Начало следующего учебного года совпало со моим без­мерным желанием начать проповедовать из дома в дом. Истина была столь очевидна и конец столь близок, что я испы­тывал великое рвение соработничать в жатве душ.

Августин заметил мне, что прежде мне следовало пойти в Зал Царства, чтобы освоиться со средой. Более того, он убе­дил меня, что если я не буду регулярно посещать собрания, я не смогу начать своего дела.

Этого я не предвидел, и со страхом спрашивал себя, что скажут мои родители, если я стану ходить на собрания. Но, по правде говоря, они оказались довольно терпимыми как в то время, так и в последующие годы, хотя и не одобряли моего решения.

Помню то утро, когда я в первый раз пошел в Зал Царства объединения Паломерас в Мадриде. Собрание начиналось очень рано и я не проснулся вовремя; когда Августин пришел за мной, я был еще в постели. Очень смущенный, я оделся с максимальной быстротой, и мы отправились, ша­гая как можно скорее, чтобы успеть к началу собрания.

Чтобы дойти пешком от меня до Зала Царства, требова­лось около получаса или, может быть, чуть больше, и при этом нужно было подниматься по довольно крутому подъе­му в течение почти десяти минут. Помню, что несмотря на быстрый наш шаг и учащенное сердцебиение, я испытывал чувство счастья, легкости и волнения.

Зал располагался в окружении маленьких белых домов. Не знаю, существуют ли они еще сегодня.

Я вошел и сел в глубине, ибо собрание уже несколько ми­нут, как началось, и передние ряды были все заняты.

В течение первого часа я слушал проповедь “свидетеля Иеговы”, который проповедовал, стоя за пюпитром на воз­вышении. Он говорил, я помню, о скором времени конца и о том, как Бог Иегова сокрушит грешников в Армагеддоне и сохранит Своих верных свидетелей для нового рая здесь на земле.

В конце этой речи запели гимн, и люди достали малень­кие журналы из сумок, которые были у всех. Это была “Сторожевая башня”. Тогда началась вторая часть собра­ния, которая состояла в изучении путем вопросов и ответов (как и в книге “Истина, которая приводит в жизнь вечную”) одной статьи из “Сторожевой башни”.

Течение собраний “свидетелей Иеговы” удивительно по­хоже как по методу, так и по целям, на домашние занятия. По видимости, там изучают Библию, но на деле это далеко не так. На групповых занятиях, которые происходили то у кого-нибудь на дому, то в Зале Царства, изучали главу из ка­кой-либо книги “свидетелей Иеговы”. На собраниях посре­ди недели первый час нас учили проповедовать, используя публикации “свидетелей”, а второй час изучали “Бюлле­тень теократического служения” по той же системе. По вос­кресеньям первый час мы слушали выступления, в которых повторялся план общества “Сторожевой башни” (общества “свидетелей Иеговы”), украшенный несколькими библей­скими текстами, а второй час мы слушали “Сторожевую башню”. Иначе говоря, из пяти часов, которые мы проводи­ли на собраниях в течение недели, четыре прямо посвящались изучению их публикаций, а пятый посвящался тому же самому косвенно. Поскольку “свидетель” должен был прежде всего изучить все эти материалы, а потом еще тра­тить время на хождение из дома в дом, проводя там занятия, у него физически не оставалось времени разобраться, на­сколько истинно было то, чему его учили, и постепенно он подпадал под все большее влияние этой пропаганды.

Под конец собрания ко мне подошли несколько человек. Они приветствовали меня и спросили, следую ли я заняти­ям, какую книгу изучаю, с кем именно я занимаюсь. Я по­пытался задать им вопросы по поводу проповеди, но они мне отвечали, что эти вопросы я должен задавать тому, с кем занимаюсь. В этот момент подошел Августин и вывел меня оттуда, чтобы проводить домой.

