в отрыве от Духа, хаотическая стихия душевной жизни, предоставленная сама себе, в этом самоопределении достигла крайних и отвратительных извращений; печатями порока обезобразился лик души.
Но Всеблагой Педагог, желая спасения всем людям, многообразно помогает им приблизиться к утраченному совершенству. На этом пути главными воспитательными средствами являются таинства Церкви. Подготовительным же средствам к этим святым таинствам является пост. Пост служит облагораживанию человеческого тела, а вместе с тем и духа, так как, по учению Церкви, истинный пост состоит в воздержании не от одной только скоромной пищи, но и от всяких худых дел: "Постимся (братия) постом приятным, благоугодным Господу: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложения, похотей отлучения…"  (см.: Ис. 58, 6-7).
Положительный закон о посте дан Богом через Моисея. Священное Писание Ветхого Завета дает нам много примеров соблюдения поста отдельными личностями: сорок дней и ночей постился Моисей, прежде обретения десятисловия (см.: Исх. 34, 28); постился пророк Божий Илия (см.: 3 Цар. гл. 17 и 19); постом и молитвою были спасены от гнева Божия жители Ниневии (Иона 3, 5). Евреи держали 4 поста в году (см.: Зах. 8, 19); некоторые же из них, сверх того, постились еженедельно по два раза (см.: Лк. 18, 12). Сам Бог через пророка Своего Иоиля неоднократно напоминал Своему народу о посте: обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании (Иоил. 2, 12; см.: Иоил. 1, 14).
Сам Иисус Христос постился сорок дней и сорок ночей, прежде чем выйти на Свое спасительное служение (Мф. 4, 2). Господь заповедовал нам поститься постом нелицемерным: ... когда поститесь, не будьтее унылы, как лицемеры; ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися... А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 16-17). Господь предсказал будущий пост для Апостолов (см.: Мф. 9, 15),  и они явились первыми и ревностными исполнителями заповеди о посте по вознесении Господнем (см.: Деян. 13, 2-3; 2 Кор. 6, 4-5; 2 Кор. 11, 27). В апостольские же дни установлены были нарочитые времена для поста (см.: Деян. 27, 9; 1 Кор. 7, 5).
Пост во всем оказывает влияние на все существо человека: тело, душу и дух. Пост - это хранение чистоты, мира, согласия ума и сердца. Пост - это срединный путь, без крайностей; но и в нем самом необходимо соблюдение меры. Вот как говорят об умеренности телесного поста святые Отцы: тело - это тот осел, на котором должно нам достичь Небесного Иерусалима; не докормишь его - свалится, перекормишь - взбесится. Необузданная плоть есть почва и рассадник страстей, через что она обретает сродность падшим духам. Поэтому так важно подчинять ее Духу Божию: поступайте по духу, - говорит Апостол Павел, - и вы не будете выполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти (Гал. 5, 16-17).
Все мне позволительно, но не все полезно, - наставляет нас Апостол Павел, - все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6, 12). Плоть сама по себе не является ни условием, ни препятствием к достижению Царствия Божия (см.: Рим. 14, 17; 1 Кор. 8, 8). Но Священное Писание предостерегает нас от неумеренной и невоздержанной жизни. Такая неумеренность может привести к расслаблению духовных сил, к нечистоте сердца и сделать нас неготовыми к ответу на Страшном Суде (см.: Рим. 14, 20; Еф. 5, 18; Лк. 21, 34). Воздержание освящено Господом и Его Апостолами (см.: Лк. 4, 2; 1 Кор. 9, 25). Неумеренность противна Богу и наказывается Им (см.: 1 Кор. 9, 27; Лк. 6, 25; Ис. 5, 11, 13).
 Не желай, - говорит Господь в Своих заповедях (Исх. 20, 17), и Он судит, когда человек желает незаконного, противного истине, мере, добру и красоте. Этого же требует от нас и естественный закон нашей совести, и здравый смысл. Желание добра есть во мне, - пишет Апостол Павел, - но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех... Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 18-23). В силу этого, только внутренним усилием сознания и воли, в контроле над собой, при содействии благодати Божией, человек способен блюсти разумную меру во всем: в словах, делах, желаниях и чувствах.
Желание добродетельной жизни и спасения дается от Бога. Решимость же последовать этому желанию, устойчивость, умеренность и преуспевание в добре принадлежит самому человеку. Исполнение желаемого опять принадлежит благодати Божией. Так исполняется написанное: Бог производит в вас и хотения, и действия по Своему благоволению (Фил. 2, 12).
Самоопределение, или решимость с юных лет последовать за Христом, самопринуждение, самодисциплина, умеренность и постоянство в этом породили то множество христианских подвижников, исповедников и мучеников, которыми изобилует история Церкви. Поэтому так важно с раннего детства вырабатывать в детях чувство меры через физическое, и духовно-нравственное воспитание.
Целью этих усилий в соблюдении принципа мерности является упорядочение воли человека, постоянство в христианском направлении жизни, приучение его к самообладанию, нравственному подвигу, чтобы он был всегда готов подчинить свое самолюбие нравственному долгу и воле Божией. Прекрасным средством в этом являются требования церковного устава и порядка, предохраняющие от искушений, своеволия, чувственности и неумеренности. Навыкнув под руководством своих родителей, педагогов и пастырей обуздывать самого себя, подчинять свои низшие потребности высшим и свою волю - уставу Церкви и Божественному авторитету, ребенок незаметно приобретает христианское настроение и твердость на пути к добродетели, и впоследствии всю свою жизнь будет, при помощи Божией, свободно и непринужденно совершенствоваться в том же духе и направлении.
С принципом мерности, предполагающим воспитание воли и ответственности в православном человеке, выдающийся русский мыслитель И.А.Ильин связывал выполнение величайшей задачи, от которой, как он считал зависит будущее России. Эта задача - воспитание в русском народе национального духовного характера - стойкого, волевого, правдивого, способного на осознанное служение и на жертвенный подвиг во имя Бога, Родины, чести. "Это -  главное. Это - творческое... Без этого России не быть. Отсюда придет ее возрождение. Этим Россия строилась и творилась в прошлом. Это было упущено и растеряно в XIX веке. Россия рухнула в революции от недостатка духовного характера - в интеллигенции и в массах. Россия станет во весь свой рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера" .




Принцип патриотичности

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
Ин. 15,13

Национальное воспитание в своем наиболее высоком выражении - это воспитание патриотизма. Патриот тот, кто по-настоящему любит свою Родину.
Истинный патриотизм заключается: в любви ко всему, что составляет отличительные (добрые) черты родного народа, в которых выражено его своеобразие и внутреннее богатство; в свободном и добросовестном исполенении своих обязанностей перед народом и обществом. Так поступал Сам Господь наш Иисус Христос: будучи Творцом и Вседержителем, повиновался как семейным порядкам в доме Своей Матери и Иосифа, так и гражданским властям и законам (см.: Лк. 12, 14; Мф. 22, 21); в способности жертвовать для Отечества всем, даже жизнью, особенно в трудных обстоятельствах.
Такая любовь к своему народу была свойственна русским православным людям во все времена, что особенно ярко проявлялось во время вражеских нашествий, каждое из которых являло множество героев - подлинных русских богатырей и истинных христиан.
Находящаяся между Западом и Востоком, на перекрестке столкновения и взаимодействия различных этносов и культур, обогащая себя общением с ними, Россия не утратила своей самобытности.
Россия в своем национальном единстве, своей самобытной культуре родилась из православных истоков; на протяжении веков она в качестве Православного царства препятствовала мировой апостасии, распространению зла и неверия в мире. Таков стержневой смысл ее существования. Но Россия далеко не всегда была верна этому смыслу - она сбивалась со спасительного пути, увлекалась чуждыми приманками и ложными идеями. Не последнюю роль в этих болезненных процессах играла искаженная, духовно-индифферентная или духовно-пагубная система образования, унаследованная из отступившей от Христа Европы.
Святой Макарий Оптинский писал в 1848 году, когда в Европе бушевали политические бури: "Сердце обливается кровию при рассуждении о нашем любезном Отечестве России, нашей матушке, куда она мчится? Чего ищет? Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое: юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то мутным, ядовитым, зараженным духом..." .