На протяжении недель я продолжал настаивать на своем желании также выйти на проповедь из дома в дом. Когда я являлся (теперь уже без Августина) в Зал Царства по вос­кресеньям, я приходил в восторг при мысли о том, как мало лет, а то и месяцев, а может даже и недель оставалось до конца. Желание присутствовать на собраниях превосходи­ло всякий интерес к другим вещам.

Однажды, когда я находился у подножия крутого холма, хлынул настоящий ливень. Мне было гораздо ближе к дому, чем к Залу Царства, и логично было бы вернуться, ведь у ме­ня не было ни зонта, ни плаща. Я, однако, продолжал свой путь, тогда как навстречу мне неслись потоки воды, и скоро мои туфли наполнились водой, а мои брюки промокли вы­ше колен. На вершине холма жили сестры. Я постучался к ним в надежде найти немного тепла и укрытие от дождя. В этот день я присутствовал на собрании в брюках отца одной из них, тогда как мои собственные сушились у печки.

Случалось мне и выходить из дому за несколько часов до начала собрания из страха не опоздать, и я приходил к две­рям Зала за час или более до открытия. Укрывшись в вести­бюле Зала Собрания и подпрыгивая, чтобы согреться, я чувствовал себя глубоко счастливым, что могу очищаться таким образом для грядущего Царства, которое должно наступить с минуты на минуту. Если бы оно явилось именно сейчас, то я находился возле одного из Залов, и невозможно было сыс­кать более надежного места для укрытия.

И тем не менее, все это было ничто по сравнению с тем энтузиазмом, с каким я относился к идее отправиться на проповедь.

В конце одного из воскресных собраний Августин пред­ставил меня одной сестре, по имени Джени. Она была про­поведницей. Проповедник у “свидетелей Иеговы” это то же самое, что и миссионер. Обычно национальные организации посылают пионеров, или активистов, которым надле­жит проповедовать из дома в дом на протяжении определен­ного количества часов, из месяца в месяц (обычно более ста часов в месяц). Существовало множество разрядов пропо­ведников, которые различались меж собой главным образом по количеству часов, которые они проводили, проповедуя из дома в дом.

На следующий день, выйдя из школы, я разыскал Джени. Я никогда не забуду этого утра. Сверкало ослепительное солнце. На мне была куртка из легкой ткани и каштановый трикотажный свитер с высоким воротником. В руках я дер­жал голубую сумку, в которой среди моих книг лежала Биб­лия “свидетелей Иеговы”. Сначала мы нанесли визит одной даме, которой в прошлый раз не было дома. Затем Джени мне заявила, что она собирается разведать новую террито­рию. Поскольку для меня это был первый день, она не дава­ла мне говорить. Она стучала, затем произносила краткое обращение - секунд на двадцать-тридцать, - побуждая лю­дей купить “Сторожевую башню” и “Пробудитесь!”; она прибавляла, что цена покрывает только стоимость печати, чтобы мы могли продолжать наши издания на благо больше­го числа людей.[1] В этот первый день я вмешался в разговор только один раз, чтобы разъяснить какой-то текст одной де­вушке, и когда затем Джени меня поблагодарила, я ощутил глубокое удовлетворение.

Джени знала множество приемов для проповеди по домам. Она умела овладеть вниманием людей и заставить их купить наши журналы прежде, чем они сами давали себе отчет в том, что делают. Когда какая-либо дверь не отворя­лась, она просовывала палец в замочную скважину или слегка сдвигала циновку у порога, и таким образом она оп­ределяла, давно ли ушли хозяева или, может, дом и вовсе необитаем.

На следующей неделе она мне несколько подробнее разъяснила систему проповеди по домам. Город был поде­лен на зоны между общинами “свидетелей Иеговы”. Зоны в свою очередь делились на участки, которые распределялись специальным служителем, ответственным за участок, меж­ду братьями, которым надлежало их обходить, стучась из двери в дверь. Каждый проповедник легко мог иметь три и даже более участков.