Позднее, в 1860-е годы, святитель Феофан Затворник с печалью и тревогой писал о своих современниках: "Встречаю людей, числящихся православными, кои по духу вольтерьяне, натуралисты, лютеране и всякого рода вольнодумцы. Они прошли все науки в наших... учебных заведениях. И  не глупы и не злы, но относительно к вере и Церкви никуда негожи. Отцы и матери их были благочестивы, порча вошла в период образования вне родительского дома. Память о детстве и духе родителей еще держит их в некоторых пределах. Каковы будут их собственные дети? И что тех будет держать в должных пределах?.." .
И словно отвечая ему, святой Иоанн Кронштадтский записывал в своем дневнике за 1906 год: "... как хитер и лукав сатана! Чтобы погубить Россию, он
раздул в ней безверие и разврат чрез злонамеренных писателей и учителей, чрез русские средние и высшие школы и чрез так называемую интеллигенцию. На почве безверия, слабодушия, малодушия и безнравственности совершается распадение государства. Без насаждения веры и страха Божия в населении России она не может устоять" .
Эти слова пророчески сбылись. Они звучат как строгое предупреждение и для наших дней. Очень важно осознать, что само существование русской нации и ее государственности духовные подвижники нашей Церкви прямо связывали с сохранением и утверждением в России Православия - на нем она созидалась, в нем смысл и цель ее существования: в последние времена, по предсказанию преп. Серафима Саровского именно из России должна прозвучать обращенная ко всем народам проповедь всемирного покаяния .
ХХ век был для России веком великих искупительных страданий. После 17 года была сделана попытка превратить русский народ в "иванов, не помнящих родства": весь предыдущий исторический путь России замалчивался или очернялся. Насаждался космополитизм. Однако с началом Великой отечественной войны национальное чувство русского народа пробудилось с новой силой. Воскресли национальные идеалы, возвратилась историческая память, возродилось достоинство.
Русская Православная Церковь оказала огромное влияние на эти благотворные процессы и была одной из главных участниц патриотического подвига народа.
Но со времен "оттепели" вновь начались гонения на Церковь и одновременно стала происходить  отступление от национальных идеалов. Менялась суть патриотического воспитания: главный упор вновь делался на примеры революции. Несмотря на внешнее разнообразие и интенсивность работы по "патриотическому воспитанию" (игра "Зарница", "Уроки мужества" и т.д.) она отталкивала детей своей заорганизованностью и формализмом.
С началом "перестройки" общество захлестнула волна "разоблачений". Негативному пересмотру подвергалась вся история русского народа, даже его заслуги в последней войне. "Модным" стало смердяковское глумление над своей Родиной. Резко увеличилось влияние на молодежь идей ложного пацифизма, неприятия военной службы; возросло низкопоклонство перед Западом. Ребята остались один на один с предоставленной им «свободой», превратившейся в анархию. Полное отсутствие национальных идеалов способствовало развитию в среде подростков цинизма, распущенности, идолопоклонства модным рок-группам и т.п.
Чтобы  найти выход из данной ситуации необходимо обрести настоящий фундамент для патриотической работы.
Воспитание патриотизма - это не воспитание национальной гордыни. Сохраняя национальное достоинство нам, русским, важно помнить о своих национальных недостатках: лени, расхлябанности, физической и моральной неопрятности, склонности к крайностям, к бесшабашности, расчету  на знаменитое русское "авось". Преодолевая эти, и другие греховные слабости в себе и детях, важно  напоминать им о прекрасных качествах русской народной души: широте, открытости, правдолюбии, добросердечии, готовности на любые жертвы и лишения за правое дело.
Таким делом и является защита и воплощение в жизнь православных ценностей, о чем метко сказал в свое время Ф.М.Достоевский: "наш народ велик и прекрасен потому, что он верует, и потому, что у него есть Православие" .
Современные православные педагоги понимают, что Россия перед всем человечеством ответственность за сохранение своей веры, своей культуры, ибо "зримые формы культуры растут из незримого опыта духа. Если российская школа хочет быть действительно национальной, она призвана найти возможность давать детям врасти в мир национальной и духовной культуры" .




Принцип культуросообразности

"Красота спасет мир" - эту известную формулу Ф.М.Достоевского расшифровывают по-разному. Несомненно одно: писатель-пророк имел ввиду Красоту высшего, религиозного порядка, неразрывно связанную с Истиною и Добром.
Красота - это явленное добро, явленная истина. Она не нуждается в нравоучениях и доказательствах. Она воздействует на душу непосредственно и способна возвышать, очищать, облагораживать и исцелять ее.