Придя к кому-либо, кто проявлял хоть какой-то интерес или принимал какую-либо литературу, мы заносили в ма­ленькую тетрадку данные о его гражданском состоянии (возраст, пол, характерные особенности и т. д.) и что именно он приобрел. Через несколько дней мы возвращались для так называемого “повторного визита”. На этот раз нашей целью было оставить ему какую-либо книгу, обычно “Исти­ну, которая ведет в жизнь вечную” и тут же приступить к за­нятиям. В течение этих первых месяцев, несмотря на то, что мне приходилось много заниматься в школе, поскольку на следующий год мне предстояло поступать в университет, я проводил на проповеди от двадцати до тридцати часов в не­делю, а порой даже больше.

После того, как я проповедовал в течение двух месяцев, мне предложили составить отчет. Для этого следовало за­полнить несколько отпечатанных бланков, и указать число журналов, книг и выпусков “Сторожевой башни”, продан­ных за месяц, а также сколько часов я на это затратил. Если велись занятия с кем-либо, то следовало заполнить другой бланк и указать на нем имя, адрес, личные обстоятельства, сколько раз в месяц проводились занятия, а также соответ­ствующие замечания о течении занятий.[2] Благодаря таким отчетам “Сторожевая башня” может прекрасно контролиро­вать работу своих адептов, и порицать либо поощрять людей в соответствии с их результатами.

Меня также поставили в известность, что мне следует по­слать заказ на журналы для проповеди. “Сторожевая башня” никогда не несет убытков в связи со своими публикациями, поскольку имеет обеспеченный рынок сбыта. При выходе каждой новой книги, каждого нового сочинения об этом со­общалось в Зале Царства, и каждый член организации поку­пал их для себя и для своих друзей. При этом покупался не один экземпляр на семью, что было бы раза в четыре-пять менее выгодно для “Сторожевой башни”, но по одному на каждого, включая и детей [3]. Что до журналов, то здесь систе­ма была еще более рентабельной. Почти все “свидетели” были подписаны на “Сторожевую башню” и на “Пробуди­тесь!” Если же вдруг доходы оказывались недостаточны, “Сторожевая башня” поощряла каждого активиста заказы­вать комплекты журналов, за которые приходилось платить вперед. Удавалось ли затем их продать или нет, не имело уже никакого значения, ибо нес убытки проповедник (про­давец), а отнюдь не “Сторожевая башня”. Отсюда вытекала необходимость побыстрее распродать свои экземпляры, ибо предлагать старые журналы было недопустимо [4]. Таким обра­зом, нередко случалось, что у активистов накапливались дюжины экземпляров, которые им не удалось распродать, чтобы вернуть свои деньги, но за которые “Сторожевая башня” получила сполна несколькими неделями или меся­цами ранее. Поскольку каждое отделение организации по­купало для себя журналы заранее, порой у него оказывалось больше экземпляров, чем можно было распространить сре­ди своих членов, и тогда прибегали к системе под названи­ем “журнальное турне”. Это происходило в какой-либо буд­ний день, когда не читалась проповедь, но все имело совер­шенно коммерческую цель. Журналы распродавались чле­нам организации по сниженной цене, чтобы все могли их купить, и затем их предлагали по домам без повторного ви­зита. Согласно членам, принимавшим участие в “турне”, таким образом удавалось распродать добрую сотню экземп­ляров за весьма короткий срок.

Такая пирамидальная система распродажи публикаций была самой несправедливой, ибо сильнее всего эксплуати­ровались благочестие и наивность самых слабых. В первую очередь, “Сторожевая башня” распродавала свои публика­ции объединениям по ценам и в количествах, которые она находила подходящими и разумными; в свою очередь объе­динение, которому нужно было вернуть свои деньги, рас­продавало это количество экземпляров своим членам. Есте­ственно, ему это удавалось, и рано или поздно оно возмеща­ло все свои расходы, хотя бы даже прибегая к “журнальному турне”. Наконец, проповедники старались разместить их, но их успех или неуспех мало что значил, ибо экономичес­кие интересы “Сторожевой башни” были уже соблюдены.