Особенную потребность в такой "эстетической терапии" испытывают наши дети. Ныне, в конце ХХ века, они несут непомерные психологические перегрузки. Современный мир во многом дисгармоничен, опошлен, он зачастую груб и жесток. Детская душа реагирует на процессы разлада, на любые проявления лжи и зла особенно чутко и болезненно. Ей нужны сильные противоядия. Для внутреннего роста юного человека необходимы высокие идеалы. Эти идеалы мы можем найти в нашей отечественной культуре.
Как мы уже показали в исторической части нашей работы, именно Русская Православная Церковь создала основы этой культуры, начало которой было положено в Крещении Руси. Через Православие древнерусскому человеку открылся путь к самой высокой по тому времени культуре. Во время выбора веры посланцы святого князя Владимира были поражены красотой византийских храмов и православного богослужения. Духовная, небесная красота православной культуры более тысячи лет назад спасла Россию. Перед древней Русью встала задача усвоить громадный культурный потенциал Византии, и она решила эту задачу творчески, обогатив уже имевшуюся традицию неповторимыми особенностями русского национального духа.
Отличительная особенность русской духовной жизни - трепетное отношение к храму, к богослужению. Богослужебный Устав всегда рассматривался как основополагающий закон жизни. Литургическая жизнь перешла в повседневную жизнь русских людей, преображая ее. Благочестие, строгое соблюдение постов, молитвенных правил, постоянное сопоставление своей жизни с православной традицией стало основой передачи этой традиции из поколения в поколение во всех слоях русского общества.
Самостоятельное литургическое творчество Русской Православной Церкви проявилось прежде всего в многочисленных службах, посвященных Богоматери - теплой Заступнице и Покровительнице Святой Руси. Русь народом Божьим осознавалась и именовалась Домом Пресвятыя Богородицы.
Нельзя не отметить также, что ни в одной православной стране, в том числе и в Византии, не праздновался с таким особым торжеством и такой богооткровенной глубиной день Святой Троицы, как это было со времен преп. Сергия Радонежского на Руси. В служении Святой Троице, богословском исповедании Ее Живоначального единства Святая Русь увидела свое главное религиозно-национальное призвание. Ее государственное и культурное строительство, ее вдохновенное стремление к братской любви были ориентированы на этот высший Идеал.
Под влиянием Православия на Руси появилось прекрасное и самобытное храмовое зодчество, иконопись, церковные распевы, православная литература. Древнерусские храмы поражают своей строгой совершенной простотой и цельностью; подобно огненным языкам свечей, горят их купола, выражая духовное горение русского православного сердца. "Русская икона показывает не столько борьбу с падшей природой, сколько победу над этой природой, стяжанную свободу, когда "Закон Духа" творит красоту души и тела, уже неподчиненных "закону греховному" (см.: Рим. 7, 25; 8, 2)... В области искусства русская икона... есть высшее выражение богоподобного смирения. Поэтому при необычайной глубине ее содержания она по-детски радостна и легка, полна покоя и теплоты... В пределах художественного языка именно России дано было явить глубину содержания иконы, высшую степень ее духоносности" .
Исследователи отмечают, что язык русской иконы отличается необычайной экспрессивностью, свободой, чистотой тона, силой и радостью цвета, певучей плавностью линий.
Древнерусские песнопения - это "звучащая икона", столь же живая и богословски бездонная. Вырабатывая культуру церковного пения, Мать-Церковь мудро заботилась о том, чтобы "ни одно слово не упало мимо сердца", - по выражению И.В.Болдышевой, регента одного из современных детских церковных хоров.
Древнерусская литература воспевала благодать Божию, которая выше Закона, она показывала ее преображающее действие в человеческом сердце. Жития святых раскрывали Царствие Божие внутри человека, на живом опыте, живых примерах воспитывали новые поколения.
Огромное влияние на русскую культуру оказывали монастыри - главные центры духовного просвещения. Итак, через богослужение, православную книгу, монастырское благочестие Русь приобщалась к высочайшей культуре того времени, вносила в нее свой неповторимый вклад.
С XVII в. Россия подверглась влиянию западной культуры, которое становится особенно заметным в Петровскую и послепетровскую эпохи. Но несмотря на общее обмирщение русской культуры и начавшиеся в ней деструктивные тенденции, ее высшие создания продолжали питаться из светлых источников Православной традиции.
В том самом "просвещенном" XVIII веке, когда на Западе философы-вольнодумцы ставят перед собой цель вывести человека из "мрака религиозных суеверий", освободить его от "моральных оков", якобы налагаемых Церковью, в России гениальный Ломоносов развивает замечательную религиозную мысль о том, что занятия естественными науками ведут к изучению Божия творения, что нет противоречия между Священным Писанием и настоящим научным познанием мира. Книга Природы и Библия - вот две главные книги, которые дал людям Создатель. В доказательство своей мысли М.В.Ломоносов приводит творения
святых Отцов Церкви, указывает на "Шестоднев" свт. Василия Великого, на богословие преп. Иоанна Дамаскина. В своих одах он воспевает Божественное величие Творца, являющего Себя в красоте и мощи Своего творения.
Одним из высших проявлений русского гения в эту эпоху явилась грандиозная ода Г.Р.Державина "Бог", едва ли не каждая строка которой могла бы послужить темой целому богословскому трактату. Она поразила современников своей необычайной, поистине духоносной глубиной и силой и была переведена на множество иностранных языков.
В XIX в. русская культура поворачивается лицом к современному состоянию мира, его проблемам. Но решает она эти проблемы не в духе времени, а вопреки этому духу. Свои главные духовные "опоры" она по-прежнему находит в родной православной почве. Эти "опоры" особенно явственно просматриваются в литературном творчестве Пушкина, Гоголя, Тютчева, Достоевского, в музыки Глинки, Чайковского, Мусоргского, Рахманинова, в живописных полотнах Иванова, Ге, Крамского.
Передовая русская культура не давала дремать общественной совести, обращала ее к страдающему, обездоленному человеку, напоминала о христианском долге, милосердии и братолюбии.
Во второй половине XIX века русская культура вновь начинает обращаться к своим православным истокам. Возникает феномен Оптиной пустыни, имевшей громадное значение для духовного возрождения всей светской культуры. Через Оптину прошел весь свет русской культурной элиты: Н.В.Гоголь, И.В.Киреевский, Ф.М.Достоевский, К.Леонтьев, Вл.Соловьев,  С.Нилус... Это возвращение "блудных детей" своего времени к Богу Отцу, к Матери-Церкви имело огромное значение для всей последующей русской культуры и в особенности - для ее развития в наши дни.
Нельзя не обратить внимание на такую характерную тенденцию: "через головы" ряд ближайших к нам веков (XVII, XVIII, XIX), когда происходила секуляризация общества и культуры, мы предпочитаем обращаться сегодня к своим первоистокам, первоосновам - иконам до XVI века, древнерусским знаменным распевам, творениям древних писателей... Перед лицом серьезных испытаний мы осознали, что только эти родники способны животворить, давать силы для "высшего художества", "внутреннего делания" - для спасения души. Они дают образцы творчества во имя Творца и в этом смысле противостоят искусству как искусу, искушению .
Слово "культура" в изначальном своем смысле означает возделывание почвы . Культура важна не сама по себе, она не самоценна. Наш современник, прот. Александр Ильин говорил, что светскую культуру можно сравнить с лебедой - ее едят во время голода, когда нет хлеба...  Однако классическая культура создает в душе человека ту добрую почву, на которой могут прорасти и дать прекрасные плоды семена Божия Слова. Это именно добрая, плодотворная, а не каменистая, не заросшая плевелами почва.
 Поэтому, например, подвижник и поборник Православия наших дней, иером. Серафим (Роуз) считал необходимым воспитывать детей на высоких образцах светской классической культуры .
Культуросообразность, понятая, как "возделывание" - это не только художественное и научное творчество, но и возделывание человеческого сердца, человеческой души, а также  культура межличностных отношений, в том числе и к окружающему вещественно-природному миру, требующая экологической ответственности за все живое творение перед Лицом Творца.


Принцип экологической ответственности

Человек не только часть мира, но и владыка его и царь. Мир создается и украшается Богом как некий дворец, и человек вводится в него как господин и владыка.