Для лучшей организации всей этой системы производст­ва и коммерции общество “Сторожевой башни” располагает различными методами. В первую очередь, оплата его работ­ников минимальна: питание и квартира плюс небольшая сумма “на карманные расходы”. Их положение подобно по­ложению средневековых крепостных рабов: оплата за работу натурой без каких-либо социальных льгот, присущих XX веку.

Поскольку “Сторожевая башня” готовит и печатает свои собственные произведения, ее доходы бывают очень высо­ки и реинвестируются с большой выгодой.

В то же время, пирамидальная структура “Сторожевой ба­шни” облегчает полный контроль над продажей. Служитель, занимающийся литературой, поощряет членов множить их ежемесячные заказы, будучи сам побуждаем к этому пресвитером или старшим в конгрегации, который в свою очередь побуждается “странствующим служителем”, регу­лярно посещающим ассамблеи [5].

На групповых собраниях молодежи каждый четверг их обучали разным приемам, например, как вставить ногу в дверь или жаловаться на холод или на жару, чтобы получить возможность войти в дом [6]. Объявлялись также месячные распродажи литературы по заниженной цене, которую сле­довало разносить из дома в дом.

Выше я упомянул “странствующего служителя”. Дейст­вительно, я познакомился с ним первым. Его прибытие бы­ло событием для общины. К нему начинали готовиться заго­дя, за много недель, устраивая так, чтобы странствующий служитель мог останавливаться у различных братьев, для которых это было как бы привилегией, или же ходил на про­поведь с разными братьями. Обычно он проводил в том или ином местном объединении одну неделю, в течение кото­рой он увещевал его призвать новых активистов и продавать таким образом все больше и больше публикаций. Он прове­рял счета общины, и ему, начиная с 1975 года, представляли тех, кого предполагалось сделать пресвитерами или диако­нами.

Помнится, люди обычно испытывали к нему почтение близкое к идолопоклонству, относящееся, однако, не столь­ко к нему самому, сколько к той миссии, какую он осуществлял. В первый раз, когда Джени заговорила со мной о странствующем служителе, она говорила с таким восхище­нием, что мне показалось, что речь должна идти о совершенно исключительном существе. Когда же несколько не­дель спустя я его встретил, он показался мне таким же, как и любой другой пресвитер, каких я уже знал, и я никак не мог взять в толк, что же в нем такого особенного? Я и сегодня не могу этого объяснить иначе, как культ личности, разжигае­мый “Сторожевой башней” с целью коммерции и маркетинга: использовать нас как исполнителей дешевых и убеж­денных в том, что нам не остается делать ничего лучше.

[1] Сегодня Общество, вынуждаемое налоговым законодательством, постепенно сворачивает практику продажи своей литературы и стремиться придать процессу вид добровольных пожертвований. Во многих регионах Сторожевая Башня, видимо из миссионерских целей, распространяет свою продукцию бесплатно как для конечных получателей, так и для самих Свидетелей. Такова ситуация в странах бывшего СССР. Впрочем, пожертвования пожертвованиями…

[2] См. "Бланк ежемесячного отчета проповедника" -
[http://www.iegova.narod.ru/material/blank.htm]
и "Бланк на заинтересованного" -
[http://www.iegova.narod.ru/material/blank1.htm]

[3] В современной практике отечественных Свидетелей такого уже не наблюдается.

[4] Отечественные Свидетели часто предлагают на улицах прошлогодние номера.

[5] В терминологии русскоязычных Свидетелей данные мероприятия принято называть конгрессами.

[6] Сегодня Свидетелей (во всяком случае русских) уже не учат подобным возмутительным приемам. Этот вопрос мы специально просили прокомментировать нам бывших Свидетелей Иеговы.

[7] Или, иначе "разъездной надзиратель".

	zip	оглавление	<<	>>