Человек искони призван созидать и творить, искони он осознавал задачу овладения миром. Свою деятельность в мире человек воспринимал как некое священнодействие: в овладении природным процессом в мире и в овладении процессом собственного поведения состоит смысл культурного развития. При этом технические возможности человека должны быть подчинены благоразумному подходу к миру, как среде обитания.
Поучительный образ верного отношения человека к миру мы имеем в Священном Писании Нового Завета. Господь сказал: кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими раздавать им в свое время меру хлеба? Блажен раб тот, которого господин его, пришед, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его (Лк. 12, 42-44). В этой притче показано разумное отношение человека к богозданному миру, вверенному ему Творцом. К сожалению, такое благоразумие совершенно утрачено современной антихристианской цивилизацией. Она по сути своей противостоит живой природе. Еще во времена Возрождения человек стремился проявить свою творческую мощь, с целью одержать "победу" над природой.
Впоследствии прагматический, эгоистически-потребительский подход породил самоуверенные формулы типа: "природа не храм, а мастерская...". В этой "мастерской" человек чувствовал себя не только работником, но и полноправным хозяином, а потому позволял себе своевольно вмешиваться в организм природы, нарушать и разрушать его единство. Последствия подобной установки в наше время печально известны.
Между тем, изначально Божий мир поручен заботам человека, призванного хранить его, управлять им (см.: Быт. 1, 26-27; 2, 15) и приводить его ко Творцу (принцип ответственности). Начало отхода от разумного пользования землей положено первородным грехом, явившимся причиной глубокого повреждения природы - человеческой и всего остального творения. Весь тварный мир через человека оказался поражен болезнью греха: вся тварь совокупно стенает и мучается доныне (Рим. 8, 22), - говорит Апостол Павел. Поставленный управляющим в царстве Господина Вселенной, человек ответственен за природу и повинен в ее современном состоянии: повреждении, загрязнении окружающей среды, уничтожении многих видов животных и растений. Изначально стоявший на вершине природы, призванный стать ее рачительным хозяином, после грехопадения человек подпал под влияние природы, из-под которого может выйти только с помощью благодати, возрастая в святости. Только когда сам человек исцелится от греха, будет излечено болезненное, искаженное состояние мира, и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим. 8, 21).
Мир есть не только первичная эмпирическая данность, но и первичная эстетическая ценность. В богозданном мире все прекрасно - добро зело как в основании, так и в грядущем преображении. Грех исказил душу человеческую и весь Божий мир не до конца. Поэтому образ Божий, хоть и замутненный, сохраняется в человеке, и во всем творении чувствуется Творец. В совершенстве природы запечатлено совершенство Творца. "Тобою сияет солнце, - воспевает св. Григорий Богослов Богу, - Тобою - путь луны и вся красота звезд. Ты создал все, каждой вещи указываешь ее чин и все объемлешь Своим Промыслом. Но кто откроет ум и глубины его в Тебе" . Как вторая великая книга Откровения, близкая и доступная всякому человеку, природа не может не служить для него руководительницей и наставницей в нравственной жизни. Поэтому для человека так важно изучение природы. Преобразующее воздействие человека на мир есть творческий процесс, совершающийся параллельно с внутренним преображением человеческой личности.
Мир есть область человеческого бытия, в котором ему открывается надмирный Личный Бог. Природа была первым Откровением человеку о Боге (связь с принципом богопознания). Люди, не знавшие света Божественного Откровения (язычники), благоговели перед природой настолько, что боготворяли ее. Христиане, зная единого Истинного Бога, должны любить природу как прекрасное творение Божие, восхищаясь величие и премудростью Творца, Который создал живой храм Своей славе и сделал его нашей земной обителью.
По словам святителя Феофана, "Божие спасительное промышление... постоянно держит перед лицом мира и человека два других мира, святых, Божественных" - видимую природу и Церковь Божию, "и чрез них ...непрестанно твердит о пустоте мирской жизни". "Нередко ум, отуманенный чадом мирским, отрезвлялся созерцанием творений Божиих, или вступлением в Церковь. Природа видимая и храм Божий не только вразумляли и отрезвляли часто христиан, беспечных и грешных, но обращали даже язычников к истинному Боговедению и Богоугождению". Таким образом "природа и Церковь суть отгнатели, развеватели, оттиратели обаяний суетного и многопрелестного мира. Они того ради Господом и поставлены в такой с нами связи, чтобы тем чаще и непрерывнее действовать на нас, разительнейше представляя противоположность одной жизни с другой" .
Итак, вразумляемые Самим Творцом, мы должны не только оплакивать Его поруганное творение, но защищать и отвоевывать его своею любовью, возделывать и хранить; облагораживаться и умудряться ею. В то же время задача человека преобразиться до обожения самому и преобразить тем самым окружающий тварный мир.
В связи со всем вышесказанным намечается православный подход к изучению естественнонаучных дисциплин в школе, принципиально отличный от материалистического. Для православного мировоззрения характерно особо чуткое отношение к окружающему нас миру, живое ощущение сотварности с природой. Православный подход к познанию мира обусловлен не примитивным и греховным любопытством, не дерзким стремлением вырвать у природы ее тайны, производя кощунственные и губительные эксперименты, а естественным желанием жить и творить в согласии с нею.
Вопреки существующему мифу, Церковь не противостоит науке, и не отрицает ее. Наука сама в себе не несет зла. Но важно кем, и с какой целью используются научные достижения. Попав в недобрые руки, они становятся источником разрушения. Православная Церковь предоставляет ученым полную свободу прослеживать цепь физических причин и разрабатывать научные гипотезы. Она радуется их изысканиям, которые в конечном счете лишь более полно подчеркивают иерархическое единство Вселенной. Поскольку естественное познание разума и сверхъестественное познание веры восходят к одному и тому же источнику - Богу, то не может быть противоречий между достоверными данными "светских" наук и словом Божиим.
Познавая тварный мир, мы познаем Творца. Наши благочестивые предки умели возводить прекрасные и величественные храмы, выбирая для них самые красивые, самые живописные места. Но способны ли люди создать что-нибудь подобное тому храму, какой воздвиг Сам Господь. Храм этот - весь необъятный мир Божий, где прозрачный свод небес служит куполом; высокие горы - Престолом; моря и океаны - купелью и чашей; дождевые тучи - кропилом; солнце, луна и звезды заменяют лампады и свечи; сама земля кадит благоухание цветов - вместо фимиама. В этом храме все живущее славит Творца (см.: Пс. 148); вся жизнь призвана быть богослужением; все созданное должно служить Богу, исполнять Его волю, жить по Его законам.
С какой любовью описывается природа в Священном Писании! Океан - младенец повитый пеленами (см.: Иов. 38, 7-9); солнце, как жених, исходит из чертога (см.: Пс. 18, 6); небеса говорят о Боге; воды бегут от Его грозного веления; горы скачут, как овцы; пути рыдают не видя проходящих (см.: Плач 1, 4); пустыни томятся жаждой (см.: Ис. 35, 1); земля трепещет в присутствии Бога; (см.: Иерем. 51, 29) одним словом, все творения представляются как братья, как один великий хор, стройно воспевающий славу Творцу.
Мы должны не только любоваться природой, но понимать ее и учиться у нее. Каждое тварное существо живет по Богом данным законам. Один человек грубо бесчинствует в чудном Божием храме; нарушает законы Творца, и тем самым нарушает весь строй мирового богослужения.
Поразительно высокое христианское представление о жизни как даре Божием, не оставляет места ни для каких претензий человека по отношению к Абсолютному Началу жизни. Не претензия, но величайшая ответственность человека перед Богом, ближним своим и миром стало основоположением христианского подхода к жизни. Только обращение к Первоисточнику всякой жизни и осознание в себе подлинной меры ответственности за обретенную свободу способно сохранить родной дом человечества - Землю и ее обитателей. Человек, венец творения Божия, должен вспомнить, что сама его жизнь - неисповедимый дар Божий, который надо хранить. Господь заповедал нам блюсти дивную красоту бытия, хранить и беречь природу. Смысл хранения открывается только в прикосновении к вечности, - как со-творчеству с Господом. Кроме того, хранить - означает не препятствовать Благодати Божией свободно действовать во всякой живой душе. Мы должны учить наших детей благоговейному отношению к земле, каждому легчайшему веянию жизни, дарованной Богом.


 



Глава 3

ПРИНЦИПЫ ПЕДОЦЕНТРИЧНОСТИ
Принципы, определяющие отношение воспитателя к ребенку


Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного.
Мф. 18, 10
Семинарская и святоотеческая библиотеки

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая
Полезная информация: